Твоим именем я бы назвал войну — ту, что меня убьёт. каждый звук, как ода моей тоске, нежен, привычен, груб: твоё имя будет на языке, но не сорвётся с губ.
***
Снежные сугробы, успевшие пушистым покрывалом осесть на землю за ночь, ослепительно ярко сверкали в солнечном свете. Словно тысячи сапфиров стёрли в мелкий блестящий порошок, дымкой развеяв над землёй. На заснеженных деревьях группками сидели взъерошенные птицы, недовольно ухая и махая маленькими крылышками. Словно диснеевская сказка, а не мир на грани выживания. Причудливые ледяные узоры на окне слабо потрескивали, позволяя солнечным лучам пробиваться сквозь стекло в маленькую комнатку. Пронырливый лучик озорливо пробежался по лицу Лебедевой, заставляя ту нахмуриться и недовольно открыть глаза. И как назло, именно в этот момент солнечный зайчик, будто испугавшись, перебрался на параллельную от окна стену. Брюнетка вздыхает, потягиваясь, и поворачивается на другой бок, дабы посмотреть, дремлет ли ещё любовница. Крис спала, засунув обе руки под подушку, лицо её было спокойным, лишь ресницы дрожали ото сна. Маша улыбается, потянувшись к возлюбленной и оставив между грудями невесомый поцелуй. Затем она укрывает блондинку одеялом и, тихо выбравшись из постели, собирает свои вещи по разным углам комнаты. Проснувшийся только что кот крутился в ногах, загадочно заглядывая в глаза атлетки и утробно мурча. – Есть хочешь, рыжая морда? – Тихо шепнула она, натягивая на голое тело байку и поднимая пушистое создание на руки. В ответ последовало удовлетворенное мурчание и мокрый след от шершавого языка на щеке. Поморщившись, кареглазая тихо покидает комнату, оставляя любовницу мирно спать в одиночестве. Внизу уже слышалась оживлённая утренняя возня. – Доброе утро, бабский батальон! Антонина Павловна, у вас прекрасные номера, ещё раз спасибо. – Брюнетка остановилась в дверях, с улыбкой наблюдая за подругами, что с огромнейшим интересом наблюдали, как хозяйка мотеля вяжет носки. Пожилая женщина повернулась к гостье с улыбкой, скромно кивая головой. – Вы с передатчиком разобрались? – Кас и Настя разбираются. – Проговорила Алина монотонным голосом, завороженно наблюдая, как из обычного клубка ниток выходят аккуратные петельки. Она выглядела крайне забавно. Рядом, в уютном кресле-качалке, беззаботно сидела Бэлла, со счастливым выражением лица попивая что-то из кружки. Тонкая дымка пара, выходящая из посуды, давала понять, что пила блондинка чай. Всë выглядело слишком беззаботно, атмосферно, и это не могло не радовать. – Покормите кота, пожалуйста. Я схожу, проверю, как там Лариса с Танком. – Отпустив рыжее создание на пол, Лебедева ещë мгновение с улыбкой смотрит на подруг, и, развернувшись, направляется на второй этаж. Куда заселили Таню и Кравцову она не знала, поэтому решила методом тыка постучать в каждую дверь. В коридоре приятно пахло чистотой и старостью. Это навеяло на девушку приятное наваждение, поэтому за собственными мыслями она даже не заметила, что, постучавшись в очередную дверь, уже с несколько секунд молча смотрит сквозь сонную Каширину. – Лебедева, либо ты сейчас же аргументируешь, зачем меня подняла, либо я запихаю твои руки в твою же задницу. – Дилер обернулась через плечо, проходясь глазами по силуэту Кравцовой в постели, и, вздохнув, выходит наружу. Маша закатывает глаза, складывая руки на груди и грозно глядя на подругу. Этот жест вызвал у короткостриженной улыбку. – Пришла поинтересоваться, как у неё дела. – Атлетка опëрлась на дверь позади себя, одаряя девушку напротив холодным взглядом. – Вроде получше. Но вчера ночью пришлось перевязывать запястья. Если ты понимаешь,о чëм я. – Поджав губы, Танк также скрестила руки на груди, опуская голову. – Почему никого не позвала? – Услышанное неприятно кольнуло сердце, будто кто-то вонзился в него тесаком. Надоело терять людей. – Так было нужно. Сейчас всё в порядке. – Вздохнув, Таня неловко