Система Реабилитации для Главного Злодея, или В финале Шэнь умрёт

      Земли царства тьмы столь обширны, что, говорят, даже стотысячелетний дракон пустоты не смог бы облететь их и за десять лет.       Здесь столько запретных, непроходимых мест, куда не ступала нога живого существа: огненные пучины Бесконечной Бездны или кровавые топи восточного княжества... лишь голодные духи осмеливаются переступить эти границы. Даже в это время, когда Царство Демонов, раздробленное на мелкие княжества, полнилось смельчаками и наёмными героями, мало кто отважился бы сунуться в эти земли.       Бесконечная Бездна отделяла этот мир от Царства Бессмертных. А далеко на востоке непроходимые топи являлись границей с царством мёртвых – там начинался Диюй. Никто не осмеливался приближаться, хотя, говорят, государство теней таило множество сокровищ...       В царстве тьмы не было единого господина. С тех пор, как семнадцать лет назад бессмертные убили священного императора Тяньлан-цзюня, заперев его искалеченное тело и дух в запретных землях, никто не смог стать новым владыкой.       В Царстве Демонов всё решала сила. Ранги и ступени разнились с миром бессмертных лишь названиями. Вступая в шестьдесят первый ранг демон обретал звание «старейшина», с семидесятого считался повелителем, цзюнем, с восьмидесятого – священным демоном, с девяностого – владыкой тьмы... И лишь по достижении девяностого пятого ранга, которым обладал прошлый император, демон мог занять его место и получить звание цзюнь-шан.       Стоило доказать, что ты можешь победить всех, кто пожелает сразиться, и место тёмного повелителя мог занять любой. Однако, за семнадцать лет никто так и не сумел достичь подобных вершин.       Цзючжун-цзюнь, король западного княжества, был весьма честолюбив и жаден. Никто не мог обуздать его жажду власти. Все семнадцать лет он мечтал занять место императора, но никак не мог прорваться даже на ранг священного демона.       Говорят, у Тяньлана, прошлого цзюнь-шана Царства Демонов остался сын. Его матерью была заклинательница одной из прославленных школ. Правда ли то, или слухи, но едва ли не каждый владетельный князь желал отыскать этого мальчишку!       Цзючжун-цзюнь всей душой хотел уничтожить эту помеху... Чтобы найти наследника, он отправил самых надёжных демонов, дабы напасть на четыре великие секты. К несчастью, никто не принёс ему хороших вестей. А его дочь, любимица семьи Ша Хуалин, никак не могла оправиться от своего поражения. Всех её приспешников уничтожил бог войны Лю Цингэ, лорд секты Цанцюн! Ей и самой едва удалось уйти!       Но ведь никто не требовал от неё победы.       Ша Хуалин становилась всё капризней, не зная как совладать с собственным беспокойством. Она не смела признаться, что нашла наследника земель тьмы. Сердце девушки трепетало, когда она вспоминала юное лицо...       Промучившись не один день, демонесса направилась в северные края. Там, среди снегов и непобедимых чудовищ жил клан демонов севера, а они всегда хранили верность императору. Старый король был смертельно болен и княжеством Северной Пустоши правил его сын Мобэй.       Узнав столь важную весть, наследный принц предложил Ша Хуалин остаться в его дворце.       Однако, девушка уже жалела о своём поступке. Разве она не предала семью? Узнай отец о том, что она скрывала от него столь важную весть, что самовольно отправилась в Северную Пустошь, и несчастной Лин-эр не видать свободы! Ей придётся войти в гарем этого противного, отвратительного старика Хушэня или, что ещё хуже, его избалованного сына!       Однако, Ша Хуалин никак не могла забыть юного императора! Если она будет той, кто поможет ему покорить Царство Демонов, то, возможно, станет императрицей, а не женой жалкого князька, с которым её отец решил породниться, дабы укрепить свою власть!       