По ту сторону книги

Наше время        Над большой каменной статуей Геракла слышался стук лопаты. Капающему было явно все равно, что он трудится, и с этим портит такую великую вещь, уродует памятник такому прекрасному деятелю, блестящему стратегу, и просто щедрому гипер-сильному мужику, как конкистадор расправившимся с ацтеками. Прекрасные, почетные заслуги. Тут и динамита не жалко, можно и гранату. Нет, ящик. Так думал копающий. Ну и в конец просто нахально мешает спать другим персонажам Сказочного квартала. Под темным покрывалом ночи копать было сложно, земля остыла за все это время, и лопата часто ударилась об холодный, от ледяной ночи памятник, стоящий над ними и взирающий на двоих, с видом победоносца.       Смотреть тошно -Черт, -в очередной раз чертыхнулся копающий, угодив лопатой себе по ноге-мог бы фонарь взять, дурак! -Чего говорить, -прошипел кто-то из-за памятника, наблюдавший, как первый копает, и таким образом, сумевший прорыть уже пять метров. -не взял и не взял!       Копающий хотел что-то сказать, причем чтобы это было нецензурным, но решил, что выскажет все свое возмущение по этому поводу потом, когда освободится от кротьей работы. Надо было серьезно крота из той сказки подключить. Свои не водились, и даже если водились, они бы копались в земле? Как назло, на небе не было ни единой звёзды, а Луна видимо совсем потеряла свой интерес к своей работе спутником и вообще решила не выходить сегодня на службу, чтобы хоть немного отдохнуть, или помешать им творить такое злодеяние, по отношению к беззащитным персонажам       Фонарь бы мог пригодится, с тоской подумал первый. -Уже все? Пять метров. Должно хватить. -Ты забыл про асфальт? Знаешь, сколько усилий мне стоило? Удивляюсь, как я кого-нибудь не разбудил ещё! -прошипел он, указав ногой на развороченный асфальт, так, как может сделать несколько рабочих, и низенький пожилой мужчина как-то не вписывался в эту картину. Первый взглянул на памятник Гераклу, а потом на небо. Ну хоть бы одна звезда бы зажглась, хоть край Луны. Даааа, теперь дороги асфальтируют, так бы с ними что-то не произошло, хотя на удивление первого, дороги в Предкнижье были довольно хорошими, с очень крепкий защищающим слоем. -Кто его придумал? Люди же не собираются докапываться до ЯДРА проблемы? -Остроумно остроумно, -оценил второй самым не выразительным тоном. Первый протянул руку, и второй отдал ему пакет фирмы «Чичиков и КО, юридические услуги, плата по договоренности». -Я говорил, что он ещё и бизнес откроет. Напомни, что по этому поводу сказал Гоголь? -Гоголь? Как обычно. Это Пушкин всегда возмущается. Пушкин? -Пушкин, -первый начал собирать землю в пакет-возмущается. И хоть бы кто писал про наше неравенство! Хрен передавятся! Солженицын- свинья продажная, а Маяковский скоро по-буквам-в-строчку писать будет. -Не двигаться! Это ЧСЧ! — раздался сзади угрожающий голос.       И тут у первого возникло жгучее желание ответить: «Это глагол, придурок», но шутки, как он понимал были тут не уместны. Забыли фонарь, ударил по ноге, чичиковские пакеты почти что на честном слове держаться (если думать, что оно там было) и ещё этот параноик. В общем, большой плюс этому дню, если он кончится ещё. Судя по шагам сзади, то концовка выдастся очень интересной, что и Гарричка Поттер позавидует -Какой квартал? Книга? Чем занимаетесь? Чем занимаетесь? Подумай сам.       