"love yoo" кривым почерком

Туман был поразительно густой. И слишком холодно для середины лета. Серо и тускло, словно осень наступила. А Шиён любит осень. Поэтому идёт счастливая в толстовке и джинсах, будто совсем забыла куда. Справедливости ради, толстовка была не чёрная, так что наряд вполне подходил для свидания. Юхён встретила её на пороге ровно в десять, стоя в цветной футболке и джинсах светлых. Они обе были одеты обычно, но суть свиданий же не в нарядах, верно? Суть в разговорах и времени вместе, в тёплых объятиях и поцелуях. Поэтому девушки обнимаются крепко и сразу идут на кухню. — Поверить не могу, что ты меня в десять позвала, — зевает Шиён. Юхён улыбается и вытирает стол. Убрала всё к приходу Шиён и даже продукты разложила. И достала им два очаровательных фартука в цветочек. — Ну не бездельничать же тебе всё время. — Эй. Шиён губы дует и наблюдает за Юхён. Та садится напротив и смотрит тепло. Рассказывает о плане на день и Шиён кажется, что звучит всё слишком идеально. Что-то определённо пойдёт не так. — Ты хоть раз соты готовила? — Ну… — Шиён затылок чешет и смотрит смущённо. — Бывало с друзьями, только всегда что-то шло не так. Вспоминает, как с Гахён у них всё пригорело, с Борой сбежало, а с Минджи было на вкус кислое. Опыт не лучший, хотя все эти люди готовить умеют. — О, у меня проблем ещё не было, не бойся, — заверяет Юхён. — Так, мы готовим соты и кимбап, варим лимонад и всё? — подытоживает Шиён. Звучит это сложно, хотя Юхён и выбрала блюда лёгкие. Роллы почти сами себя приготовят, лимонад каждый умеет варить, а соты, раз Юхён умеет, получатся быстро. — Точнее я учу тебя это делать, — улыбается Юхён. — Мы тебе точно кухню сожжем. — Да брось, я спрашивала у Боры, она сказала, что ты не так уж и плоха. Шиён брови поднимает. Бора как раз-таки как никто другая знает то, насколько Шиён плоха. Десятки раз Ли ей кухню пачкала и пару раз поджигала что-то. Самый лучший опыт с Минджи вышел. Там всё спокойно было и почти вкусно, потому что Ким контролировала всё и помогала без конца. Не как Бора и Гахён, которые надеялись — зря — на хоть какую-то адекватность Шиён. — Она точно хочет посмеяться с тебя, — бурчит Шиён. — Хэй, я на крышу тоже не была согласна, так что не ной, — Юхён поднимает брови. Да, возможно, она ничего невероятного на их первом свидании и не покажет Шиён, зато они хоть проведут время вместе. Если повезёт, то даже поедят. Шиён убеждает, что всё хорошо, и предлагает начать. От фартука отказывается, потому что она без него справится. Юхён только плечами пожимает и говорит, что толстовку её стирать не будет. Они решают начать с кимбап, как с самого сложного. На столе лежат рис уже готовый, несколько видов рыбы, огурцы, нори, икра, яйца и ветчина. Шиён от одного только вида уже есть хочет. — Так не честно, ты половину уже приготовила, — говорит Шиён, когда видит, что рис и яйца варёные. — Ну тогда мы бы просидели до вечера, — пожимает плечами Юхён. — Я рада с тобой хоть все сутки, — улыбается Шиён и ближе наклоняется к Юхён. Юхён глаза закатывает и надевает фартук. Шиён для атмосферы музыку включает. В основном рок, хотя это и не очень романтично. За окном туман, но для Ли светит собственное солнце. То, что сейчас смеётся глупо и говорит, что Шиён не может даже яйца почистить. И тепло почему-то так, словно лето внутри. — Ты половину белка счищаешь! — возмущается Юхён и берет целое яйцо из тарелки. — Смотри как надо. Она стучит им по столу, после чего начинает скорлупу снимать. Сначала нормально, а потом как Шиён. Хмурится, но выходит всё так же плохо. — Ты просто в воду холодную не опустила, а меня обвиняешь, — дуется Шиён и забирает у Юхён пострадавшее яйцо. С горем пополам они заканчивают с чисткой, после чего собираются резать продукты. Решили каждая со своими ингредиентами роллы сделать, чтобы было интереснее. У Юхён всё по стандарту: с огурцом, рыбой и яйцом, ветчиной