Ша Хуалин вернулась в земли отца... А принц Мобэй поспешил отыскать путь к наследнику...       Прошлое ледяного демона хранило тяжёлое предательство: в юном возрасте, когда ему едва исполнилось три, его родной дядя, в котором он не чаял души, вытолкнул его в мир людей. Несколько дней Мобэй был в руках заклинателей. Он едва не лишился рассудка и самой жизни. Если бы не царственная кровь, с которой люди не смогли совладать, они бы убили демоническое дитя.       Отец, спасший его, в приступе гнева уничтожил всё живое на две сотни ли вокруг, превратив это место в безжизненную пустыню. Однако, это не погасило обиды в душе его единственного сына – возлюбленный дядя, возжелавший занять место наследника, не был наказан. Ледяной король любил младшего брата. Да и как могло быть иначе, ведь тот обладал редкостной, нежной, почти женской красотой...       Линьгуан... Принц Мобэй засыпал и просыпался с этим именем на устах.       До болезни отца тот жил в Запретном Городе и часто появлялся во дворце. Однако, встав у власти, Мобэй поспешил напомнить ему о том, что Линьгуан никогда не получит прощения и лучше бы ему исчезнуть с глаз долой.       Прекрасный принц Линьгуан так жаждал власти! Он всегда думал, что достоин этого больше, чем старший брат. Он постигал науки и совершенствовал силу, был прекрасным полководцем и прекрасно слагал стихи... Однако, всё, чего смог добиться – место главнокомандующего генерала!       Знать и чернь не уставали сокрушаться: ах, если бы не его неуёмная жажда стать королём, он был бы гораздо полезнее северным землям!       Получив приказ, Линьгуан нехотя подчинился, отправившись на границы с Бесконечной Бездной, где ему предстояло прожить оставшуюся вечность. Он писал горькие стихи и строил жестокие планы, мечтая убить наследника Северной Пустоши.       Но принц Мобэй был окружён верными стражами. Его миновал огненный яд и меч наёмного убийцы.       Утопая в ненависти, наследный принц всё же не смел убить Линьгуана в ответ. Ведь его отец всё ещё был жив. И иногда ему приходилось призывать дядю ко двору, дабы тот провёл несколько часов, читая или играя больному королю на цине.       Душу Мобэя терзали сомнения... Он боялся потерять престол. Всё войско Северной Пустоши подчинялось Линьгуану. И старые вояки, и неопытные юнцы, все одинаково любили второго принца княжества. Что говорить, он и впрямь был талантливым полководцем...       Мобэй со страхом ждал смерти отца. Если он не заручится сильной поддержкой, Линьгуан воспользуется своей властью и убьёт его, устроив переворот!       У ледяного короля нет других сыновей. Он до одержимости любил свою жену. И когда та сбежала с другим, оставив маленького принца, король был чудовищно ранен. Эта тоска годами разъедала его ледяное сердце.       Мобэй не испытывал ненависти к этой женщине. Он не помнил матери. Но, будь она рядом, испытывал бы он столь слепую привязанность к Линьгуану?!       Об этом шептались на каждом углу, оправдывая гневливый, нетерпимый нрав наследного принца. Мобэю прощали всё – и жестокие расправы за малейшее предательство, и его желание отомстить миру бессмертных.       Когда Ша Хуалин принесла важную весть, в голове Мобэя в мгновение созрел план. Он отомстит врагам и поможет юному императору занять своё место. Разве в благодарность тот не защитит престол Северной Пустоши? Столь верному вассалу стоит сохранить положение!       