Господи, на сколько они дураки; в мыслях первый хлопнул себя по лбу. -Любовный. «Два капитана», -первый врал без смущения. За плечами, как сказали, а одном фильме, годы практики. — А второй? -патрульный наклонился, чтобы увидеть второго, как его лицо побледнело- ёж… И правда, «ёж…». Первый был точь-в-точь похож на второго, такого же низкого, полненького пожилого человека, в такой же коричневой куртке, клетчатых штанах, и в шарфе а-ля-Бендер. — А второй-капитанский сыночек? -с недоверием спросил патрульный. И тут у него появился шанс получить новые погоны, в прочем, он их получил, его понизили. Патрульный потянулся за пистолетом, и тут нечто длинное, чёрное, напоминающее щупальце осьминога, ударило патрульного по руке, вместе с пистолетом. Пистолет упал на землю, стукнувшись об куски развороченного асфальта. Это не был персонаж, ударило его голове, он не мог…не могли …даже в своем они не могли столько сделать. Без специального оборудования нельзя пробить асфальт за несколько минут. -Черновик! -проорал патрульный, взяв очень высоко, от чего крик стал походить на женский визг        Первый неестественно вытянулся, и теперь он был выше патрульного на голову. В ночной темноте горел бирюзовым один правый глаз существа. Так же светились огромные прямоугольные очки-половинки, превратившиеся в защитные, а куртка стала оборванными халатом, с наполовину оторванным рукавом. Патрульный бросился за пистолетом, щупальца отбросили его. Существо, ещё несколько секунд назад бывшее или выглядевшее как персонаж, оглянулось. Взгляд, в котором так и горело желание устроить бойню, но время не позволяло, его остановился за почти что вжавшимся в памятник персонажу. Тут черновик, как пружинная игрушка прокрутился и вытянулся к патрульному. Он внимательно посмотрел персонажу в лицо, физиономия черновика поплыла (нет, она реально поплыла, словно пластилин от солнца), теперь на патрульного смотрели только голубые точки вместо глаз и заменяющие рот полоски -Я д л я в а с с т а р а ю с ь и д и о т ы, -побулькал черновик. Тут он развернулся к персонажу, приняв свой настоящий вид и с явной радость в голосе крикнул: -Ну что, как сказал Хаул Софи, полетаем?       Он прижал к себе персонажа, очень нагло за то место, где должна быть талия глаз существа всё ещё горел, а правая рука была сжата так, словно хотел перекреститься. А этот момент он поднес руку ко лбу руку, рука загорелась, и черновик быстро ударил ее об землю ее об землю. Их окружил ослепляющий бирюзовый цвет, персонаж заорал во все горло, вцепившись в халате существа. -Ты взял землю? -существо прокричало в ухо персонажу, на что тот поднял перед носом существа пакетик земли над ними появилось нечто в виде купола.       Патрульный, очухавшись, увидел, как большой светящийся шар поднялся на несколько метров, прямо над ямой, и тут молнией, оставляя за собой бирюзовый хвост, взвился в небо, чуть не задев статую Геракла, скрылся в ночи, словно упавшая звезда, если не знать ее содержимое… -Твою ж мать, -проскрипел патрульный, потираяушибленный бок, представляя, что ему будет в ЧСЧ, когда про это узнает Петр|… • • • •       Теперь можно было разглядеть этого черновика поближе. Это оказался человек лет за шестьдесят, полностью лысый, на его лице не было ни единой волосины, и создавал он впечатление ракового больного. Его кожа была серо синего-цвета. На длинном остром носу крепились уже вышеуказанные очки. Глаза были белого цвета, выделявшиеся на фоне черных белков. Его физиономия была строго сконцентрирована на полете, -Мы не упадем? -взволнованно спросил персонаж, поглядывая вниз, на землю- мы ТОЧНО не упадем?       