Там, где это возможно

Смерть — жизнь, свет — тьма, черное — белое. Ах да, еще добро и зло. Баффи точно знает, что такое добро и что — зло, и чем они отличаются друг от друга. Правда, иногда встречаются исключения. Но они, как известно, лишь подтверждают правила. Фэйт тоже знает, что — добро и что — зло, и для нее исключений не бывает. Правила она устанавливает сама. Белое — ширмы, халаты, простыни. Черное — ночь за окном. Белое — свет луны в незашторенное окно. Черное — аккуратно расчесанные волосы, уложенные по обе стороны лица Фэйт. Лицо белое. Черные тени ползут по палате. В соседней палате у Баффи белые волосы — от луны, и от луны же — темные глаза. Она не спит. Она слышит, как дышит за стеной Фэйт. Хотя та почти и не дышит. Стараниями Баффи. Черно-белый мир застыл в напряженном молчании. Там, где светит солнце, все по-другому. Мир — будто через золотистое стеклышко в калейдоскопе, солнечный, теплый, утренний. Они сидят спиной друг к другу, так, что гладкие черные волосы смешались со светлыми. И говорят о добре и зле — о чем еще говорить Истребительницам. — Это неважно, — говорит Фэйт. Ее левое плечо опирается на правое плечо Баффи. Их мизинцы соприкасаются теплом. — Это очень важно, — возражает Баффи. Стеклышки в калейдоскопе меняются, белый становится розовым, а черный — темно-красным. Фэйт — во всей красе, с синяком на скуле, с запекшейся струйкой крови на подбородке, растрепанная, в топе, по левой стороне которого кляксой расползается темное пятно. Где-то неподалеку — если поискать, то обязательно отыщется — нож-кинжал с тяжелым лезвием и цельнокованой рукояткой. — Нет, — настаивает Фэйт, и мир снова золотистый. «Как же нет, — напряженно думает Баффи, — если это надо сделать, если из-за этого все и происходит?». «Оставайся, — думает Фэйт, — оставайся здесь, где все возможно. Плевать на правила, придумаем свои». Правило номер один: здесь можно откинуть голову на плечо Баффи, и та не воспользуется случаем, чтобы полоснуть по горлу ножом. Ни черного, ни белого. Золотистый мир на двоих. Баффи кажется, что она потерялась в нем. Фэйт кажется, что ей это нравится. На самом деле там нет ни одной, ни другой. Но что-то там все-таки есть. В черно-белом мире темные губы Баффи прикасаются к белому до синевы лбу Фэйт. Стань победителем — и ты сможешь устанавливать свои правила. И не только там, где это возможно. Фэйт бы с этим согласилась.