Тронный зал Ледяного Дворца мягко сиял в рассеянном холодном свете лунных жемчужин. Их неяркое мерцание отражалось в причудливых снежных сводах и бесконечных серебряных зеркалах стен, затянутых узором острого инея. От огромных резных дверей до самой платформы, скрытой лёгкими белыми вуалями, расположились ряды придворной знати. Никто не смел поднять глаз и заглянуть за трепещущий от дыхания, искрящийся снежный занавес. Никто не смел проявить непочтительность, зная взрывной темперамент наследного принца. Разве что юные прелестницы, да и то лишь на мгновение.       Мобэй, устроившись в глубине высокого ледяного трона, лениво покачивал ногой, затянутой в изящный сапог, расшитый серебром. От каждого движения полы его халатов, взметнувшись, плавно опускались, словно крылья диковинной птицы. Меховой плащ на широких сильных плечах не скрывал стройной шеи и тугих мышц груди.       Опустив голову на ладонь, он окинул зал скучающим взглядом синих глаз. Отсутствие новостей раздражало его, и меж чёрных, как росчерк туши бровей то и дело залегала глубокая складка.       Почему человек не приходит так долго? Разве несколько лет назад он не обещал преданно служить ему, на коленях ползая у ног и умоляя пощадить жалкую жизнь? Ох, когда же Мобэй успел так привыкнуть к этому ничтожеству, что сейчас в его душе царит тревога?! Боги, неужели ему и впрямь будет больно, если человек... сбежит, покинув его? Разве он не был готов к этому?       Наследный принц вздохнул, отчего серебристая опушка его мехового плаща едва уловимо затрепетала, переливаясь и искрясь.       Сбежит? Да полно. Он ведь и дышать не смеет в его присутствии! Колени трясутся так, что человек не может стоять на ногах! Как же он уйдет? Неужели, словно пёс, на четвереньках?       Мысль позабавила. Розовые губы принца, эти тонкие, упрямые, чётко очерченные, словно лепестки зимней сливы губы чуть заметно дрогнули.       Какой же он слабый и жалкий, этот человек. Он и впрямь боится его, словно не видит, что та сила, что Мобэй показывает, нужна лишь для того, чтобы добиться ответных чувств. Человек нравился ему. Мобэй не мог поверить в это, ведь он столько времени ненавидел этих существ и даже жалел, что не испытывает пристрастия к человеческой плоти, но вот – из всех демонов этого необъятного мира тьмы он выбрал слабого жалкого человечишку!       Неужели от того, что тот не бросил его умирать от ран, а пытался неумело спасти при первой встрече, едва не погубив окончательно? Столько лет прошло. Тогда Мобэй был юн и слаб. Тогда он бесчинствовал в мире людей, словно голодный дух, вымещая на них свою ненависть и злобу. Однако рядом с той деревушкой был заклинательский клан и помощь пришла быстро. Мобэй, едва достигший шестой ступени, не смог совладать со старейшинами и оказался опасно ранен.       Разгневанный, испуганный, мучимый болью он наткнулся на повозку, что сопровождали адепты прославленной секты Цанцюн. Ему хватило сил и ярости уничтожить этих жалких отбросов, но больше Мобэй не мог ступить и шагу.       Мир вокруг расплывался, он едва мог разглядеть человека, что вцепившись в полы его плаща, молил о пощаде, глядя своими огромными глазами цвета солнечных небес. Мобэй до сих пор не мог объяснить, что тогда испытал – симпатия это была, или сочувствие, но ему было по-настоящему приятно слышать этот дрожащий, тающий от ужаса голос, называющий его «Ваше Величество».       Рана в сердце демона от этих слов болела чуть меньше.       Ведь никто не верил в него... Даже отец был бы рад видеть на троне Северной Пустоши ненавистного Линьгуана, а не собственного отпрыска! Мобэй сбежал из Запретного Города в Царство Людей, чтобы в отмщении унять свою тоску...       Как же это было давно... За эти годы жалкий человек достиг успехов, из ученика внешнего круга пика Аньдин став его главой. Теперь он был одним из лордов секты Цанцюн...       Наследный принц Мобэй опустил длинные пушистые ресницы и тени скользнули по широким скулам.       «Шан Цинхуа... – в который раз демон пробовал на вкус его имя. – Шан Цинхуа.»       Подняв голову и надменно вскинув подбородок, Мобэй нахмурился.       – Вам нечего сказать? – спросил он, с раздражением рассматривая знать.       Те с отчаянием переглянулись, не зная, что именно их молодой повелитель желает услышать.       Вперёд выступил один из придворных. Соединив рукава халата, он согнулся в почтительном поклоне.       – Ваше высочество, охотничий отряд, вернувшийся с хребта Майгу сообщил, что на склоны Снежной и Ледяной гор вернулись драконы пустоты. Последний раз они появлялись перед гибелью Тяньлан-цзюня. Боюсь, Царство Демонов ждут немалые перемены.       – Драконы пустоты? – спросил наследник задумчиво. – Говорят, одного десятитысячелетнего зверя достаточно, чтобы разверзнуть границы миров.       – Верно, ваше высочество. Однако, изловить такого дракона совсем непросто.       Мобэй взглянул на придворного пристально и надменно.       – Чего же тогда стоят охотничьи отряды Северной Пустоши? Я желаю, чтобы этот зверь был пойман! Соберите всех! Вам придётся выступить на охоту сегодня же!       Придворный на мгновение позабыл о манерах, подняв голову. Но как же иначе, ведь, казалось, молодой принц лишился рассудка.       – Повинуюсь, ваше высочество, – поклонившись, ответил он.       Наследник выглядел решительно и собрано. Ох, неужели в его голове созрел очередной план мести миру бессмертных?       В тронном зале вновь воцарилась тишина. Слуга принес чашу с любимыми фруктами наследника и особым чаем под названием «горный снег». Лениво сделав глоток, Мобэй вновь вздохнул, изнывая от скуки.       И тогда, словно почувствовав его состояние, перед ледяными ступенями пал ниц слуга, доложивший, что явился тот, кого принц так ждал.       Мобэй взглянул на лунные врата за колыхающейся, сверкающей завесой. Но никого не увидел. Лицо не изменило своего надменного выражения, лишь чуть сдвинулись чёрные густые брови.       – Шан Цинхуа! – прогремел его голос, заставив придворных вздрогнуть и сжаться от страха. – Если ты так испуган, что не держат ноги, можешь пасть на колени и ползти на четвереньках, словно пёс!       Но ответом была оглушительная, напряжённая тишина.       Откинув свои длинные белоснежные волосы, наследный принц поднялся с трона. Его гнев окутал зал пронзительным холодом и ледяным непроглядным туманом. Каждый шаг, отражающийся от стен, порождал вихри вьюги, развевающие тяжёлый плащ за спиной. И в этой тишине звон драгоценных подвесок хотанского нефрита на поясе Мобэя казался погребальной песнью.       Оставался лишь шаг, когда Мобэй услышал, как тяжело рухнул на колени жалкий слабый человек. Заикаясь от страха, он шептал мольбы о прощении и пощаде.       Понаблюдав за этим пару мгновений, Мобэй ухватил его за шиворот и поволок в тронный зал по пушистому, словно снег, ковру.       – Вон! – приказал он придворным.       И неудержимый поток знати, словно бурные реки, хлынул прочь.       Приподняв заклинателя до уровня глаз, наследный принц пронзил его свирепым взглядом и швырнул на ледяной трон...       «Система, огласи шкалу гнева этого демона! Он что, собирается убить меня раньше, чем Шан завершит сюжет?!» – завопил Шан Цинхуа, вжимаясь в лёд и с ужасом глядя, как хищной походкой, словно снежный барс, приближается к нему разъярённый демон.       [Шкала гнева – двадцать пунктов.]       «Двадцать?! Да как ты считаешь?! Здесь же несколько тысяч!»       [Вам начислено пятьдесят баллов расположения.]       «Какие ещё баллы расположения?! Ты видишь его лицо?! Он же жаждет, пока мой труп остынет, а затем с удовольствием выпьет кровь вместо вина!»       [Вы преувеличиваете, User-1. Никакой опасности нет.]       «Ты твердила это с тех самых пор, как этот несчастный Сян Тянь Да Фэйцзи переродился здесь! А ведь я мог умереть тысячу раз!»       [Никто не заставлял вас кропать новеллу из шести тысяч глав! Несите ответственность!]       «Святые небеса! Могу я обновить этот софт?!» – вновь завопил Шан Цинхуа, зажмурившись.       Мобэй склонился так низко, что между их лицами не осталось и цуня.       – Хм, – произнёс он так близко, что лорд Аньдин сжал руки на груди и стал медленно безжизненно оседать на ледяном троне.       – Шан Цинхуа, – прошипел демон. – Ты!..       Выпрямившись, он яростно развернулся и отошёл прочь.       Заклинатель боязливо приоткрыл свои прекрасные глаза, сияющие и яркие, словно небеса, пронизанные солнцем. Тихо выдохнув, он выбрал более удобную позу, плотнее закутавшись в свой тёплый плащ, и стащил из тарелки принца дольку ароматного холодного фрукта. За те годы, что он служил Мобэю, заклинатель полюбил эти лакомства, но, к несчастью, отыскать их можно было лишь в северных льдах Царства Демонов.       Уголок губ Мобэя дрогнул. Конечно, он стоял спиной, но чувствовал каждое движение Шан Цинхуа. И это выражение удовольствия, близкого к блаженству... стоило того, чтобы немного подождать.       – Скажи мне, жалкий червь, – холодно произнёс демон, по-прежнему не оборачиваясь. – Что делает человек, если желает кого-то покорить?       Шан Цинхуа изумлённо распахнул глаза. Последняя долька, тонкая до прозрачности, такая ароматная, свежая и сладкая, что он никак не мог отказаться от неё, так и осталась зажатой в зубах. Быстро поглотив лакомство, заклинатель спросил:       – Ваше Величество имеет в виду... покорить врага?       – Нет, – нахмурился тот.       Лорд Аньдин от удивления совсем позабыл об осторожности. Он выпрямился и задумчиво надул щёки.       – Тогда... Неужели Ваше Величество желает знать о... возлюбленных? – тихо спросил он.       Боги, он что, полюбил... человека?! И кто же этот... счастливчик?!       Мобэй обернулся и взглянул в лицо лорда Аньдин. Казалось бы, в этих чертах не было ничего особенного. В своей жизни он повидал много красивых мужчин, так почему при взгляде на этого в его груди поднимается столь странное обжигающе чувство?       Может быть, дело в нежной белой коже, тонкой до прозрачности? Или в разлёте чёрных прямых бровей, под которыми так ярко сияют глаза? Или в этих губах, таких розовых и пухлых? Сколько раз хотелось ему проверить, неужели на вкус они так же сладки, как и эти фрукты, которые лорд Аньдин способен поедать в огромном количестве?       Однако, при каждой попытке Шан Цинхуа падал замертво.       Густая чёрная бровь демона изломалась, приподнявшись.       – О... – тихо ответил Шан Цинхуа. – Тогда... Если мужчина желает понравиться женщине, он должен проявить силу и мужество. Он должен защищать её, должен показать свою заботу. Женщине... нужно внимание. Чтобы она... не сомневалась в своём... выборе... Это... Это не так просто объяснить! Но...       – А если человек желает покорить мужчину? – нетерпеливо спросил Мобэй.       Шан Цинхуа сглотнул. Он никак не мог привыкнуть к подобным переменам в настроении этого демона. То, что сейчас он так спокоен и даже, святые небеса, дружелюбен, вовсе не значило, что он не попытается убить Шана в следующее мгновение! Стоит ему невольно, по незнанию разозлить Мобэя, и тот не поскупится на тумаки!       – Мужчина... должен быть сильным... – повторил он. – И женщине стоит позволить ему чувствовать эту силу, быть слабой, ранимой и нежной, хрупкой и чуть капризной рядом с ним... Может быть, даже вызывать жалость, желание заботиться о ней... И... И...       