Kink: Завязанные глаза, описание с точки зрения того, у кого повязка

— Ощущай, — голосом Дина говорит тьма. Глаза Кастиэля завязаны. На нем нет верха. Он сидит на стуле. Его руки и ноги свободны. Завязаны только глаза. Впервые в жизни он слышит голос Дина из тьмы. Раньше, когда ангельские силы были ещё при нем, зрение не играло столь важную роль. Было ещё множество других органов чувств, часть из которых не была человеческой. Это было ангельское восприятие. Он мог слышать голос и знать, кто на самом деле произносит слова. Он чувствовал эмоции. Он чувствовал присутствие и внутреннюю суть. Однажды Дин просил объяснить, как это ощущается. Это нельзя описать человеку, потому что на Земле нет сравнений. Но Кас попытался обратиться к простейшим аналогам: это было, словно рассказывать человеческому ребенку о его теле с помощью аналога пестиков и тычинок. Суть ясна, но весьма туманно. Присутствие было тяжестью. И теплом. Будто в одном месте пространство становилось тяжелее, чем в другом. Эмоции были цветами. Великолепный спектр цветов. Некоторые эмоции, соединяясь, давали новый цвет. Кастиэлю нравилось отслеживать неповторимость каждой воспроизводимой эмоции. Даже у двух одинаковых радостей всегда было хотя бы крохотное различие в оттенках. Суть была словно вкус. Люди были простыми, пресными, и только некоторые отдавали каким-то едва уловимым привкусом — особенные люди, которым суждено выделиться, оставить след в истории и стать великими. Существа, происходящие из нижнего мира, были на вкус неприятными, горькими, горелыми, некоторые кисловатыми или солёными. Сущности верхнего мира отдавали приторной сладостью, фруктами, молоком. Ангелы ощущались как сахарная пудра. Тем неприятнее было ощущение при встрече с Люцифером — Кас никогда не мог спутать его неприятное ощущение горелой сахарной пудры. А теперь он не ощущал ничего. Вернее, он ощущал только то, что позволяли человеческие органы чувств, и даже из них пришлось исключить зрение. Теплая мозолистая рука скользит по плечу и спине Каса, расслабляя, но он лишь вздрагивает. Это непривычно и неожиданно. — Кас... Ты мне говорил, что хочешь научиться чувствовать мир так же, как и я. Так чувствуй, — вздох Дина касается губ, щекоча их. — У людей пять органов восприятия. Зрение, слух, вкус, обоняние и осязание. Говорят — и это правда, что если лишить человека одного из этих органов, все остальные начнут работать сильнее. Сейчас ты лишён зрения. Теплые руки касаются спины Кастиэля. Он вдруг осознает, что за это время его плечи остыли, и прикосновение теплых ладоней приносит удовольствие. Он позволяет себе вздрогнуть ещё раз, но теперь не от испуга, а от прокатившейся дрожи наслаждения. — Теперь ты можешь осязать меня сильнее. Температуру моего тела, и особенности моей кожи, каждое очертание и шрам, и ее влажность. Ты можешь чувствовать, насколько сильно я нажимаю и сколько вешу. Ты можешь чувствовать меня через прикосновения и понимать меня, осязая. Слова не нужны — ты можешь считывать меня по моему телу. Запрета на движения нет, и Кас выпрямляет спину, закладывает руки за шею и нежно касается ладоней у себя на плечах. Дин позволяет ему переплести пальцы с одной своей ладонью, но другой перехватывает его запястье и сжимает. Рука ангела мгновенно расслабляется, отвечая: да, да, он понимает, как говорить на этом наречии. — Теперь твое обоняние тоже стало лучше. Теперь ты воспринимаешь запахи иначе, не так ли? Они стали ярче. Вы, ангелы, описываете запахом свои чувства, но в этом нет ничего удивительного. Животные тоже могут составить портрет по лёгкому остатку запаха. Теперь, не имея своих сил, ты чувствуешь мой запах, Кастиэль? Шумный вдох непозволительно громко звучит во тьме. Дин наклоняется ниже и, повернув голову, Кас утыкается ему в шею, вдыхая запах. Запах человеческого тела, немного пота, немного соли, дезодоранта и, больше всего, запах самого Дина. То особенное, как отпечаток пальцев, как след души. Ни с чем не спутать. Руки поднимаются выше, Кас зарывается пальцами в его волосы, тянет ниже, утыкается носом за ухо, так, что завиток волос шевелится от его дыхания. — Что ты чувствуешь, Кастиэль? Ангел шумно вздыхает. — Твой запах. Шампунь. Автомобильный запах, который никак не вымыть. — И какие ассоциации? Кас на мгновение задумывается и вдруг вспыхивает румянцем, осознавая. От взгляда Дина нельзя это скрыть. — Ты слышишь меня, Кас? — мягко, вкрадчиво спрашивает Дин. — Это... Так пахнет... Запах секса, — ангел тушуется. — Секса со мной. Но для тебя — секса в целом. Потому что ничьё тело, кроме моего, ты не знаешь, — говорит он, поднимая голову. И Кастиэль чувствует, как звук его голоса прокатывается по коже — от груди до макушки. — А теперь слушай. Слушай мой голос. Слушай мое тело. Нет ничего беззвучного. Даже самые бесшумные шаги имеют звук. Даже тишина имеет звук. Неспроста ведь люди описывают ее как живую. Одухотворённую. Слушай жизнь в тишине, Кастиэль. И Кастиэль слушает, как перемещается вокруг него Дин. Не ритмично, останавливаясь или быстро обходя. Охотники умеют ходить тихо, не издавая лишних шорохов, но даже их таланта не хватает: Кас может слышать их. Иной раз он принял бы это за свои ангельские органы чувств, но нет. Более их не существует, а он все равно слышит. Он слышит, как Дин останавливается перед ним. А потом — по телу пробегает дрожь осознания, вспышки возбуждения и волнения, — он слышит звук расстегивающейся молнии. Щёлкает пряжка ремня. — Вкусовые рецепторы тоже начинают работать лучше. Ты знаешь этот вкус, верно? Ты знаешь все мое тело на вкус. Ты привык к этому вкусу. А теперь можешь отличить ещё больше его оттенков. Тебе не нужно видеть: слушай, осязай, вдыхай. Пробуй на вкус. И Кастиэль плавно подается вперёд. Руки привычно обхватывают чужие бедра — он их даже не видит, но средние пальцы ложатся точь в точь на пуговки задних карманов. Он резко, глубоко вдыхает. По усилившемуся запаху он понимает, что твердый, налитый член Дина прямо перед ним. По звуку вздоха слышит — он все делает правильно. И, приоткрыв рот, заглатывает головку. Вкус. Вкус великолепен. А тьма вздыхает, шумит, дышит, живет. Дин перед ним перестал быть человеком, рассеявшись вокруг: в осязание, в слух, в запах и во вкус.