"love yoo" кривым почерком

— Мам, ко мне сегодня Шиён приедет, — ставит перед фактом, а не спрашивает Юхён. Она смелее стала в последнее время. Всё после камин-аута, да и общение с девочками на пользу пошло. Бора, например, каждую встречу напоминает Юхён о том, что она прекрасна. Они, кстати, уже две репетиции успели провести. К концу месяца запишут кавер, который получиться должен очень… откровенным для Юхён. Шиён знает, что за песню они выбрали, поэтому ждёт с нетерпением. А ещё дразнит иногда, потому что тоже с Борой готовит кое-что. Юбин, когда узнала что именно, сказала Юхён держать себя в руках. — А ты всё успеваешь? Мать в последнее время стала лояльнее. Юхён чаще говорит о том, что не только в учёбе заключается успех. Ещё научилась стоять за себя, поэтому реже встречается с критикой. — Да, — спокойно говорит Юхён, потому что правда всё успевает. Вспоминает ещё одну вещь важную. — И мы поговорить хотим. — Мне стоит бояться? — поднимает брови женщина. Это Юхён стоит бояться. Она к разговору совсем не готова, но к решению — определённо. Оттягивать не хочется, да и смысла нет. Девушки всё равно всё решили. Шиён настояла. И на встрече, и на разговоре. Юхён сама этого хотела, но боялась предложить. Свобода свободой, а решения всё ещё с трудом даются. Через час приходит Шиён. Непривычно нежная, в кардигане мягком на водолазку. Телесном и длинном, словно Шиён ведьмочка добрая. Правда, на ногах всё равно джинсы. А в руках у неё букет из осенних листьев, перевязанный зелёной ниткой. Юхён замечала в Шиён романтичность, но такого точно не ожидала. Смутилась от красоты и внимания, даже не обняла. Мать почти моментально появилась в коридоре. Позвала на кофе и предложила сразу поговорить, чтобы время не терять. Юхён от этого ещё сильнее смутилась, а Шиён даже замерла на секунду. Атмосфера на кухне напряжённая. Даже если женщина пыталась исправить всё кофе и печеньем, вышло не очень. По большей части из-за Юхён, которая нервничает невероятно. Шиён пытается её успокоить. Ладонь на бедро кладёт и сжимает нежно, улыбается. Напоминает, что она рядом. И, кажется, часть нервов именно из-за того, что Шиён рядом. — Что вы хотели? — сразу начинает женщина. Из приличия можно было спросить про дела и жизнь, но сегодня все забыли про приличия. Юхён удивляется такому, а Шиён даже значения не придаёт. Отвечает: — Мы всё обговорили и решились на переезд. Я все расходы беру на себя. Для Юхён это всё ещё странно звучит. Смущающе даже. Кто она для Шиён, что та на неё деньги готова тратить? Тем более, что в таких количествах. Шиён несколько раз повторила, что ей не сложно и даже полезно. И приятно, поскольку Юхён ей близка. Ровно так же, как и с Гахён раньше было. Женщина вздыхает. Она знала, что разговор об этом будет. Хотела просто отказать, но что-то внутри предложило дать шанс этой идее. — И зачем вам это? — спрашивает она. — Зачем тебе это? — обращаясь к Шиён. С Юхён понятно — она хочет свободы. Давно бы съехала, если бы не денежный вопрос. А вот инициатива от Шиён еле знакомой странной кажется. Опасной даже. — Я люблю Юхён, — честно говорит Шиён. Она, кажется, гордится этим фактом. — И хочу, чтобы она была свободнее. — Ты считаешь, что ей плохо дома? Юхён ладонями лицо закрывает. Вся эта идея может показаться достаточно оскорбительной в сторону матери Юхён. Она проявляет заботу и беспокойство, слишком сильно не ограничивает. — Ма-ам, — тянет Юхён. — Я считаю, что после такой жизни она