Как ни крути, но они были похожи, сходи даже тем, что должны быть в одной книге, но повезло больше второму… Персонаж поправил круглые тонкие очки-половинки. -Нет, я не падаю. Мы точно не упадем? -Нет. Никто не упадёт       Сильный холодный ветер хлестал их по лицам, пронизывая до костей, полы куртки персонажа затрепетали как птичьи крылья. Веер был был очень силен, как в ту ночь, в марте, во время сильной вьюги и расчета, только к тому удовольствию добавлялся снег. В апреле снега уже не было. Персонаж зажмурился от страха разбиться.       Чего бояться смерти, если ты уже мертвец? Они уже начинали приземляться, была видна набережная через струи бирюзового цвета. Фонари самые обычные. Реальный? Даже минуты не прошло. -Сколько летели? — персонаж схватился за полы халата приятеля, стараясь не наделать там ещё больших дырок. -Мы точно не упадем? -Нет! Персонаж посмотрел на синего, задрав голову. -Это реальный? -Нет, сказочный, -зло ответил синий- это самый близкий к нам квартал. -Мы не упадем? -О Господи… Да заткнись ты уже! -Это нормально, если я взял вот это? -персонаж достал из куртки пистолет патрульного. -УБЕРИ СЕЙЧАС! -проорал синий. Глаз его погас, лицо перекосило от страха глаза потух. В этот миг свет, окружающий их, исчез, и они упали на мощеную землю набережной, несколько метров прокатившись кувырком. Персонал ударился головой об фонарь. Пистолет выпал из его рук, и звякнул об желтый тротуар, в ночи, казавшийся темно-горчичного цвета (идея позаимствована у Гудвина). Пакет все же уцелел. Синий упал лицом на землю, почти что не зубами. — Ты в порядке? -спросил персонаж, потирая ушибленную голову. -Нет конечно! Ты решил сегодня побить рекорд по дебильным вопросам? Охоохохххо… Всегда знал, что все Головлевы придурки… Чего сидишь? -это уже относилось к персонажу- идём. -Я… Селифан Арнольдович… -Заткнись. Селифанушка (так его звали, по правде. Решение автора не оспоришь, даже если он отказался от этого персонажа) зашагал, прихрамывая и потирая ушибленную кость, к лодкам, прибитым толстым канатом к пирсу. -Сам говорил, что полезная штука! -Головлев поднял голову, рассматривая заинтересовавший его фонарь, выглядевший словно из рождественской карамели.       Селифанушка тяжело вздохнул, продолжая сжигать Головлева взглядом. Пирс уже много лет содержали, а полной чистоте, и даже ни разу не переставали. Еще давно, когда ещё не отменили традицию, в день победы Геракла над Галактион, стоял этот пирс, что бы черновики могли причаливать в Предкнижье. И когда совет Оверлордов, и Петр Первый отменили это, сделав праздник только для персонажей, пирс оставили для личных нужд бессмертных жителей волшебного мира, часто тут катались влюбленные парочки, и те, кто в воду что-то уронил. Дальше установленных буйков никто не заплывал. Буйки сообщали о том, что далее вода смешивается с чернилами острова Клякса. Селифанушка залез в лодку, вытянув лысые львиные лапы, и махнул рукой своему товарищу скорее садиться в лодку. -У ваших, вроде, лапы пушистые, -Головлев сел в лодку, не переставая любоваться на свое новое приобретение. Селифанушка сцепил руки в недовольной позе. -Мы взяли землю? — Головлев рассеянно огляделся, -не забыли? -Он у тебя на руке, -Селифанушка скривил губы. -Зачем мы сели в эту лодку? Из тут много.       Головлев разглядывал весла, на Селифанушку он не поднимал глаз. Оба, Селифанушка и Головлев услышали шаги. Черновик сразу, только как услышал звук, залез под толстый брезент, лежащий на дне лодки. Теперь Головлев понял, почему именно в эту лодку. -Тут кто-то есть? Что за вопрос? Естественно, если кто-то садится в лодку, значит, так кто-то есть. К ним по прижался очередной патрульный. ----Кто там? -прошипело под брезентом. -Тшшшш, -ботинок Головлева чуть ткнул брезент. -Что вы тут делаете? -Встречи жду. С сыном, -Головлев еле от страха ворочал языком, представляя себя уже перед судом, не стесняясь своей лжи (умение