и сыром. Шиён же решила с рыбой и сыром, ветчиной и огурцом и икрой с сыром. Юхён скривилась только на такое и сказала, что есть не будет. Шиён показала язык в ответ. С ножом обе девушки управлялись… странно. Шиён просто страшно с ним выглядит, потому что машет во все стороны и совсем за движениями не следит, а Юхён так и хочет отрезать себе пальцы. В момент, когда огурец режет, всё-таки умудряется зацепить кожу, от чего вскрикивает громко. Шиён дёргается от испуга и спешит на помощь, сначала забывая свой нож положить на место. Говорит, что Юхён дурочка и растяпа, после чего включает воду, чтобы рану промыть. Пластырь они находят в аптечке Юхён, с котиками и розовый. Шиён умиляется и незаметно берет себе ещё один, с динозаврами, чтобы наклеить на лоб. Юхён только и может, что глаза закатить и возмутиться такой пустой трате. Шиён же всё устраивает и она продолжает так ходить. Дальше обходится без происшествий, не считая парочки упавших продуктов и матов от Шиён на тему того, что рыба плохо резалась. А ещё, удивительно, желтки крошатся и липнут, если их неправильно держать. Заворачивать роллы обе девушки не умеют, поэтому делали как могли. И рис лежал криво, и начинка некоторая выходила за края, но они старались. И закатывать все партии пришлось Шиён, потому что Юхён сразу бросила эту затею. С третьего раза получилось. Первые две попытки — с огурцом — ушли на салат. Шиён скрутила всё и они оставили остывать, перейдя к сотам. — И всё-таки я не доверяю этой штуке, — бурчит Шиён, когда размешивает таявший сахар. Юхён стоит рядом и наблюдает. В этом сложного ничего нет, только сода и сахар. Непонятно было, почему Шиён так относилась к бедным сотам. — Это просто сироп, — отвечает Юхён. — Ага, в последний раз у нас Борой всё убежало. Я потом в сахаре была вся-я. Юхён улыбается. Думает, что это точно смешно было. Тянется за пачкой с содой, когда сироп темнеет в кастрюле. Стоит рядом и караулит, когда можно будет засыпать. — Может ложку возьмёшь? — поднимает брови Шиён. — Да ну, — отмахивается Юхён, — тут всего пару грамм. И так всегда. Когда Юхён сыпет прямо из пачки — что делала уже десятки раз, — что-то идёт не так. Сода просто не падает. Поэтому Ким решает тряхнуть сильнее. Шиён видит весь тот объем, что сыпется в сироп, поэтому сразу отходит. Юхён же не так быстро соображает. Паникует, замирает до тех пор, пока всё через край не начнёт выходить. Смотрит растерянно и всё-таки отбегает в сторону. Шиён видит, что из-за огня всё только больше становится, поэтому хватает кастрюлю и бежит с ней к раковине. Включает воду — ой зря — и убегает с криками, когда всё шипеть и брызгать начинает. Они стоят так недолго. Пока на открытом огне шипит остаток пены, на пол стекает сироп, а кастрюля заливается водой. Юхён первая решается подойти и выключает плиту. Руки все в сахаре, да и у Шиён на толстовке, оказывается, сироп остался. Она замечает это и начинает материться. — Стоит ли мне говорить что-то? — спрашивает Шиён с улыбкой глупой, пока Юхён отмывает кастрюлю. — Сними лучше толстовку, её застирать надо, — говорит в ответ Юхён. Шиён раздевается и в этот раз Юхён не отворачивается. Пытается отмыть сахарное пятно, хотя Шиён пыталась сделать это сама. Только после уборки замечает девушку рядом. В прошлый раз Юхён несправедливо проигнорировала татуировки Шиён. Видимо слишком взбудоражена была, что просто не до этого. Сейчас же взгляд то и дело возвращается к скрипичному ключу на плече. Юхён даже забывает, что сахар застывает. Ровно до тех пор, пока Шиён не находит тряпку ещё одну и начинает отмывать пол. Они убирают всё быстро, потому что иначе сахар засохнет. Шиён несколько раз шутит про уверенность Юхён в себе и про то, что соты точно прокляты. В итоге они решают их не готовить. Всё равно уже роллы есть и внезапный салат из огурцов, риса и сыра. Юхён от его состава хмурится вновь, а Шиён говорит, что сама