Предел

Антон открыл дверь небольшой комнаты, предназначенной для приватных сессий, и замер в пригласительном жесте. Арсению же казалось, что ему нужно не просто переступить порог комнаты, а как минимум прыгнуть с обрыва. От чего ноги предательски задрожали, а в голове образовалась звенящая пуста, предвещающая страх. Не удержавшись, он вскинул взгляд на своего спутника, пытаясь подзарядиться той уверенностью, которая витала вокруг зеленоглазого мужчины. В глазах Шаста плескалось спокойствие в совокупности с едва разгорающимся огнем, который выдавал нетерпение и жажду преступить к запланированному действу. Однако мужчина не торопил нижнего, в очередной раз давая возможность сделать выбор самому. Несмотря на то, что Арсений по своей роли должен быть ведомым в данном тандеме, один из первоначальных принципов БДСМ – добровольность. Собравшись, голубоглазый мужчина вошел в комнату и остановился недалеко от входа, не зная, что делать. - Здесь и сейчас я твое солнце, твоя жизнь и твой Господин. Не забывай, разговаривать ты можешь только тогда, когда я у тебя что-то спрошу, а отвечать мне нужно по соответствующей форме. За каждую провинность ты будешь наказан и советую не нарываться лишний раз. Все понял? – прозвучал властный голос за спиной Арсения. Голубоглазый брюнет вздрогнул. - Да, Господин Голос Шаста стал властным. Атмосфера – давящей. Сессия началась. - Раздевайся - последовал приказ. - Да, Господин Аккуратно сняв одежду, Арсений сложил ее на пол рядом с собой за неимением других вариантов и, распрямившись, стал рассматривать комнату, ожидая дальнейших указаний Господина. Первое и самое явное было то, что в комнате отсутствовала кровать. Вместо нее через примерно метр от входа начинался прорезиненный, явно более мягкий, нежели обычный, пол, на котором располагалось разное оборудование для фиксации тела. Помимо диковинных приспособлений, были также здесь и обычные стулья. А комфортная температура в комнате позволяла не замерзнуть. Несмотря на это, Арсений не привык стоять абсолютно голым посреди комнаты, отчего желание прикрыть паховую область стало расти в геометрической прогрессии. Здраво рассудив, что приказа не двигаться не поступало, нижний, улыбнувшись найденной лазейке, аккуратно переместил руки на привставший член, заботливо укрывая его от внешнего мира. Арсений, словно маленький мальчик в ожидании деда Мороза, гадал, что будет дальше. С чего Господин начнет их сессию и как он ее закончит. Пошлые фантазии возможных вариантов развития событий будоражили все нутро голубоглазого мужчины, сплетаясь клубком где-то в животе и плавно оседая в поднимающийся член. Выбрав на стоящем в углу постаменте стек необходимой ширины, Шаст ограничился лишь тем, что снял обувь, после чего подошел к Арсению и встал прямо перед ним, с упоением разглядывая подкаченное тело и чуть бледноватую кожу. Внезапно он обратил внимание на руки брюнета и недовольно нахмурился. Сверкнувшие глаза, не двузначно заявили Арсению о том, что так делать было нельзя (впрочем, не скажу, что он об этом и не догадывался). - Убери. Свои. Поганые. Руки. Оттуда. – прошипел Верхний, - видимо, ты решил не прислушиваться к моему совету о боязни наказаний, поэтому придется тебя научить более грубыми методами. Подними руки над головой. Глядя на такого разъяренно Господина, Арсений тысячу раз пожалел о том, что решил дать себе слабину и прикрыться. Однако отступать было некуда. Позади была, конечно, не Москва, но властный голос и высокие ожидания были тоже не хилым таким мотивом остаться на месте и выполнить приказ. Подняв руки, мужчина с едва заметным румянцем на щеках покорно опустил голову вниз, готовясь понести соответствующее наказание. - А ты действительно мог бы быть графом, - с удовлетворением заметил доминант, глядя на открывшуюся картину, - я уже предвкушаю, как выгодно будут смотреться красные пятна на тебе. Вдоволь налюбовавшись, Шаст подошел вплотную к Арсению, и, схватив его за горло, сказал: - Ну что ж, моя высокородная сучка, давай поиграем.