врать Головлев применял часто, но не для законной власти, которая может и посадить, даже просто потому, что она-власть, и на другую власть может найтись более ВЛАСТНАЯ власть, как считал всегда Головлев) видя перед собой патрульного. Второй посветил фонарем ему в лицо, Головлев прищурился от яркого луча фонарика. Стекла голевских очков блестели от света фонаря, и глаз было вообще не видно, в стеклах очков были лишь два огонька фонарика. Удостоверившись в том, что это был персонаж, кивнул Головлеву, и ушел, полный уверенности в том, что тут черновиков нет, и что какому черновики сегодня придёт в голову, перед праздниками, в День Книг, и вообще заявится в Предкнижье. Давно черновиков не было в Предкнижье, и Петр Первый считал, что черновики начали что-то затевать, приказал следить за островом ещё более сосредоточиться. -Он совсем ушел? -из брезента высунулась физиономия Селифанушки-не хочу нарваться. -Нарываться? -Головлев протер глаза, болевшие от фонаря патрульного. Зачем светить в лицо? Если не видишь, что это уже персонаж. И у него над головой облако, он умер от обморожения. Значит- отморозок. А все отморозки- персонажи -Греби быстрей! • • • •       В час ночи Владимира разбудил настойчивый звонок в дверь, причем звонили так, словно хотели проскрести дыру в звонке. Владимир протер глаза, пытаясь понять, кому нужен такой скромный персонаж, как он. Может кто-то ошибся дверью? Владимир решил не отзываться на звонки, и спать дальше, он всегда придерживался того суждения, что кроме его самого и его жены никому не нужен скромный персонаж, довольно известной книги, работающей сейчас в одном из самых наиобыкновеннейших офисов. До работы оставалось четыре часа, надо спать, а псих, звонивший в дверь, не унимался -Алкаш напился и звонит, — сказал сам себе Владимир шепотом, стараясь не будить жену, которая так крепко спала, что ничего не слышала. Везёт людям, спят спокойно, а кто-то просыпается от любого шума. К пьяным психам привыкаешь, если живёшь в Сатирном квартале, в котором как говорило ЧСЧ всегда творилось невесть что. К ночи по нему было страшновато ходить, особенно в преддверии книжного праздника, когда из окон могли. выпадать пьяные персонажи, пьяные садились за руль, пугали квартиры, и могли завалиться в дом абсолютно незнакомого человека, и почти что не на головах ходили (у кого они были на плечах), именно в эти праздники в Сатирном квартале процветала педофилия, зоофилия, всевозможные -филии кроме некрофилии, насилие, драки, уголовщина. И весёлый Сатирный квартал стоял на втором месте по преступности, уступая Детективному, который наживался за счёт совершенных преступлений. Псих не унимался и уже начал стучать. И тут Владимир почувствовал, что-то происходило не так, за дверью стояли несколько человек, они между собой говорили. -Ну просто выломать дверь! Поставят новую! -увещевал тонкий старческий голос. -Он откроет, — ответил раздражённо второй более молодой и громкий. И далее этот голос крикнул в дверь Владимиру: -Откройте-это ЧСЧ! -Пока мы тут стоим, он может драпануть от сюда, -предложил первый Тут уже Владимиру точно стало не по себе. Жил спокойно, никого не трогал. Может папаше что-то опять в голову ударило с пьяну? Владимир не знал по отца абсолютно ничего и знать не хотел. Но ЧСЧ не просто стоит за дверью, и ее требует открыть дверь. Про существование ЧСЧ знали все, только все было строго конфиденциально, то он. делали конкретно, кроме охраны Предкнижья. Владимир медленно слез с кровати, так, словно его ноги цементом приковали к полу, и забыв про выключатель пишет открывать дверь, таким неожиданным гостям, в такой час. Боже, почему