бог солнца, властелин камня
война забрала у меня все… трагичная песнь, разлетающаяся день ото дня устами народа, истошно молящихся ему из последних сил о защите и наставлении. пускающие корни совсем ещё юные, подающие надежды, цивилизации, словно одуванчики под беспощадным роем ног, растоптаны, так и не успев зацвести. и перед взором каждого бушевали приливы и отливы беспощадной войны; невольные зрители разлетающегося пепла бессмертных богов и уносимого ветрами праха смертных. война не щадила никого: независимо от крови или наследия, судьбы «небожителей» и смертных переплелись воедино на острие ножа и вмиг оборвались. и все живое задумалось: ждет ли их тот же конец и что же им делать. — о, бог солнца, властитель света, — говор отчаянных молитв лился к архонту света. — пожалуйста, спаси нас; не дай в обиду и встань на защиту своих верных подданных, своего народа, умоляем, спаси нас. война архонтов все шла и не думала останавливаться и бог солнца понял, что для того, чтобы спасти свой народ…ему самому надо было выжить. противоречиво свирепствующая и неукротимая сила солнца бурлила по его венам; одинаково исцеляющая и обжигающая своим светом, кому-то она несла спасение, а кому-то — совсем наоборот. но даже несмотря на то, что среди тысячи богов ему не было равных, эфир понял, что в одиночку не поднимет ношу. ресурсы истощались день ото дня, и бог света знал, что бушующая в тейвате опасность, скоро настигнет и его. всего лишь вопрос времени. богу света не под силу в одиночку защитить собственный народ, поэтому…он заключает контракт и отдается во власть единственному богу, способному помочь ему._______________________________
— я слышал, что с тобой можно заключить альянс.альянс / контракт
противоречиво прекрасно-опасные скалы с извилистыми дорожками камней и руд, величественно возвышались в обители властелина камня. совсем не удивительно, что бог камня обосновался в месте, где земля сильнее всего резонирует с гео-стихией. эфир, пусть и не в силах повелевать ни камнями, ни нефритом, но даже он чувствует как настороженно гудит земля под его ногами перед облаченным в белоснежное, с щитом из чистого нефрита, богом контракта перед ним. эфир внимательно прошёлся взглядом по мощному силуэту. сила бога, возвёдшего столь впечатляющую обитель из кусков камня одновременно пугала и захватывала дух. и по велению судьбы и ожесточенной войны, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью народа, ради народа, бог света вступил на границы бога контрактов. победит ли он, если властелин камня жёстко откажет ему? поблескивающий золотым блеском щит в руках хозяина обители выглядел непробиваемо сильным. эфир — воплощение света, исцеляющий даже самые страшные раны, но даже он совсем не знал на что способен бог камня и выживет ли он, если они сойдутся в бою. — когда-то я заключил один, — бархатный голос нарушил гнетущее молчание каменной обители. — но боюсь от Ассамблеи Гили камня на камне не осталось. эфир замолчал, не в силах вымолвить ни слова — одна неосторожная фраза и он, словно трепыхающаяся в чужих руках бабочка, сгинет в бездну. бог света не желал провоцировать хозяина обители. да, зверь ослаблен, но не сломлен. и краем глаза эфир замечает переливающийся золотистым отблеском ихор, беспощадно стекающий по угольно-черным рукам бога, словно кислота, прожигая земли под ногами.ихор — кровь богов, отличная от крови смертных.