тогда съест. — Ты так и будешь меня разглядывать или дашь что-нибудь надеть? — поднимает брови Шиён, когда в очередной раз ловит на себе взгляд Юхён. Ли продолжила бы ходить так, ей ничего не стоит, но с Юхён почему-то не хочется. Чувство внутри, что она должна младшей только комфорт доставлять, а полуголой вряд ли это получается. — Просто тату интересные, — признается Юхён. — Ну, у тебя ещё будет время их изучить, — подмигивает Шиён, от чего Юхён краснеет. Ким кивает и тянет себя за край футболки. Шиён уже возмутиться хочет, но не успевает. Юхён снимает вещь, оставаясь в одном сиреневом топе снизу. Протягивает футболку и говорит: — Мне всё равно жарко было. Шиён одевается и чувствует уют. Она готова всегда вещи близких воровать, потому что приятно до невозможного. Будто сама Юхён обнимает. В носу сразу запах апельсинов и ванили. — И что теперь со сладким делать? — спрашивает Шиён. Юхён осматривает кухню и думает. Они почти два часа с готовкой сидели. Не так много, но и не так мало. А впереди ещё лимонад надо сварить. — А что бы ты хотела? — Ну-у, — тянет Шиён, — я сладкое не так люблю, поэтому без разницы. — А если мы безе приготовим? Шиён смеётся. С этого её начался путь в выпечке и сразу же закончился. Оказалось, что простой рецепт — не означает простой процесс готовки. Они тогда с Гахён пачку яиц выбросили в никуда. — У меня с ним опыт плохой, — честно признается Шиён. — А с чем у тебя хороший опыт? — поднимает брови Юхён. Шиён тянется ущипнуть её, но девушка убегает. Дразнит Шиён, предлагает другие блюда. Пироги, оладьи, печенье и кексы. Шиён на всё отвечает, что сложно и лень. — Тогда вообще ничего готовить не будем? — в конце концов спрашивает Юхён. — Так не интересно, — только Юхён возмутиться хочет, как Шиён продолжает: — Давай пряники? Юхён соглашается без споров. Они вместе ищут рецепт и всё, что нужно для готовки. Шиён даже сама принимается варить сироп для теста, почти ничего при этом не испачкав. Юхён снимает её на видео и смеётся с неуклюжести Ли. Та замечает и просит Юхён выключить съёмку. Уж слишком неловко — в домашней одежде, вся в сахаре ещё с прошлого раза, корячится над плитой. Когда Юхён только громче смеётся — из-за того, как сироп от соды шипит, — Шиён бросает сотейник и бежит за девушкой. Догоняет её в коридоре, когда Юхён врезается в косяк. Обнимает со спины и пачкает пальцами в мёде, не смотря на все протесты. Юхён пищит и смеётся, просит отпустить и телефон роняет. Шиён же только сильнее руками прижимает и кусает за шею. Смеётся в чужие плечи и говорит, что никогда теперь не отпустит. Возможно, что они бы простояли так дольше, если бы не характерный запах карамели. Девушки почти сразу поняли, что сироп пригорел, и побежали на кухню. Шиён спасла почти всё — остаток, кажется, придётся выбросить вместе с посудой — и перелила в миску, куда Юхён сразу добавила масло. Дальше всё шло спокойнее. Они всего-то добавили яйца слишком рано, из-за чего те почти сварились прямо в сиропе, просыпали муку на пол и испачкали друг друга с ног до головы. А всё потому, что Шиён дразнилась часто из-за неуклюжести Юхён, а Юхён решила отомстить. Кинула муку прямо в лицо, после чего смеялась громко с растерянного вида Шиён. Почти сразу в ответ получила, только на голову. — Я же в жизни это не отмою, — говорит Юхён с отдышкой, сидя на полу. — Скажи это моим носкам, — бурчит Шиён, облокачиваясь на чужое плечо, — они, кажется, полностью из муки состоят. Решено было сначала замесить тесто, а только потом всё убрать. И занималась этим Шиён, потому что Юхён обиделась за грязную кухню. Ким стояла за плечом и давала редкие комментарии, будто намеренно раздражая Шиён. Когда в ответ чуть не полетел кусок теста, Юхён улыбнулась широко и замолчала. Обняла Шиён со спины, на что та возмущалась долго, ведь они грязные. Тесто отправили в холодильник, а сами принялись всё убирать. Пол, столешницы, плиту. Даже