совсем не будет готова к самостоятельности, — серьёзно говорит Шиён. Она споров не боится и готова отстаивать свою позицию. — У неё ещё работа впереди, замужество. Сейчас совсем маленькая для того, чтобы к самостоятельности готовиться. Про замужество ранит немного. Юхён понимает, что её мать до конца не принимает её ориентацию, но слышать об этом всё равно больно. А так, она согласна даже. Спешить некуда, ведь надо будет ещё на ноги встать. Шиён, можно сказать, исключение из правил. Рано стала жить одна и зарабатывать только из-за своих желаний. Минджи одна живёт, потому что ей дом в наследство достался, Юбин из другого города приехала, а Бора до сих пор с семьёй. И никто никуда не спешит. — А планы? — спрашивает Шиён. — Какие планы? На этом месте полномочия Шиён заканчиваются. Она всё за Юхён не собирается говорить. Стучит ей по ноге, чтобы девушка влилась в разговор. А Юхён только рада, просто силы копила и пыталась настроение общее понять. — Ты же знаешь, что я в Америку хочу, — говорит Юхён. — И про учёбу в другой стране. — И что это меняет? — Да какая разница? — у Юхён свои мысли насчёт всего разговора. Она и переезд хочет по иным причинам. — Мы друг другу нравимся, я взрослая уже. Это просто совместная жизнь, ничего такого. — А если бы у тебя парень был, ты бы так же отпрашивалась? — поднимает брови женщина. Юхён даже теоретически такое развитие событий представить не может. Тогда было бы всё иначе. А сейчас… сейчас никто это всерьёз не воспринимает. Ужасно звучит, но кажется, будто подруги захотели съехаться. Шиён бы ругала за гомофобию и стереотипное мышление. Она тут, как ни странно, серьёзнее всех настроена и понимает всё. — Если бы были такие чувства, то да, — твёрдо говорит Юхён, хотя абсолютно не уверена. — Это же помешает учёбе и работе, — выдыхает женщина. Она даже грустной выглядит. Юхён, наверное, тоже грустила бы, если бы от неё так отчаянно хотела съехать дочь. Но только со стороны звучит плохо, на деле всё… обычно. — Ты знаешь, что я ответственная. Шиён тоже, она не первый год живёт с кем-то. Женщина смотрит недоверчиво. Взглядом Шиён сверлит, будто так что-то новое узнает. Она о Шиён слышала много разного, поэтому впечатление смутное. Всё ещё в мыслях то, что она Юхён не пара. — Мне не нравится этот образ жизни, — женщина неопределённо рукой водит. — Группа какая-то, без работы. Как ты можешь гарантировать стабильность? — Я уверена в своих доходах. Но, если вдруг что, могу пойти работать по образованию. — А к чему вообще стабильность? — вклинивается Юхён. — А ты хочешь на помойке закончить или в рабстве? — возмущается женщина. Для неё, как и для многих, стабильность важнее всего. — Ты же справилась как-то с двумя детьми. То, что реже всего в их семье упоминается. Им тяжело пришлось, когда отец умер. Сначала родственники помогали как-то, но в родном городе тяжело было держаться на плаву. Пришлось переехать в Тэгу. Для Юхён это были самые грустные годы. Без внимания родителей, только с братом и уроками наедине. И так до десяти лет точно. Поэтому вспоминать даже не хочется. — Юхён, это был… Да как ты вообще сравниваешь такое?! — Так, мы сейчас говорим о ближайшем будущем, — решает спасти ситуацию Шиён. — Никто не собирается… терять работу или ещё что-то. Может, нам даже не понравится и мы разъедемся через месяц. Наступает молчание. Юхён ещё много всего сказать хочет, но видит, что её мать думает. А Шиён просто боится говорить. Вдруг они действительно