Победительница

      — Эйлин, пожалуйста, поговори со мной, — в панике продолжила уговоры Вика.       Эйлин молчала и не поддавалась на уговоры. А мужчина уже уверенно заходил в палату, казалось растерянное состояние дочери его абсолютно не смущает. Он был абсолютно спокоен и решительно настроен на разговор.       — Здравствуй, дочь. Привет, Северус, — поздоровался он.       — Здравствуй, — неуверенно произнесла девушка, не зная, что же ей делать, куда бежать и как реагировать. Но боль в теле постепенно стала нарастать, а в глазах на секунду потемнело. Стало страшно.       — Привет, дедушка, — вторил ей Северус.       — Как твоё самочувствие?       — Нормально, — прошептала Вика, не доверяя собственному голосу.       Она не могла понять, что пугало её больше: сама ситуация или этот мужчина. Голова закружилась, а все ощущения обострились, ей снова показалось, что боль пыталась захватить её тело. Сердце то и дело пыталось выскочить из груди, паника и ужас буквально захлестнули её. Вдох сделать было физически больно, а когда от близ стоящего прибора раздался писк, ей показалось, что он пытался разорвать её барабанные перепонки. Буквально через секунду после того, как раздался звук, в палату вбежал целитель.       — Что здесь происходит? — взволновано спросил он, взмахивая палочкой над задыхающейся Викой. — Так, навещающие, немедленно покиньте палату.       — Что-то серьезное? — обеспокоено спросил мужчина.       — Пока, нет. Но ей нельзя волноваться. Сейчас я выполню необходимые процедуры и выйду к вам. Подождите, пожалуйста, за дверью.       Мужчина с Северусом нехотя вышли, а рыжеволосый целитель еще несколько раз взмахнул палочкой и дышать стало легче.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил целитель, — Прости, я предупреждал Лукрецию, что это плохая идея, но ты же знаешь, с ней порой невозможно спорить.       — Не знаю, — тихо произнесла девушка, понимая, что боль все еще усиливается.       — Так, сейчас я еще раз наложу мазь и можешь отдохнуть. Как я понимаю, Северуса и Октавиуса пока лучше не пускать?       — Да. Спасибо.       Спустя несколько минут, когда целитель провел необходимые процедуры, наложил мазь и дал выпить зелья, Вика почувствовала себя лучше и наконец-то осталась одна с Эйлин.       — Эйлин, куда ты пропала? Поговори со мной, пожалуйста… — жалобно попросила Вика.       — Что ты хочешь? — уже более спокойно, но тем не менее недовольно, спросила Эйлин.       — Узнать правду.       — Зачем?       — Не знаю. Может, не зря я попала в твое тело, может, во всем есть смысл?       — И какой в этом может быть смысл? — раздраженно спросила Эйлин.       — Не знаю, но ты сама слышала, что мы должны что-то осознать. Может, мы сможем помочь друг другу?       — И как ты можешь мне помочь? Ты ведь ничего не знаешь, не понимаешь, — уже не так уверенно спросила Эйлин, чувствовалось, что она задумалась над мысленными словами Вики.       — А ты расскажи. Вдруг я тебе помогу, может я не просто так смогла тебя услышать.       — Возможно, — сказала Эйлин и замолчала.       Вика же тяжело вздохнула, понимая, что теперь от неё ничего не зависит. Эйлин сама должна решиться на разговор. Она ведь по большому счету за полгода так особо ничего и не узнала о Эйлин. Она знакома только с её сыном, мужем, ну и как она уже успела догадаться, отцом, и кузинами. Но причины почему та поддерживает отношения с Лукрецией и Калистой при этом не желая знать отца, она даже не подозревала. Вообще она словила себя на мысли, что она безумно устала. В голове то и дело мелькала знакомая с детства песенка: «Говорят, под Новый год что ни пожелается — всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается» и мысль, что нужно что-то понять. Вот только что? Что изменилось в её жизни перед тем как она попала сюда, в этот странный мир. И ничего не приходило в голову, единственное это расставание с Виктором. Но она ведь все сделала правильно, она отпустила дорого человека, позволив ему быть счастливым найти хорошую девушку, которая сможет стать матерью Алисы. Она смогла преодолеть собственные чувства и сделать так, как будет лучше всем. Она ведь поступила правильно. А правильно ли? Или она поддалась собственным страхам? Впервые она задала себе этот вопрос и не смогла уверенно на него ответить.       