подвесные полки были в муке. Носки Шиён отправились к её толстовке, остальную одежду просто отряхнули. А вот с волосами Юхён всё сложнее — их придётся мыть. И лучше как можно скорее, иначе на голове сплошное тесто и солома будут. — Ты же сможешь без меня выдавить сок и всё почистить? — спрашивает Юхён, доставая лимоны и апельсины. — Ты меня совсем за недееспособную принимаешь? — возмущается Шиён. — Я старше вообще-то. — Что-то твой возраст не помог нам в прошлые разы. — В сотах и сиропе ты виновата! Юхён возмутиться в ответ хочет, но Шиён прогоняет её в ванную. Заверяет, что всё хорошо будет и она справится. А если нет, то подождёт. Юхён уходит и пытается отмыть голову. Тратит на это больше времени, потому что от воды мука слипается и плохо счищается. В мыслях даже Шиён позвать, потому что слишком сложно. Юхён пытается ещё несколько минут, после чего выходит с ванной с мокрым гнездом на голове. Спускается вниз и видит Шиён, усердно режущую цитрусовые. — Ты можешь мне помочь? — выходит неловко. — Что такое? — Шиён дёргается от неожиданности и откладывает нож. — У меня тесто в голове. Шиён смеётся, но соглашается. Вычесывает под потоком волосы Юхён, пока та недовольно пищит и возмущается. Говорит, что Юхён совсем как ребёнок. Юхён игнорирует это всё. Стоит над ванной согнувшись, в немного мокром топе, держась за бортики. Несмотря на всё это, чувствует заботу. Кто бы ещё ей согласился муку из волос вымывать? Шиён пусть и шутит глупо, расчёской неловко водит, но действует аккуратно. Спрашивает постоянно про самочувствие и следит, чтобы Юхён в глаза вода не попала. Когда волосы вымыты, Ли уходит на кухню, дав Юхён время. Та немного сушит голову и смывает остатки макияжа, которые от душа размылись. Шиён считает всю ситуацию уютной и близкой. Они вдвоём готовят на кухне лимонад, Юхён с мокрой головой, а Шиён в юхёновой одежде. Дальше проблем не возникает. По крайней мере с тем, чтобы смешать воду с соком и поставить на плиту. Девушки достают из холодильника тесто и делят на две части, чтобы раскатать каждой. Вырезают ножом и стаканами пряники, придавая им странные формы. Юхён сердце вырезает и отдаёт Шиён, на что та улыбается. В ответ делает кривого щенка, говоря, что это Юхён. Да, пусть получается неаккуратно и смешно, но по-родному душевно. Они ставят пряники в духовку, решая приготовить глазурь. Юхён даже находит два красителя — синий и жёлтый. Глазурь получается почти без происшествий — не считая грязных рук и носа. Шиён выбирает себе синий цвет, а Юхён мешает зелёный. К этому времени уже готов лимонад. Дело за малым — украсить пряники. Они, на удивление, не подгорели и оказались вкусными. Юхён успела отломить кусочек от какого-то уродца на пробу, игнорируя возмущения Шиён. Художницы из них не очень, но они хотя бы старались. Юхён даже дорисовала собаку на прянике, а Шиён нарисовала всех участниц своей группы. Ещё и Юхён на соседнем прянике. Ну и, конечно, сердце двумя цветами закрасили, потому что так романтичнее. — Как ты умудрилась лицо испачкать в моей глазури? — смеётся Шиён, глядя на щеки и нос Юхён. — Потому что ты постоянно меня трогаешь! — Повозмущайся тут мне, — дразнит Шиён, хватая Юхён за лицо и притягивая к себе. Целует в нос, после чего слизывает глазурь. Юхён возмущается и пытается назад отодвинуться, но Шиён только смеётся и тянется за ней. — Фу-у-у, — тянет Юхён и жмурится. — Может я так свои чувства выражаю? — дуется Шиён. Облизывает последнюю каплю и отстраняется. Смеётся с того, как Юхён недовольно своё лицо вытирает и ворчит. Чуть ли не умывается. — Настолько я тебе противна? — Ну не языком же лезть, — мямлит Юхён. Видит, как Шиён губы дует, поэтому улыбается. Рисует на последнем прянике волчонка маленького, который скорее на рептилию похож. Шиён возмущается, с чего Юхён смеётся. Они дают пряникам и лимонаду остыть, доставая роллы. Разрезали их аккуратно — не без провальных