быстро разойдутся? Вдруг Юхён вообще не любит её? Не так. Не чувствует к ней чего-то большого? Для Шиён это серьёзно всё, а для Юхён могут быть попытки во взрослую жизнь. Эти мысли посещают Шиён часто. Ничего поделать с собой не может. Знает, что, скорее всего, это глупости, но всё равно думает. Мать Юхён же считает, что обе тут глупостями занимаются. Юхён захотела взрослой побыть, а Шиён просто нашла себе кого-то побаловаться. Поэтому все слова про переезд как бред звучат. — Я против этой затеи, — говорит женщина. — Но, с другой стороны, для вас это будет хорошим уроком, — девушки хмурятся на эти слова и не понимают смысла, поэтому женщина объясняет: — Вы можете попробовать, но я уверена, что это до конца года даже не продлится. — Ты согласна? — переспрашивает Юхён с сомнением. Она изначально в эту идею не верила. — Только с учётом того, что твоя учёба не испортится, как и ты сама. Если что-нибудь случится, то ты до конца университета будешь дома сидеть. Значит, всё-таки добро. Ожидаемо строгое, но это не пугает. Юхён была готова к подобному. Шиён же сидит немного напряжённо и ждёт слов от своей девушки. — Всё будет хорошо, — искренне говорит Юхён, что даже поверить хочется. — Я обещаю. — Посмотрим, — вздыхает женщина. Она, кажется, все силы на этот разговор потратила и просто смирилась. — Спасибо Вам, — благодарит Шиён. — Я позабочусь о Ю. Мать Юхён на это только головой качает. Она уверена, что всё это игрушки и быстро закончится. Шиён выглядит слишком ветреной, а Юхён молода ещё. На этом их разговор заканчивается. Кофе остаётся недопитым, а девушки поднимаются в комнату Юхён. Уставшие и на нервах, но довольные результатом. — Твоя мать умеет поднять настроение. Шиён лежит на кровати звездой, а Юхён сидит рядом и смотрит в стену. Думает много о разговоре. Но, если честно, она не ожидала, что всё будет просто. — Это мы ещё легко обошлись, — вздыхает Юхён. Помнит ссоры из детства и наказания после них. Её мать вообще хорошая женщина. Она добрая и заботливая, позволяет многое. Но любит когда всё идёт так, как она хочет. Поэтому может показаться злой. — Она же не знает про тату, да? — спрашивает внезапно Шиён, хотя ответ знает. — Она сказала мне на день рождения, что я смогу сделать тату только после её смерти. Шиён смеётся тихо. Всё-таки Юхён умеет показать бунт. Может, общение с Ли так на неё повлияло. Даже льстит немного. И пугает. Юхён же думает, что не изменилась внутри. Просто стала больше себе позволять. В конце концов, она уже совершеннолетняя. Пора научиться отстаивать свою позицию. Но сейчас не об этом. Юхён Шиён к себе позвала для того, чтобы отдохнуть, а думать о смелости и семейных ценностях. И без того времени мало осталось, ведь Шиён уйти должна хотя бы в девять. — Давай в «Дженгу»? — предлагает Юхён. — Или на приставке во что-нибудь. — Мне так лень двигаться, — бурчит Шиён. Лежит лениво на кровати и глаза даже не открывает. — Ши-и-и, — тянет Юхён и трясёт девушку за живот. — Не будь ленивой. Шиён не отвечает. Переворачивается на живот и лицо в подушку прячет. На все просьбы Юхён мычит что-то несвязное и не двигается. Как рулетик ленивый лежит. Юхён возмущается. Целый монолог говорит о том, что освободила день от учёбы ради Шиён, а та трупом притворяется. Ли от этого смешно очень, но она всё равно не слушается. Юхён же решает козыри использовать, раз другие методы не работают. Притихает на время, а после начинает щекотать Шиён. Так, что та кричать начинает