так сложно открыть дверь? Обычно это не приносит столько проблем, думал Владимир. Это просто дверь, за которой стоят страшные персонажи из страшной организации, которая, надо к слову сказать, ввела в Предкнижье смертную казнь. Владимир наконец смог открыть дверь, что мотор ему огромных усилий преодолеть свой страх. Сощурившись от горящей лампочки на площадке, он увидел двух стоящих спереди персонажей, а позади их еще двоих, видимо попроще. Хорошо было бы, если эти четверо были все попроще, но один из четверых был начальником Чрезвычайного Следствия по Черновикам. Высокий мужчина сделал шаг вперёд. Это был отравленник, ((ясно уже от чего он умер, понять можно было что отравленник по серо-зелёной коже, кислотным полуфалангам, странных метках, занимающих половины с конца пальцев, показывающих часто как умер тот. или иной персонаж, и зелёным змеиным глазам), в черном костюме с галстуком. По раздражённому выражению физиономии и известным всему миру, и тем более России усам, Владимир понял, перед кем он стоит. Петр Первый… Основатель ЧСЧ… Ну все, господа, сушите сухари… -Владимир Порфирьевич Головлев, -начал Петр Первый без приветствия-вы знака, где ваш отец? Тут из-за спины бывшего императора Российской империи выглянула птичья морда. Немного позади Петра стояла огромная белая птица, с вертикальными красными двумя полосами по бокам. Голова птицы была лишена полностью перьев, и напоминала скорее стервятника. Папаг из «Гаргантюа и Пантагрюэля», один из самых главных богачей всего Предкнижья. -Не знаю где он, -Владимир пришел в себя, не отрывая глаз от Петра-что он опять наделал? -Совершил политическую диверсию. -Он? Политическую диверсию? -Владимир смотрел то на Петра, то на Папага. -он даже не знал, что в восемнадцатом власть сменилась. Только в тридцатом он узнал, про эту прекрасную новость. Он ничего про политику не знает. От слова совсем совсем, -нервно хохотнул Владимир. --Выгораживает папаню, -Папаг постучал трость Папы Римского по полу- Ей-богу выгораживает. -Тогда как вы объясните это, -Петр достал телефон и показал Владимиру видео, снятое с камер наблюдения. Там Владимир увидел, как странное нечто светящееся, чем-то напоминающее человека, чуть не прибило охранника и исчезло с кем-то. Черт… Там был его отец. Точно, он. И существо под его видом раскопало памятник, сумев разбить асфальт. Так не могут делать персонажи, а тем более слабый полубезумный старикашка, поехавший на теме денег и поместья, собственноручно переморив всю семейку… -Я не знаю, -Владимир нагнулся ближе к экрану, словно это бы очень помогло. Факт был на лицо, папаша снова во что-то ввязался или как у него часто бывало, с пьяну в голову приходила она-мысль. -я с ним после смерти не разговаривал. -Это приравнивается, как спросить у покойника «как поживаете»! Папаг засмеялся, и тут то ли Владимиру показалось, что из глаз Папага вылетело несколько зеленых искорок. До Владимира дошло, какую он сам сказал глупость. Конечно, тут все уже мертвы. И тем более простреленные и отравленики. -Тут кроме тебя никого нету? --Папаг наклонился, чтобы подглядеть в дверь- небогато живете, вот что я вам скажу, сын мой. -Жена. Но она спит. -Вы знаете, куда он мог пойти с ним? -задал вопрос Петр Первый. -Куда? Он на улицу никогда не выходит. Он сумасшедший, понимаете? Ему голоса мерещатся, люди, он синими разговаривает… -Но тут он вел себя очень НОРМАЛЬНО, — Папаг выделил последнее слово, словно оно могло повлиять на дело. -СРОЧНО! -к ним подошёл простеленный из ЧСЧ, — Головлева и Головлева видели на Сказочном Пирсе! Их зафиксировали камеры! Они пересекли буйки! -Ну это тебе надо Ара