переминается с ноги на ногу. – Что с радиоприёмником? – Перевела тему оппонентка. – Костья с Петрухой возятся, сейчас иду им помогать. – Лебедева нахмурила брови, уловив попытку подруги сбежать от важного диалога. Их отношения заметно охладели в последнее время и она не могла найти причины этому. – Я спущусь чуть позже. – Каширина натянуто улыбнулась, неловко хлопая брюнетку по плечу, и шустро разворачивается, возвращаясь в номер. Она прижимается спиной к двери, зарываясь обеими руками в короткие волосы, и устало улыбается. Внутри, словно эхо церковных колоколов, собственный разум радостно повторял. " Больше не чувствую ".***
Тихо скрипнувшая дверь номера заставила чуткий сон Крис встрепетнуться. Блондинка недовольно сморщилась, приоткрыв один глаз, и удовлетворённо улыбнулась, завидев нарушителя покоя. Рыжий комок, шустро перебирая лапками, подбежал к кровати и запрыгнул на неё, с громким урчанием забираясь на сонную девушку. – Доброе утро, рыжий. – Штрэфонд зевает, ласково гладя кота между прижатых к голове ушей, и поворачивает голову на бок. Сторона постели любовницы давно остыла. – Она тебя хоть покормила, мохнатый? – Вздохнув, голубоглазая поднялась с постели, оставляя животное счастливо урчать в свертке из одеяла, и, наспех натянув разбросанные по комнате вещи, вышла из номера. Откуда-то со стороны послышались бурные обсуждения и возгласы. – Лебедева, блять, ты его вообще выключила! – Голос Петровой звучал разъярëнно и нервно. – Как выключила, так и включу, хорош истерить. – Маша шикнула, а затем последовал шумный гвалт. – Имейте совесть, вы не дома. Не орите, курицы! – Затем голос Алины. Последнее вызвало у блондинки смешок. Она подходит к двери, из-за которой слышалась ругань, и тихо входит внутрь. Картина забавляла. Раскрасневшаяся атлетка сидела с инструкцией в руках, вчитываясь в непонятные строки, рядом злая Настя с радиоприёмником в руках и Горб над ними, сложившая руки на груди, словно мать. – Что тут у вас? – Кристина улыбнулась, босыми ногами шлепая в сторону подруг, и беззастенчиво плюхнулась рядом с любовницей прямо на пол. Все взгляды тут же устремились в её сторону. Повисло молчание. – Вы чего? – Как ты себя чувствуешь? – Доктор закусила губу, подходя к девушке и прикладывая ладонь к её лбу. Тёплая ладонь Лебедевой легла на колено, поглаживая. – Вы что устроили? Хватит меня жалеть, я в порядке! – Фыркнув, Желточенко убрала от себя чужие руки, хмурясь, и забрала аппарат, разглядывая. – Что вы тут маетесь? Настроиться на волну не можете? – Не разобрались, как он работает. – Маша закусила губу, отводя взгляд и передавая инструкцию возлюбленной. Та пробежалась глазами по тексту, отбрасывая от себя бумажку, и начала ворочать тумблеры на аппарате. – Цифровой код волны мне скажите. – Один, четыре, восемь, сто сорок, двадцать один. Мы пытались ввести его, но слышны только помехи. – Врач села напротив, наблюдая за действиями блондинки. Та закивала головой, вертя тумблер с цифрами и нажимая на кнопки с определённой периодичностью. Послышалось размеренное шипение радио, отчего все обречённо замолкли. Штрэфонд прикладывает его к уху, поднимаясь и начиная ходить из угла в угол. – Обманули, уроды. Никакого канала для связи нет. – Цокнув, Петрова поднялась, собираясь уйти, но Крис остановила, шикнув и призвав молчать. Из приёмника начали доноситься тихие голоса. Голубоглазая замерла в положении, где сигнал ловился лучше, и увеличила громкость. – Внимание всем выжившим. С вами говорит лагерь "Ковчег", у нас безопасно, у нас нет вируса! Повторяю, нет вируса! Мы обеспечим вам жильё и еду, наши координаты 48°45′ с. ш. 89°36′ в. д. Лагерь скрыт в горах, поэтому добраться будет сложно. Зажгите сигнальный огонь и мы придем за вами. Внимание всем выжившим.. – Запись.. – Желточенко опустила руки, выдыхая и оглядываясь на подруг. В глазах каждой застыли любопытство и тревога. – У меня плохое