Горничная Фатуи

      Итэр замер, боясь лишний раз вздохнуть, будто мог слиться с мебелью. Он потерял свой единственный шанс на побег из-за каких-то жалких бумажек! К горлу подкатил тошнотворный комок страха. Снова. Снова ему придётся столкнуться с этим безумным взглядом синих глаз, наполненным одержимостью. И будь у него силы для слёз, он однозначно расплакался, как ребёнок. Но всё, что он смог сделать — проскулить что-то невнятное, сжимая кулаки до побеление костяшек.       — Итэр? — послышался голос из-за спины, а чья-то ладонь коснулась его плеча.       Он отпрыгнул от руки, как от огня, влетая в стену. Глаза зажмурились сами по себе, будто тоже не желали видеть этого монстра, пальцы мгновенно заткнули уши. И вдруг всё затихло. Не слышно было ни гулкой суеты Фатуи из-за взрыва, ни голоса Чайльда, который наверняка пытался привлечь его внимание. Только его громкое сердцебиение и сбившиеся дыхание. И на секунду ему и вправду показалось, что он в безопасности. Подальше от звуков, от Чайльда, от Банка Северного королевства. Но чужая ледяная рука, коснувшаяся его запястья, спустила с небес на землю.       — Пожалуйста… — одними губами захныкал Итэр, уже смирившись со своим трагичным концом.       — Тише, — горячим шёпотом пронеслось над ухом, а крепкое тело прижало его к себе.       Только сейчас Итэр почувствовал знакомый запах лилий, узнал тихий тембр голоса. И разлепив влажные глаза, он не смог удержать улыбку.       — Кэйа… — выдохнул Итэр и сильнее сжал его плечи.       Ему было невероятно холодно. Пальцы даже не сгибались, а зубы противно стучали друг о друга. Но Кэйа заботливо укрыл его своей меховой накидкой и поднял на ноги, даря долгожданное тепло.       — Больше тут делать нечего. Пора уходить. — Кэйа говорил тихо, спокойно, почти беззаботно, но его лицо помрачнело.       Итэр послушно вложил свою ладонь в протянутую руку и засеменил за капитаном, правда стараясь поспеть за ним, но из-за дрожащих коленок и высоких каблуков получалось плохо. Кэйа даже не думал сбавлять темп или притормозить. Просто мчался напролом, сбивая бежавших мимо Фатуи. Но на лестничной площадке, когда Итэр чуть было не полетел вниз, он всё-таки остановился.       — Нам нельзя задерживаться ни на минуту! — в панике воскликнул Кэйа и схватил его за плечи, закидывая их на себя. — Рыжее чудовище озверело! Он сделает всё, чтобы поймать тебя. Поэтому нам нужно уносить отсюда ноги.       Его слова действительно придали сил. Теперь Итэр не тащился за ним, не умело передвигая ноги, а бежал почти с такой же скоростью как и Кэйа. Вот только из головы никак не могла выйти одна вещь…       — Это ведь ты взорвал левую часть банка?       — Не сказал бы, что прям взорвал… Лишь небольшая шалость, — хмыкнул он, вертя перед собой плюшевого зверька, похожего на Додоко. — Кли любезно одолжила мне свои бомбочки.       — Значит, кольцо сработало… — заключил Итэр, когда они пробегали по длинному тёмному коридору. — Но как же тебя не поймали?       — Было бы кощунством называть меня рыцарем Ордо Фавониус, если бы я не смог убежать от пары Фатуи. — Даже сейчас, когда они летели по всему Банку Северного королевства Кэйа говорил непринуждённо и без отдышки. — Но главное не это. Что он сделал с тобой?       Итэр больно сжал губы. Стоит ли рассказывать ему все подробности? Кэйа просто с ума сойдёт, если узнает, что Чайльд пытался его придушить. Сейчас им нужен холодный ум, но никак не разгорячённая голова. Но и Кэйа не дурак, чтобы поверить в то, что Предвестник с ним светские беседы вёл. Так что нужно сказать полу-правду, а позже, когда они будут в безопасности, он расскажет всё как было.       — Чайльд пытался заключить со мной контракт, — неуверенно проговорил Итэр, тяжело дыша. — Он должен был рассказать мне нужную информацию, а я подчиниться ему. Но ты успел как раз во время.       — Конечно, я успел во время. Что вообще бы с тобой было, не будь я рядом… — фыркнул он, но Итэра это только умилило. Кэйа всегда забавно морщит нос, когда злится. — Что насчёт браслетов на твоих руках? Помнится мне, что до встречи с чудовищем их не было.       Да уж, от его зоркого глаза ничего не утаишь. Итэр неловко потянул их вниз, но, конечно, они не снялись. Неприятно.       — Это… Это блокировка элементальных способностей, — наконец ответил Итэр, выдержав долгую паузу.       — Рыжий постарался? — с явной желчью в словах поинтересовался Кэйа. Дождавшись краткого кивка, он схватил запястье и внимательно рассмотрел браслеты. — Что только в Снежной не придумают… Я не вижу ни замочной скважины, ни кнопки… Он случайно не проговорился, как их снять?       Итэр покачал головой. Только сейчас он заметил, что те странные ощущения, которые появились сразу же, как Чайльд нацепил браслеты на руки, никуда не исчезли. Кожу всё также тянуло, и вены натянулись как струнки. А само украшение переливалось бирюзовым и золотым оттенками — цвета Анемо и Гео стихий.       — Надо будет показать Альбедо, — заключает Кэйа, наконец отпустив запястье. — Он больше смыслит в навороченных технологиях.       Итэр на это только грустно хмыкает. Если они вообще доберутся до Мондштадта.       — Как думаешь, Джинн сильно расстроится, когда мы придём? — вдруг спрашивает Итэр, прокручивая в голове всё то, что произошло за этот вечер. Все их усилия однозначно того не стоили.       — О чём ты? — нахмурился Кэйа.       — Ну… столько всего было потрачено ради этой операции, а в итоге мы ничего не смогли получить, — вздохнул он и вытащил из кармана скомканную папку с делом Синьоры. — Только пару бумажек…       Кэйа окинул взглядом документ, и его глаз загорелся настоящим азартом. Прямо как во время игры «Священный призыв семерых». Он широченно улыбнулся и прижал Итэра к себе так сильно, что не хватало воздуха.       — Я уже говорил, как сильно тебя люблю? — громко воскликнул он, совершенно не боясь, что их заметят. — Джинн неоднократно говорила об этом документе. Это ведь прямое доказательство политического вмешательства Фатуи. Теперь их можно со спокойной душой прогнать из Мондштадта!       Кэйа говорил что-то ещё, но Итэр перестал его слушать. Вокруг резко затихло. Больше не было слышно громких, взволнованных голосов, топота множество торопящихся ног, той суеты, что навёл Кэйа. Даже люди перестали пробегать мимо них. Сейчас они шли в полном одиночестве по длинному, пустеющему коридору. Как будто весь банк с замиранием сердца наблюдал за их действиями. И от этой подозрительной тишины становилось только хуже. Итэр и так еле держался на ногах, а как только пришло осознание всей ситуации он вообще всем своим весом навалился на Кэйю. Потому что так легче, потому что так безопасней. Новость о том, что всё это было не зря, аромат лилий-калла, тепло чужого тела, крепкие, тесные объятия почему-то успокаивали сильнее, всякой валерьянки. Итэр даже не замечает, как полностью расслабляется, а тяжёлые веки начинают слипаться. Он уткнулся лицом в горячую шею, вдыхая родной запах. И разморённый этим умиротворением Итэр выдаёт, даже не подумав:       — Если мы отсюда выберемся, то я скуплю всё, что есть в «Доле Ангелов» для тебя, Кэйа.       Итэр почувствовал, как чужой кадык дрогнул. Он, кажется, хотел что-то сказать, но громкие голоса и торопливый топот позади заставил насторожиться. Итэр не успел даже обернуться, как его грубо толкнули в какое-то узкое и душное помещение. Он неуклюже плюхнулся в ведро, и на него навалилось с десяток разнообразных швабр. Видимо, эта была подсобка. На секунду всё затихло, и он мог слышать только своё сбившиеся дыхание и звон в ушах. Что произошло? Где Кэйа? Неужели их поймали? В горле снова застрял этот тошнотворный ком, из-за которого не получалось вздохнуть полной грудью. Особенно в таком маленьком и пыльном месте. И наконец в коридоре раздались гулкие голоса. Дыхание пришлось задержать, чтобы слышать всё в мельчайших подробностях       — Стоит остановиться до того, пока в тебя не полетит стрела, капитан, — вдруг раздался вселяющий ужас голос, который, кажется, отскочил от пола и залетел прямо в сердце. Иначе Итэр никак не сможет объяснить своё бешеное сердцебиение.       