Если мне бы сказали, что за это меня завтра казнят — я все равно бы на нее смотрел.
Владимир Набоков.
~~~
— Почему они светятся? — Маша с придыханием обвела небольшую, скрытую от человеческих глаз пещеру, пестрящую множеством драгоценных камней, взглядом. Синие камушки достаточно ярко освещали пространство, они находились даже под водой, делая её волшебно-светящейся, от этого дна не было видно вовсе, а может его и не было. Источники могут уходить в глубь, к земной коре, на десятки и сотни километров. Эта мысль об отсутствии опоры под ногами и таинственной неизведанной глубине заставляли кожу покрываться мурашками. Завораживает. — Видимо, люминисцент. — Штрэфонд звёздочкой лежала на поверхности, прикрыв глаза, и плавно покачивалась на воде. Взгляд брюнетки прошёлся по телу любовницы, цепляясь за озорно торчащие соски. — Это нормально, что я возбуждаюсь, когда ты умничаешь? — Заговорчески проговорила Маша, подплывая к девушке ближе. Она провела подушечкой указательного пальца по твёрдой горошинке соска, с улыбкой подмечая положительную реакцию партнёрши. — Правда? — Блондинка ухмыльнулась, открывая один глаз и прослеживая лукавый взгляд возлюбленной. — Могу поумничать ещё. — Попробуй. — Погрузившись в воду чуть глубже, атлетка игриво прошлась пальцами по впалому животу дредастой, вызывая табун мурашек по распаренной коже. — Знаешь, как работают геотермальные источники? — Крис закусила губу, меняя положение на вертикальное и устраивая руки на широких бедрах напарницы. Карие глаза хитро блестели в загадочном синем свечении. — Вода нагревается за счёт теплового обмена с магматическими породами, находящимися на пути к земному ядру. — Голубоглазая говорит размеренно, в полголоса, медленно надвигаясь на девушку, заставляя прижаться к каменистому краю источника. — Горячая вода, поднимаясь наверх, растворяет все соли и минералы на своём пути. Чем выше температура источника, тем больше полезных веществ она забирает в окружающей среде. Мы с тобой находимся в необычном источнике. — Штрэфонд поднимает руку из воды, позволяя горячим каплям из ладошки падать на жаркое тело напротив. Капли красиво стекают по аккуратной груди и рельефному животу, исчезая где-то в источнике. Лебедева гулко сглотнула, опираясь руками о каменный выступ за своей спиной. — Возможно, он даже единственный в своём роде. Эти светящиеся камушки, вероятно, люминесцентные опалы. Исходя из этой теории могу предположить, что источник впитал в себя и их минералы. — Рука плавно прошлась по изгибу талии брюнетки, сжимая бедро под водой. — И что это значит? — Тихо прошептала Лебедева прямо в губы напротив, пылко выдохнув. — Если бывать здесь часто, твоя кожа впитает минералы вместе с пигментом камней и будет светиться в темноте. — Серьёзно ответила Желточенко, перемещая руку на лобок любовницы, щекоча кончиками пальцев. Шутить умудряется в такой момент, чертовка. — Кончила. — Выдохнула Маша, резко сокращая расстояние между губами и втягивая блондинку в чувственный поцелуй. Крис мычит, прижимая родное тело крепче к себе, груди любовниц касаются друг друга под водой, посылая разряд тока по венам. Блондинка отрывается от пухлых губ, тут же впиваясь в тонкую шею и с чувством кусая, выплескивая накопившиеся чувства и эмоции. Взгляд падает на брошенную в кучу одежду. — Ты проиграла мне. — Тяжело дыша, напомнила Желточенко, уже утягивая девушку за собой к другому краю. Она выбирается из источника, помогая вылезть оттуда и второй. — Не