Она всё помнит

Может, если я закрою глаза, то увижу тебя? Льдисто-голубые глаза, светлые, почти белые волосы и тёплая, такая родная и любимая улыбка. Лёня. Я вижу тебя всегда, каждую минуту. Ты такой близкий, что, кажется, протяни руку и коснёшься. Но нет, ты всего лишь моя мечта, моя самая чистая первая любовь. Лёня, я очень по тебе скучаю, слышишь? Я мечтаю вновь попасть туда, в кинозал между жизнью и смертью. Я ведь снова увижу тебя, да? Ты ведь снова меня поцелуешь, да? Ну, скажи мне «честное пионерское». Лёня. Лёня. Лёня. Ты везде. Внутри меня, в моих глазах, в блеске лезвия катаны, в шуме ветра, в крике птицы. В моём плаче. Я не знаю, что ещё сказать, я схожу с ума. Я люблю тебя Лёня! Отзовись, ну прошу тебя! Я помню твои прикосновения, помню каждую твою улыбку, каждую складку на твоей рубашке, каждую тень на пионерском галстуке. Он ведь красный, как кровь, да? Я видела и продолжаю видеть много крови. Лёня, я хочу видеть тебя! Лёня, где ты? Как до тебя докричаться? Как до тебя дотянуться? Я всё сделаю, ничего не испугаюсь, на смерть пойду, лишь бы хоть глазком увидеть тебя вживую, лишь бы хоть пальцем, хоть мимолётно коснуться тебя. У тебя тёплые руки и очень крепкие объятия. Лёня, я всё помню, я ничего не забыла: ни тебя, ни свою любовь, ни нашу с тобой нежизнь. Лёня, я ведь живая, да? Я ведь ещё не труп и не гнию где-нибудь на поле боя? Лёня, ну скажи мне, ну хоть что-то! Я не могу жить, дышать спокойно! Лёня, я хочу к тебе! Я не могу без тебя! Ну, пожалуйста, Лёня! Лёня. Лёня. Лёня. Генерал Белов видит Надю, сидящую на кресле и закутавшуюся в своё пальто. Левой рукой сжимает катану, а правой что-то чертит на её ножнах. Глаза голубые, пустые-пустые, они наверняка кричат от боли и тоски. Надя никогда не плачет, никогда не жалуется, никогда ничего не просит. Она просто ходячий крик отчаяния и чего-то такого, что даже болью назвать невозможно. Генерал белов знает, что тонкий пальчик Нади раз за разом выводит на ножнах только одно короткое имя. Это невыносимо видеть, и взрослый, закалённый в боях мужчина отворачивается, не в силах сладить с горькой любовью маленькой, верной девочки. Он хочет заткнуть уши и закричать, лишь бы не слышать нежное, влюблённо измученное: — Лёня… Надя всё помнит…