The Final Bow (Последний Поклон)

      14 февраля 1882       2.00 P.M.       ‒ Это неприемлемо, ‒ высказалась графиня де Шаньи, расхаживая взад и вперед по своей гостиной, пока ее сын, напряженный и неловкий, сидел на софе. Ее муж, граф, с выражением беспокойства стоял в стороне, шевеля угли в камине. Две ее дочери, Розалинда и Алина, двадцати трех и двадцати пяти лет, тоже находились в комнате и кидали на младшего брата сочувственные взгляды.       ‒ Ничего подобного, ‒ заверил Рауль свою мать.       ‒ Ноги этой девчонки не будет в этом доме, ‒ настаивала графиня. ‒ Я с самого начала говорила, что от нее одни проблемы. Она актриса, ради всего святого! ‒       Рауль немедленно вскочил.       ‒ Она не актриса! Она певица!       ‒ Это одно и то же, ‒ ответила женщина, снисходительно помахав рукой. ‒ Каким бы ни было ее занятие, она неподходящая партия для будущего графа де Шаньи. Твоя помолвка заканчивается сегодня же.       ‒ Ты не можешь говорить так всерьез! ‒ крикнул Рауль, поглядев на отца в поисках помощи. Тот смотрел в сторону, избегая взгляда своего сына. ‒ Это не твой выбор, а мой! Меня не волнует что Кристина артистка. Я люблю ее!       ‒ Браки заключают не для любви! ‒ рявкнула графиня. ‒ А ради положения в обществе. Ради выгоды. И она не даст тебе ни того ни другого. Она невоспитанная, неухоженная и я никогда не приму ее в качестве твоей жены.       ‒ И ты согласен с этим, отец? ‒ с болью спросил Рауль. Граф осторожно посмотрел на него.       ‒ Ты знаешь, я обожаю Кристину, но... но... в качестве партии для тебя, она... Я не думаю...       ‒ О, ты никогда не выскажешься против нее! ‒ вскрикнул Рауль в муке. ‒ Я рисковал своей жизнью чтобы получить ее и сейчас ты говоришь мне, что я этого не могу? Что ж, если ты считаешь, что все это было напрасно, то это не так! Я женюсь на Кристине Даае, матушка, и если из-за этого меня лишат наследства, так тому и быть.       ‒ Ты так молод, Рауль. Ты не думаешь, ‒ сказала графиня тихо.       ‒ Я не хочу твоих денег, ‒ выдавил Рауль своему отцу. ‒ Отдай их своим дочерям. ‒ Он послал старшим сестрам страдальческий взгляд. ‒ Господь знает, это не искупит любви, которую вы не дали им, но они заслуживают их больше. ‒ Розалинда и Алина обе выглядели удивленными храбростью, которую продемонстрировал их брат, но они ничего не сказали, опасаясь гнева своей матери. Графиня была очень рассчетливой женщиной из длинной аристократической родословной и она никогда не упускала шанса критиковать и контролировать жизни своих детей. Алина уже три года была замужем за английским эрлом, а Розалинда как раз собиралась замуж за маркиза.       ‒ Ты бы отказался от своего наследства ради этой девчонки? ‒ спросила мать Рауля с отвращением, сморщив нос будто почуяв неприятный запах.       ‒ Это неважно для меня, ‒ искренне ответил Рауль. ‒ Я бы умер за нее.       ‒ Очевидно, ‒ сухо прокомментировала графиня, отметив ожог от веревки на его шее, покрывшийся за ночь болезненной коркой. ‒ Это значит лишь то, что ты еще больший дурак, чем я думала.       ‒ Только то, что ты несчастна в своей жалкой жизни, матушка, не значит, что все остальные тоже должны, ‒ сказал Рауль, не в силах остановиться. Глаза его матери расширились и метнулись к его отцу, который пораженным взглядом смотрел на Рауля. Без единого слова его мать покинула комнату, цокая каблуками. Рауль с вызовом посмотрел на отца. ‒ Я женюсь на Кристине, ‒ сказал он. Граф тихо кивнул.       ‒ Я не буду лишать тебя наследства, ‒ негромко проговорил Филберт. ‒ Но Рауль, я хочу чтобы ты был уверен, что это то, чего ты хочешь, прежде чем устремишься к цели.       ‒ Я никогда не захочу другую женщину, ‒ немедленно ответил Рауль. Филберт грустно кивнул.       ‒ Но захочет ли она когда-нибудь другого мужчину? ‒ спросил он спокойно, пронзив сердце Рауля его главным страхом.       ‒ Все что мне нужно это Кристина, ‒ сказал он, только в этот раз его голос дрогнул.       