Улыбка да Винчи

Всю ночь Леонардо ворочался в постели. То и дело он просыпался от очередного прилива возбуждения, прерывая свой сон и пытаясь унять свой вставший член. Потом он снова проваливался в объятия Морфея, но лишь затем что бы вновь увидеть сон с одним и тем же сюжетом. Он, Лео, лежащий на шелковых покрывалах, с белокурыми волосами разметавшимися по подушкам, и нависающий над ним тот самый красавец, средний сын Джованни Аудиторе да Фиренце. С первого взгляда Лео понял, что не может оторвать от юноши глаз. А художественная натура гения требовала срочного перенесения этого шедевра природы на бумагу. После первой их встречи Лео с нетерпением ждал второй. Он чувствовал, что она обязательно должна состояться, но не знал где и когда. Затем случилась череда неприятностей для семьи Аудиторе, которая переросла в настоящую трагедию. Молодой повеса, который еще вчера не думал ни о чем кроме развлечений, теперь остался единственным мужчиной в семье. Леонардо знал о произошедшем и надеялся, что Эцио придет к нему за помощью, так оно и случилось. Получив первую страницу Кодекса ассассинов и сломанный клинок, Эцио совершенно не знал, что со всем этим делать. Светлая мысль пришла почти сразу. Конечно же Леонардо Да Винчи! Когда Эцио постучал в дверь мастерской, Лео не знал, как описать свое счастье. Обычно полностью контролирующий себя гений сам не заметил, как кинулся парню на шею, обнимая его от переполняющей его радости. А затем все покатилось по накатанной. Они стали почти близкими друзьями. Эцио мог пропадать где-то днями или даже неделями, но в итоге он всегда возвращался. Вымотанный, уставший, иногда слишком задумчивый, но всегда с новыми страницами кодекса. Каждый раз, когда Лео видел Аудиторе, он чувствовал странный трепет в груди, словно душа начинала порхать внутри как потревоженная птица и биться о грудную клетку в надежде вырваться наружу. Иногда после долгого расставания Эцио позволял себе обнять Лео при встрече, даже по-дружески потрепать по плечу. В такие моменты Лео просто таял в его объятиях. Ему хотелось обнять Аудиторе и больше никогда не отпускать, чтобы темпераментный молодой человек всегда был рядом и больше не уходил на эти опасные миссии. Сам Лео был далек от всех этих политических заговоров и тайн. Его больше заботили искусство и наука. Гибкий молодой ум постоянно чем-то интересовался. Он перепробовал все области, которые можно только себе представить. Химия, математика, геометрия, физика, механика, инженерные разработки, даже алхимия, все это занимало его голову в те долгие периоды времени, пока Эцио бегал, крался, прыгал по крышам, убивал или спасал чьи-то жизни. Но едва стоило Аудиторе появиться на пороге скромной мастерской, как Лео напрочь забывал обо всем. Все его научные открытия, механические модели, инженерные чертежи и даже незаконченные художественные и музыкальные работы отходили тут же на второй план. Именно так было и в этот раз. Эцио словно хищный орел слетел с небольшого деревянного балкона находящегося на высоте второго этажа и приземлился на каменную мостовую. Прогулочной походкой, не привлекая лишнего внимания, он прошел мимо небольшой группы стражников и подошел к знакомой двери. Сделав три привычных стука в дверь, он стал ждать ответа. Леонардо стоял около окна и осторожно расписывал масляной краской набросанный углем портрет какого-то знатного флорентийца. Кисть плавно скользила по холсту, окрашивая необходимые места в синий цвет. Едва он услышал до боли знакомые три удара в дверь как вздрогнул и, небрежно кинув кисть на палитру, кинулся ко входу. Лео быстро щелкнул затвором замка и распахнул дверь. Перед его глазами стоял привычный Эцио, в одежде ассассина с глубоким капюшоном, закрывающим половину лица. Солнце освещало лишь его тонкие губы, растянутые в доброжелательной улыбке и перечеркнутые светлой полосой шрама. - Эцио, я так рад тебя видеть! Заходи,- Лео сделал несколько шагов назад освобождая вход и пропуская парня в мастерскую. - Взаимно, Лео, взаимно, - парень перешагнул порог и зашел внутрь помещения. С яркого солнца