— ты ранен, — выдыхает эфир и в нем закипает до боли знакомая тревога. невольно он приближается к властелину камня, осторожно протягивая руку с золотистой, блистающей солнцем, энергией. — прошу, позволь помочь. бог камня отшатывается, как от огня и впервые эфир замечает его скрытое в глубоком капюшоне лицо, не запятнанное тенью. проливая свет, солнце способно осветить даже погрязшие в темноте камни. лишь на мгновение они встречаются взглядами с прекрасным незнакомым богом с фарфоровой кожей. но этого мгновения хватило, чтобы эфир разглядел всепоглощающий страх в сверкающих янтарём глазах…знакомый страх, скрытый внутри самого эфира. — пришёл за альянсом и осмеливаешься так бесцеремонно подходить ко мне, — бархатный голос властелина камня, наполненный скорее не упрёком или злобой, а настороженностью, смешанной с наблюдением, лёгким тоном стелется по обители. — а я и не знал, что даже среди богов существуют некий этикет, — с блистающей золотой целительной энергией, отдающей спасительным теплом на кончиках пальцев, упрямо ответил эфир незнакомцу, не отрывая взгляда от стекающегося с рук повелителя контрактов ихора. — его нет, — ровным и непреклонным тоном парирует бог контрактов. — но мысли твои мне несведущи, друг ты или враг, готовый в любой момент ударить в спину и на шаг ближе приблизиться к почётному пьедесталу. — я — бог солнца, — тихо обмолвился эфир. — а бог солнца не в силах сжечь камень, лишь только согреть. властелин камня замолчал, но к удивлению эфира, щит из золотого нефрита медленно рассеялся. а бог контрактов бездвижно наблюдал. и архонт света решительно вступил в свой единственный шанс спасти своих людей, обволакивая мягкой, исцеляющей энергией истекающую ихором руку, оставляя после себя идеальную фарфоровую кожу. властелин камня задумчиво поднял к глазам исцелённую руку. — я слышал о тебе, — наконец говорит он, разминая пальцы. — золотой покровитель. хранитель звезд. — меня зовут эфир. бог контрактов медленно моргнул. — эфир, — промолвил он. — у меня много имён. — какое нравится тебе больше всех? — мягко спрашивает архонт света. властелин камня задумался, но эфир понял, что тот уже знает ответ, но не знает, что с ним делать. бархатный голос стелется по обители, ознаменуя ответ. — моракс._______________________________
под покровом войны бог солнца стал женихом властелина камня. — после заключения контракта — назад пути нет, — предупредил его моракс, властелин камня, но эфир думает, что бог контрактов подходит ему больше. эфир знает что будет, если он откажется. — я знаю, — ответил он. и контракт вступает в свою силу. капли ихора смешались золотом, объединяя их сердца и души в такт друг другу, образуя целостную нить, обвенчанную шёлком, связывая их вовеки веков…с этих самых пор они разделяют все, кроме одного… — я знаю, это был нелегкий выбор, — успокаивающе баюкает его моракс, подминая архонта света под себя. — но я надеюсь, что даже несмотря на обстоятельства, свёдшие нас вместе, когда-нибудь ты полюбишь меня. успокаивающие поцелуи мягкими пёрышками щекочут кожу эфира и бог света думает, что возможно, все так и будет._______________________________
ли юэ — город огней на самом краю переплетающихся земли и моря. моракс возвёл несокрушимые равнины, создав цветущую и по сей день цивилизацию, в которой народы двух архонтов слились воедино. город огней, обласканный тёплым и целебным солнечным светом, и благословенный нежными сумерками. местные жители часто говорят, что ли юэ прекрасней всего в пору, когда солнце встаёт над широкими горами, потому что это напоминает им союз двух архонтов, оберегающих их город. архонт света, исцеляющий людей и изредка встречающийся с когда-то только своими, ещё до их с мораксом союза, последователями и союзниками супруга. властелин камня, следуя контракту, защищал людей всеми своими силами._______________________________