Лорд Аньдин замолчал, приоткрыв рот и глядя на странное выражение лица, появившееся на лице наследника. Он раздражён? Разгневан?       – Вот как? – спросил Мобэй, отворачиваясь и пряча дрогнувшие в лёгкой улыбке губы в роскошных мехах драгоценной опушки плаща.       Ледяное сердце демона, что всегда билось медленно и ровно, сейчас зашлось от восторга.       – Вот как... – повторил он так тихо, что обеспокоенный Шан Цинхуа едва смог расслышать.       Мобэй закрыл глаза и повторил про себя эти слова – слабой и хрупкой, чтобы вызвать жалость?.. Неужели, всё это время он ошибался?       Шан Цинхуа не понимал, что происходит. Он боялся оповещения Системы о том, что пункты гнева этого демона достигли критической отметки. Что вот-вот перед его глазами возникнет алое окно с одним словом: «Бегите!».       Однако, наследный принц уже справился с собой. Когда он повернулся и в несколько шагов достиг трона, его лицо было таким же жестоким и надменным, как и всегда.       Протянув руку, он ждал, пока Шан Цинхуа отдаст ему свиток с картой и список участников состязаний. В конце концов, он ведь явился именно для этого.       – В этот раз для Собрания Союза Бессмертных было выбрано ущелье Цзюэди, – поспешил объяснить лорд Аньдин. – Печать защитных барьеров наложит храм Чжоахуа. Земли отчаяния огромны. Горный хребет тянется на триста ли, а меж гор петляют реки. Леса Цзюэди непроходимы, а льды снежных пиков суровы. Но и здесь нашлись слабые места. У водопада Падающей Башни есть остров с тёмной энергией, привлекающей чудовищ. Там решено выставить стражу из четырёх мастеров шестьдесят пятого ранга башни Тяньи. Также у Небесного Перевала на пике Трёх Святых есть ледяное озеро с очень хрупкой границей. Его будут охранять адепты шестой ступени Дворца Хуаньхуа.       Развернув карту, Мобэй кивнул, внимательно разглядывая её.       – Жаль, что школа Сюаньлун не смогла добиться права участвовать в подготовке состязаний, – произнёс демон с раздражением.       Шан Цинхуа, почувствовав в его голосе угрозу, осторожно соскользнул с края трона и коснулся кончиком сапога белого снежного ковра.       Наследный принц медленно развернулся, не выпуская человека из поля зрения.       Шан Цинхуа робко застыл, боясь получить удар.       Глядя, как дрожат его тонкие покрасневшие от холода пальцы, вцепившиеся в искрящийся лёд, Мобэй вновь испытал приятное чувство. Неужели Шан Цинхуа притворяется жалким, чтобы... понравиться ему? Это было так... сладко.       Ведь Мобэй столько времени потратил, чтобы показать ему свою силу и мощь! И он никак не мог понять, что делает не так! Неужели, этого недостаточно, чтобы человек подчинился и принял его чувства?!       Шан Цинхуа собирался покинуть тронный зал бесшумно и незаметно. Ведь это был единственный способ избежать гнева демона. Он так боялся умереть от очередной внезапной оплеухи, что предпочитал потерять лицо и позорно сбежать, чем испытывать судьбу. Ведь его шестьдесят третий ранг был ничтожным по сравнению с уровнем Мобэя...       Наследный принц всё ещё задумчиво изучал карту.       Шан Цинхуа осторожно сделал шаг, проклиная скрипучий снег под ногами.       – Кто позволил тебе уйти? – ледяным тоном спросил Мобэй.       Заклинатель оцепенел, не смея сдвинуться с места.       – Мо Ван! – гаркнул наследный принц, призывая главу дворцовой стражи.       Перепугавшись всерьёз, лорд Аньдин юркнул за ледяную глыбу трона, притаившись среди лёгких шёлковых занавесей.       – Ваше высочество? – послышалось мгновением позже.       – Возьми. По этой карте ты и отряд подразделения Ледяных Волков должны отыскать слабые места в границах с Царством Бессмертных.       – Будет исполнено, – поклонился тот.       – Когда начинаются состязания? – спросил Мобэй тревожную тишину позади трона.       – Через сорок пять дней, – послышался робкий ответ.       Удивлённый страж, совершив ещё один церемониальный поклон, удалился.       – Выходи, – приказал Мобэй.       Шан Цинхуа молчал, обдумывая пути своего побега. Однако раньше, чем он успел сделать хотя бы шаг, наследный принц, сжав его плечо, потащил прочь.       – Ваше Величество! – задохнулся тот, испугавшись. – Ваше Величество, вы... Вы собираетесь держать меня во дворце до начала состязаний? Но... Но разве Шан не полезнее в секте? Да и здесь... Здесь так холодно, что Шан непременно простудится и умрёт!       – Значит, ты спешишь покинуть земли Северной Пустоши? – спросил Мобэй с подозрением и сдерживаемой яростью.       [Триста пунктов по шкале гнева!] – зазвенел первый сигнал.       – Н-нет! – испуганно возразил Шан Цинхуа.       Заклинатель не нашёл иных слов. Этот демон... вскоре станет причиной его смерти... И кто бы мог подумать, что Сян Тянь Да Фэйцзи сам накликал на себя беду! Ведь это он создал Мобэя, вложив в него все свои чаяния и мечты! Ох, кто бы мог подумать, что желанные черты характера принесут столь неожиданный результат! Сян Тянь Да Фэйцзи создал весь мир новеллы «Путь Гордого Бессмертного Демона»! Так за что ему эти страдания?! Он что, не мог переродиться главным героем?!       В оригинальном сюжете Шан Цинхуа, испуганный случившемся на Собрании Союза Бессмертных нападением, не смог вынеси тяжкого груза вины. Ведь это он способствовал тому, что произошло. Это он виноват в том, что столько юных учеников погибло в лапах высокоуровневых чудовищ! Именно тогда он заявил Мобэю, что больше не желает, не может это продолжать. Шан Цинхуа не желал быть предателем! Он жаждал свободы... И тогда разъярённый демон ударил его... Может быть, он вовсе и не желал смерти лорда Аньдин, но... Как и каждый раз, когда Шан Цинхуа скрывал боль от побоев, что щедро сыпал на него ледяной демон, он не произнёс и слова о том, что опасно ранен...       Сян Тянь Да Фэйцзи писал эту сцену с лёгкой душой. Словно цветок, распустившийся на прекрасной кисти, смерть лорда Аньдин уложилась в одну главу... Шан Цинхуа был обычным пушечным мясом. Сян Тянь Да Фэйцзи и не пытался раскрыть его характер, заглянуть за полог сюжета, что был создан его собственной рукой...       Во всём был виноват Мобэй. Ведь этот демон был идеалом Сян Тянь Да Фэйцзи... Как же он мог оставить рядом жалкого ничтожного Шан Цинхуа?! Да он же ненавидел его!       Небеса беспристрастны и справедливы... Теперь, за столько лет, проведённых в мире собственной новеллы в роли Шан Цинхуа... без права на ООС, он гораздо лучше понимал своего героя...       Но поможет ли это избежать смерти?       – Сейчас у меня нет времени сопроводить тебя в секту, – произнёс Мобэй, открыв дверь в большую комнату.       Шан Цинхуа в удивлении распахнул глаза. Сопроводить в секту?! Когда это он... поступал так? Ох... Ещё эти странные вопросы! Что же творится в этой прекрасной голове?!       – Ваше Величество, вы... приготовили эту комнату для Шана? – прошептал лорд Аньдин, не веря.       Ведь здесь было по-настоящему тепло, а на столе ожидало большое блюдо фруктов и... горячий чай.       Нахмурившись, наследный принц отвернулся.       – Ты, жалкий ничтожный червь, не обманывай себя! Я всего лишь желаю сохранить твою жизнь, пока ты ещё полезен, – произнёс он ледяным надменным тоном, надеясь, что это звучит достаточно мужественно.       Шан Цинхуа поник. Он так хотел, чтобы этот... демон был хоть немного... мягче. Так надеялся, что маленькие хитрости, что прощала ему Система, смогут изменить... враждебное отношение.       Неужели и в расправе с ним Мобэй будет так же непреклонен?