мрачная мастерская казалась совсем темной. Эцио моргнул несколько раз, давая глазам привыкнуть к полумраку. Лео тут же засуетился вокруг долгожданного гостя, освобождая ближайший деревянный резной стул от каких-то книг. - Присаживайся, Эцио, хочешь я налью тебе «Кьянти» или «Брунелло»? Или может ты хочешь попробовать кофе? Это новый модный напиток, его привезли из Индии. Он горчит, но аромат у него совершенно бесподобный, - Лео кружился вокруг Эцио словно беспокойная пчелка вокруг цветка. - Спасибо, Лео, но давай это все позже. Я ужасно вымотался и единственное, чего хочу сейчас, это спать, - Эцио устало улыбнулся, явно благодаря Лео за такую заботу о его персоне, и стал расстегивать ремни на одежде, чтобы снять с себя доспехи и броню. Он аккуратно все сложил на любезно предоставленный ему стул и, оставшись в одних брюках и широкой белоснежной рубашке, направился в сторону одной единственной софы, которая стояла в глубине мастерской. Аудиторе быстро добрался до намеченного места и тут же улегся на софу. Лео не успел и слова вымолвить, ему осталось лишь обиженно смотреть на уже спящего Эцио. Но обида молодого гения длилась не долго. Через полчаса он уже расшифровывал очередную страницу кодекса, время от времени поглядывая в глубь комнаты, где спал Эцио. Наконец он полностью закончил со своим ответственным заданием и, немного подумав, направился в сторону софы, где спал его друг. Лео подошел к спящему парню и замер, разглядывая Эцио с головы до ног. Во сне все черты лица совершенно разгладились, освобожденные от мимического напряжения мышцы были полностью расслаблены, и Лео понял, что может смотреть на это лицо вечно. Эцио был просто прекрасен. Светлая мысль посетила Да Винчи, и он быстро кинулся к столу стараясь не создавать шума, чтобы Эцио не дай бог не проснулся. Добыв все необходимое, он пододвинул небольшой табурет к софе и уселся на него. Лео поставил масляную лампу на маленький деревянный столик рядом с собой, так чтобы свет освещал фигуру спящего, и взялся за уголек. Несколько часов его рука порхала над холстом, делая эскиз. Пальцы заботливо и старательно прорисовывали знакомые и столь любимые черты. Спустя несколько часов эскиз был полностью готов. Лео оценивающе посмотрел на свою работу, затем на Эцио. Художник сравнивал рисунок с оригиналом. Он придирчиво изучал каждую черточку, тут он схалтурить не хотел. Наконец он дошел до губ. Тщательно изучая форму Лео, рефлекторно потянулся, касаясь подушечками пальцев сначала светлого шрама, а затем и тонких губ. Его словно магнитом тянуло все ближе и ближе, пока он не коснулся губ Эцио собственными в нежном почти невесомом поцелуе. Лео еле нашел в себе силы оторваться от таких желанных губ. Аудиторе все так же спал, не шевелясь, медленно и размеренно дыша. Леонардо поднялся с табурета и направился к небольшому резному шкафу, стоящему рядом с окном. Парень спрятал эскиз среди множества других лежащих на полках и печально вздохнул. Эцио был так близко и так одновременно далеко. Чтобы хоть немного прийти в себя, Лео вышел из мастерской и направился в ближайшую торговую лавку, где он обычно покупал холсты, кисти и краски. Вернулся он, когда уже совсем стемнело. Отперев дверь, он зашел в мастерскую и увидел Эцио, изучающего страницу Кодекса и расшифровку, которую сделал Лео. Эцио уже при полном параде. Услышав шум за спиной, Эцио обернулся и улыбнулся. - Хорошо, что ты вернулся, я как раз собирался уходить. Спасибо за страницу, - Эцио поднялся из-за стола и направился к выходу. Обняв Лео, он снова улыбнулся и, кивнув в знак прощания, скрылся за дверью. Леонардо остался вновь один на один со своими несбыточными мечтами и одиночеством. Он тяжело вздохнул и, положив небольшой сверток с купленными мелочами на стол подошел к шкафу. Порывшись на полках, он достал свой последний рисунок и чуть не выронил его из рук. Внизу витиеватым почерком было выведено «Все же у тебя талант к рисованию, Лео» Парень прижал рисунок к груди и тихо себе под нос прошептал «А у тебя талант к маскировке, Эцио». Лео не смог скрыть счастливой улыбки.