Эйлин в это время предавалась тем же размышлением. Удивительно, но девушки могли слышать друг друга только когда обращались к своей соседке. Вернее, Вика могла слышать Эйлин только в таком варианте, Эйлин слышала Вику всегда, но девушка думала на русском языке и понять её мысли ей было довольно проблематично. Через некоторое время Эйлин прервала размышления Вики и все-таки решилась поведать девушке свою историю, в надежде что возможно это сможет избавить её от мешающего ей поселенца, да и управление телом все еще у Вики, так что хочешь не хочешь, а договариваться и взаимодействовать с ней ей в любом бы случае пришлось. — Ну ладно, я подумала и решила, что ты должна знать, что происходит. Ты мне не нравишься, но в целом я вынуждена признать ты здорово облегчила мою жизнь, еще бы зелья варила нормально и цены тебе не было. — Прости, но все ведь было к лучшему. — К лучшему. Ну да ладно. Начну сначала. Я единственный ребенок в семье Принц. Моего отца ты уже видела, а моя мама умерла, когда мне было пятнадцать. Отношения с отцом у нас всегда были сложные, мы никогда не понимали друг друга, и он всегда мечтал о сыне, а родилась я. Слишком увлеченная зельями, наукой, слишком похожа на него. Но он очень любил мою маму, а она любила меня, поэтому последним желанием было, это позволить мне самой выбрать супруга и не давить на меня с этим вопросом. Клятву он сдержал, но выбором был недоволен, мы сильно поругались, и я ушла, громко хлопнув дверью, — кратко поведала историю своей жизни Эйлин, вот только Вика чувствовала, что рассказали ей явно не всё и даже не половину. Да и отношение к отцу было неоднозначное, и после этого небольшого рассказа вопросов было больше чем ответов. — Но почему именно Тоби? — задала самый очевидный вопрос Вика. — Тебе как: полную версию или сокращенную? — Полную. — Ну тогда все началось в день рождения Калисты, в день летнего солнцестояния 21 июня 1926 года, почти за три года до моего рождения. — Стоп, а причем Калиста к Тоби? — Так не перебивай. Я или рассказываю, или отвечаю на твои глупые вопросы. — Прости. — Моя мама, мама Калисты и Лукреции с Орионом были не просто сестрами, они были самой настоящей магической тройней. Поэтому даже замужество не смогло их разлучить и росли мы все вместе и наши матери никогда не делали между нами различий. Лис родилась недоношенной и безумно слабой, любое переохлаждение заканчивалось для нее простудой, любой крик сорванным горлом. Колдомедики не были уверенны что она доживет до года. Потом долгое время сомневались, что она вообще сможет овладеть магией. Лукреция родилась абсолютно здоровой, а вот Лис… Моя мама была безумно напугана и идеальную дату зачатия для моего рождения рассчитывала пятью разными методами. Да и потом мы с детства знали, что выбирать супруга нужно очень внимательно, поскольку близкое смешение кровей может привести к большим проблемам. Нет, Лис она хорошая, безумно добрая и светлая, её магия всегда была другой. Она видела больше, чем остальные, но простая магия давалась ей значительно сложнее, любое перенапряжение могло вызвать у неё магическое истощение. Она была будто не из этого мира, она была безумно слабой, что физически, что психологически, что магически. Несмотря на то что она старше, и я и Орион и тем более Лукреция всегда оберегали её и старались оградить от всех волнений. Родители вообще тряслись над ней как над хрустальной вазой, поскольку в Мунго она была чаще чем мы все вместе взятые и она постоянно пила укрепляющие зелья. Я до сих пор удивляюсь, как нам удалось убедить родителей отправить её в Хогвартс. — И как болезнь Калисты связана с твоим отцом и мужем? — все-таки не удержалась и уточнила Вика. — К тому что о вырождении и последствиях близкородственных мы знали не понаслышке, — уверенно продолжила Эйлин, а потом подумав продолжила рассказ — Так вот Лис всегда была особенной, и мы с детства знали о вырождении. А потом девочки отправились в Хогвартс, где сразу в поезде познакомились с очаровательным мальчиком Томом, который несмотря на свою не чистокровность был сильнее многих своих ровесников. Лис всегда чувствовала людей, их магию и силу. Он её сразу чем-то очаровал, хотя возможно она просто слишком сильно хотела разглядеть его светлую сторону. В этом плане она всегда была странной. Лу не особо стремилась общаться с маглорожденным, но порой Лис бывает упрямой. Еще в поезде Лис с Томом разговорились и по итогу все вместе попали на Слизерин. И тут тоже мальчик выделился, большую часть времени он проводил в библиотеке, был умным, вежливым, безумно обаятельным. К концу первого курса он смог растопить сердца всех своих учителей и однокурсников. А девочки были решительно настроены узнать его биографию, справедливо решив, что мальчик полукровка. Но перелистав все справочники чистокровных волшебников и расспросив родителей, мы выяснили, что волшебников с фамилией Реддл никогда не существовало. Мы тогда