отказываюсь от своих слов. — Лебедева фыркнула, мотнув мокрыми волосами в воздухе. От самых кончиков разлетелись маленькие, уже остывшие капли, падая на разгоряченную кожу стоящей рядом блондинки. Спортсменка вальяжно прошла к куче вещей, будто находилась она вовсе не в пещере, а в пятизвёздочном отеле, и, развернувшись, плавно осела на безобразно брошенную на грязные камни одежду. Длинные ноги призывно развелись в стороны, горящий взгляд карих глаз — направлен прямо в глаза напротив, приглашая. — Боги, за что ты мне такая.. — Шумно выдохнув, Крис мигом оказалась рядом с любовницей, нависая сверху, и жадно впилась в раскрасневшиеся от поцелуев губы. Маша выгнулась, прижимаясь грудью к чужим ключицам, и спустилась руками по спине девушки, сжимая ягодицы. Верхняя замычала в поцелуй, вжимаясь лобком в промежность любовницы и слегка потираясь. Интимная обстановка добавляла острых ощущений, а сам факт того, что об этом месте могут знать лишь они — возбуждал. Штрэфонд оторвалась от брюнетки, спускаясь ниже, крепко обхватила одну грудь ладошкой, припадая языком к торчащему соску на второй. Маша откинула голову, прикрывая глаза рукой, и с силой прикусила губу. Хотелось взвыть от накопившегося возбуждения. Вдруг на локоть легла чужая, мягкая ладонь, ненавязчиво отстраняя руку от лица. Спортсменка открыла глаза, вопросительно глядя на партнёршу, и выдохнула, увидев, насколько сексуальным взглядом обладала её девушка сейчас. — Не прячься. Я хочу, чтобы ты смотрела. — Оставив на желанных губах короткий поцелуй, Крис стала спускаться губами вниз, между грудей и по животу, иногда останавливаясь для того, чтобы прикусить нежную кожу, после зализывая след от зубов. Тело под ней напрягается, изящно выгибаясь от любого воздействия, карие глаза, застланные пеленой возбуждения, внимательно следят за происходящим. На лобковой зоне блондинка замедляется, подняв взгляд на любовницу и тягуче целуя гладкую, чувствительную кожу внизу. Маша упорно молчит, тяжело дыша и не показывая, насколько возбуждена, но напряжённые ноги сдают хозяйку с потрохами. Штрэфонд горячо выдыхает, обдавая промежность тёплым воздухом, отчего у второй внутри всё сжимается и, помедля, с чмокаюшим звуком прижимается языком к клитору. Лебедева облегчëнно вздыхает, осторожно укладывая руку поверх чужой макушки. Язык мокро скользит вниз, по половым губам, руки бесконтрольно бродят по подтянутому телу, особое внимание уделяя слишком заманчиво вздымающейся груди, вызывая у брюнетки тихий стон. Желточенко спускается рукой по животу и бедру, слегка царапая кожу короткими ногтями, и с силой сжимает упругую ляжку изнутри, разводя длинные ноги ещё шире. Пройдясь языком глубже, девушка с сюрпающим звуком отстраняется, прикусывая чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, довольствуясь очередным стоном сквозь стиснутые зубы сверху. Кареглазая выгибается, сжимая в ладошке собственную грудь, и откидывает голову, блаженно прикрывая глаза. — Я говорила смотреть. — Хриплый голос и слишком резко вошедшие два пальца, и атлетка готова биться в конвульсиях от желания. Она через силу заставляет себя вернуть взор к происходящему внизу, наблюдая, как любовница с явно довольной ухмылкой добавляет третий палец, не совершая никаких движений внутри. — Я тебя не мучала, сучка. — Выдаёт Маша, тяжело дыша и не отводя взгляда от пожирающих её голубых глаз, что сейчас, казалось, светились изнутри не хуже ярких опалов в пещере. Сердце взволнованно