все начинается с тупой боли, скользящей по его внутренностям незнакомыми путами. эфир прекрасно знал, что такое сжимающие в тиски грудь напряжение и ответственность, не покидающие его веками, но эти странные чувства, незнакомо льющиеся необычными ощущениями по всему его телу, были похожи на слой сахара на кислом хлебу, противореча одним только существованием друг другу. и…однажды прожигающая его кожу и живот молния ударила эфира как гром среди ясного неба невыносимой болью, застав его в врасплох. и его божественная прислужница, жрица, дорогая ученица, вздрогнула от неожиданности, едва успев поймать его. — мой архонт? вы в порядке? — взволновалась девушка. бог света резко распахнул свои белоснежные одеяния, пропитанные аурой звезд и с ужасом посмотрел на пылающий ярко-алым живот без капли ихора или крови, лишь больбольболь, невыносимая боль и всепоглощающая кровожадная ярость. повелитель света никогда не слыл жестоким архонтом. в отличие от многих других, в первую очередь его заботила не война, а собственный народ. только в минуты отчаяния эфир обнажал свой клинок, храбро продвигаясь по полю боя. но сейчас он почувствовал пронизывающие до кончиков пальцев ярость и жестокость; трепещущее желание….крови во рту, ихора в животе и вкуса пепла богов наперебой с искоренением мерзкой коррупции на землях ли юэ. на мгновение перед глазами пронеслось смертоносное копьё в руке, пронзающее со всей жестокостью отвратительную тварь и тысяча золотых нефритовых камней, беспорядочно падающих наземь. эфир вздрогнул, проморгавшись и возвращаясь к реальности. что…откуда эта кипящая в его жилах ярость…как и раньше напоминающая слой сахара на кислом хлебу. чужеродные…чувства…не его — я не знаю, — признается эфир. — паймон, пожалуйста…никому не говори. — я не скажу ни одной живой душе, — жрица качает головой и в звёздных глазах сверкает понимание. ведь они оба знали, что прознай люд о таинственных болях архонта света, паника бы захлестнула город огней оттого, что даже в союзе с властелином камня их божество не в силах защитить их. но все становится на места с возвращением моракса. стекающий с живота ихор чужеродно смотрится на фоне пылающих яростью глаз, зеркально повторяющих алую кожу эфира и кипящую кровь. и странное, обоюдоострое облегчение при виде супруга пронзило его душу…в двойном объёме. — моракс, — выдохнул он, спотыкаясь, приближаясь к властелину камня, нахмурившись при виде стекающего на камень, словно кислота под его ногами, ихора. эфир благодарен судьбе, что их дом построен из нефрита, а не дерева. — ты ранен. — все нормально, — бормочет моракс, и как ни странно, архонт света почувствовал отголоски стыда. — моракс, — выругался эфир, отбрасывая чужие руки, осторожно распахивая мантию, желая осмотреть рану. страшное зрелище, но не настолько, чтобы эфир не смог её исцелить, пусть на это и уйдёт уйма времени: кожа богов в разы прочнее человеческое плоти и тяжелее поддавалась сияющей силе света, что уж говорить о коже властелина камня. — сядь рядом, — говорит ему эфир, но в этом тоне слышится стальной приказ. и раздражённо вздохнув, моракс послушно садится, пока мягкие прикосновения осторожно ласкают его кожу. — твой живот, — внезапно замечает бог контрактов. эфир заторможенно моргнул и уставился на своего партнёра, прикованного янтарными глазами к животу архонта света. и когда эфир проследил за его взглядом, он понял почему: медленно заживающая и слегка побледневшая кожа, горевшая всего пару часов назад насыщенным алым и пронзающая его невыносимой болью, ярко светилась на фоне белых одеяний. — о, она вдруг ни с того, ни с сего появилась сегодня, — мягко объясняет эфир. — как странно, что она повторяет твою рану. моракс замер, медленно проводя пальцами по исцелённой коже эфира, вызывая лёгкую дрожь в теле. — похоже, наша связь крепче, чем я думал. волна стыда, принадлежавшая вовсе не ему, проскальзывает по его сердцу. — в следующий раз я буду осторожней, — обещает моракс, наклоняясь вперёд и нежно касаясь губами лба эфира. трепыхание бабочек и ласкающая теплота, окутавшая сердце…чувства, связывающие две души._______________________________
