Astro Zombies!

Три дня и три ночи безудержного веселья и отрыва без сна и еды. Тебе не нужно ни то ни другое, если в твоем распоряжении целое море различных амфетаминов, алкоголя и крэк. Двое: Берт Маккрекен и Джерард Уэй. Маккрекен — тощий как прут парень с неприятными резкими чертами лица, на его вытянутом подбородке уже снова пробивалась щетина, а смольные волосы засалились до такого состояния, что их было проще отрезать чем привести в порядок. Он не особо следил за собой, да и надобности в этом не видел, в какой-то момент своей жизни он потерял смысл вообще во всем. Нельзя сказать точно когда это произошло, но то что мы имеем сейчас — это плохая пародия на его прошлого, зависимый и потерянный. Жалкое зрелище. В то время как Уэй вполне себе еще живой душой и сознанием мальчишка, просто ввязался в не самую лучшую компанию, просто в какой-то момент любопытство оказалось сильнее его. И вот сейчас он здесь, под кайфом, с острым чувством неправильности всего происходящего, что он, конечно же, тщательно скрывал все это время, да и в моментах, когда его организм вырабатывал такое большое количество эндорфинов, ему не составляло труда выбросить эту тему прочь из головы. Берту явно нравился этот мальчишка, когда тот был под кайфом, или дело в том, что и Маккрекен тоже обдолбался как свинья? Эти двое никогда не были в стельку по отдельности, это же не весело! Да и как говорил Берт: «Жизнь для того чтоб рисковать и брать от нее все». Только Джерарда всегда заносило сильнее: он рыдал как ребенок, когда количество алкоголя в его крови было чуть больше, чем другой химии, он искренне смеялся и без остановки болтал, когда эти желтые кристаллы начинали ударять в голову. В эти моменты между ними было просто безумное сексуальное напряжение, его можно было почти ощущать как что-то материальное, оно витало в воздухе, оно заполоняло легкие, оно сводило обоих с ума, но Берт никогда не позволял себе переступать черту. Он знал, что в случае чего Майкиуэй — «дражайший» брат Джи достанет его из-под земли и всеми возможными способами запихнет его за решетку. Господи! Какого черта он вообще носится за двадцатитрехлетним лбом? У него что? Нет своей личной жизни? Нашел бы себе подружку что-ли. Быть девственником в двадцать лет это чуть лучше, чем в сорок жить с жирной мамашей на обоссаном диване — полный отстой. С другой стороны Майки можно было понять. Его родной брат таскается черт знает где, домой он захаживает пару раз в месяц от силы, и то он просто залазит через окно, тупо прихватить кое-каких вещей и «одолжить» денег. Это черт возьми больно наблюдать за тем, как твой самый родной человек медленно саморазрушается, в каком состоянии он приходит. Джерард схуднул килограмм на десять за последний месяц. Сейчас прошло ровно семьдесят два часа с того момента, как Джерард пропал из дома, семьдесят два ебаных часа! Его телефон не доступен уже два дня точно. Майки по любому уже накатал заявление о пропаже, но до чувств брата Джерарду не было сейчас никакого дела. Нет, конечно, Джи любил своего младшего брата, будь он трезвым, он сейчас же позвонил ему и заверил того в том, что жив. Но он не в себе сейчас, что было его дружку Берту только на руку. Нет, Берт не был «злым злодеем», он просто был одиноким и просто не хотел проблем, он сам был не в восторге о того, как много неудобств приносит этому чертовому миру, этому мальчишке и его брату. Но ему нужен был Джи, как единственный человек на свете, который может его понять. Как обычно это и бывает, когда ты от чего-то бежишь или этого боишься, то хочешь ты того или нет, оно настигает тебя. Они оба развалились на полу в съемной квартире Берта, это было безопасное место. О нем не знал никто, кроме, собственно, самого Берта и Джерарда. Сейчас был момент их эйфории, Джерард без передышки болтал о последнем прочитанном номере человека паука, а Берту только и оставалось кивать и рассматривать собеседника, сейчас такого счастливого, но болезненно бледного, с давно залегшими кругами под глазами. Берт в этом виноват, он знал это, это ранило его серце и от части приносило некоторое душевное удовлетворение: он не один сейчас у этой пропасти. «Мне не страшно падать рядом с тобой. Посмотри на нас: оскверненные и брошенные, отравленные. Мне страшно произнести то, что сейчас у меня на сердце и меня пьянят вовсе не наркотики. Это ты.» Он никогда не произнесет это в слух. Он этим все только усложнит, мальчишке незачем эта ноша. Остается жить только этими минутами, будто последними глотками воздуха, перед тем как тебя накроет лавиной отчаянья и до боли холодного одиночества. Он знал, что скорее всего им осталось совсем немного. У Джерарда есть все для нормальной жизни, пусть сейчас он этого не замечает. Ему только предстоит увидеть сколько людей на самом деле любят его. Майки его точно вытащит, дело только во времени. В какой-то момент Джи замолк и уставился стеклянными глазами на Берта. Этого никто из них не ожидал. Джерард издал на выдохе полустон-полухрип и его тут же скрутило судорогой, его затрясло, глаза закатились так, что был виден только белок, а изо рта пошла пена. Сначала Маккрекен растерялся, а затем попытался сделать все, что мог: в первую очередь положил голову мальчишки себе на колени, чтоб тот не бился об пол, затем схватил и включил телефон Джи, который оказался неподалеку. Звонить в скорую было глупо — они оба обдолбанные в дерьмо, да и ни у одного из них нет медицинской страховки. Звонить Майки? Плохая идея! В контактах остался Фрэнк, они лишь однажды виделись с Бертом и не сказать, что у них хорошие отношения, но зато тот точно был уверен в том, что Фрэнк хороший друг Джи и сразу придет на помощь и ему не придется связываться с Майки.