предчувствие. – Лебедева поднялась, отряхиваясь, и подошла к любовнице, вслушиваясь в повтор записи. – У нас есть выбор? Вернуться мы не можем, остаться здесь тоже. Лучше испытать удачу. – Алина также встала с пола, начиная расхаживать из стороны в сторону. – И что будем делать? – Сложив руки на груди, Петруха опустила голову, опираясь спиной о дверь. – Выезжаем сегодня. Нечего тянуть. – Желточенко оставляет приёмник на тумбочке, удаляясь из номера в сторону кухни. Подруги молча провожают её взглядом, кто-то влюблённым, кто-то удивлённым решимости девчонки. – Это моя девочка. – Прыснув, Маша хлопает в ладоши, с довольной ухмылкой выходя вслед за любовницей. – Стоят друг друга. – Закатив глаза, проговорила в спину брюнетки Петрова.***
– Бабуль, едьте с нами, там безопасно. – Крис стояла в окружении спутниц, держа с своих руках чужие, сморщенные и старые. От них веяло теплом. – Деточка, мы посвятили этому месту свою жизнь и не покинем его до конца. Здесь наш дом. – Женщина по-доброму улыбнулась, медленно отпуская девушку из объятий и отходя к супругу. Пожилой мужчина приобнял её, со спокойным выражением лица кивая головой. Они выглядели слишком безмятежными и счастливыми рядом друг с другом. – В вашу сторону вероятнее всего движется огромная толпа мертвецов. Оставаться здесь равняется самоубийству. – Алина хмурилась, нервно стуча пальцами по подбородку. Желточенко тяжело выдохнула, поворачивая голову к Маше, что стояла рядом с таким же хмурым выражением лица. Чужие пальцы незаметно для всех обхватили тонкое запястье, успокаивая. – Наши дети, вероятно, уже мертвы. Ждать нечего, поэтому мы предпочтем закончить свой век именно в этом месте. Мы прожили счастливую жизнь. – Хозяин мотеля опустил голову, крепче обнимая жену. От сказанных им слов по спине пробежал противный холодок. Стало неуютно и тоскливо. В этот момент Штрэфонд не выдержала, разворачиваясь и, сморгнув влагу, удалилась на свежий воздух. – Мы можем оставить вам оружие. – Лебедева закусила губу, провожая возлюбленную взволнованным взглядом. Рядом тут же оказалась Горб. – Из-за болезни её гормональный фон сильно расшатан. Это норма, я пойду за ней, а вы собирайтесь. – Учтиво кивнув добрым старичкам, доктор развернулась и ушла следом за подругой. – Не нужно, девчата, старая добрая винтовка служит мне уже пятнадцать лет. – Мужчина хохотнул, кивая головой на стену, увешанную раритетным оружием. Каширина оценивающе пробежалась глазами по каждому. – Ещё раз спасибо за приют, вы нас очень выручили. – Атлетка подошла к пожилой паре, приобнимая за плечи и тяжело вздыхая. – Надеюсь, с вами всё будет в порядке.. – Милочка, здоровья и удачи вам. – Шмыгнув носом, старушка погладила брюнетку по гладким волосам, похлопав по спине. – Бог вперёд, а вы за ним. Каждая по очереди попрощалась с гостеприимными хозяевами, выходя наружу, пока в узком коридорчике не осталась одна лишь Таня. Раздутое чувство уважения к старшему поколению не позволяло оставить беззащитных стариков в опасности. В горле осел неприятный, скользкий ком. Она поджимает кулаки, подходя к супругам, и, взяв обоих за сморщенные ладони, эмоционально выдаёт: – Я не оставлю вас здесь, слышите?! Вы едете с нами и точка, собирайтесь сейчас же! – На глазах дилера проступила солёная влага, которой была удивлена даже она. Момент, когда девушка стала столь сентиментальной, был успешно упущен. – Ты так похожа на нашу дочь.. – Антонина Павловна позволила одинокой слезе сбежать по щеке, обхватывая лицо короткостриженной обеими руками и поглаживая по щекам. – Такая же смелая и добрая. – Я не добрая, бабуль. – Всхлипнув, Татьяна устроила ладони поверх чужих, пуская горькие слезы. Перед этими людьми стыдно за это не было. – Ты ещё не знаешь себя полностью, милая. – Покивав своим мыслям, она продолжила: – Ступай и ни о чëм не думай. Всё будет хорошо. Мы справимся. – Скромный толчок в спину, после чего Каширина, пересилив себя и утерев слезы рукавом, покидает уютное гнездышко двух прекрасных людей.***