приняли решение поискать в маггловском мире. И буквально сразу нашли Тома Реддла, живущего в деревушке Литтл Хэнглтон. Убедив домовушку перенести нас туда, мы поняли, что это пусть и слабенькое, но место силы. Пораспрашивав местных кумушек, нам удалось узнать, что двенадцать лет назад был скандал и Том Реддл сбежал с местной дурнушкой Меропой Гонт и вернулся спустя год. Что случилось никто не знал. Мы решили познакомиться с семьей Реддлов, чтение мыслей мне всегда давалось легко, поэтому о том как он под влиянием зелья сбежал с Меропой, а потом бросил беременную девушку удалось выяснить без проблем. А еще они оказались сквибами. Гонты были знакомой фамилией, у родителей мы выяснили, что у них и вправду была дочь Меропа, но в результате близкородственных связей с каждым поколением дети рождались все слабее и слабее. Меропа даже не попала в Хогвартс будучи чересчур слабой волшебницей, да и её отец с братом не обладали большой силой и к тому же не совсем адекватными. Тогда я впервые задумалась, как так получилось, что у слабой ведьмы и сквиба родился такой сильный ребенок? Я начала изучать литературу, я прочитала все, что смогла найти по этой теме, ведь с каждым годом Том становился все сильнее и умнее. Он располагал к себе все больше и больше учителей, к нему начинали прислушиваться сокурсники. Но близким другом для него остаётся только Лис. Я даже сейчас не могу представить, что было у них общего. — И что было потом? — А потом началась война. И весь Лондон поглотил хаос. Практически все учителя забирали маглорожденных на лето, не отпускали их на Рождественские каникулы. Забирали их близких в магические кварталы. Все, кроме Дамблдора. — А при чем тут профессора? И Дамблдор? — с недоумением спросила Вика. Она конечно не бралась судить, но насколько она помнила учителя не несли никакой ответственности за детей когда те покидали Хогвартс, по крайней мере в контексте Гермионы и Гарри не каких действий они не предпринимали. Они только могли погостить у Уизли, но как это решалось на уровне взрослых девушка абсолютно не знала, так что этот момент очень заинтересовал девушку. — В наше время к каждому профессору Хогвартса прикреплялся один или несколько учеников в зависимости от того сколько магглорожденных поступало в Хогвартс, тогда никто не знал на какой факультет попадет студент и все решала такая себе магическая лотерея. Если твой студент выпустился, то тебе прикреплялся новый. Чаще всего учителя приходили к этому ученику объясняли ему и его родителям о магическом мире, помогали собраться в Хогвартс, давали базовые знания, некоторые даже забирали детей из неблагополучных семей себе. По большому счету вместе они проводили всего несколько месяцев и за это им неплохо доплачивали из Попечительского совета, также старшие ученики, о которых хорошо заботились и которые неплохо устроились, в дальнейшем помогали своим профессорам или их юным подопечным. Плюс если ребенок не мог жить в магическом мире, а декан не мог забирать его на лето, это предлагалось сделать любой чистокровной семье, предпочтение отдавалось тем людям с детьми, которыми дружен ребенок. Решение принимал опекун. И худшим опекуном был Дамблдор, я не знаю кем надо быть, чтобы отправить подростка в приют который находился в зоне боевых действий? Хотя и родители Лукреции, он неплохо ладил с Орионом и Абраксас, который в то время активно ухаживал за Лис, подавали прошение забрать мальчика себе на лето. После Рождества 43 в котором Дамблдор отправил Реддла в приют он изменился. Он стал жёстче, злее, он сказал, что он впервые увидел смерть и это страшно, он рассказал, что на его глазах разорвало человека. Сам же он чудом выжил. И даже тогда Дамблдор запретил ему ехать к кому-то из однокурсников на лето. Я тогда впервые увидела, что бы Лис к кому-то испытывала столь сильную антипатию, до этого я была уверена что она не способна на такие эмоции. — Вот козел, это ужасно, — не выдержав возмутилась Вика. — Ужасно не это. Мы потом наводили справки, за время нашей учебы у Дамблдора было семь подопечных. Из них закончило Хогвартс только двое. Один из них Том, а вторая девочка, на четыре года меня старше, заключила помолвку в пятнадцать и благодаря этому получила освобождение от его опеки и право не возвращаться домой. Сведения о остальных мы не нашли, по магловским документам двое погибли, двое пропали без вести, о последней девушке ничего не известно. — Пипец, — не сдержавшись выругалась Вика. Такая информация не укладывалась в её голове, ей казалось, что это глупости и бред. Дамблдор же был добрым и умным дедушкой, как он мог посылать на верную