билось в груди, пока Штрэфонд, всë-таки сжалившись, снова не припала к влажной промежности языком. Холодный пирсинг на губе дредастой резво прошёлся по покрасневшим складкам вслед за горячим языком, заставляя звонко вскрикнуть, пальцы внутри едва двинулись, прижимаясь подушечками к раздразнëнной точке внутри, вызывая дрожь в ногах и по телу. Лебедева приподнимается на локтях, убирая с лица мокрые волосы, и дрожащей рукой прижимает голову любовницы ближе к себе, хрипло выдыхая. — Блять.. — Вздрогнув от резкого толчка, выдала спортсменка. Она сжала чужие дреды на затылке, дрожа, и подалась бёдрами вверх, потираясь естеством о горячий язык любовницы. Штрэфонд глухо замычала, обхватывая свободной рукой ëрзающую рядом ногу, и заработала языком интенсивнее, втягивая набухший клитор внутрь и наслаждаясь протяжными стонами из уст партнёрши. Пальцы внутри двигались практически ожесточённо, брызгая естественной смазкой, язык выводил одной Кристине известные узоры, выбивая из груди атлетки пошлые, хриплые стоны. Голову кружил запах тела возлюбленной, пробуждая желание доставить как можно больше удовольствия. Желточенко резко двигает рукой, входя в податливое тело по самые костяшки, давя на заветную точку внутри, язык снова проходится по клитору и Лебедева, грациозно выгнувшись, трепещет в оргазме. Пальцы брюнетки в моменте с силой сжимают сбитые дреды блондинки, заставляя ту сладостно замычать, ноги мелко дрожат, слегка сдавливая чужую голову, тело покрывается испариной, мелкими каплями влаги блестя на коже в синем свете. Крис выдыхает, вынимая пальцы и аккуратно разнимая ноги любовницы в стороны, дабы освободиться. Она подтягивается к Маше, нависая сверху и с улыбкой наблюдая, как та пытается прийти в себя. Повинуясь приливу нежности, голубоглазая трепетно касается губами ямочки между ключицами, вызывая у второй смешок. — Что смеёшься? — Игриво спрашивает Штрэфонд, усаживаясь на спортсменку верхом и проводя обеими руками по влажным после горячего секса бокам. — Не знаю. — Открыв глаза, Маша в последний раз протяжно выдохнула, расслабляясь, и провела ладонями по чужим худым ногам, счастливым взглядом рассматривая возлюбленную. — Даже не буду спрашивать, понравилось ли, всё итак ясно. — Голубоглазая улыбнулась, наклоняясь к лицу брюнетки и чувственно целуя в губы. — Может, я притворяюсь? — Хитро прищурилась Лебедева, перемещая руки на ягодицы девушки, оглаживая. — Да-да. — Крис ухмыльнулась, едва ощутимо проведя пальцами по груди любовницы, от чего та тихо выдохнула. — А с Таней притворялась? — Губы дредастой скривились в усмешке. Атлетка замерла, едва уловимо вздохнув. Она знала, что рано или поздно этот диалог произойдёт и была к нему готова, но не думала, что девушка начнёт его первой. Желточенко, в отличие от напарницы, никогда не была ревнивой. Лебедева с минуту молча смотрит в спокойные, но требовательные глаза, прежде чем начать разговор. — Прости, что не рассказала. Я не думала, что это важно. — Поджав губы, брюнетка села, обхватив возлюбленную двумя руками и заглянув в её глаза. — Ты любила её? — Приняв серьёзное выражение лица, спросила Крис. Она завела руки за спину любовницы, собирая каштановые волосы в хвост и накручивая на руку. Ощутив натяжение, атлетка задрала голову, виновато глядя в голубые глаза. — Нет. Она меня любила. — Правда без преувеличения. — Вы трахались? — Рука сильнее натянула густые волосы, но лицо блондинки оставалось беспристрастным. — Трахались. — Без