Кристина не могла отрицать облегчения, которое она почувствовала, когда ее сердце подпрыгнуло при виде Рауля утром после катастрофы в опере, чувство, немедленно сменившееся всепоглощающей виной от вида запекшего ожога от веревки на его шее, видневшегося в распахнутом вороте рубашки. Как только он вошел в дверь, она бросилась в его объятия, впитывая успокаивающий запах одеколона и мягкую голубизну его прекрасных глаз. Чересчур длинные светло-коричневые волосы шелковым занавесом лежали на его черном утреннем плаще.       ‒ Сегодня без галстука, ‒ заметила она в его теплую грудь. Он прижался лицом к ее волосам.       ‒ Болит, ‒ ответил он почти виновато. Кристина сглотнула, почувствовал новую волну стыда.       ‒ Мне жаль, ‒ прошептала она.       ‒ Я никогда не буду сожалеть о том, что сделал вчера, Кристина, ‒ сказал он, доставая изнутри своего плаща маленькую коробочку. ‒ Позволь мне попробовать снова. ‒ Открыв ее, Рауль показал новое обручальное кольцо, еще более роскошное чем первое, которое он дал ей на Рождество.       ‒ Ты наденешь его? ‒ спросил он нерешительным голосом, но в глазах была мольба. Она кивнула, заставив себя улыбнуться, несмотря на волну дурноты, которую почувствовала, позволив ему надеть кольцо на ее безымянный палец. ‒ Я хочу скорее на тебе жениться.       Не в силах ответить ему, она встала на цыпочки и быстро поцеловала его в щеку.       ‒ Не желаешь ли чая? ‒ спросила она, потянув его за руку сторону гостиной где сидели мадам Жири и Мэг. Они выжидательно посмотрели на Рауля, когда он вошел и слегка поклонился.       ‒ Месье виконт, вы хорошо выглядите сегодня утром. ‒ заметила мадам Жири с одобрительным кивком.       ‒ Мне намного лучше, благодарю, ‒ сказал он вежливо, садясь на софу. Кристина присела рядом, держа его за руку и глядя вниз, неспособная встретиться с ним взглядом. Мэг уставилась на виконта со странным любопытством, изучая его. Кристина не могла не заметить восхищения в глазах подруги. Впрочем, Мэг почти сразу же отвела взгляд и мысль была забыта.       ‒ Каковы ваши намерения, милорд? ‒ спросила мадам Жири, спокойно потягивая свой чай. Рауль стиснул руку Кристины и посмотрел на нее.       ‒ Если возможно, я хотел бы пожениться в течение месяца.       Пульс Кристины внезапно участился и стало трудно дышать. Не в силах говорить, она каким-то образом все же сумела кивнуть. Каждый кивок ее головы ощущался как нож, который она вонзала в кого-то другого. Загнанный, отчаянный, полный надежды взгляд светлых глаз отчетливо стоял перед ее внутренним взором.       ‒ Идеально! ‒ сказал Рауль, неспособный заметить ее нерешительность. ‒ Решено. Мы поженимся через три недели.       Остаток дня прошел довольно приятно, в обсуждении планов грядущей свадьбы, хотя Кристине было стыдно за легкое облегчение, которое она испытала, поцеловав его на прощание. Все происходило так быстро, всего день назад они были пленниками. Все было по-другому вчера. Закрывая на ночь дверь, она заметила, что мадам Жири удалилась в свою комнату пораньше, а Мэг читала. Кристина бесцельно бродила по маленькой квартире и внезапно решила выпить стакан молока на ночь. Открыв дверь на заднее крыльцо, где они держали свежее молоко зимой, она подняла кувшин.       К ее удивлению, под ним была сложена почта. Подобрав ее, Кристина поняла, что это всего одно письмо в незапечатанном конверте. Почерк был изящным, аккуратным и четким. На лицевой стороне было написано: Антуанетта       Нахмурившись, Кристина позволила любопытству взять верх над ней, поставила молоко обратно и сунула письмо в карман платья. Тихо закрыв дверь, Кристина сказала Мэг, что собирается помыться и заперлась в ванной. Дрожащими руками она снова достала конверт, закрыв глаза от ужаса, который чувствовала. Мадам Жири не скрывала, что была знакома с Призраком и это письмо без сомнения было оставлено у ее двери тайно и в спешке. Если только у мадам Жири не было тайного романа, письмо должно было быть от мужчины в маске.       