Алина сидела в кузове грузовика, оперевшись на его стену спиной и безжизненным взглядом наблюдая за склонившийся над радиоприёмником Крис. Блондинка решила остаться с девочками, отправив Костью в машину к Лебедевой, дабы они сменяли друг друга за рулём и следили, чтобы сменщица не уснула. Нужно было дальше разбираться со связью, а кроме Штрэфонд этого, как выяснилось, никто не умеет. – Ковчег, говорит группа выживших из Москвы, приëм. – В сотый раз проговорила блондинка в аппарат, зажимая кнопку связи. Обречëнно вздохнув, она роняет изящную кисть с "трубкой" на пол, устало потирая глаза. Они в дороге уже сутки, останавливались лишь для справления нужды, темы для разговоров давно иссякли, поэтому все в основном сидели молча, лишь сменяя друг друга за рулём каждые пять часов. Лариса сломанной куклой сидела в углу, сжимая в ладони вырванную непонятно откуда совместную фотографию с сестрой. Ей было хуже всех, поэтому трогать её никто кроме Горб не пытался, боясь сказать лишнего и задеть тонкую душевную организацию. Петрова спала на груде коробок, сложив руки на груди. Всю дорогу она, как ни странно, пребывала в отличном расположении духа, чего после смерти Наточий не наблюдалось давно. – Крис, тебе нужно отдохнуть. Выглядишь паршиво. – Доктор пододвинулась к подруге, аккуратно приобнимая за плечо. На этот жест девушка лишь усмехнулась, понуро опуская голову. Вид её в последнее время стал ещё более болезненным, и без того худые руки выглядели костляво, мешки под глазами словно весили с тонну, а некогда молочная кожа стала алебастровой, нездорового цвета. Наблюдать за ней было больно и непосильно. Одна только Лебедева не поддавалась всеобщей панике. Глаза её смотрели всё также горячо и влюблённо, в каждом жесте проглядывались страсть, желание и чувственность, как и в словах. За это Алина и уважала брюнетку. За бескрайнюю силу характера. – Сколько нам ехать, док? – Желточенко повернулась к собеседнице, болезненно заглядывая в глаза. От этого взгляда на спине выступал холодный пот. – Не знаю. По рассчëтам от Москвы до Алтая двое суток в пути. Это без остановок на ночлег. Так что, если учитывать то, сколько мы проехали и все остановки.. – Врач задумалась. – Ещё около семнадцати часов. – Это только до основания гор. Не представляю, как мы будем их преодолевать если прийдётся. – Выдохнув и отодвинув томно гудящий мужским голосом приёмник, блондинка откинулась на стену, безжизненным взглядом упираясь в потолок. – Знаешь, возможно мне кажется, но с ней ты чувствуешь себя гораздо лучше. – Проницательный взгляд доктора с интересом заглядывал в самые потаённые участки души. – Мы вместе с самого начала, поэтому дать ответ не смогу. – Крис пожала плечами наконец удосуживая подругу взглядом. – Я не об этом. Когда вы находитесь рядом, ты не выглядишь так болезненно. У вас всё хорошо? – Алина слабо улыбнулась, закидывая руку на чужие плечи. До ужаса костлявые в последнее время. Боль. – Да, всё хорошо, просто.. – Запнувшись, Штрэфонд подняла на брюнетку измученный взгляд. – Мне с каждым днём всё больнее смотреть на неё. – Почему? – Потому что жить мне осталось не больше двух месяцев. Я вижу, как сильно она привязана ко мне и страшно даже представить, что будет, когда я откинусь. – Голос блондинки звучал совсем безжизненно болезненно, отчаянно. Хотелось прижать её к груди, найти утешение, но доктор понимала, что жалость этой девушке не нужна. Слишком сильна духом пусть по её внешнему виду сейчас и не скажешь. – Я не собираюсь тебя жалеть, но скажу одно. Даже если тебе осталось.. – Говорить было сложно. Тяжело сглотнув, голубоглазая продолжила. – Пару месяцев, проведи их с ней. Не думая о плохом, живи каждый день, как последний, не отказывай себе в чувствах и желаниях. А я обещаю тебе, подруга, бороться за твою жизнь