стеснения ответила Лебедева. — А сейчас? Она всё ещё тебя любит? — Думаю, уже нет. У них с Ларисой что-то. Ты ревнуешь? — Нахмурившись, уточнила спортсменка. — Нет. Я уверена в тебе. Просто хочу знать, что между вами осталась только дружба. Со стороны Тани. — Оставшись довольной ответами татуированной, Желточенко отпустила её волосы, заправляя их за уши. – Люблю твои волосы. — Между нами только дружба. Злишься, что я не рассказала? — Маша прильнула к тёплому телу, уткнувшись носом в шею, и вздохнула. Руки неосознанно поглаживали прямую спину блондинки, успокаивая. — Не злюсь. — Крис оставила на губах кареглазой короткий поцелуй, после чего молча поднялась и, подойдя к источнику, погрузилась в воду с головой. Лебедева вздохнула, поджав под себя ноги и обхватив их двумя руками. Двоякое поведение любовницы заставило сомневаться в том, что между ними больше нет недомолвок.***
— Почему нельзя спускаться на подземный уровень? — Алина шла рядом с Иваненко по извилистым коридорам, сложив руки за спиной. Их шаги монотонно отражались от каменных стен, создавая эхо. Блондинка заметно напряглась, сжав челюсть, и опустила голову, задумавшись. — Есть вещи, которые знать всем нельзя. Это одна из них. — Настя повернула голову к собеседнице, заглядывая в глаза. Горб понимающе кивнула, откладывая эту мысль на верхнюю полочку, и оживлённо улыбнулась. — Сколько тебе лет? — Двадцать пять. А тебе? — Дойдя до двухстворчатой металлической двери, девушка достала из куртки ключи, вставляя в увесистый замок и проворачивая три раза. — Двадцать шесть. — Алина прошла в помещение вслед за новой знакомой, поражённо замирая в дверях. Внутри оказалась самая настоящая лаборатория, оснащённая различным оборудованием, шкафчиками, кушетками и многим другим. В голове не укладывалось, как в таких обстоятельствах можно было собрать такую масштабную «коллекцию». Брюнетка присвистнула. — Говоришь, не хватает оборудования? Да тут можно операции проводить! — Тебе кажется. — Улыбнулась Настя, прикрывая за ними дверь. — На самом деле многое оборудование у нас в нескольких экземплярах. — И чем ты тут занимаешься? — Брюнетка прошла к столу, разглядывая надписи на многочисленных баночках. Собеседница долго молчала, прежде чем ответить. — Лечу людей в основном. — В её тоне звучали сомнение и неуверенность. Однако это сейчас не волновало. Горб в голову пришла лишь одна мысль. — Есть возможность лечить раково больных? Химиотерапия? — Она повернулась, с надеждой глядя в глаза девушки напротив. В них на секунду проскользнул неизвестного происхождения страх. — Нет. Такого мы не делали, но попробовать можно. А кто?.. — Крис. Опухоль мозга. — Поджав губы ответила голубоглазая, отворачиваясь в отчаянии. — Мы поможем, чем сможем. Но ты и сама должна понимать, что химиотерапия лечит лишь десять процентов больных опухолью мозга. Здесь нужна операция или лучевая терапия. — Для начала нужно обследование. Здесь провести его возможно? — У нас есть старый аппарат компьютерной томогоафии. Но им давно никто не пользовался, я вообще не знаю, откуда его завезли сюда. — Иваненко скрестила руки на груди, с тоской вспоминая счастливые лица Маши и Крис рядом друг с другом. Было больно думать о том, что переживает любящая пара, даже не зная их достаточно близко. — В любом случае попытаться стоит. Ты можешь подготовить всё, пока я схожу за ней? Её состояние ухудшается, тянуть дальше нельзя. — Брюнетка с надеждой посмотрела на новую знакомую, задерживая взгляд на чужих губах, но, одëрнув себя, отвернулась. — Алина.. — Настя, пожалуйста. — Горб взяла напарницу за плечо, разворачивая к себе и жалобно заглядывая в глаза. — Пожалуйста. Доктор долго смотрела на девушку напротив, видя, сколько боли той приносят тучные мысли в голове. Иваненко поджала губы, мысленно осознавая, сколько работы у них впереди, и, не сумев противостоять такому взгляду новой знакомой, кивнула, тяжело вздыхая. — Иди за Кристиной, а я начну загружать КТ.***