попыток — и разложили всё по тарелкам. — Может свечи зажжем для романтики? — улыбается Шиён. — Тебе солнца мало? — Ю, на улице туман. Юхён оглядывается за окно. И правда туман. Ещё гуще стал, такой, что даже собственный двор не видно. А она думала, что темно из-за того, что времени много прошло. Сейчас только половина третьего. — Ну тогда и одеться надо наряднее, — говорит Юхён и тянется на нижнюю полку, где ароматические свечи стоят. Они часто в семье зажигают их после того, как много всего готовят. — Ну не знаю, ты мне и так очень нравишься, — Шиён подмигивает, когда Юхён поворачивается. Юхён никак не реагирует и зажигает свечу с лавандой, ставя её в центр стола. Решает сесть рядом с Шиён, чтобы поближе быть. Говорит в самый последний момент: — Я думала, что мы у меня в комнате поедим. — Ну, пряники с лимонадом можем у тебя. А это мы всё рассыпем. Шиён оценивает их способности. Юхён умудрилась глазурью всё лицо испачкать, а Шиён уронила яйцо на пол, хотя держала крепко. С их неуклюжестью вообще с кухни уходить нельзя. Девушки молятся перед едой, чтобы она оказалась хоть чуть съедобной. Пробуют роллы друг друга по очереди, оценивая вкус. С икрой вышли самые странные, а с рыбой — самые вкусные. И салат, если честно, вкусный. Так считала Шиён, Юхён же только скривилась. На удивление почти всё вкусное получилось. Шиён шутит, что это из-за того, что роллы не бывают плохими, а Юхён утверждает, что это потому что они хороши в готовке. Ворует почти все шиёновы роллы, которые «Ши, эти сочетания отвратительные». Шиён делает вид, что не замечает, пока сама отбирает все с ветчиной. В комнате приятно пахнет лавандой и специями, немного тускло из-за тумана и невероятно уютно от тепла под боком. Девушки обсуждают нейтральные темы, иногда говоря про вкус еды. Решают, что если чаще будут готовить, то обязательно научатся делать это вкусно. И Юхён несколько раз напоминает, что она хороша в готовке, и только Шиён тут такая. Шиён рассказывает, что тоже умеет кое-что. Мясо с картошкой, яичницу и салаты. Не всегда же она питается непонятно чем или блюдами Гахён и Минджи. Юхён не очень ей верит и смеётся. — Мне что, приготовить тебе лично? — возмущается Шиён. — Боюсь, что тогда это будет мой последний ужин, — смеётся Юхён и получает палочками в бок. Они доедают и решают взять пряники с лимонадом к Юхён в комнату. Там включают гирлянду, чтобы ярче было, и спорят над фильмом. Шиён хочет ужастик какой-нибудь, а Юхён — боевик. В итоге останавливаются на «Ла-ла-лэнде», потому что на свиданиях принято смотреть что-нибудь романтичное. Пряники на вкус слишком сладкие, а лимонад кислый. Вместе выходит самое то. И глазурь выглядит по-дурацки очаровательно, что даже есть жалко. В фильме происходит какой-то романтический бред и песен много. Шиён определённо такое нравится. Она чувствует, как мягче становится. Берет в зубы тот самый пряник сердца и поворачивается к Юхён. — Что? — Юхён смотрит вопросительно. Шиён кивает на пряник и тянется вперёд. Предлагает укусить. Юхён морщится и отказывается, на что Ли обижается. Только отвернуться хочет, как Юхён руками отламывает пряник у неё изо рта. — Как в детском саду, — бурчит Юхён и откусывает пряник. — Может я поцеловать тебя хотела, — дуется Шиён. — Так просто поцелуй. Шиён не целует. Смотрит фильм дальше и пьёт лимонад. Молча берёт Юхён за руку, потому что так приятнее. Теперь они сидят в тишине, изредка обмениваясь комментариями. К моменту, когда герои танцуют и поют «City of stars», сердце Шиён не выдерживает. Она поворачивается к Юхён и берёт её за подбородок. Тянет аккуратно к себе и взглядом разрешения спрашивает. На оливковой коже красно-синие огоньки смотрятся волшебно. И песня такая, что чувства вызывает. Поэтому Юхён глаза закрывает и тянется вперёд, целуя медленно. Они целуются всю песню, даже дольше. Шиён руками держится за талию, а Юхён — за плечи, пытаясь ближе к