что-то было не так. нечто странное звенело в отголоске внезапного страха…совсем не свойственного мораксу. в душе властелина камня веками бушевала беспросветная ярость, мстительность и злость. каждое утро, находя бога камня на самом краю света, подальше от города огней, эфир чувствовал гнев, скрывающийся как тень в его крови. кровоточащий…утонувший в безвыходности, всепоглощающий гнев. но этот страх сквозил холодом; скакал по его венам, утягивая с головой в свои путы, что от внезапности он чуть не рухнул наземь, когда исцелял бедного смертного ребёнка, принесённого к его золотым ногам, если бы не паймон. его преданная жрица, почувствовавшая что-то неладное, быстро взяла ситуацию под контроль. — вот и все, ваш ребёнок полностью здоров! — нетерпеливо пророкотала жрица, вежливым жестом помогая эфиру подняться, стараясь не выдать своего архонта. бог света тепло улыбнулся, посмотрев на смертных, но только паймон видела разрывающую на части её архонта тревогу по крепко сжимающим её руку пальцам. — о, спасибо, спасибо вам большое! слава архонтам! — горько заплакала мама ребёнка, подхватывая своё дитя на руки. — мой архонт, могу ли я что-то сделать для вас? — не…-эфир сглатывает, чувствуя как паймон изо всех сил прижимается к нему. если бы не она, он ты точно плашмя упал наземь. — ничего не надо, пожалуйста, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, приходите и я помогу, чем смогу. — спасибо, спасибо…- облегчённо выдохнула женщина, прижимая к себе бесценное дитя. — мой архонт, я поднесу тебе как можно больше подношений. да здравствуют архонт света и властелин камня! — кланяясь, женщина поспешно убежала. пошатнувшись, повелитель света чуть ли не свалился с ног. — эфир, — тихо прошептала паймон с морем беспокойства в чистом голосе. — что-то не так, — выдавил он, учащенно дыша. обжигающая каждую клетку боль, тянется вдоль горла и разветвляется по всему телу. когда эфир всего на мгновение закрыл глаза, перед ним пронесся капающий с золотых нефритовых крыльев ихор, поблескивающий на солнце. архонт света мучительно застонал и открыл глаза, крепче вцепляясь в руку паймон. — мне нужно найти моракса. — ч…что? но…но как? — жрица нахмурилась, дрожащими пальцами проводя по алым пятнам на горле эфира. бог света прикрыл глаза. гробница дуньюй ясным видением трепещет под его веками под усталый взмах крыльев и тяжёлое дыхание измученного раненого зверя. — присмотри за людьми, — строго наставляет эфир. — да…хорошо, — слегка неохотно отвечает жрица, но паймон знает, что это её долг. долг, как верной подданной — следовать слову своего господина. архонт света собрался с духом и протянул руки к небу. в свете блистающего дня, расправились прекрасные золотые крылья, унося эфира к самому солнцу._______________________________
сверкающий, в ослепительных лучах солнца, дракон вздрогнул и тяжело вздохнув, уютно устроился в самодельном гнёздышке из вырванной с корнем травы и сырой земли. эфир впервые видел моракса таким. Янтарные рога отражающие золото и переливающиеся на свету радужные чешуи земного оттенка прекрасного израненного зверя. чешуйчатый, покрытый растрёпанными перьями дракон истекал ихором, оставляя под собой нефритовые отпечатки на почве, не исчезнувшие ещё пару столетий. блестящие крылья эфира волнующе дёрнулись, когда он беспокойно приземлился наземь. архонт света знал, что его партнёр чувствовал его беспокойство также ясно, как сам он ощущал его ноющий, пропитанный холодом и уязвимостью страх. — моракс, — прошептал он, пряча крылья и медленно приближаясь. дракон тихо рыкнул в ответ, но даже в зверином звуке, эфир узнал бархатистое урчание своего партнёра, нежно проходясь пальцами по морде моракса. — я не могу превратиться, — до боли знакомый глубокий (более утробный, чем привык эфир) голос раздался в тишине. — не в ближайшее время. — ты потерял контроль, — дошло до эфира. моракс тихо фыркнул, открыв глаза, чтобы наконец взглянуть на эфира тем самым до боли знакомым прекрасным янтарём. — я перенапрягся, — признался