Каширина сидела в общей комнате, пустым взглядом глядя на тлеющие в печи дрова, и размышляла о странных событиях, происходящих в Ковчеге. Мысли одна хуже другой роились в голове, создавая гвалт, хотелось выбросить их, забыть, жить спокойно в конце концов, но упёртая натура от природы не позволяла этого. Вдруг входная дверь неожиданно распахивается, впуская в дом ледяной декабрьский воздух и бодрых Машу и Крис. Девушки весело ввалились в дом, оживлённо болтая о чём-то и смеясь. Увидев Таню, обе остановились. — Как источники? — Спокойно спросила дилер, не отводя взгляда от яркого пламени. — Вода шикарная, советую сходить, погреться. — Желточенко улыбнулась, бросив на атлетку короткий взгляд, и, стянув с ног обувь, направилась в комнату. Послышался тихий диалог с отдыхающими там же Костьей и Бэллой. — Тань. — Разувшись, Лебедева подошла к подруге, присев рядом. — М? — Отведя взгляд от искр, летящих в разные от огня стороны, Танк повернула голову к подруге. Та сидела, уперевшись локтями в колени, и смотрела в упор. — Ты любишь меня? — Уже тише спросила она, хмуря густые брови. Таня чуть не подавилась воздухом от неожиданности. — Конечно люблю, что за вопросы? — Нет, ты не поняла. — Вздохнув, брюнетка опустила взгляд на свои руки, растирая слегка прохладные ладони от волнения. — Ты всё ещё любишь меня, как девушку? — С чего такие вопросы, опять же? — Каширина в недоумении смотрела на каскад густых волос, закрывающих лицо бывшей любовницы, будто могла увидеть там ответы на свои вопросы. — Просто ответь мне. Ты знаешь, я никогда не спрашиваю просто так. — Пересилив себя, спортсменка всё же заглянула в глаза подруги. Две пары карих глаз долго смотрели друг на друга с нечитаемыми эмоциями, прежде чем Таня, вздохнув, не ответила. — Любила до недавних пор, но сейчас нет. Я отношусь к тебе с трепетом, но только как к другу. — Голос её прозвучал сипло и сломанно, но было понятно, что сказанное было правдой. Лебедева облегчëнно выдохнула. Она неловко закинула руку на плечо дилера, притягивая в объятия, и похлопала ту по спине. — Я тебя тоже люблю, ты сама знаешь. Прости, если причинила тебе боль. — Зарыв руку в короткие волосы, брюнетка потрепала их, отстранившись и уже с улыбкой заглянув в глаза напротив. — Успокойся. Всё в прошлом. — Кивнув в сторону комнаты, откуда доносился голос Штрэфонд, Каширина улыбнулась. — Ты счастлива и я счастлива. — Спасибо. — Искренне ответила атлетка. Вдруг входная дверь снова распахнулась, впуская внутрь взъерошенную Алину. Девушка тяжело дышала и выглядела взволнованно. — Где Крис? — В комнате. Что случилось? — Маша сменила выражение лица на серьёзное. — Что с тобой? — Пусть одевается. Мы идём в лабораторию на обследование. Лебедева подскочила, подхватив взволнованное состояние доктора, и мигом направилась в комнату, чтобы забрать оттуда любовницу.***