смерть детей? А главное зачем? Ответов на эти вопросы увы не было. — Ну ладно я отвлеклась от темы. Но именно тогда я обратила внимание, что есть полукровки, сила которых превосходит чистокровных. Я стала изучать закономерность и все-таки нашла её. Ключевым есть место силы в котором должен расти ребенок и наличие отца сквиба, который тоже вырос в таком месте. Лис вышла замуж за Абраксаса, который вопреки всему выбрал ее. Лу заключила помолвку с Прюетом, а я поняла, что идеальную магическую совместимость имею только с Томом, который уже начал проявлять жестокость и Лис предполагала, что именно из-за его неосторожности погибла Миртл, да и на женский пол он не обращал внимания. Тогда я перестала обращать внимание на магов и стала искать места силы. Куокворт подходил идеально. Но как найти сквиба и женить его на себе? Метод Меропы мне не нравился от слова совсем, да и показал он свою не эффективность. Но мне помог случай, в один прекрасный день, гуляя в местном парке, я познакомилась с Тоби. Он был галантен, обходителен и я ему сразу понравилась, что немаловажно. Он был сквибом и он идеально подходил для моего замысла. Я рассказала о своих планах девочкам и отцу. Лу с Лис меня поддержали, а вот отец был недоволен. Мы сильно поссорились. Я ушла из дома, пришла к Тоби вся в слезах, сказала, что отец против наших отношений и в сердцах призналась, что ведьма. Он отреагировал вполне спокойно, сказал, что любит меня, несмотря на это только взял обещание что я никогда не применю магию против него. Мы поженились и через девять месяцев родился Северус. Он был идеален, помогал мне разобраться с бытом, учил готовить, следить за домом. Мы хорошо жили, правда, я даже успела полюбить его. А потом, — Эйлин на секунду замялась, не зная стоит ли продолжать или нет. — Что было потом? — спросила Вика, уже примерно предполагает, что потом будет грустная история о том, что все изменилось. Вике было интересно, в какой момент все пошло не так. В её семье все изменилось после увольнения отца, тут же вроде Тобиас и сейчас имеет стабильную работу, да и вообще его поведение не поддавалась никаким объяснениям. Да и после рассказала Северуса понятнее ничего не стало. — А потом, когда Северусу было около трех все резко изменилось. Он пришел сам не свой, наорал за бардак, за недосоленный ужин. Ругался что я ведьма, — тяжело вздохнув мысленно сказала Эйлин, и уже с грустью продолжила, — я так и не поняла, что произошло, списала всё на плохое настроение. Через неделю все повторилось, я проверила его на наличие зелий или еще чего, но не сработало. Мне показалось будто его подменили. А вход в его мысли почему-то всегда был для меня закрыт. — Это странно, но ты так и не объяснила, как вести себя с твоим отцом? — Да никак, я не хочу его видеть. — Но почему? — не поняла Вика, ничего из того, что поведала ей Эйлин не делало его демоном которого стоило ненавидеть. Не ей конечно судить, она с родителями не виделась больше пятнадцати лет. Она знала, что брат поддерживает с ними отношения, что отец недавно прошел реабилитацию, нашел работу. Она знала, что они хотят с ней встретиться, но она была против. Ей нечего было им сказать, она не могла и самое плохое не хотела. Она вычеркнула их из своей жизни. — Потому что, — уверенно заявила Эйлин давая понять, что разговор окончен.       Вика словила себя а мысли что ей что-то не договаривают, но не знала как добраться до правды, ей и так поведали много и глупо требовать от Эйлин, сразу всего.       За разговорами Вика не заметила, как стемнело. Домовушка уже успела принести ей зелья и ужин. Потом в палату снова заглянул целитель, который спас её от разговора с отцом, Эйлин мысленно подтвердила подозрения Вики, что этот рыжеволосый целитель Игнатиус Пруэтт супруг её кузины Лукреции. Он снова помахал над ней волшебной палочкой и с довольно посмотрел на девушку. — Как твоё самочувствие? — Спасибо, уже лучше. — Это хорошо, я думаю через пару дней смогу отпустить тебя домой. — Спасибо. — Твой отец кстати всё еще ждет в коридоре. Я обещал, что после осмотра я разрешу ему к тебе зайти, но если ты плохо себя чувствуешь или еще не готова к разговору, я могу его не пускать. Если интересно моё мнение, то мне кажется, лучше поговорить с ним сейчас, всё равно скоро часы приема посетителей заканчиваются и я его выгоню его минут через пятнадцать. В любом случае выбор за тобой, пускать? — спросил Пруэтт. Эйлин в голове настойчиво советовала отказаться, а Вика была не так уверена, все-таки он в любом случае настроен на разговор, а пятнадцать минут это не так уж много. Но готова ли она к этому разговору?