***

В комнате приглушен свет. Лишь изредка свет из окна скользит по двум фигурам: мужской и женской. Парень нависает над ней, целует со всей нежностью, которая у него только есть, шепчет на ухо пару неприличных вещей, что заставляет девушку еще больше смутиться. Они оба еще в одежде, но, кажется, это не надолго. Он отстраняется чтоб стянуть рубашку и футболку, обнажая кожу и тату, украшающие его юношеское тело. Затем он снова возвращается к ней, теперь помогая ей избавиться от одежды, обнажая упругую грудь с темно-розовыми сосками. Он снова касается ее губ своими, затем опускается ниже, целует шею, ключицы, добирается до сосков… Всю эту идиллию грубо прерывает звонок телефона. Парень сначала хотел послать всех и каждого, кто посмел позвонить в этот момент. Они вообще видели время?! Мельком глянув на дисплей телефона он понял, что, кажется, дело действительно срочное. На экране засветилось старое фото его друга — немного полноватый, черноволосый бледный мальчуган искренне улыбается во все свои тридцать два мелких белых зуба и морщит свой вздернутый нос. Это было всего год назад, а все так круто изменилось, по этому он сейчас записан в телефоне как «засранец». Парень извиняется перед девушкой, быстро поясняя: «Это Джи», та понимающе кивает. Он берет трубку и на удивление слышит голос того, кого бы предпочел не слышать никогда. Он сбивчивый и полный страха и тревоги. Дела плохи. Быстро взяв ручку и записав адрес на первой попавшейся бумажке, в этом случае — чеке из волмарта он тут же срывается, успевая только натянуть футболку и взять ключи от машины. Уже по пути на Рэйми стрит 13 он обзванивает остальных: Рэя и конечно же Майки, вызывает скорую на адрес, который назвал Берт и даже молится деве Марии.