— Как ты чувствуешь себя сейчас? — Мивина сидела на стуле перед растерянной Крис, светя в её глаза фонариком, дабы проверить здоровую реакцию зрачков. — Вроде нормально. — Неуверенно ответила блондинка. — Когда ты ела в последний раз? — Кивнув самой себе, Настя спрятала фонарь, оглядываясь на сидящих позади Алину и не менее взволнованную Машу. Желточенко нахмурилась, стараясь вспомнить, во сколько был последний приём пищи. — Утром ела. Часа четыре назад. — Ответила вместо любовницы Лебедева. — Замечательно. Сейчас мы будем делать тебе КТ. Тебе знакома эта процедура? — Блондинка с грустью разглядывала девушку напротив. Та уверенно кивнула в ответ. — Но есть одно «но». — Какое? — В унисон уточнили возлюбленные. Алина, сидящая рядом с атлеткой, поджала губы, опустив взгляд в пол. Смотреть на Крис было сложно. — Провести КТ с контрастированием не получится, так как у нас нет специальных препаратов. — Настя тяжело вздохнула, оглядывая причёску больной. — Дреды прийдётся убрать. Они будут помехой для обследования да и в последующем начнут выпадать во время химиотерапии. Глаза Желточенко в страхе округлились. Лебедева за спиной врача шокировано замерла, хмурясь. Никто не думал, что жертвовать чем-то придётся так скоро. Но лучше один раз пожалеть имиджа, чтобы затем прожить долгую жизнь. Если без рецидивов, конечно. — Я могу подумать?.. — Тихо спросила блондинка, стараясь не смотреть на спортсменку, что упорно искала её взгляда. — Да, конечно, но если начать обследование сегодня.. — Крис, пойдём поговорим. — Маша решительно поднялась со своего места, направляясь к партнёрше и, схватив её за руку, вывела прочь из лаборатории. Уже снаружи она прижала любовницу к себе, выражая объятиями свою поддержку. Желточенко уткнулась в чужую ключицу, судорожно вздохнув. Так они простояли около пяти минут, практически не шевелясь. — Послушай меня. — Тихо шепнула Лебедева, беря худое лицо в руки и отводя от своей груди. Голубые глаза наполнены солью. — Даже думать не надо. Я буду любить тебя любой. Сейчас мы уберём твои дреды, сделаем КТ, девочки обязательно вылечат тебя. — Кареглазая вытерла мокрую дорожку, медленно ползущую по бледной щеке возлюбленной. — Маша.. — Нет. — Выдохнув, брюнетка эмоционально прижалась губами к губам напротив, целуя со всей возможной нежностью. Тело в её руках дрогнуло, расслабляясь затем. — Мне страшно. Страшно видеть результаты КТ. Страшно проходить весь этот путь. — Мы будем проходить его вместе. У тебя есть я и я не оставлю тебя плескаться в этом дерьме в одиночку. Ты веришь мне? — Шмыгнув носом, татуированная провела руками по привычно грубым дредам девушки. — Верю. — Тихо ответила блондинка, прикрывая глаза. — Хочешь, это сделаю я? — Кареглазая постаралась подбадривающе улыбнуться, хотя испытываемая за любовницу душевная боль ломала рёбра с глухим треском. — Да. — Блондинка подняла руку, касаясь своих волос, сбитых в дреды, и, резко выдохнув, вернулась обратно в кабинет. Партнёрша вошла следом, незаметно вытирая две мокрые дорожки со щёк. — Чем будем стричь? — Решительно спросила Штрэфонд, оглядывая двух врачих, хмуро что-то обсуждающих. Нагнетает. — У нас только бритва и ножницы. Машинки, к сожалению, нет. — Мивина посмотрела на вошедших исподлобья, протягивая ножницы в дрожащие руки голубоглазой. — Мы ведь можем оставить короткие волосы? Они не будут помехой КТ. — С надеждой спросила Желточенко, с тоской глядя на ножницы. — Можем. Но ты должна понимать, что они выпадут, когда начнётся курс химиотерапии. — Встряла в разговор Алина, сев обратно в кресло и сложив руки в замок у лица. — Ничего