моракс, порывисто вздохнув, своим дыханием согревая тело эфира и тормоша его волосы. дракон был слишком большим, у повелителя света ушло бы уйму времени, чтобы исцелить его, но он бы готов на все ради него. архонт света вздохнул и прижался к гриве моракса, смешанной с перьями под довольное урчание его партнёра, приятно вибрирующее по коже. — я так беспокоился о тебе, — сглатывает эфир. — когда почувствовал пронзающую тело боль. — я знаю, — отвечает ему моракс, возможно самым мягким за все тысячелетия голосом, извиваясь как змея и предлагая эфиру лечь на мягкие перья его хвоста. архонт света прижимается к нему, чувствуя как моракс крепко обвивается вокруг него, защищая всем своим телом. — мне жаль, — пропитанным искренней грустью голосом извиняется моракс. и эфир чувствует её. — я пообещал тебе, что буду осторожней, но навлёк на себя ещё больше неприятностей. повелитель света нежно вычищал пернатую гриву дракона, пока большая голова моракса, тяжело вздыхая, покоилось рядом с телом эфира. бог контрактов тяжело вздохнул и медленно прикрыл глаза от нежных, заботливых прикосновений. — я только хотел выполнить свою часть контракта, — добавил властелин камня. — в тот самый день, когда ты отдал мне себя и все, что у тебя было, я пообещал, что защищу тебя и твой народ. — ты делаешь все возможное, — мягко заверил эфир, в последний раз нежно проведя пальцами по шелковистой гриве. — тебе стоит немного отдохнуть. — война не будет ждать, — резче, чем хотел отрезал моракс, горько зашипев. и эфир почувствовал прожигающую его вину. — ты прав, — архонт солнца нежно провёл рукой по гладкой чешуйчатой морде дракона. — но в таком состоянии, ты не в силах защитить нас. тяжелое, теплое дыхание опалило его тело. моракс мордой мягко толкнул эфира, пока тот не уперся в его бок. — покажи мне свои крылья, — пророкотал властелин камня, встречаясь с ним взглядом. повелитель света послушно расправил крылья, переливающиеся блистающим золотом, словно сплетённые из самого солнечного света и бог контрактов носом уткнулся в них. — что…ты…ах, — бог солнца вздрогнул, чувствуя мягкий язык на сверкающих крыльях. — …ты тоже хочешь поухаживать за мной? — да, — просто ответил моракс. — своей огромной мордой? властитель ли юэ наклонил голову и с любопытством кота посмотрел на него. — ты думаешь, что я не смогу? эфир мягко рассмеялся. — нет, вовсе нет. — я буду очень нежным, мой дорогой эфир, — от мягкого, наполненного тягучей нежностью, голоса моракса, он задрожал. святые архонты, думает сбитый с толку собственническими замашками архонт солнца. но моракс был прав и только от этой мысли голова шла кругом, но что ещё более головокружительней так это то, что властелин камня, верный своему слову, мягко ухаживал за его крыльями, аккуратно выдёргивая кривые и потрепанные перья, слизывая оставшийся ихор. в каждом его движении проскальзывала нежность наперегонки с лаской, приятно покалывая тело и опьяняя эфира. может…с его стороны это и выглядит жадно, даже довольно эгоистично, но неожиданно для себя повелитель света заметил, что сам того не ведая с нетерпением подставил крылья под нежные прикосновения архонта контрактов. но моракс не возражал. эфир почувствовал искринки веселья, проскальзывающие в чужих глазах и архонт солнца глубоко вздохнул под пьянящими прикосновениями, чувствуя, как заливается песнью сердце моракса, и как его подпевает ему в такт. — вот и все, — властитель камня в последний раз облизнул крылья, слегка откинув морду назад. — похоже, у меня получилось. — да, ты прав, — весело смеётся эфир, расправляя свои крылья и поворачивая к себе лицом. идеально чистые и прекрасные крылья блистали на фоне уходящего солнца, мягкостью отдаваясь в кончиках пальцах. — спасибо, моракс, — благодарит эфир своего супруга, складывая крылья. хвостовые перья дракона приглашающе ерошатся и эфир ложится, опираясь на голову дракона. — пожалуйста, — мягко выдохнул повелитель контрактов. солнце медленно садилось за горизонтом, рисуя на небе миллионы маленьких звезд._______________________________