***

- Для начала мы научим тебя не заниматься самодеятельностью Жаркое дыхание опаляет ухо, а вкрадчивый шепот заставляет судорожно выдохнуть и мысленно молиться, чтобы Господин быстрее исполнил задуманное. Смотреть на пол становиться невыносимым, и Арсений закрывает глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Кожаный стек плавно проходится по ладоням, спускаясь по поднятым рукам прямо к лицу. Это прохладно и немного щекотно. Нижний стоически остается неподвижным, пытаясь быть хорошим сабмиссивом. Непонятно откуда взявшееся желание доказать, что он не хуже, чем предыдущие партнеры, тихо нашептывает брюнету слова поддержки. Неожиданно, стек, плавно стекающий по щеке, исчезает с лица. Шаст замахивается. Свист Удар Вздох Стон На внутренней части бедра Арсений начинает алеть небольшое красное пятно. Голубоглазый мужчина судорожно вдыхает, пытаясь успеть за потоком хлынувших чувств. Все еще поднятые руки мелко подрагивают от переизбытка эмоций. Шаст плавно проводит рукой по подрагивающим плечам Арсения, перемещаясь за спину нижнего. Стек спускается по позвоночнику, останавливаясь на левой ягодице. Шаст, будто не в силах сдержать себя, повторяет движение кончиками пальцев, в довершении заменяя стек на ягодице ладонью. Он приближается к шее Арсения и плавно проводит языком, добираясь до ушной раковины, после чего шепчет: - Такие сучки как ты созданы для того, чтобы их избивать. Свист Удар Вздох Стон Правая ягодица алеет от очередного удара стеком. На левой все еще лежит рука Господина. Арсения совершенно точно переебывает от происходящего. Прогнувшись в пояснице, он отчаянно пытается получить больше касаний. Желание подчиняться, пресмыкаться перед Господином, затапливает голубоглазого мужчину, заставляя буквально скулить от желания. - Умоляй, - слышаться властный голос Здесь и сейчас этот мужчина действительно его Бог. Не существует, моральных принципов, юридических законов, чувства стыда или смущения. Существует только приказ, который должен быть исполнен. Ни на секунду не задумавшись, Арсений, словно в бреду, начинает шептать: - Господин, прошу Вас, ударьте меня еще. Сделайте со мной все, что угодно. Я весь Ваш. Я умоляю Вас, Господин. Антон удовлетворенно поглаживает свободной рукой ягодицу, плавно переводя ее на член сабмиссива. Горячий, пульсирующий и истекающий смазкой, он, безусловно, нравится Шасту. Арсений охает, ощущая, как чужая ладонь обхватывает член, начиная не спеша двигаться. Движения руки становятся резче, а голубоглазый мужчина сжимает поднятые над головой руки над головой в кулаки, пытаясь не двигаться навстречу такой желанной ладони. Брюнет совершенно развратно стонет, чувствуя приближающийся оргазм. Он зажмуривается, напрягаясь всем телом. Нужно все несколько движений, чтобы получить желаемое. Внезапно все прекращается. - Не так быстро, сучка. Шаст убирает руки и вновь становиться лицом к Арсению, осматривая плоды своих трудов. Голубоглазый брюнет смотрит прямо в глаза мужчине. Во взгляде плещется покорность и похоть. Взмокшая челка прилипает к лицу, однако нижний не обращает на это никакого внимания, как и на то, что руки уже затекли от неудобного положения и точно будут завтра болеть. Бледное тело, влажное от проступившего пота, редко разбавляется алыми пятнами. Шастун хмурится, пятен явно недостаточно. Он хватает Арсения за горло, приближая к себе. Арсению кажется, что он падает… Глаза в глаза, покорность во властность, Арсений в Антона. - Ты кончишь только тогда, когда я разрешу, понял? – грубо спрашивает Шаст. - Да, Господин. Сжимая руку на горле сильнее, Антон, словно куклу, тащит Арсения на стоящий неподалеку стул. Он уже жалеет, что согласился ограничиться только стеком и руками, представляя, сколько всего можно было бы нарисовать на этой бледной коже. - Вставай на стул коленями и оттопырь свою чертову задницу, - злится Антон. Арсений подчиняется. Покорно и беспрекословно. Но Антон все равно злится. Он не может понять причину этой злости. Он подумает об этом потом, а сейчас нужно просто задвинуть комок спутанных мыслей подальше. Свист Удар Вздох Стон Арсений вскрикивает чуть громче и на пол тона выше предыдущих раз. Это удар отличается от предыдущих не только силой, но и легким оттенком безумия, витающим в воздухе. За этим ударом идет следующий, еще и еще. Шастун со всей силы замахивается стеком, удовлетворенно замечая, как алая задница нижнего разбавляется кроваво красными оттенками. Голос Арсения меняется, стоны перерастают в самые настоящие крики, а из глаз начинают литься слезы. Несмотря на это, Арсений все равно ни на миллиметр не двигается с указанного места, позволяя себе лишь до побеления сжимать руками спинку стула. Антон останавливается, откидывая стек в сторону. Красная, раздраженная кожа приносит удовлетворение. Теперь все правильно. Мужчина подходит к нижнему, плавно касаясь выпирающих лопаток и оглаживая кожу. - Выпрямись, - приказывает он, надавливая на спину. Арсений честно пытается держаться ровно. Однако перенесенный стресс отзывается тремором во всем теле. В итоге он прогибается назад, опираясь затылком на плечо Шаста и покорно ожидая его дальнейших действий. Но в планы Антона больше не входит ничего грубого, он доволен. Одной рукой придерживая сабмиссива, он начинает выцеловывать открывшуюся шею, периодически прикусывая нежную кожу, а свободной рукой вновь обхватывает член. Арсений честно пытается не потерять сознание, которое так и норовит куда-то слинять. На этот раз никаких «однако» не будет. Он успешно справляется с поставленной задачей, тихонько постанывая от манипуляций верхнего. Голубоглазый мужчина вновь теряется во всем: в ощущениях, во времени, в пространстве… - Кончай, - слышит Арсений и подчиняется. Антон вгрызается в кожу шеи, оставляя метку. Его первая сессия окончена.