просить! — вставил свои пять копеек Папаг с наибеспечнейшей улыбкой -Какой ещё Головлев? -Владимир чуть не подскочил к пристроенному. -Селифан Арнольдович Головлев- Петр Первый глянул на часы. Его глаз дернулся-он вам в каком-то смысле дядя. -Как дядя? -Владимир хотел спросить Петра про все это, но тут Папаг с широченной улыбкой захлопнул дверь, ударив Владимира по носу, со словами «до свида-анья» Когда Владимир открыл дверь, то на площадке уже никого не было. Приятные новости. У него ещё есть дядя, живущих й на противоположном острове, имеющий даже хоть какие-то отношения с папашей, и явно не по благоустройству мира. Владимир не верил, что его отец на такое способен, нов тоже время, отец с Селифанушкой плыли к острову Клякса

***

Черновик сохранял молчание, прижав к себе и землю с могилы и пистолет. Головлев Порфирий Владимирович сидел на веслах. -Мы долго будем плыть? -Головлев отложил весла, выглянув за спину Селифанушки, стараясь увидеть, что за ними уже гонится как точно половина ЧСЧ. -Шевели ластами, -Селифанушка беспокойно оглянулся назад. -у них с моторами, а у нас ты. Головлев одарил Селифанушку презрительным взором за такое пренебрежительное отношение к массам нерабочих и дворян. -Был в Сказочном?       Головлев отправлено покачал головой -Прекрасный квартал, -мечтательно протянул черновик, словно забыв про то, что чуть не разбил памятник Гераклу- можно дома есть, опять ведьма пишет за то, чтобы ее дом не ели. Дом уже объели. Жалко, что сам не ел… Черновики помню, обглодали фонари на этом мостике. Забавно… Кхе…-тут Селифанушка очнулся от мечтаний- Шевели веслами быстрее! Время ограничено!       Головлев так подпрыгнул внутри от резкого перехода Селифанушки. Черновик понимал, что у Головлева скоро силенки кончатся. Осталось немного подгадать до буйков. Селифанушка смотрел назад, в быстро удаляющиеся карамельные фонари. Ну почему его Щедрин не приписал к «Сказкам»? Селифанушку всегда притягивал к себе Сказочный квартал, такой теплый, сладкий, словно попал в мятную сказку. Интересно, что там делают герои «Мятной…»? Они, наверное, в ужасном. От этой мысли черновик улыбнулся. В его голове всплыло воспоминание, как Черновики в шестьдесят восьмом съели все фонари на берегу Сказочного квартала и до фундамента обглодали пряничный домик. Что им было тогда там надо? -Что им было тогда надо? -спросил себя Селифанушка. -Тебя не беспокоит, что нас посадят? -Посадят тебя, а меня, -физиономия Селифанушки подернулась-могут укокошить. Да и тебя тоже… Смешно. Только меня это мандражит. Давай до тех буйков. Что встал? Ты уже один раз ОТБРОСИЛ ВЕСЛЫ, -очередная шутка. Головлев снова схватился за весла, пробормотав в счёт Селифанушки что-то. -Зачем за счёт меня! -Зачем за счёт? А кто у нас такой толстосум?       Селифанушка снова принял облик полу жидкости, перетек на противоположную сторону лодки и поднял за толстый канат два буйка и сказал голосом таможенного инспектора -Проплывай давай. -Легко сказать. Ты сам-то хоть раз пробовал? -Любое действие полезно. Даже если у тебя затекла нога во время ограбления банка- свидетелем не будешь.       Головлев проплыл с Селефанушкой за буйки, все высматривая погоню, которая так ему мерещилась. Головлев хотел спросить ты черновика просто, что буйки были покрыты черной грязью, но Селефанушка благодушно разрешил ему больше не грести, повелительно махнув рукой. -Меня кажется, они уже к нам плывут! -Головлев отполз совсем к краю лодки -Когда кажется-креститься надо, — черновик наморщил нос, но все же посмотрел в сторону Сказочного квартала. Нет, это даже не интересно, в конце концов.       