страшного. Отвалятся сами. — Голубоглазая повернулась к любовнице, протягивая ей ножницы. Маша заглянула в её глаза, тягостно вздохнув, и, взяв их в руки, повела блондинку к кушетке. — Готовьтесь, сколько надо. Мы побудем снаружи. — Поднявшись, Горб схватила коллегу за руку, уводя в коридор, дабы партнёрши смогли поговорить. — Позовëте. — Давай, пока я не передумала. — Дредастая забралась на медицинскую кушетку, опираясь о неё руками, и покорно склонила голову, прикрывая глаза и стараясь успокоиться. Лебедева долго стояла, скрепя сердце наблюдая за своей девочкой, пытаясь унять дрожь в руках. Она подняла руку с ножницами над головой любовницы. Секунда. На кушетку падает первый дред, подобно вьющейся змее переворачиваясь в воздухе. Затем ещё один. И ещё. И ещё. Пока спустя пятнадцать минут на голове не осталось ни одного. Кристина всё так же не поднимала лица, по щекам её периодически стекали горькие слезы, в лаборатории стояла полнейшая тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами и звуком работы ножницами. Закончив, Маша отложила их, с грустью глядя на некогда пышную шевелюру возлюбленной. Теперь там остались лишь короткие, сбившиеся в колтуны клоки волос. Кареглазая притягивает блондинку к себе, устраиваясь между худых ног, и крепко обнимает. — Всё хорошо. Ты прекрасна в любом виде. Слышишь меня? — Вторила атлетка, потираясь щекой о ухо девушки. Та молчала, тихо плача. Светлая байка брюнетки пропиталась слезами. Поджав губы, Мария принимает спешное решение. Она снова берёт ножницы в руки, отходя от любовницы. Штрэфонд поднимает заплаканное лицо, непонимающе следя за спортсменкой красными, воспалëнными глазами. — Ты что делаешь? — Настороженно спрашивает блондинка, поднимаясь и медленно подходя к татуированой. Но та молчит. Она, как в замедленной съёмке, поднимает руку с ножницами вверх, заводя за спину, Крис понимает, что та собирается сделать, испуганно шарахается в сторону возлюбленной, но не успевает. Копна густых волос стремглав падает на пол, рассыпаясь. Брюнетка стойко молчит, глядя в ошалелые глаза напротив, и убирает резинку с волос, что некогда держала пышный хвост. Желточенко подходит к ней, заливаясь слезами. Она всегда любила её волосы. — Дура.. — Тихо всхлипывает блондинка, загребая в ладонь остаток волос. Карие глаза смотрят преданно, по щеке Маши скатывается одинокая слеза, прячась где-то на пухлых губах. — Зачем ты это сделала? — Чтобы поддержать тебя. — Девушка бросает ножницы на пол, беря тощее лицо голубоглазой в ладони и поглаживая впалые щеки большими пальцами. — Я люблю тебя, Крис. И волосы это меньшее, что я могу отдать за тебя. Понимаешь? — Идиотка. У тебя такие красивые волосы.. — Утерев слëзы, Желточенко утыкается лбом в губы любовницы, протяжно выдыхая. — Спасибо. — Всё будет хорошо. — Атлетка оглаживает острые скулы партнёрши, поднимая лицо за подбородок, и чувственно прижимается к солёным от слëз губам. Та судорожно выдыхает, слабо отвечая, и обхватывает руками чужую шею, зарываясь в слишком короткие волосы на затылке. Руки кареглазой с трепетом касаются сбитых в колтуны волос блондинки, приглаживая. Дверь позади с тихим скрипом открывается. Любовницы с мокрым звуком разрывают поцелуй, уткнувшись друг в друга лбами. Со стороны вошедших ни единого звука. Крис хмурится, отстраняясь, и заглядывает за спину атлетки, застывая. В дверном проёме стояла Алина. Голова её была обрита налысо, а в руках находилась злополучная бритва. Лицо её