до последнего и сделать всё, что в моих силах. Кристина молча посмотрела на собеседницу, глазами, полными благодарности. В голове никак не укладывалось, что за такой недолгий срок человек может читать тебя, как открытую книгу. Сказать хотелось многое, изнутри разрывало от эмоций, но вырвалось лишь жалкое: – Спасибо, док. – Сейчас остановимся заправиться и пересаживайся в авто. Нечего тебе тут затухать. С приёмником я сама разберусь. – Похлопав подругу по плечу, Горб поднялась, отряхиваясь, и подошла к окошку, ведущему в кабину водителя. Оно со скрежетом отъехало, впуская в кузов свежий воздух. – Таня, нужно остановиться на заправке. Пополнить бак и проветриться. – Ближайшая в паре миль отсюда. Ещё полтора часа потерпите. – Каширина глянула на брюнетку в зеркало, хмурясь. – Как Лариса? Доктор повернула голову, бросив мимолётный взгляд на задремавшую в куче вещей Кравцову. Худые плечи слегка дергались во сне. – Лучше. Спит постоянно. Дилер молча кивнула, возвращая своё внимание дороге и включая дальний свет фар. Сумерки сгущались, погружая высокие кроны лесных деревьев в полуночный мрак.***
Спортивный авто плавно заехал на территорию заправки. Чёрное покрывало поздней ночи пестрило мелкими снежинками, что, кружась в медленном танго, оседали на землю белоснежным пухом. Лебедева лениво жевала украденный из аптеки гематоген, агрессивно бросая бумажки на переднюю панель. Без Штрэфонд было тоскливо. – Вроде чисто. – Костья зевнула, с силой потирая сонные глаза двумя пальцами. – Сначала осмотримся. Пушку на готове. – Припарковав спорткар у колонки, Маша хватает рацию и пистолет, проверяя магазин на наличие патронов. – Скажи остальным, чтобы пока не высовывались из грузовика. – Кас кивнула, вынимая из-за штанов оружие, и вылезла из тачки. Брюнетка следом, без особого энтузиазма зажимая кнопку связи на рации. – Таня, пока не заезжайте на территорию, припаркуйся рядом. Мы осмотримся и свяжемся с тобой. – Окончив речь, девушка прячет аппарат в карман куртки, выдыхая из лёгких облачко светлого пара. Лёгкий ветер слегка трепал непослушные волосы, а мороз заставил щеки и нос раскраснеться. Она оглядывается, ища взглядом подругу, и перезаряжает пушку. Костья решительно направлялась к зданию заправки. Закатив глаза на такой героизм, атлетка уверенно направляется следом, на всякий случай оглядываясь по сторонам. Тишина. Лишь лёгкие порывы ветра свистели в ушах и поднимали с земли столб снежинок, закручивая в воздухе. – Принято. Мы остановились на повороте. – Из рации в кармане послышался голос Тани. Кареглазая отвлекается на аппарат, пытаясь выудить его из куртки, и резко дёргается, услышав позади себя утробное рычание. Затем тихое поскрипывание снега. Спортсменка судорожно перебирает в голове свои возможные действия, влажной от волнения рукой сжимая ствол пистолета. На разворот времени может просто не хватить. Бежать вариант не лучший. Нападение со спины – самое страшное. Тихо выдохнув и мысленно попрощавшись с жизнью, она делает несколько уверенных шагов вперёд, сыша позади раз и ускоряющиеся шаги, и, когда они становятся всё ближе, резко присаживается. Мертвец, в моменте решивший напрыгнуть на неё, с мерзким визгом пролетает над ней, словно животное приземляясь на землю. Кареглазая выставляет руку с оружием вперёд, упав на снег и отползая от чудища, что на неестественно согнутых конечностях надвигалось на неё. Прозвучал выстрел. Собственное ускоренное биение сердца и тяжёлое дыхание давят на барабанные перепонки. Чёткое зрение фокусируется на пороховом дыму, тонкой струйкой исходящим из дула оружия, затем на размозженной голове зомби, чья густая кровь медленно растекалась на белоснежном снегу. К осевшей на земле Лебедевой тут же подлетает перепуганная Купер, останавливаясь при виде трупа. – Мать твою, мелкая, я оставила тебя на две минуты! – Дилер хмурится, ногой переворачивая зомбака на спину и с отвращением