и пытается встать. Юхён только улыбается и садится сверху, на шиёновы бедра, продолжая щекотать. Шиён так дёргается, что вот-вот скинет Юхён, ещё и кричит, кажется, на весь дом. От этого только улыбка на лице и ощущение довольное. Особенно когда у Ли не остаётся сил сопротивляться и она молит о пощаде. Почти плачет от того, что устала. Юхён смеётся и прекращает пытки. Остаётся сидеть сверху и говорит о том, что они сейчас пойдут играть, иначе всё начнётся по новой. Шиён не спорит, переводит дыхание. Щекотка в их случае — запрещённый приём. Обе боятся жутко и сделать ничего не могут. Поэтому Юхён определённо победила. Осталось лишь выбрать во что они будут играть. Но у Шиён другие планы. Она, когда Юхён слезла с неё, перевернулась резко и схватила девушку, бросая её на кровать. Юхён ничего понять не успела, как оказалась лежать на спине под Шиён. — Я, может, отдохнуть хотела, — бурчит Шиён. — Ты отдохнуть и дома можешь. — Хочешь сказать, что не хочешь со мной лениво целоваться весь вечер? У Шиён планы именно такие были. Она, может, скучала сильно. И не важно, что они до этого два дня вместе провели. Шиён в последнее время тоже голодная, как и Юхён. — Не хочу, — отвечает Юхён так, что не понятно, ложь это или правда. — Ах так?! Шиён возмущается сильно. Юхён уже тогда понимает, что зря пошутила. Потому что Ли придавливает её к кровати и кусать начинает активно. Куда попадёт: шея, плечи, щеки. Юхён пищит и возмущается, пытается скинуть с себя Шиён. Бесполезно, ведь та тяжелее и сильнее. А ещё обиделась, что бонусом идёт. Не сказать, что это наказание для Юхён. Она ещё давно поняла, что любит когда её кусают. Просто сам факт того, за что её кусают, заставляет брыкаться. Шиён же не останавливается. Кусает сильнее, даже не боится следов оставить. Совсем разошлась, даже перешла ниже, ближе к груди. У Юхён к этому моменту всё желание сопротивляться пропало. Говорят, если жертва не сопротивляется, то у охотника пропадает интерес. На Шиён это работает похожим образом. Но она не останавливается. Просто начинает кусать нежнее. Сквозь юхёнову водолазку, поверх плеч и груди. Для них это особая территория, поэтому и касания особые. Юхён лежит спокойно, дышит глубоко и глаза закрытыми держит. А Шиён хочет дальше пойти. Боится только, останавливается в раздумьях. Решает продолжить уже на ребрах и животе. Там и водолазка заканчивается. Юхён определённо любит короткий верх, что Шиён тоже нравится. Она кусает аккуратно пресс, но Юхён всё равно дёргается. Особенно когда Шиён спускается ещё ниже, к ремню джинс. Тянет его зубами, от чего Юхён с ума сходит. Как они до такого за пять минут дошли? Шиён, кажется, готова ниже пойти. А Юхён она нужна вверху, чтобы обнимать, целовать, кусать и смотреть. Поэтому она руками вниз тянется, зовёт к себе. — Я тебя смутила? — моментально волнуется Шиён. — Нет, боже, нет. Я просто… соскучилась. Шиён улыбается от признания, а Юхён её за щеки к себе тянет, чтобы поцеловать. Они правда стараются начать медленно и нежно. Получается плохо. Юхён сбивается постоянно и дышит тяжело, а Шиён стремится глубже поцеловать. Языком пробует губы чужие, сплетается с юхёновым. От этого током в животе и теплом в груди. — А я, — прерывается Шиён, когда кислорода совсем нет, — я хочу исцеловать тебя всю. Юхён кривится. Ей это невероятно приятно, но и смущает очень. Шиён непривычно много внимания уделяет. От такого краснеть хочется и спрятаться на время. — Ю, — зовёт Шиён. Юхён