себе притянуть. Поцелуй со вкусом мёда и цитрусов, отдаёт сахаром и мятным блеском Шиён. Хочется без конца вот так сидеть, пока за спиной гирлянда, туман и песни о любви. Первой отрывается Юхён. Бродит взглядом по лицу Шиён, всё никак не способная насладиться видом. Всё-таки девушка у неё самая прекрасная. Даже с волосами частично в муке, следами глазури на щеках и взглядом детским. — Мы сейчас так всё пропустим, — шепчет Шиён. И Юхён всё равно. Она готова все фильмы мира пропустить, лишь бы сидеть вот так. Тянется за новым поцелуем, аккуратно забираясь на колени Шиён. Ли ноги выпрямляет, чтобы Юхён удобнее было, и за талию её обнимает. Отрывается только для того, чтобы фильм на паузу поставить. Юхён цокает от этого и стремится вернуть контакт. Поцелуи нежные и медленные, постепенно набирают темп. Шиён кусается иногда, а Юхён за волосы тянет, не в силах сидеть спокойно. Шиён смелость в себе находит языком провести по чужим губам. Получает разрешение и заходит дальше. От этого в комнате жарче становится, чувства обостряются. Юхён воздуха категорически не хватает. Она отрывается и дышит глубоко, смотрит потеряно. Хочет больше, но и не хочет. Не знает что делать, только чужое лицо в своих руках сжимает и ищет ответы в чёрных глазах. Шиён будто понимает, поэтому поцелуями переходит на щеки. После на челюсть, уши, шею. Спускается до ключиц, которые кусает нежно, облизывает и целует. Спрашивает тихо и смущаясь: — Можно я на тебе след оставлю? Юхён краснеет. Она реакцию своей семьи не знает, но догадывается. Но иметь метки от Шиён. Одна мысль о таком тепло по телу пускает. — Только под одеждой, — отвечает Юхён сбивчиво. Шиён кивает. Она не готова к тому, чтобы раздеть Юхён. На первом свидании делать такое кажется неприличным. Поэтому отказывается от засосов и просто продолжает покрывать тело поцелуями. Когда Юхён срывается на тихие стоны — в особенно чувствительных местах у шеи, — Шиён возвращается к губам. Целует медленно, не даёт набрать темп. Шепчет между касаниями: — Мы либо дальше смотрим, либо я за себя не отвечаю. Юхён знает, что это не правда. Шиён не выглядит как девушка, что не отвечает за себя. Но намёк понят. Большее им сейчас ни к чему. Поэтому Юхён целует в последний раз и слезает с коленей. Садится близко-близко, ладонью ища чужую. Досматривают они спокойно, если не считать обсуждений. После концовки даже плачут немного. Юхён говорит, что не смогла бы как герои, а Шиён отвечает, что, наверное, только так бы и поступила. Они спорят недолго, оставаясь в конце при разных мнениях. Юхён нагло заваливает Шиён на кровать и ложится сверху, обнимая её крепко. — Мама скоро придёт, — говорит Юхён и закрывает глаза. Шиён пальцами проводит по её волнистым волосам, аккуратно массируя кожу. Не хочет домой уходить, потому что просто так лежать — приятно. — А моя толстовка ещё мокрая, как и носки, — вздыхает Шиён. — Я тебе свои дам, не пойдёшь же ты голая. Шиён улыбается. Думает, что не против никогда не отдавать Юхён её вещи. Ну, разве что делиться с ней. Ей всегда нравилось, когда в отношениях друг другу одежду дают. Жаль, что с Борой так не выходило — только если Бора у Шиён брала, — потому что вкусы разные. Они лежат так с час, обсуждая фильм и планы на будущее, почти засыпая от непривычной темноты из-за тумана и мягких огней гирлянды. В конце концов Юхён встаёт, чтобы достать вещи для Шиён. Находит ей самую большую свою толстовку, что с собачками, и носки розовые. Специально. Шиён лишь глаза закатывает, но одевается. Долго ещё не уходит, дразнит Юхён и целует, обнимает до хруста костей. Выбегает из дома буквально за пару минут до возвращения матери Юхён. Говорит, что это было лучшее свидание. Юхён не верит ей, но за слова благодарна. Целует напоследок и улыбается счастливо, обещая встретиться ещё на неделе. Провожает Шиён с самыми приятными эмоциями, думая о том, что лучше дня и пожелать нельзя.