глядя на безобразное лицо с отвисшей челюстью и вывалившемся наружу языком. – Ты в порядке? – Он подкрался со спины. – Шмыгнув носом от холода, атлетка поднимается, отряхиваясь. – Я в норме. – В здании чисто, но вряд ли он здесь один. Нужно справляться в темпе вальса. – Выдохнув, картавая достаёт из кармана пачку сигарет, протягивая одну подруге. Та кивает, принимая её и подкуривая от чужих рук. Маша достаёт рацию, связываясь с Кашириной. – Подъезжай пока чисто. Надолго здесь задерживаться нельзя. – Проговорила она в аппарат, выдыхая едкий дым. Позади тут же послышался отдалённый звук рычащего мотора и спустя минуту во двор медленно въехал грузовик. Таня остановилась рядом с их авто, немедля выбираясь из кабины и со стоном разминая окаменевшие кости. Остальные посыпались следом. – Я абсолютно не чувствую задницы. Кас, дай-ка.. – Подходящая к подругам Каширина замерла, в ступоре глядя на труп у их ног. Затем перевела взгляд на безмятежно курящих девушек. – Сигаретку. – Всё ок, он не успел напасть. – Маша заглядывает за её спину, отмахиваясь и ожидая, пока из машины выберется Крис. Светлая макушка показывается из кузова, спрыгивая, и, оглянувшись, сразу направляется к ним. Желточенко улыбается, глядя в глаза возлюбленной, но, подойдя ближе, меняет выражение лица на взволнованное. – Что случилось? – Блондинка пулей оказывается рядом с любовницей, невзначай оглядывая с ног до головы на наличие ран. – Вы как-будто впервые труп видите. Успокойтесь, если бы меня ранили, Алина бы уже суетились вокруг. – Выбросив бычок, татуированная успокаивающе гладит Штрэфонд по бледной щеке. Купер и Таня, решив не смущать их, ретируются на поиски бензина, перед этим навестив девочек в грузовике. – Кот живой? – Шмыгнув носом и заговорчески улыбнувшись, голубоглазая притягивает девушку к себе за ткань куртки, пряча собственные руки в чужие карманы. – Живой, но Кас бранила его всю дорогу. – Маша вздыхает, проводя ладонью по спутанным дредам. – Если ты не вернёшься в машину, я сожру твои запасы сладкого. – Как раз собиралась. Алина теперь умеет пользоваться приёмником сама. – Фыркнув, Желточенко на эмоциях притягивает лицо возлюбленной к себе, в очередной раз пробуя на вкус пухлые губы. Вторая улыбается в поцелуй, прикрывая глаза и томно выдыхая, и сжимает чужое тело в объятиях. – Э, голубки, давайте вы отложите это дело? Надо слить бенз! – Позади послышался недовольный возглас Петровой, от чего девушки, отстранившись, рассмеялись в голос. Действительно, лучше поторопиться.***
Снегопад сошëл на ноль. Впереди, на высоком небосводе, средь бесконечной полосы деревьев восходило алое солнце. Маша тихо зевнула, бросая мимолётный взгляд на спящую в обнимку с котом Крис. Она отрывает руку от руля, поправляя назад выбившийся из хвост дредд. От лёгкого касания девушка просыпается, сонно глядя на любовницу. – Прости, я уснула.. – Она перекладывает кота назад, потягиваясь. – Сколько я спала? – Примерно десять часов. – Проведя пальцами по острой скуле, брюнетка возвращает внимание дороге, сверяясь с картой. – Что? Десять часов? – Желточенко неверяще хлопает глазами, оглядываясь назад и убеждаясь, что грузовик с девочками следует за ними. – Ага. Мы уже проезжаем Бэйтунь. – Карие глаза проследили маршрут по карте. – Глаза слипаются. – Хочешь, я тебя сменю? – Да тут ехать пару часов. Тебе с твоим здоровьем за руль нельзя. – Брюнетка зевнула, прикрываясь ладонью. Повисло молчание. Затем шуршание пакетов. Кристина достала один из батончиков, показательно раскрывая его и откусывая. Обиделась. – Так, давай без этого. Я не хочу, чтобы ты угробила нас на подъезде к безопасному убежищу. – Я чувствую себя отлично. – С набитым ртом ответила голубоглазая, глядя на наскучивший пейзаж за окном. – Я люблю тебя. – Цепляясь за эту фразу, словно за спасательный круг, проговорила Лебедева. Крис сразу же улыбнулась, пряча лицо. – И я тебя. – Окно