Молчание Кэйи совершено его не успокаивало. Наоборот, это означало самый худший исход, который мог произойти: Чайльд их нашёл. Ему приходится заткнуть рот рукой и зажмурить глаза, чтобы не издать постыдный вскрик. Ему правда уже показалось, что они выбрались из этого отвратительного места. Будто Чайльд забыл об их существовании. Словно всё это было лишь ужасным кошмаром. Но почему-то Предвестник упорно не хотел выпускать его из своих лап.       — Пора уже закончить с этим, — наконец нарушает тишину Кэйа.       — Рад, что мы пришли к единому выводу, — сказал Чайльд, и Итэр прямо-таки увидел, как его губы расплываются в мерзкой ухмылке. — Я хочу обойтись без лишней крови. Где Итэр?       — Ты последний человек во всём Тейвате, который должен об этом знать, — выплюнул Кэйа с такой желчью в голосе, которую Итэр не слышал никогда.       Он почувствовал, как все его внутренности сжалось от услышанного лязга меча. Они действительно подняли оружие, действительно использовали Глаза бога, действительно… Итэр не может, не хочет в это верить. Кэйа ему не соперник! Может быть, он и сможет протянуть пару минут, но не более того. Послышался первый болезненный вскрик. Кончики пальцев начали неметь, а голова мучительно загудела. Это Итэр во всём виноват. Вообще во всём. В одержимости Чайльда, в взрыве Банка Северного королевства, в этом бессмысленном сражении. Он бы не сидел в затхлой кладовке, проклиная себя, как беспомощная тварь, Кэйа был бы в безопасности, всего это бы не произошло, если бы в тот день он присёк всякое общение с Чайльдом. Впервые за всю свою жизнь Итэр испытывает такую лютую ненависть к себе, к своей беспомощности. Что он вообще может сделать без силы стихий? Тупой удар и последующий скрежет льда, вызванного Глазом бога. Сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Он его убьёт! Точно убьёт, если Итэр ничего не предпримет. Но сейчас он истощён и совсем ничего не способен сделать…       — Повторяю в последний раз, Альберих… — вдруг доносится ужасающий шёпот до его уха сквозь белый шум, стоящий в голове. — Я убью тебя, если не скажешь, где Путешественник.       — Тогда не тяни с этим, — с трудом выдавливает из себя Кэйа.       Это конец. Чайльд не станет его щадить. Ни за что. И это Итэр виноват в его смерти. Он жмурит глаза, буквально чувствуя холод клинка у шеи. Они не выберутся из этого кошмара. Никогда. Фатуи всегда добиваются своего.       — Ты должен был умереть ещё очень давно.       Наверно, в этот момент его тело начало думать самостоятельно, потому что Итэр не замечает, как вскакивает и буквально вышибает дверь. Ему кажется, что кровь закипает внутри, когда он видит Чайльда, огромной глыбой нависающего сверху Кэйи.       — Стой… — тихо шепчет Итэр, но этого хватает, чтобы весь Банк Северного королевства обратил на него свой взор.       — Ит… — попытался остановить его Кэйа, но Предвестник грубым толчком ботинка в живот заставляет его заткнутся.       Итэр морщит нос, но ничего не говорит. Сейчас лучше не делать никаких резких движений. Любое неаккуратно сказанное слово может стоить жизни. Он сглатывает горький комок страха и на пробу делает маленький шаг вперёд. Стук каблука разнёсся по повидавшему виды коридору слишком громко. Он стискивает зубы, когда замечает, как губы Чайльда расползлись в кривой улыбке.       — А я и вправду подумал, что ты сбежал, жалко поджав хвост, — хмыкает он и будто специально давит сильнее, от чего Кэйа болезненно закашлялся. — Но ты, я предполагаю, пришёл за своим благоверным?       