эфир жаждал большего. он хочет, хочет, хочет…и это не должно сбивать с толку, но повелитель света ничего не может с собой поделать. все начинается со слабого жара, бурлящего в его теле, совсем не похожего на ворох мести, скрывшуюся в тени моракса и крови эфира, и на тёплый свет, мерцающий на кончиках пальцев, когда он нежно касается пропитанной кровью плоти смертных тел. незнакомые ощущения зудят под его собственной плотью. нечто, заставляющего его прижиматься к мораксу, когда они идут рука об руку; нечто, что манит целовать моракса на прощание каждый раз, когда он идёт воевать со злом, постучавшим в ворота ли юэ. нечто, опаляющее его ответным огнём…эфир понимает, что моракс хочет того же. возможно крепкая связь тому причина…причина, по которой повелитель света хочет моракса, но затем сильные руки повелителя камня нежно пробегают по его крыльям до дрожи в теле; его бархатный голос льющийся удовольствием при лунном свете; губы, скользящие по губам эфира в целомудренном, мягком поцелуе. и тогда эфир понимает, что всему виной не контракт или их крепкая связь. архонт солнца хочет моракса, потому что он — это он. вот почему он крепко вцепляется пальцами в волосы и громко стонет. — пожалуйста, — умоляет он, крепче прижимаясь к горячему телу, лишь бы ощутить больше нежных прикосновений. архонт контрактов вздрогнул и низко прохрипел, широко раскрыв рот, когда эфир, привлекая его внимание, нетерпеливо укусил моракса за горло. они не делили ложе с заключения союза много поколений назад. в те времена, когда эфир ещё не любил моракса, но теперь он смотрит на своего супруга с переполняющей его сердце чистой любовью. архонт солнца знает, что моракс чувствует его любовь, по тому как его большой палец твердо скользит по груди эфира, вниз, к рёбрам, где гнозис надёжно укрыт в солнечном теле. повелитель камня ощущает чувства, переполняющие и бурлящие через край, надёжно спрятанные также, как и сердце бога, данное селестией. война закончилась, но их контракт продолжает жить. и будет жить вовеки веков. моракс толкает супруга на кровать, отбрасывая в сторону шелковые одеяния бога солнца. — мой эфир, — шепчет он, крепко целуя его, осыпая его тело палящими укусами, вонзая клыки в горло, пока на нежной коже не отпечаталась идеальная метка, восхитительно горящая собственническим чувством, и есть что-то ревностное и жаждущее в обжигающих его кожу нежных поцелуях, бархатистом урчании, напоминающим нечто среднее между довольным мурлыканьем и низким гортанным рычанием; и то, как острые драконьи зубы метят его кожу, его душу. — мой эфир. укусы совсем скоро заживут, но эфир знал, что на их месте появятся новые. — твой, — шепчет эфир, в нетерпении двигая бёдрами от дразнящих прикосновений своего дракона, скатывающихся в удовольствие в истекающем предэякулятом члене архонта. — я твой, только твой. мягкие поцелуи бабочкиными крыльями рассыпаются по челюсти эфира, и он стонет от нежности, удвоенной их душами и комом оседающей в его груди. — и я твой, — молвит ему властелин камня также уверенно и непреклонно, как и любой заключенный им контракт. когда моракс заполняет эфира, тот слабо хватается за волосы дракона, запрокидывая голову и отчаянно крича от удовольствия при каждом толчке. и каждый его грубый толчок смягчается нежными поцелуями, пропитанными морем любви и преданности, и эти чувства столь чарующи и прекрасны._______________________________