не выражало сожалений, лишь добрая, слегка тоскливая улыбка. Рядом стояла смущëнная Настя. — Я пыталась её остановить. — В ответ на взгляд больной ответила Иваненко, переводя взгляд на обернувшуюся Марию и завороженно вздыхая. – Но ей даже идёт. — Вы обе.. — Начала было Штрэфонд, глотая мерзкий ком в горле. Никто и никогда не жертвовал для неё чем-либо. И это ни капли не льстило. — Спасибо. — Бессильно и тихо добавила она. — Давайте приступим. — Горб подошла к подругам, хлопая по плечу Машу, с уважением глядя в карие глаза, затем обняла пациентку, поглаживая по спине. Та выдохнула, крепко обнимая её, но глядя на стоящую рядом Лебедеву. Девушка ободряюще улыбнулась. — Я могу быть рядом с ней? — Спросила Маша, глядя на хмурую Иваненко. — У меня только один защитный кожух. Не стоит. — Всё хорошо, Маша. Ты сделала достаточно. — Крис отстранилась от доктора, глядя благодарно. — Я готова.***
— Вот так. Просто расслабься и закрой глаза. Для лучшей картинки советую не двигаться. Это займёт примерно пятнадцать минут. — Настя укрыла полностью обнажённую пациентку защитным кожухом, поправляя его, как заботливая мамаша. — Всё будет хорошо. Не бойся. — Я не боюсь. — Выдохнула Штрэфонд, глядя на доктора. — Ты молодец. — Улыбнувшись, Мивина нажала на кнопку, отходя, и массивная машина заработала, по плечи погружая больную в купол. Блондинка закрыла глаза, расслабляясь. Наступила гнетущая тишина. Лишь тихие шаги врача. Настя подошла к компьютеру, быстро нажимая на клавиши. Аппарат шумно заработал. Желточенко казалось, что за эти пятнадцать минут прошла целая вечность. КТ громко гудел, нагнетая, мысли в голове беспорядочно роились, всё происходящее пугало. Хотелось плакать, но собственная слабость и немощность уже настолько осточертели, что сил не было даже на это. Поэтому она просто лежала, опустошив голову и войдя в некий транс. Некоторое время спустя шум прекратился. Послышался щелчок. Затем чувство парения и плавного движения в пространстве. Аппарат «выплюнул» девушку в реальность. — Ты огромная умница, Кристина. Как себя чувствуешь? — Мивина тут же оказалась рядом, протягивая пациентке её вещи. — Скоро будут результаты. Техника старая, раскачивается долго. — Всё в порядке. — Закивала блондинка, переводя взгляд на стоящую поодаль Лебедеву. Взгляд карих глаз обдавал теплом, вызывая внутри трепет. Это ощущение щекотало внутренности, даруя спокойствие, заставляя грудь сжиматься от чувств. Маша медленно подошла, кивая доктору. Настя понимающе мотнула головой, удаляясь к компьютеру, где уже стояла недовольная Алина. — Я тобой горжусь. — Выдохнула брюнетка, прижимая голую любовницу к себе, пряча от чужих глаз. — Я ничего не сделала для этого. — Шепнула татуированная, прижимаясь щекой к чужому покатому плечу. — Ошибаешься. Ты сильная. — Отстранившись, атлетка взяла в руки чужую байку, предлагая помощь. Желточенко скептически посмотрела на любовницу. — Маша, я в состоянии одеться. Не надо так. — Это обычная забота, так что заткнись. — Нахмурив брови, кареглазая стала беспристрастно натягивать на ворчащую девушку её вещи. А в это время два доктора в страхе разглядывали снимок результатов компьютерной томографии. — Алина.. — Это метастаз. — Выдохнула Горб, переводя на влюблённых сожалеющий взгляд. Хотелось пустить слезу. Сердце в груди кровоточило и в бешенном темпе долбилось о грудную клетку. — Третья стадия. — Спасёт только операция. — Тихо шепнула вторая. — Даже мы вдвоём не сможем провести её.