Антуанетта.       Я буду краток. Я сбежал. Остановился в Maison du Repos Комната 214, если нужно будет связаться со мной, но только в КРАЙНЕМ случае. Ради нашего общего блага скажи Кристине, что я умер. Не сомневаюсь, это может случиться в любой момент. Э.       Кристина едва смогла дочитать последнюю строчку, слезы снова застилали ей глаза. Прижав записку к сердцу, она положила ее обратно в карман и решила ничего не говорить о ней мадам Жири.       1.00 A.M.       Кристина дождалась пока Мэг уснула рядом с ней, прежде чем осторожно вылезти из кровати и надеть свои чулки и туфли. Двигаясь тихо, она натянула свое самое простое платье и плащ и прокралась прочь из комнаты. Нацарапав короткую записку мадам Жири, девушка осторожно открыла входную дверь и вышла на парижскую улицу. Она была рада, когда экипаж извозчика подъехал и остановился, заметив ее.       ‒ Поздновато для прогулок, м'леди, ‒ сказал кучер с улыбкой. Она нервно сглотнула, свет блеснул на ее обручальном кольце.       ‒ Мне нужно добраться в Maison du Repos, прошептала она, втиснув монету в руку мужчины. Он кивнул, впечатленный суммой и помог ей забраться в карету. Поглядев на свою руку, Кристина подумала и быстро сняла кольцо, сунув его во внутренний карман плаща.       Поездка вышла на удивление короткой и при виде маленького отеля сердце в ее груди начало стучать как барабан. Ее ужасало понимание того, что кучер явно решил, что она продает свое тело или что-то вроде этого. Девушка была рада, что в последнюю минуту решила надеть шляпу, чтобы закрыть лицо. Войдя в темный отель, она увидела консьержа за стойкой, старого, усталого на вид человека с пучками белых волос вокруг лысой макушки.       ‒ Нужна комната, мадмуазель? ‒ спросил он, опуская очки на кончик носа. Она помотала головой, прикусив губу.       ‒ Где комната два-четырнадцать? ‒ спросила она негромко. Его глаза слегка расширились, толстые бело-серые брови приподнялись.       ‒ Через этот холл и налево до конца. Он не выглядел как человек, который пожелал бы... эээ... посетителей. ‒ сказал мужчина, разглядывая ее. Кристина сделала глубокий вдох.       ‒ Я его... сестра, ‒ солгала она, ненавидя то, каким высоким становился ее голос, когда она врала. Видимо, ее ответ удовлетворил мужчину, потому что он кивнул.       Девушка коротко улыбнулась ему, прежде чем пойти по темному холлу в поисках нужной ей двери. Кристина разглядывала номер на ней полных пять минут прежде чем набралась храбрости постучать. Он открыл сразу же после первого стука.       ‒ Я не заказывал обслуживание номеров, ‒ сказал мужчина и Кристина почти шарахнулась от звука его голоса, совершенно лишенного эмоций. Она была рада, что из-за шляпы он не видит ее лица. ‒ Девушка, вы заблудились? ‒ спросил он нетерпеливо, когда она не ответила.       ‒ Да, ‒ сказала она хрипло, ничуть не солгав. Набравшись мужества посмотреть ему в лицо, Кристина сняла шляпу. Выражение его лица было странной смесью ужаса и удивления. Сказать по правде, он выглядел, словно ему было дурно.       ‒ Кристина? ‒ спросил он, будто нуждаясь в подтверждении того, что это действительно она.       ‒ Здравствуй, Эрик, ‒ сказала она ровным голосом. ‒ Не пригласишь ли меня внутрь? ‒ Она наблюдала за его внутренней борьбой, когда он отступил, пропуская ее в комнату и закрыл дверь .       ‒ Что ты здесь делаешь? ‒ спросил он холодно, прижавшись спиной к двери, словно пытаясь оказаться как можно дальше от нее. ‒ Как ты нашла меня?       Она молча достала письмо из кармана и показала ему. Выражение боли мелькнуло на лице под маской и он закрыл глаза.       ‒ Ты не должна была этого видеть. Поверить не могу, что она предала меня таким образом! Почему она показала тебе?       ‒ Она этого не делала, ‒ быстро уверила его Кристина. ‒ Я нашла его первой. Под молоком.       Он резко выругался, заставив ее вздрогнуть.       ‒ Нынче никому нельзя доверить выполнить работу как следует. ‒ пробормотал мужчина, потирая рукой заднюю часть шеи. Он устало посмотрел на нее. ‒ Не желаешь чего-нибудь выпить? ‒ утомленно спросил он. Было странно видеть его таким, видеть, как он ведет себя как обычный человек.       ‒ Вина, пожалуйста, ‒ ответила она, усаживаясь в кресло, не снимая плаща.       С коротким кивком он подошел к стойке с напитками и открыл бутылку красного вина. Себе он налил чашку чая.       ‒ Почему ты здесь? ‒ спросил он, подавая ей бокал и тяжело сглотнув, когда их пальцы столкнулись. Кристина почувствовала, что ее лицо сморщилось, когда она выудила из кармана свое новое обручальное кольцо.       ‒ Рауль хочет жениться на мне через три недели, ‒ сказала она.       ‒ Поздравляю, ‒ сказал он сухо. ‒ Это то, чего ты хотела, не так ли? ‒ Сунув кольцо обратно в карман, она беспомощно пожала плечами и сделала долгий, опьяняющий глоток красного вина.       ‒ Я так думала, ‒ согласилась Кристина, смаргивая с ресниц слезы. ‒ Я не знаю... Это все... Я так растеряна!       ‒ Тебе шестнадцать, ‒ напомнил Эрик.       ‒ Уже семнадцать, ‒ сказала она, шмыгая носом. Кристина услышала как он вздохнул, а потом подал ей носовой платок. Девушка приняла его с благодарностью и вытерла глаза.       ‒ Куда ты отправишься? ‒ спросила она. Боль промелькнула в его глазах потрясающего оттенка зелени и золота.       ‒ Я еще не решил, ‒ признался он.       ‒ Не уходи, ‒ сказала она, вставая и отставляя бокал в сторону. Он посмотрел на нее опустошенно.       ‒ Если ты здесь из-за чувства вины, то ты не должна, Кристина. Это же я велел тебе уйти. ‒ Он шагнул прочь от нее, словно не в силах был больше находиться рядом.       ‒ Я выбрала тебя, а ты отослал меня, ‒ сказала Кристина. ‒ Это означает, что ты либо никогда меня не любил, либо был слишком испуган, чтобы признать, что ты победил.       ‒ Антуанетта знает, что ты здесь? ‒ спросил Эрик, отступая дальше от нее. Она покачала головой, целенаправленно приближаясь к нему.       ‒ Нет. Она даже не знает, что ты здесь, ‒ напомнила она.       ‒ Чего ты хочешь от меня? ‒ спросил он, ‒ Ты хочешь, чтобы я умолял тебя остаться со мной? Я не буду, ‒ его голос был тверд, ‒ Я покончил с мольбами. Тебе определенно нужно разобраться в собственных чувствах, но если хочешь моего совета, я считаю, тебе следует выйти за виконта. ‒ Он с горечью рассмеялся. ‒ Чувствуется кощунством даже говорить такое, но это правда. Тебе так будет лучше. Я убийца, преступник и беглец. Любой шанс на нормальную жизнь с тобой, который мог у меня быть, я похоронил собственным идиотизмом прошлым вечером. ‒ Его глаза выдали его, противореча словам, но он продолжил: ‒ Возвращайся к Раулю, Кристина.       Она опустила глаза. Осторожно взяла его руки в свои. Они были больше, чем она думала и он мог бы полностью укрыть ее ладонь в своей.       ‒ Я тоже люблю тебя, знаешь ли, ‒ признала Кристина с болью. ‒ Я должна была сказать тебе раньше. До всего этого безумия. Полагаю, именно поэтому я не могла окончательно отказаться от тебя. ‒ Встретив его взгляд, она смогла слабо улыбнуться.       ‒ Ты должна уйти, ‒ сказал он тихо, с болью. Она покачала головой.       ‒ Я чувствую, что так должно быть.       ‒ Я хочу, чтобы ты ушла, ‒ проговорил он, еще менее убедительно.       ‒ Я никуда не уйду, ‒ сказала Кристина.       ‒ Чего ты хочешь? ‒ взмолился он снова. Удерживая его взгляд своим, она сглотнула.       ‒ Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.       Он уставился на нее в полном изумлении.       ‒ Чт...Что?       ‒ Поцелуй меня, Эрик, ‒ потребовала она мягко. Болезненное выражение снова возникло на его лице.       ‒ Антуанетта сказала тебе мое имя, ‒ это был не вопрос, а утверждение. Кристина лишь кивнула. Он закрыл глаза на мгновение. ‒ Никогда не думал, что услышу мое имя из твоих уст.       ‒ Ты собираешься меня поцеловать?       ‒ Я не знаю, как, ‒ прошептал он. Внезапный порыв храбрости прокатился по ее телу и она положила руки на его плечи, привлекая мужчину к себе. Кристина привстала на цыпочки навстречу ему и положила руку на его затылок поверх гладких черных волос. Они были гуще, чем она помнила, восхитительная грива цвета эбенового дерева. Странная мысль посетила ее, что если бы не его уродство, он был бы весьма привлекательным мужчиной, чьего внимания женщины искали бы. В любом случае она теперь едва замечала разницу. За месяцы, прошедшие с тех пор, когда Кристина впервые сняла с него маску, она привыкла к его виду. Шок прошел и теперь это был просто он, тот, что до этого самого дня был лишь безымянным лицом.       Эрик.       У него было настоящее имя и для нее это имело огромное значение. Оно шло ему. Кристина подавила гнетущий ужас при мысли, что ей придется когда-нибудь встретиться с Раулем, но она решила, что волноваться об этом будет позже, зная, что однажды Рауль оправится. Он хорош собой, знатен, он легко найдет себе кого-то. Ей причиняла боль мысль о том, что она его потеряет, потому что она действительно любила и Рауля, но что тут можно было сделать?       Она бережно побудила Эрика расслабиться, едва касаясь своими губами его. Он был скован напряжением и дрожал, она чувствовала. Или это Кристина дрожала? Терпеливо она положила его неловкие руки себе на талию, а своим рукам позволила обвить его шею. Инстинкты видимо, взяли над ним верх, потому что она почувствовала, как ее ноги отрываются от земли и обнаружила, что целоваться с ним некомфортно, по иронии, из-за его маски, которая мешалась. Кристина издала легкий недовольный вздох и он немедленно отпустил ее.       ‒ Что случилось? Что я сделал? ‒ спросил он с распахнутыми от ужаса глазами. Она успокаивающе улыбнулась ему.       ‒ Ничего, ‒ сказала она, сжав его руки. ‒ Это... твоя маска. Она мешает, ‒ его глаза открылись еще шире, когда она это сказала, ‒ Могу я ее снять?       Она нерешительно поднесла руки к маске, глядя ему в лицо, но он не остановил ее. Отложив маску в сторону, она кивнула.       ‒ Намного лучше. ‒ Он лишь уставился на нее недоверчиво, пока она снимала свой тяжелый плащ.       ‒ Я наверно сплю... Или умер. ‒ прошептал он, закрывая глаза, когда она вернулась и снова привлекла его к себе, наслаждаясь теплым контактом их лиц. Когда они оторвались друг от друга в этот раз, она была удовлетворена.       ‒ Думаю, сегодня ночью мы должны остановиться на этом, ‒ тихо сказала она, ведя его за руку к кровати.       ‒ Сегодня ночью? О чем ты говоришь? ‒ спросил он. Кристина нерешительно положила руку на его искаженную щеку. Он вздрогнул от прикосновения, но не отпрянул.       ‒ Посмотри на себя. Ты измучен. Ты не спал, ‒ обвиняюще сказала она. Он не стал отрицать. Без лишних слов она сняла его плащ и жилет, пока он смотрел на нее в неверии. ‒ Рубашку тоже, ‒ сказала она, принимаясь за его пуговицы и шейный платок. Он остановил ее и разделся сам. К удивлению Кристины он оказался крепким и мускулистым, больше, чем можно было угадать под его обычной одеждой. Отбросив вещи в сторону, она выкинула непристойные мысли из головы и помогла ему снять туфли и носки. ‒ Поспи, Эрик. Я никуда не уйду. Я буду здесь, когда ты проснешься.       ‒ Что ты будешь делать? ‒ спросил он, ложась.       ‒ Сделаю себе чашку чая и буду смотреть как ты спишь, ‒ ответила она просто, садясь в кресло рядом с кроватью. Она давно не чувствовала себя так уютно. Видя, что ему нужно подтверждение ее слов, она ласково убрала густые волосы с его лба.       ‒ Кристина, я люблю тебя, ‒ сказал он с надеждой. Кивнув, она поцеловала его в лоб и затем в щеку, ту, что была изуродована.       ‒ Спи. Господь ведает, тебе это нужно. И сытный обед, но об этом мы позаботимся, когда ты проснешься.       ‒ Ты действительно останешься?       ‒ Я действительно останусь, ‒ эхом отозвалась Кристина. ‒ Спокойной ночи.       ‒ Когда она снова взглянула на него, он уже спал.