— душа разрушается, — тихо шептал ему моракс. — это неизбежно для таких архонтов, как мы. эфир играл с янтарными кончиками волос, мягко светящихся в темноте и идеально отзеркаливающих его волосы излучающие золотистый свет. — если бы ты стал смертным, чем бы занимался? — спросил эфир и неуверенно нахмурился. — я бы никогда не перестал получать удовольствие от учёбы и новых открытий, — тихо вздохнул моракс, скользя янтарными глазами по лику бога. — это и есть моё желание — прожить свою жизнь занимаясь тем, что мне по нраву, пока, я как и другие, в конце концов не увяну. эфир думал о ли юэ. вспоминал о судьбоносной просьбе столетия назад, о союзе с тем, кто стал его мужем. в те времена душа моракса разрывалась от гнева и мести; ярость, смягчённая с возрастом и испытаниями войны, а возможно, отчасти и из-за самого эфира. ныне повелитель камня оправдывал свой титул — спокойный, хладнокровный и справедливый. и архонт света всегда находил в нем свою пристанище, но с недавних пор мирная гавань расцвела и унесла его за собой. эра архонтов прошла. пора дать людям шанс. люди больше не нуждались в них. много воды утекло с той злополучной войны архонтов, когда по свету разлетался гомон молитв о спасении, рыдания и просьбы благословения; с тех времён, когда эфир и моракс давали людям все, в чем они так отчаянно нуждались — исцеление и защиту. но времена изменились. изменились и люди. в новую пору даже адепты были давно забыты и больше не нужны. возможно, моракс был прав, они и правда стали слишком зависимыми. — я бы никогда в жизни не заставил тебя, — мягко шептал моракс, ласково погладив мужа по щеке. — но со временем эрозия заберёт и тебя. и к тому времени, меня больше не будет рядом, но я знаю, как сильно ты заботишься о людях. повелитель света наклонился вперёд, устраиваясь головой под подбородком моракса, чувствуя, как крепкие руки притягивают его в родные объятия, в которых он всегда чувствовал себя как дома. он ощущает пропитанное сожалением сердце моракса и глубокую привязанность. эфир знает, что моракс чувствует его печаль и горе, но там, под завесом сожаления расцветает ответная любовь, которая никогда не угаснет. — всегда трудно отпустить, — шептал он, прижимаясь ближе к мужу. моракс тихо вдохнул и нежно погладил эфира по голове. — так и есть. в глубине души они оба знали, что перемены неизбежны. и все же не хотели с этим мириться. но им пришлось._______________________________
море сверкающих огней в калейдоскопе осенних красок восходили на небо. чжун ли навис над эфиром на траве, мягко улыбаясь ему в губы. — ты ужасен, — обвиняюще прошептал эфир. чжун ли тепло рассмеялся бархатистым, глубоким и до боли родным голосом, наполняя грудь трепещущей любовью. и эфир почувствовал, как сердце чжун ли заливается тем же ритмом безграничной любви, смешанной с бурлящим весельем. — и это ты говоришь своему возлюбленному, — насмешливо выругался чжун ли. — сегодня вообще-то праздник фонарей, а ты…о-о… — эфир вздрогнул и громко застонал, откинув голову на мягкую землю, когда крепка рука мужа идеально обхватила его член, наполняя теплом. — хочу заняться любовью с моим дорогим эфиром под звёздным небом и калейдоскопом фонарей? — прошептал чжун ли бархатистым, протяжным и страстным голосом на ухо эфиру. — что может быть лучше? — чжун ли, — простонал эфир, когда палец его мужа заскользил по кончику члена. — мой дорогой эфир, — тихо заворковал чжун ли, нежно прислоняясь своим лбом ко лбу прекрасного супруга, идеально вырисовывавшегося на фоне ослепительного неба. — побудь обычным смертным со мной в эту ночь. эфир резко и нетерпеливо кивнул, протягивая руки и обхватывая лицо чжун ли. его дорогой супруг сменил много имён. от бога камня до архонта контрактов; от моракса до властелина камня и чжун ли, но больше всего на свете эфир любил самого его. — заключи со мной контракт, — прошептал он в губы мужа. чжун ли тепло вздохнул, удивлённо посмотрев на него своими янтарными глазами. — каковы условия? — на протяжении всей нашей смертной, свободной от гнозиса жизни…ты никогда не покинешь меня. а когда мы умрём, единственная, связывающая наши судьбы, шелковая нить разорвётся, как единое целое, — тихо прошептал эфир, мысленно задаваясь вопросом, не много ли он просил, и что скажет его супруг. но его возлюбленный мягко вздохнул и тёплая улыбка осветила его лицо, раскрывая счастливые морщинки в уголках глаз. — этот контракт, — прошептал он. — я с радостью приму. чжун ли наклонился к мужу, даря ему не просто поцелуй, а обещание. и вот, контракт вступил в силу.