Вдали было что-то, напоминающее остров, явно кем-то уже засеченный, и поэтому не входивший, а список необитаемых островов. Как говорится, на каждый остров найдется свой Робинзон Крузо — Ты уже грызешь… Гребешь -Определись для начала, приятель. Селифанушка встал на лапы, проигнорировав «я тебе не приятель» и широко раскинул руки, изобразив тем самым крестик -Если ты «Титаника» пересмотрел, -начал Головлев, как Селифанушка его прервал: — Скучаю по старому Головлеву. Трещит, не затыкается! Прелестный человек! Такая прекрасная скотина! Замечательно! На тебя очень негативно подействовало то, что ты по-пьяни осознал все свои грешки. Ты стал очень нервным. Пей пустырничий настой обязательно со спиртом! Ты же так любишь! Не надо было в мороз хотите на могилку. Может пожил бы еще… -Ха-ха, Головлев потёр руками плечи. Вроде они договорились не затрагивать эту тему? И сколько можно про нее говорить? И так все понятно. Тема уже, исписанная давно. И так сообщения о том, что про него пишут на разных сайтах ГДЗ про краткое содержание книги, но и поставили фильм, правда последний вообще был весьма неудачен… Что там Селефанушка рассказывал про то, что все будут довольны и счастливы, и искупят свои грехи?       Прекрасно. -Ладно, господин Раскаявшийся, поплаваем Поплаваем? -Головлев уже забыл про обиду.       Селифанушка ему улыбнулся, и тут лодка подскочила высоко, словно ее кто-то толкнул в воде. Порфирий Владимирыч схватился за грязные в черной слизи борта лодки и вовсе горло заорал. За всю его спокойную жизнь таких взлетов и падений никогда не было, тем более с новоприобретенным родственником, у которого, как считал Головлев, не больше чем к него самого шарики за ролики заехали.       И так, лодка высоко подпрыгнула и шлёпнулась об воду. И тут должно быть все хорошо, за исключением того, что в воде образовывалась дыра, как глубокая воронка Бермудского треугольника. Лодка упала именно туда. -Мы утонем! -Головлев не отпускал борта лодки. -Мы уже померли! Как ты это представляешь? -Селифанушка повысил голос, исчезающий в шуме воды. Воды?       Вода над ними сомкнулась так, как обычно накрывают кастрюлю крышкой. Они оказались в черном куполе, по которому, как вены пульсировали светящиеся прожилки. Головлев выглянул за борт лодки и увидел, что они плывут под водой. Вода становилась все более грязней и гуще, пока не стала напоминать нефть. Головлев посмотрел на свою руку, которой держался за борта лодки, на ней была та же черная блестящая жидкость, что и там, где они сейчас плыли. Он приложил руку к носу. Ничем не пахло. -Что это? -Чернила, — Селифанушка сказал это таким тоном, словно ему было абсолютно все равно на то что творится тут. Он повернулся к Головлеву и село в лодку. -Пробежимся по абзацам, -Селифанушка огляделся вокруг- помнишь про договор, что никто про нас не должен говорить, даже родным и близким. -Где мне им говорить? -Головлев театрально развел руками. -Не знаю. Объясню ещё раз, чтоб ты потом ее орал, как резаная свинья, как меня, а начала увидел. Черновики-не зло. Мы просто недовершённые копии вас или придирчивости редактора. Наша цель не уничтожить вас, вы можете уничтожить нас, но не иначе. Мы стараемся наоборот сейчас спасти Предкнижье, без него мы не сможем продержаться. Белория хочет устроить бойню в человеческом мире, чтобы отомстить людям. Андерстенд? Головлев кивнул. Выражение лица Селифанушки, когда он начал рассказывать ему про то, что творится в Предкнижье, в миг стало серьезным. -Понимаешь, что без Предкнижья не будет чернил, которые нас питают. Тут чисто эгоизм, ничего лишнего! -Причем здесь люди? -Причем? Эээммммм… Люди становятся писателями. Писатели пишут книги. Книги читают люди. Они вдохновляются от них и все идет по круговороту книг в природе. Нет писателей-нет книг. Уловил мысль? -Да… -задумчиво протянул Головлев, хотя хотел попросить Селифанушку ещё раз объяснить. -я тут причем? -спросил Головлев после недолгого молчания. -Понимаешь, с тобой я могу превращаться в тебя, -черновик что-то искал, смотря себе на голые лапы-это очень удобно для того, чтобы быть среди персонажей. Я-это несовершенный ты.       