***

В больничном коридоре очень, очень напряженная атмосфера, Майки смотрит в кафельный пол, копаясь в себе и со страхом ожидая того, что скажет врач, Айеро проделывает осуждающим взглядом в Берте дыру, Берт не знает куда себя деть, а Рэй которого минут двадцать назад подняли с постели просто ходит по коридору туда сюда, пытаясь проснуться. Некоторое время спустя такого напряженного ожидания вышел доктор. Майки тут же подлетел к нему, заваливая того вопросами, на что доктор лишь попросил успокоиться. — Мистер Уэй, ваш брат сейчас в порядке и его жизни ничего не угрожает. Это был приступ эпилепсии*. Я проверил его больничную карточку, это ведь не впервые, я так понимаю? Майки утвердительно кивнул. — У него явные признаки истощения и недосыпа, также у него повышенное давление и расширены зрачки — доктор немного помешкался, а затем спросил чуть тише — Что он принимал? Майки оглянулся позади себя, смотря на напуганного Берта, который сейчас хотел просто провалиться под землю. — Я не знаю — Он разочарованно выдохнул и потер указательным и большим пальцами в том месте, где находилось переносье его ботанских очков. — Чтож, — Док не нашел что ответить, по этому просто подвел итог — Он может уже идти домой, возможно некоторая спутанность сознания, это нормально после эпиприпадка. Вы можете прийти завтра к неврологу мистеру Джефферсону, он выпишет рецепт на лекарство, которое он раньше принимал. Думаю, стоит возобновить терапию. Как только доктор закончил, в коридоре тут же появился Джерард, он выглядел еще хуже чем на прошлой неделе, когда последний раз его все и видели: круги под глазами, еще более болезненная худоба, он будто вот-вот сольется с белой больничной стенкой. Майки тут же бросился к брату обнимая его, не веря в то, что тот стоит перед ним сейчас, эти три дня были сущим адом. Дождавшись момента, когда Док уйдет, Фрэнк тут же сорвался с места, буквально подлетая к Берту, хватая того за грудки и припечатывая к стенке. — Эпилепсия. Ты в курсе, что у него эпилепсия, ублюдок?! Последний раз приступ был в пятом классе! Ты в курсе, кусок ты дерьма?! Фрэнк был намного ниже Берта, но выглядел он явно угрожающе. Он еще раз с особой ненавистью тряхнул Маккрекена. — Думаешь нормально сторчивать малолеток, а? Что ты с ним успел сделать, а? Вдруг ты спидозный? Чертов ты… ТЫ… На слове «спидозный» нервы Берта слетели к чертовой бабушке, и он хотел буквально размозжить об пол череп этого самоуверенного придурка, но кто-то оттащил мелкого психа от него. Это был тот высокий парень, который тоже когда-то тусовался с Джерардом и его братом… кажется Торо, да, точно — Рэй Торо. Берт сейчас был ему благодарен, он бы ничерта не изменил если бы подрался. — Пусти Рэй! Он не может уйти безнаказанным! Фрэнк как мог извивался и вырывался лишь бы снова наброситься на чертова торча и желательно еще перегрызть ему глотку. — Ты этим никак не поможешь Джерарду! Ты нужен не здесь, месть ничего не изменит. Эти слова действительно встряхнули Фрэнка и вернули ему мозги на место. — Можешь отпустить, я уже в порядке — Сказал тот уже спокойным голосом, а затем еще натянуто добавил — я его не трону. Рэй тут же отпустил Фрэнка, хлопнул его по плечу и негромко сказал, что пора идти. Они тут же удалились, оставляя Берта одного в больничном коридоре наедине со своими мыслями. Уже усевшись в машине, они какое-то время не ехали. Повисла мертвая тишина, которую нарушал лишь звук чирканья зажигалки. Фрэнк закурил, нервно вдыхая дым он открыл окна, впуская прохладный и свежий ночной воздух. Да, им всем следовало остудиться. Первым решился заговорить Майки, он был на заднем сидении, а на его коленях удобно расположил голову Джерард, который находился на грани сознания и сна. Как сказал доктор его сознание и правда было слегка спутанным, Джерард сейчас даже не совсем понимал что с ним произошло, он лишь инстинктивно подался чувству сонливости и слабости, поэтому Майки решил его лишний раз сегодня не тревожить. — А где Джам? — Без особых эмоций спросил он, только лишь бы нарушить тишину. — Оставил дома, я не думаю, что ей стоит это видеть — Также безучастно ответил Фрэнк. Снова воцарилась тишина. Рэй нервно барабанил пальцами по бардачку машины, все ожидали пока Айеро докурит и они наконец смогут поехать. В какой-то момент в голову Фрэнка пришла идея. — Хэй Майкс. я тут недавно приобрел домик в горах по дешевке. думал провести там пару неделек с Джам, отдохнуть, но раз такие дела, то как на счет устроить уикенд в дали от цивилизации, наркотиков…Берта… нам всем вместе? Там легче приглядывать за Джи, и вообще нам правда всем нужен отдых.