Итэр молчит. Ему многого стоит это молчание. Потому что язык так и чешется высказать всё, что скопилось за это время отвратительному человеку напротив него. Но страх за себя, за Кэйю заставляет держать язык за зубами и медленно надвигаться, надеясь на благоразумие Чайльда. Пусть это и самое глупое, на что вообще можно надеется. Он кратко перевёл взгляд на Кэйю, и ноги чуть ли не подкосились. Оба глаза, один незакрытый привычной повязкой (она съехала на шею), покрытый молочной пеленой, другой синий, цвета хмурого неба перед штормом, смотрели с таким нескрываемым ужасом, что Итэру приходится укусить в кровь внутреннюю сторону щеки, чтобы не бросится к нему. Всё это время Чайльд улыбался во все тридцать два зуба, не подходя ближе и не торопя их, будто не хотел прерывать их немой диалог.       — Чего ты хочешь? — наконец выдавил из себя Итэр, останавливаясь перед ним на расстоянии вытянутой руки.       — Неужели я выразился недостаточно ясно? — изумлённо поднял брови Чайльд. — Мне нужен ты, путешественник.       Итэр не ожидал другого ответа, но всё равно шумно выдохнул, прикрывая глаза. Во всём происходящим виноват только он. Мондштадт, Ордо Фавониус и тем более Кэйа, не должны были в этом участвовать. Так почему-то было всегда. Чтобы не случилось, каким-то чудесным образом Итэр оказывался рядом и был главным виновником торжества. Даже сейчас, если бы он просто держал рот на замке, то Кэйа, прегвоздённый к полу, не корчился от боли. Что ж, он заварил кашу, ему это и расхлёбывать.       — Я отдамся тебе, — твёрдым голосом отозвался Итэр и уверенно поднял глаза на свою погибель.       — Итэр! — почти истерично воскликнул Кэйа, резким рывком вскакивая на колени. Чайльд бьёт его разрядом тока, от чего тот рухнул на пол, но глядеть во все глаза на Итэра не перестал.       — Уверен? — абсолютно спокойным тоном спросил Чайльд, но Итэр увидел, как азартом заблестели его глаза, а уголки губ нервно дрогнули. Получив краткий кивок, он начал хохотать. Да так безумно и звонко, что кажется, будто этот ужасающий смех проник под кожу. — Давно надо было ловить этого капитана! Рад, что мы пришли к одному решению, солнце.       — Но у меня есть одно условие, — зажмурившись, громко объявил он. У него чисто физически не получается смотреть на такого отчаянного Кэйю. — Ты выпустишь его из Банка, не тронув и пальцем.       — Итэр, не смей!       Кривая ухмылка медленно сползла с лица Чайльда.       — Раз уж это твоя единственная просьба… — Он пожал плечами и убрал ногу с его тела. Тот мгновенно вскакивает, но непослушное тело его подводит, и Кэйа вжимается в стену. — Вы свободны, капитан.       Чайльд аккуратно кладёт холодную руку на его оголенное плечо и ведёт куда-то в глубь коридора подальше от Кэйи. Итэру приходится сжать кулаки до побеление костяшек, чтобы не развернуться и влететь в того, ради которого он готов сложить голову перед самой смертью. Со скребущимися кошками на душе он слышит тихие, но тяжёлые шаги позади, болезненные стоны. Но не оборачивается, потому что чувствует пристальный взгляд. Всего одно неловкое движение и конец будет и ему, и Кэйе. Пусть Итэр умер в этот самой момент, когда сжал руку Чайльда, потому что ему нужно держать хоть что-то, иначе он разорвёт себе вены. Выжить должен хотя бы Кэйа. Ради этого он отдаст всего себя в бессмысленную жертву. Итэр не верит, что так поступает. Не верит, что уходит под ручку с Чайльдом невесть куда, пока сзади от боли корчится Кэйа. Не верит, что вообще всё это случилось.       — Итэр, что ты, дери тебя Бездна, делаешь? — выплюнул слова вместе с кровью он, придерживаясь за живот.       — Спасаю тебя… — отрешённо отозвался Итэр, останавливаясь.       — Сейчас не время проявлять свой сранный героизм! — кричит Кэйа, жмурясь от боли. — Ты должен вернутся в целости и сохранности! Плевать на задание, плевать на меня, плевать на весь грёбанный Тейват. Главное, вернись…       Чайльд толкает его вперёд, но ноги просто напросто отказались двигаться. Он не сможет, не сможет просто взять и бросить его здесь. Итэр повернулся, не обращая внимания на усиливавшуюся хватку. Кэйа еле стоит на ногах, опираясь всем телом о белоснежную стену. Даже сейчас, когда он на грани срыва, его глаза сверкают полной решимостью. Итэру точно не хватает этой уверенности. Потому что по щеке скатилась горячая слеза, а губы предательски задрожали. Он бы мог ударить Чайльда, кинуться к Кэйе, послать всё в Бездну и умчаться сломя голову в Мондштадт, но тошнотворный комок страха и сожаления не позволяет даже сдвинуться с места.       — Уходи, пока я не натворил лишнего, — прошептал Итэр, обнимая себя за плечи. — Это моя последняя просьба. Просто уйди, Кэйа.       — Но…       — Моё терпение на исходе, капитан, — раздражённо фыркнул Чайльд. Плечо начинает неметь от силы сжатия, поэтому Итэру приходится отвернутся и вытереть позорные слёзы. — Прочь, пока не передумал я.       Кэйа хмурит брови, поджимает губы, кажется, шепчет что-то, но с места не уходит. Тогда двинулись уже они: он, слишком громко стуча каблуками, которые заглушали остальные звуки, даже его мысли, и Чайльд, что почти вприпрыжку вёл Итэра дальше от счастья. Ему хотелось кричать, рвать и метать, но всё, что смог сделать: сильнее закусить губу, чтобы во рту ощущать металлический вкус крови. Наверно, вечность вместе с Чайльдом, это не так уж и долго? Может, он и привыкнет. А, может, и полюбит. Мало ли… Итэр аккуратно поднимает взгляд и вдруг понимает слишком много, увидев безумную улыбку и абсолютно замутнённые глаза. Он мог чувствовать дрожь его пальцев на своём плече и нервный, торопливый шаг. Нет. Итэр не протянет так и недели. Он сбежит, убьёт Чайльда, наложит на себя руки. Сделает что угодно, только больше не чувствовать чужого предвкушения! Сил на слёзы уже не осталось. Хотя очень хочется рыдать так, чтобы воздуха в лёгких не хватало. Но Итэр только плотнее сжимает губы и всё также покорно идёт со своим палачом. Двери лифта ритмично открылись, радушно приглашая внутрь. Чайльд принимает его приём, но Итэр застыл на месте в полном изумлении. Кольцо. То самое кольцо на пальце сжималось. Сжималось так сильно, что казалось, будто хочет отломить палец. Это сигнал о помощи! Итэр мгновенно про всё забывает. Про открытые двери лифта, про давящие стены длинного коридора, про Чайльда. Перед ним есть только Кэйа, который сжимает в руке Додоко и болезненно, почти грустно улыбается. И он осознаёт слишком много. Сейчас! Сейчас единственный шанс на спасение. И дарит его именно Кэйа! Снова.       — Итэр, — угрожающи процедил сквозь зубы Чайльд, придерживая дверцы лифта.       Он оборачивается, но уже не покорно, как животное на убой, а как волк перед ружьём охотника, готовый бороться за жизнь до конца. В голове оглушающе загудело, когда в кармане дрожащими руками Итэр находит плюшевое тельце бомбочки. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а мысли совсем не хотели складываться воедино. Ну вот же, Чайльд стоит перед ним, протягивая руку. Ему ведь нужно пойти за ним, не так ли? И тогда всё закончится. Он делает уверенный шаг прямо во внутрь лифта, но в последней момент разворачивается, бросая Додоко к Чайльду, который уже поехал вверх. Итэр не стал медлить. Помчался вперёд, даже не думая развернуться, когда услышал взрыв. Его целью был Кэйа с этой победоносной улыбкой на губах. Да! Он действительно смог! Итэр с разбегу влетает в объятия Кэйи и сжимает его шею с такой силой, что он даже ни о чём не пожалеет, услышав хруст.       — Я уже смирился со смертью, — горячим шёпотом выдохнул ему на ухо Итэр. — Думал, что больше никогда тебя не увижу. Мне было так страшно.       Итэр отстраняется, в неверии глядя на такое любимое лицо. Кэйа кривил улыбку, с нежностью смотря прямо ему в глаза. И от этого взгляда внутри всё сжимается. Но не так болезненно и тошнотворно, как рядом с Чайльдом, а приятно, почти взбудораженно. Им удалось улизнуть из цепких лап Предвестника. И это целиком и полностью заслуга Кэйи Альбериха. Он вжимается в разгорячённое, ослабевшее тело и чувствует себя в полной безопастности. Будто всё это кошмара никогда не происходило. Будто всё в самом деле хорошо. Итэр почти вздрагивает, когда ощущает на руке тёплую жидкость. Кровь.       — Кэйа! — в панике воскликнул Итэр, с ужасом глядя на алое пятно на белой рубашке. — Архонты, ты ранен… Очень больно?       — Пустяки, — отмахнулся он и попытаться встать, но сразу же рухнул, так как ноги совсем его не держали. — Бывало и хуже. Лучше давай уберёмся отсюда.       Итэр хмурит брови, но кивает и подставляет своё плечо как опору. Пусть и его собственные ноги дрожат, как кленовый лист, пусть он сам настолько истощён, что глаза не могут сфокусироваться, пусть они идут так медленно, что даже улитка бы их догнала. Пусть всё так. Но Итэр будет идти до самого Мондштадта, несся на руках Кэйю, если придётся. Сегодня им безумно повезло выйти из Банка живыми, поэтому Итэр больше не потеряет этот шанс. Тишина звенела где-то в ушах. Было настолько тихо, что Итэру на секунду показалось, что он оглох, но болезненно постанывавший Кэйа, говорил об обратном. Но и это его не успокаивало. Почему же так тихо? Половина банка взорвалась! Разве сейчас не должна быть шумная суета? Но здесь не было ни души. Чтобы хоть как-то отвлечься от этих тревожных мыслей, Итэр тихо бормочет себя под нос что-то типа: «всё будет хорошо», «ещё чуть-чуть», «не волнуйся, Кэйа, мы уйдём отсюда». Скорее для себя, чем для капитана, который, кажется, даже и не волновался.       — Ты правда хотел отдаться ему? — неожиданно спрашивает Кэйа, от чего Итэр вздрогнул.       — Я не видел другого выхода, — честно признался он, пряча взгляд где-то в глубине коридора. — Он ведь и вправду мог тебя убить.       — Это было безрассудно. Чем ты вообще только думал? — фыркнул Кэйа, но уголки его губ дрогнули. — Но спасибо. Наверно, я всё ещё не готов к смерти.       «Кто ещё тут безрассуден. Это ведь не я почти с голыми руками кинулся на одиннадцатого Предвестника Фаути» — про себя подумал Итэр, но всё же нашёл в себе силы улыбнутся.       — Я бы не смог пережить твоей смерти. Так что даже не вздумай умирать!       Кэйа на это только хрипло посмеялся, сжимая кровоточащую рану на боку. Сердце пропустило удар. Ну ничего. В Мондштадте его быстро подлатают. У Альбедо есть заморские мази, Барбара отличная целительница… Всё будет в порядке. Наконец они выходят из этого злосчастного коридора, который будет снится ему в самых страшных кошмарах, в зал, где Итэр кружился в танце вместе с Предвестником. От этого воспоминания его передёргивает. Тогда он позволил себя мысль о том, что Чайльд не такой уж и плохой, когда он с такой нежностью поддерживал его в вальсе. Но сейчас Итэр корит себя за это. Невероятно корит. Может, если бы он сразу же дал ему понять, что это всё никому не нравится, тогда бы всё… Слишком много если. Время вспять уже не повернуть. Не стоит думать о прошлом, когда уже всё произошло. Нужно спасать своё будущее. И Итэр правда старается из-за всех сил.       Помещение, которое буквально несколько часов назад было наполнено людьми, больше не выглядело так роскошно и богато, как в начале. По всему глянцевому паркету расплылись разводы из алкоголя, сверкали осколки бокалов, разбившихся в полной суматохе, даже виднелись некоторые личные вещи. И куда же подевались эти Фатуйцы? Неужели они все пошли решать проблему взрыва? Но все мысли в миг улетучились, стоило Итэру увидеть возвышающуюся нефритовую дверь. Это главный выход из Банка!       — Кэйа, смотри! — восторженно воскликнул Итэр и помчался вперёд, почти таща на себе Кэйю. — Мы выбрались!       Он толкает рукой тяжёлую дверь, та медленно, но всё же подаётся. На глазах наворачиваются слёзы, но уже не из-за страха. Они и вправду уходят отсюда, вправду покидают этот злосчастный банк! Итэру хочется кричать от восторга, но получается только от боли. В его ладонь вонзается стрела, пробивая насквозь и пригвождая к глянцевому нефриту. Он не осознает кричит ли на самом деле или же просто раскрывает рот в немом вопле, но пронзающая боль оглушила настолько, что Итэр даже не видит дальше своего носа. Но кое-кого он всё же замечает в верхнем ложе зала.

Чайльд.