смотрит на неё и видит серьёзность. — Я понимаю, если тебе неприятно. Но ты должна знать, что ты невероятно красивая. — Ши-и, — тянет возмущённо-смущённо Юхён. Она отворачивается и глаза закрывает. Шиён кивает. Понимает, что одним предложением это не решить. Они вместе немало, а Юхён отношение к себе не поменяла. Даже учитывая все комплименты от Шиён. — Я хочу доказать тебе, что ты невероятна, — спокойно говорит Шиён. — Хочу показать, что ты любима. — Как? — Юхён даже не пытается посмотреть в сторону Шиён. У Шиён методы смущающие. Но она уже настроилась, а Юхён не возмущается сильно. Ли принимает это за зелёный свет и начинает. Поворачивает голову Юхён к себе. Целует в лоб, брови. Держит за челюсть бережно, большим пальцем гладит и успокаивает. Отстраняется немного, чтобы сказать: — У тебя аккуратные лоб и брови, которые с волосами смотрятся очень гармонично. Поцелуями по носу. С улыбкой на губах и нежностью. После трется своим носом, что больше любых слов говорит. — Нос нетипичный для Азии, очаровательный. И родинка на нем невероятно милая. Теперь скулы. После щеки и челюсть. С обеих сторон, по несколько раз. Пухлыми губами, которые сейчас такие непривычные слова произносят. — Овал лица гармоничный. Как скульптура из мрамора, творение художника-эстета. У Юхён уже сил нет такое терпеть. Она жмурится сильно и краснеет. Не была готова к подобному, особенно в таком ключе. А Шиён целует в веки и просит посмотреть на неё. — Глаза такие глубокие. Темно-карие, блестящие. И разрез словно кукольный. Ты вся как кукла. В хорошем смысле, — добавляет Шиён. Ей кажется, что сравнение с куклой оскорбительным может быть. — Словно тебя создавали с трепетом, знанием дела. Хотели выразить всю красоту души через внешность. Может, слова пафосно звучат, но для Шиён главное смысл донести. Она улыбается румянцу на щеках Юхён и молчанию. Целует в губы, которые особенно любит. — И губы твои… Пухлые, большие, смотрятся идеально, а чувствуются ещё лучше. Даже когда ты бальзам забываешь. Поцелуи дальше идут. Юхён на слёзы почти сорвалась. Кажется таким невероятным всё это слышать. Кажется, словно она не заслуживает подобного. Шиён хочет показать, что Юхён больше всех любовь заслуживает. Целует шею нежно. На ней вены вблизи видно и сухожилия. Словно анатомическая скульптура. — Шея сексуальная. По-красивому худая, эстетичная. Дальше ключицы. Они выпирают сильно даже через водолазку, показывают всю худобу Юхён. Их хочется кусать, но сейчас не об этом. Сейчас поцелуи короткие и нежные. — Ключицы невероятные. Всю эстетику твоего тела показывают. Дальше сложно идти. Остаток тела покрыт одеждой, что Шиён категорически не нравится. Но напрягать Юхён она не хочет. Спрашивает только: — Я могу кофту твою снять? Юхён время нужно. Она не сразу слова разбирает, потому что эмоций много. И слёзы. Две-три скатиться успели, но Шиён их не трогает. Юхён говорить не в силах. Кивает рассеянно и поднимается, чтобы удобнее снимать было. Шиён будто назло медленно ткань вверх тянет. После кладёт её рядом, помогая лечь обратно. Сразу же целует грудную клетку, где ребра проглядываются. По Юхён точно анатомию можно изучать, уж очень она фигурная. Шиён не говорит ничего на этот раз. Переключается на ребра под грудью. Целует каждое, что можно нащупать. Еле держится, чтобы не укусить. — Ты худая достаточно. Рёбра видно, но это выглядит эстетично и приятно. Хочется только целовать и кусать, — Шиён целует татуировку несколько