У Головлева, услышавшего также высказывание, прошел мороз по коже. -Зачем вам ЭТО? -он показал на пистолет. -Одна хочет его заиметь. Нелегально конечно. -Да у вас ЛЕГАЛЬНО что-нибудь есть? -Нет, -с честной откровенной радостью ответил Селифанушка.       Плюнув на заповедь «Не упоминай Бога с суе» Головлев прошептал: -Боже… Господи. -Что «госпИдЯ»? -Селифанушка по-куриному нагнул шею-это бизнес, приятель. Ты должен был это уже запомнить. И да, вернёмся к нашим баранам, ты знаешь про ОТРЯД-1? -ОТРЯД-1? — глаза «вымороченного» из пол стеклышек очков блеснули интересом — Про ОТРЯД-1 мне рассказала та дама, что хочет приобрести пистоль. ОТРЯД-1 состоял из Аристарха Фалелеича Мурлыкина, четырех персонажей разных жанров: сатира, любовный, документальная проза, и фэнтези, говоря по-русски, сказка. Короче те жанры, которые были в Древней Греции. Их собрало ЧСЧ несколько дней назад, и они- Селифанушка щёлкнул языком и развел руками-они не вернулись. Я не вижу смысла с ними расправляться. Всем Белория тут ошиблась? Из цель была собрать чертежи, которые были утеряны ещё до нашей эры. Эти куски машины, которые построил тот, кого сверг Геракл, Галактион |. Вскоре он умер, не рассчитав сил персонажей, что было очень самонадеянно с его стороны. Августа с чертежами машины поймали, а чертежи разбросали на кварталы, в которых должно было храниться по одному куску чертежа. Куски были утеряны во времени, и их уже никто не может найти. -Чертежи…ещё машина…эта ваша Белория… Чем ещё удивите? -Ход машины, — Селифанушка поглядел наверх. В темноте горел только его один глаз. — она могла изменять книжный ход. Представляешь, что она могла сделать? Замыслы Белории нам пока пятьдесят на пятьдесят известны. Я не виду смысла в создании этой машины, если мы уже можем сами переходить к читателям. Да, -Селифанушка словно затылком увидел, как вытянулось лицо Головлева. -прогресс шагнул. Что ещё объяснить? -Все.       Селифанушка провел рукой по физиономии. Головлев услышал своим натренированным слухом за годы, нет, веки, проведенные в полнейшем одиночестве, как Селифанушка сказал слово «придурок». Конечно, придурок, только если бы ему акте за полминуты рассказали, он хоть что-нибудь понял? -Конечно, когда мне сказали, понял сразу, -Селифанушка улыбнулся. Он может читать мысли… -Может Экер с Данко объяснят получше, — Черновик пребывал в своих мыслях. -Экер кто это? -Падший статист, -Селифанушка помахал неопределенно рукой, стараясь подобрать подобные слова-собирает статистику из попавших сюда персонажей из ОМП и ОЖП. Их ТАК много, что нам их просто некуда девать! И мы их попросту съедаем могу сказать, очень рутинная работа. И он менее многословен. -Рутинная работа их съедать? -Статистику составлять. Наш остров не может растягиваться, в отличие от вашего. Надо как-то сделать так, чтоб всем хватало места. Ну знаешь, убивай или будешь убит.       Головлева поразило то, как спокойно Селифанушка рассказывал, что лишних черновиков съедают другие черновики. И таким весьма извращённым образом черновики борятся с перенаселением. Точно шизики, монстры… -Сказал тот, кто извел свою семью. Так то, мы с тобой почти одних чернил. Ты тоже, Иудушка.