авто открылось, и в следующий миг туда улетел фантик от сникерса. На это брюнетка лишь молча покачала головой. – Раз ты не пускаешь меня за руль, взбодрю тебя по-другому. – Желточенко разворачивается к подруге корпусом, интригующе улыбаясь. – Не нравится мне эта ухмылка. Что ты задумала? – Уставше улыбнулась спортсменка, переключая передачу. – Да так.. – Закусив губу, Крис потянулась руками к чужой ширинке, расстегивая её и тут же запуская руку в бельё. Маша резко втянула воздух носом, напряжённо следя за дорогой. – Не лучший исход событий, но не останавливайся. – Татуированная перевела взгляд на руку любовницы, что сейчас бесстыдно ласкала её внизу. Чужие пальцы надавили на клитор, заставив кусать губы. Кристина приподнимается, прижимаясь губами к длинной шее, всасывая нежную кожу в себя, и спускается пальцами по мягким складкам, проходясь по пульсирующему входу. Сбоку послышалось удовлетворенное мычание. – После этого и разбиться не страшно. – Молчи уже. – Прошептала блондинка прямо на ухо, следом прикусывая чувствительную мочку. Пальцы кружат вокруг отверстия, проникая внутрь. Поза не совсем удобная, поэтому войти достаточно глубоко для разрядки не выйдет. Брюнетка хмурит брови, насколько это возможно разводя ноги шире и позволяя подруге вытворять, что душе угодно. Пальцы внизу с хлюпающим звуком двигаются, джинсы, натянутые от чужой руки, больно давят на поясницу, но сейчас это не волнует. – Блять, как неудобно. Может, спустишь штаны? – За рулём? – Маша ухмыляется, резко выдыхая весь воздух из лёгких, когда пальцам удаётся проникнуть глубже. Собственная влага уже ощущалась на длинных пальцах скользкой субстанцией. – Я тебе помогу. – Оставив ещё один поцелуй на татуированной шее, блондинка уже цепляет пальцами свободной руки чужие джинсы, как из рации доносится шипение и взволнованный голос Алины. – Девочки, с нами связался Алтай.***
– Ковчег, говорит группа выживших из Москвы, мы на подъезде к лагерю, приём. – Горб сидела в позе "лотос", держа на ногах приёмник, и в тысячный раз пыталась получить ответ с той стороны. – Они тебя скоро нахуй пошлют. – Послышался насмешливый голос Костьи из открытого окошка, ведущего в кабину. – Пусть так, зато ответят. – Безэмоционально ответила доктор. – Есть хочу. – Наконец подала голос Лариса, подползая к ящику с провизией. – Там ещё осталась тушёнка. И куча всякой гадости. – Настя растянулась на куртке, закинув руки за голову. Кравцова покопалась в продуктах, выуживая упаковку орешков, и тут же открыла её, начиная с удовольствием есть. – Хотите? – Русая протянула пачку подругам, на что те отрицательно помотали головой. Тогда она встала на ноги, предлагая еду уже девочкам в кабине. Они также отказались, но Таня удостоила девушку тёплым взглядом, смущая. Горб, вздохнув, вновь принялась за своё занятие. – Ковчег, говорит группа выживших из Москвы, мы направляемся в лагерь, приëм. – Рука тут же безвольно падает на пол. Никакой надежды на обратную связь уже не было. Закрадывались сомнения. Как вдруг.. – Говорит ковчег, сколько вас? Приëм. Все тут же замолкли. Даже Лариса перестала жевать, удивлённо глядя на подругу. Доктор тут же спохватилась, с улыбкой хватая аппарат. – Они ответили! – Подорвалась Петрова. – Боже.. – Облегченно осела на пол Кравцова. – Восемь девушек. У нас есть еда и вещи. Приём. – Взволнованно ответила голубоглазая, огромными глазами глядя на подруг. – Про еду могла не говорить! – Послышался голос Бэллы из кабины, а затем в окошко просунулась её довольное лицо. Увидев осуждение на лице старшей, та сразу же исправилась. – Шучу! – Зажгите сигнальный огонь. Мы отправим за вами поисковый отряд. Приём. – Снова скрипучий голос из приëмника. – Нужно сообщить Крис и Маше. Дайте сюда рацию.***