раз. — И татуировка смотрится на них невероятно. Теперь любимая часть для Шиён. Она пресс целует от и до, с ума сходит. Видит как мышцы под её губами напрягаются, что с ума сводит. Юхён к этому моменту позволяет слезам течь. Её за худобу дразнили даже, потому что для некоторых она выглядит не как стандарт корейской красоты, а как скелет под кожей. И не важно, что так только три человека за всю жизнь считали, Юхён хватило. — У тебя мышцы очень красивые. Несильно выделяются, смотрятся органично и привлекательно, — Шиён вздыхает глубже и паузу делает. Говорит несмело: — Я бы хотела на спину посмотреть. Юхён кивает. Переворачивается на живот и открывает Шиён части тела, которые та ещё не видела. Позвонки, изгибы, мышцы. Привлекательно всё невероятно. Шиён наклоняется и начинает путь с лопаток. Целует всю спину, чередует с разглядыванием и изучением ладонями. Каждый изгиб пальцами обводит. — У тебя спортивная спина. Мышцы видно хорошо. Смотрится сексуально и так, что хочется запомнить навсегда. Шиён решает массаж сделать. Ладонями водит по спине, растирает. Щипает немного, вспоминает всё, чему Минджи учила. Юхён от таких ощущений почти стонет. Приятно невероятно и расслабляет. Не считая того, что у Юхён уже месиво из эмоций внутри. Возбуждение, смущение, страсть, покой. И неизвестно как справиться с ними. Шиён просит лечь обратно на спину. Улыбается нежно и вытирает слезы с юхёнова лица. Целует влажную кожу, шепчет о том, что всё хорошо. — Я только половину исследовала, — говорит Шиён. — А я уже умереть готова, — выдыхает Юхён. Шиён улыбается. Спускается ниже, чтобы поцеловать плечи мускулистые. Потом к кистям переходит. Им больше всего внимания уделяет. — Ты вся как произведение искусства. А руки особенно. Эстетичные и сексуальные, — Шиён сжимает ладони в своих. — И привычно холодные. Конечно, вряд ли кто-то себя полюбит за один вечер. Но Шиён готова делать так постоянно, чтобы Юхён поняла и поверила в свою невероятность. Остались ещё части тела, которые Шиён даже не видела ещё. Она не просит об этом, потому что не хочет нарушать личное пространство Юхён. Поэтому просто наклоняется к лицу и целует в щеку, после чего ложится рядом. Юхён молчит всё это время. Думает обо всём, выводы некоторые делает. Для неё комплиментов услышанных на год вперёд хватит. И не сказать, что Юхён совсем себя не любит. Она ценит, любуется собой, одевается как хочет и не боится показать себя. Только думает, что не достойна большего. Всей этой любви, всего восхищения. Будто она создана не для этого. Поэтому слова Шиён так влияют. Юхён верит Шиён, но и от своих убеждений не избавляется. Это ломает изнутри, даёт слишком много мыслей и эмоций. Юхён не готова к ним. — Иди сюда, — просит тихо. Они рядом совсем, даже за руки держатся. Но Шиён понимает Юхён. Нависает сверху и смотрит заботливо, ждёт следующих слов. — Я хочу тебя, — выдыхает Юхён. Шиён теряется даже. Со стороны Юхён неправильно всегда свои эмоции заглушать Шиён. Но Ли не понимает этого до конца, да и сопротивляться не может. — Что мне сделать? — спрашивает Шиён тихо. Хочет, чтобы именно Юхён приятно было. Юхён не отвечает. Хмурится и вздыхает, собирается с силами. Тянется резко вперёд, чтобы поймать Шиён. Целовать её начинает чувственно. Юхён ещё в первую встречу поняла, что лучше всего эмоции может выразить через поцелуй. Шиён, наверное, тоже догадывается, но не спорит. У неё вообще слабость перед желаниями Юхён. Готова на поводу идти и слушаться, потому что как не? И сейчас отвечает в темпе, себя отдаёт. Одной рукой держится на весу, а другой начинает по телу водить. У Юхён кожа приятная, хочется постоянно в контакте находиться. Юхён почти сбивает своими поцелуями. Шиён даже думать тяжело под таким напором. Поэтому она кусается иногда, языком дразнит. Получает в ответ, от чего разгорается. Шиён доходит пальцами до косточек бюстгальтера. Проводит немного под, дразнится. Обводит грудь сбоку, стараясь грань дозволенного не переходить. — Ты, — выдыхает Юхён в губы, — можешь трогать. Шиён кивает спешно и возвращается к губам. Смущается сильно, будто это её трогают. Но зелёный свет дали, значит можно действовать. Шиён начинает аккуратно. Проводит пальцами по груди, доходит до соска, что через кружево чувствуется. Решает только после этого полностью ладонь сверху положить. Юхён смущается. Сбивается в поцелуе, жмурится сильно. Ладони прячет в волосах Шиён, беспорядок там устраивая. Шиён ладонь сжимает уверенно. Она ненавидит такое сравнение, но сейчас приходит на ум именно это: грудь Юхён идеально подходит для ладоней Шиён. Юхён тоже так считает. Она от поцелуя отрывается и даёт Шиён делать её любимое — исследовать. Шиён облизывается и ниже спускается. Садится теперь удобнее, чтобы обеими руками по телу водить. Лямки немного на себя тянет, дразнит. Наклоняется с поцелуями к грудной клетке. И так до груди. По-новому и смущающе. Целует сосок, кусает и облизывает через ткань, от чего Юхён изводится. Ладонь же на второй груди, повторяет все действия. Шиён во вкус вошла и делает то, что давно хотела. А Юхён с ума сходит. Ладонь тянет в волосы Шиён, чтобы ближе к себе прижать. Шиён от этого только заводится. Кусается чаще, сильнее. Поднимается к краю белья и оставляет следы на нежной коже. Облизывает следом, довольная результатом. Юхён на исходе. Она невероятно сильно большего хочет. От поцелуев по груди приятно, но этого мало. Шиён мало. Поэтому Юхён хрипит: — Больше. Шиён останавливается. Поднимается выше и кусает Юхён за нижнюю губу. Сама на исходе уже, потому что Юхён невероятная. Но только улыбается и говорит: — Ты же не думаешь, что мы сексом займёмся при твоей матери? Это последнее, что Юхён ожидала услышать. В своей голове она уже десятки раз кончила от действий Шиён, поэтому возмущается. Открывает глаза и спрашивает: — А она тут причём? — Она внизу и будет всё слышать. — Боже… Юхён было бы лучше без этой информации. Теперь стыдно невероятно, но желание никуда не исчезло. Отчаянно хочется большего. — Иди ты. Шиён смеётся. Целует нежно и собирается рядом лечь, но Юхён её не пускает. Держит за плечи и собирается с мыслями, чтобы сказать что-то. Шиён же ждёт спокойно. — Мы с тобой ещё не закончили, — выходит почти как угроза. — А я в душ, чтобы остыть. — Или дойти до конца? Шиён по плечу больно получает и смеётся. Юхён же одевается и просит подождать её. Оставляет Шиён одну в комнате, давая им обеим остыть. Шиён это время на пользу идёт. Она больше думает о переезде, больше думает о чувствах к Юхён. Убеждается в своей любви и ощущает покой на душе. Остаток вечера проходит спокойнее. Они всё-таки играют в игры. Смеются много, дразнят друг друга и даже успевают подраться. Главное, что на страсть больше не переходят. Юхён провожает Шиён почти в десять вечера. Целует напоследок и обнимает крепко-крепко. Тепло родное, прохлада осени и чувства в груди говорят о том, что всё будет хорошо. И Юхён им непременно верит.