Величественные алтайские горы встретили завыванием ветра и холодом. Однако это отнюдь не пугало никого. Подъехав насколько это возможно к необходимым координатам, девочки высыпались из машин и стали на радостях собирать заледеневший хворост для костра. – Как скоро они смогут забрать нас? – Застегнув куртку, обратилась к Алине Лебедева. Крис помогала остальным составлять костёр. – Не знаю. Даже предположительно не скажу. Лучше пока караулить округ, мало ли, трупаки. – Плотнее укутавшись в шарф, ответила брюнетка. – Пусть занимаются сигнальным огнём. Давай прочешем территорию. – Маша кивнула своим мыслям, оглядываясь. Лёгкость и радость от того, что они наконец-то прибыли, была, но расслабляться рано. Мертвецы не дремлют. – Всё в порядке? – Короткостриженная устроила ладонь на чужом плече, чуть сжимая. Все переживания отражались на лице спортсменки. – Да, просто чуйка не утихает. Тебе всё это не кажется странным? – Карие глаза наконец столкнулись с голубыми. В них действительно плескалось волнение. – Не думай о подвохе. Должна ведь наступить белая полоса. – Улыбнувшись, врач похлопала собеседницу по плечу и развернулась. Снег приятно скрипнул под ногами. – Начинай обход вдоль горы. Я зайду глубже в лес. Лебедева кивнула головой, доставая оружие и направляясь в другую сторону. Алина выдохнула облако пара, поднимая взор к высоким кронам деревьев, и достала пистолет из-за пазухи, осторожно ступая вперёд. Морозный свежий воздух приятно покалывал лёгкие и горячил щеки. На лице сама по себе расцвела улыбка. За собственными мыслями девушка не заметила, как зашла в чащу леса. Очухавшись, она осмотрела снежный покров – посторонних следов, помимо её, не наблюдалось. Она опустила оружие, оборачиваясь назад и наблюдая чёрное облако дыма, выходящее высоко за верхушки деревьев. Видимо, девочки бросили в огонь покрышку для лучшей видимости. Неожиданно позади хрустнул снег. Горб хмурится, резко оборачиваясь и выставляя руки с оружием вперёд, и натыкается лицом на ствол, направленный прямо в неё. Впереди стоял человек. Он был одет в огромный синтепоновый костюм, лицо закрывала чёрная кепка и повязка. Только два огромных, голубых глаза. Как он подкрался так тихо? – Группа из Москвы? – К её удивлению, голос оказался женским. Приятным. Мягким. Хотя его обладательница и пыталась придать ему строгость. – Да. Вы всех приветствуете пушкой в лицо? – Врач опустила пистолет, улыбаясь и не отводя взгляда от чужих глаз. Чуть подумав, собеседница повторяет жест, стягивая с лица повязку и открывая вид на смазливую мордашку. Слишком милая. Незнакомка протянула руку для пожатия, отчеканив. – Меня зовут Настя. Настя Иваненко. Добро пожаловать на Ковчег.***
Московская область. Это же время. Ночь. – Они говорили, что монстры вскоре настигнут нас. – Подпирая дверь стулом, протараторил пожилой мужчина. Старый мотель со всех сторон был окружён монстрами. Они ломились в окна и двери, угрожающе рыча. – Знаю, милый, знаю. – Тихо помотала головой Антонина. В голосе и выражении лица её не было ни толики страха. – Идëм в постель. – Сдурела, старая? – Нахмурился дедушка, всё же следуя за супругой. Та обернулась, с нежностью глядя на возлюбленного. – Пришло время. Так давай хотя-бы помрëм без страха. – Проскрипев сиплым голосом, старушка открыла дверь, проходя внутрь и прямо в халате укладываясь в постель. Тяжело вздохнув, хозяин мотеля последовал её примеру, сдерживая слëзы. Умирать не было страшно. Было страшно, что такой смертью погибнет жена. Мужчина лёг в постель, обнимая Антонину поверх одеяла и утыкаясь лбом в её лоб. – Знаешь, Тонь, мы прожили хорошую жизнь. – Дышать было тяжело. – Счастливую.. – Да.. – Сморщенные руки прошлись по такой же морщинистой щеке дедули, после чего на лицах обоих расцвела старческая улыбка. – Счастливую.. – Я люблю тебя, Антонина. – И я тебя, муженëк. – Тихий смех приятно расслабил. Супруги закрыли глаза, а последний раз наслаждаясь объятиями. В то время как дверь в коридоре с треском отвалилась, впуская в уютный семейный мотель толпу голодных мертвецов.