Система Реабилитации для Главного Злодея, или В финале Шэнь умрёт

      Проснувшись утром, Шэнь Цинцю долго наслаждался горячими нежными объятиями, не двигаясь. Неужели он всю ночь спал на плече Ло Бинхэ? Наверное, мальчишке ужасно неудобно.       Однако, стоило ему соскользнуть на подушку, Ло Бинхэ тут же проснулся. Приподнявшись на локте, он взглянул на лицо возлюбленного и ещё сонным голосом спросил:       – Болит? Может быть, хочешь пить?..       Шэнь Цинцю обвил его шею руками и, притянув к себе, накрыл губы поцелуем. Он прекрасно себя чувствовал, удивляясь этому. В иллюзии последствия страстных ночей были тяжелей!       – Ничего, – ответил он тихо, оторвавшись от соблазнительно припухших губ.       Ло Бинхэ кивнул и поднялся.       – И куда ты собрался? – недовольно спросил Шэнь Цинцю. – За окном едва рассвело! Зачем так торопиться?       Ло Бинхэ ослепительно улыбнулся в ответ, юркнув под тёплое одеяло с головой и принявшись целовать грудь и живот заклинателя.       Тот выгнулся, ощутив щекочущие прикосновения.       – В доме холодно, – с озорной улыбкой выглянув из тёплой тьмы, произнёс Ло Бинхэ. – К тому же учитель наверняка проголодался.       Шэнь Цинцю потянулся, чувствуя, как ученик, не сдержавшись, нежно целует длинную обнажившуюся шею и гладкую впадинку подмышки.       – Ты выглядишь бодрым, – подивился Шэнь Цинцю. – А ведь наверняка не спал до утра?       – Мне ведь нужно было позаботиться о тебе, – прошептал Ло Бинхэ, лаская покрасневшую ушную раковину. – Ло был неосторожен, пролившись в тебе. Поэтому ты спал на моих руках в лохани с травяным настоем.       – Вот как? – покраснел заклинатель. Тогда ничего удивительного в его прекрасном самочувствии не было. Ло Бинхэ и вправду был готов к таким отношениям.       – Учитель... – приподнявшись, чуть нахмурился Ло Бинхэ, глядя в его смущённое лицо. – Ты, конечно же, принял моё поспешное предложение за шутку и не отнёсся к нему всерьёз, но Ло... Я хочу задать этот вопрос ещё раз: ты станешь моим супругом?       Вздрогнув, Шэнь Цинцю накрыл ладонью губы ученика.       – Боги, почему именно сейчас? – прошептал он в ответ.       Ло Бинхэ прошёлся языком вдоль длинных пальцев Шэнь Цинцю, заставив того вспыхнуть ещё ярче.       – Бинхэ... – прошептал мастер Сюя, отводя взгляд и чувствуя, как дрожь пробирает тело. Однако ладони не убрал, позволяя ученику продолжать ласку. От этих влажных движений, от того, как кончик языка пытается проникнуть меж тонких пальцев, как невыносима щекочущая дрожь на чувствительной ладони, его нефритовый дракон проснулся.       Разве им есть куда торопиться? Разве они ждут гостей?       Шэнь Цинцю убрал ладонь и оперевшись, на локти, приподнялся, чтобы прильнуть к губам возлюбленного поцелуем.       Тот, кажется, не ожидал подобного от этого человека, однако, был рад столь драгоценному подарку. Боги, держать в объятиях это обнажённое тело... пробираться языком в глубины рта, сплетаясь в танце, чувствуя его вкус... целовать нежную гладкую кожу, лишний раз убеждаясь в хрупкости Шэнь Цинцю, видя как просвечивает сквозь неё голубой узор вен... опьяняющее, лишающее рассудка наслаждение!       Ло Бинхэ хотел ласкать его не спеша, глядя, как сияет в солнечном свете влажное тело, как приподнимаются его бёдра навстречу восторгу, извергаясь нектаром!       Но Цинцзин не то место, где они могли бы отдаться этому чувству! Нет. Для этого необходима брачная ночь.       – Ответь мне, учитель, – прошептал Ло Бинхэ, сжимая розовый бутон наслаждения и дразня головку.       – Бинхэ! – тихо простонал тот, закусив губу.       – Учитель, ты ведь...       – Ах! – вздрогнул Шэнь Цинцю, вцепившись в его шею и жадно прильнув к губам.       Ло Бинхэ сдался, ускорив движения.       – Ты... ведь тоже мне... не ответил, – нашёл в себе силы прошептать Шэнь Цинцю. – Как ты мог этому научиться, если... не спал с другими... мужчинами?       Ло Бинхэ сжал нежную розовую головку, заставив Шэнь Цинцю позабыть обо всём. Однако, позже, устроившись на его груди и играясь соском, обводя его тонким пальцем, ответил:       – Задай я тебе тот же вопрос, ты не смог бы на него ответить. Но я не могу ревновать тебя к прошлому. У меня нет для этого причин. Видя, что ты любишь меня, я не стану спрашивать, откуда учитель знает столько о соитии с мужчиной. Но если ты хочешь получить ответ, то нет, я не спал с другими. Здесь, на Вансянтай, учитель мой первый и единственный возлюбленный.       Шэнь Цинцю покраснел, испытывая смешанное чувство стыда и удовольствия. Ах, что за вздор! Разве он и впрямь хотел знать о подобном? Однако в груди разливалось тепло.       Мягко поцеловав ямку пупка Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ поднялся.       – Я разожгу жаровни и приготовлю комнату омовений.       Шэнь Цинцю протянул руку, заставив его склониться, и мягко коснулся губами белого лба.       – Я согласен, Бинхэ. Я стану твоим супругом.       Ло Бинхэ застыл. Алые огоньки ревности и подозрений, тлеющие в душе, погасли. Подхватив заклинателя на руки, он сжал его в объятиях, кружась по комнате и смеясь. Боги, когда-то он подсматривал сквозь маленькую дырочку в бумаге окна, даже не догадываясь, что страдает от ревности к Лю Цингэ. А сейчас он был тем, кто может любить этого человека всю жизнь!       – Я стану самым лучшим супругом и самым нежным возлюбленным, – прошептал он тихо, опуская заклинателя на кровать.       Тот прерывисто вздохнул в ответ, смущённо улыбнувшись и тревожась о том, что Ло Бинхэ устроит празднество, о котором будут шептаться не один десяток лет. Он не очень жаждал выступать в роли невесты на подобном пиру.       Это было не просто волнующе – страшно. Даже если брак разрушит все обвинения, ведь он видел, какие взгляды бросали на него адепты других сект... это всё равно пугало. Он не желал, чтобы кто-то говорил о том, что Шэнь Цинцю прячется за спиной супруга.       Вот и Юэ Цинъюань думал так же, предлагая ему новое имя и спокойную жизнь старейшины Цанцюн. Однако, навеки остаться на хребте Тяньгун, покидая его лишь под маской... было не тем, чего Шэнь Цинцю хотел. Он жаждал свободы! Жаждал отправиться по тем волшебным местам, где никогда не был! Ведь теперь перед ним открыт путь в любое из царств. Будь то демонический хребет Майгу или небесные парящие горы Улинъюань, где, говорят, охотятся на зверей молодые боги, дабы заключить кровные узы... они могли побывать где угодно!       – Бинхэ! – вздрогнул Шэнь Цинцю, неожиданно подхваченный на руки.       – Учитель так задумался, что не ответил на мой призыв. Разве мог Ло помешать тебе размышлять?       Шэнь Цинцю опустил голову на его плечо.       – И тебе совсем не любопытно, о чём я думаю?       – Это не так, – возразил ученик, опуская изящное тело учителя в горячую ароматную воду. – Я даже подумывал применить иллюзию демона снов, ведь твоя задумчивость так глубока.       – Какой вздор, – рассмеялся Шэнь Цинцю, с удовольствием откидывая голову на край бадьи и принимая из рук Ло Бинхэ гайвань с чаем. – Меня беспокоит... Ты ведь не будешь устраивать оглушительных празднеств в честь нашей свадьбы?       Он нахмурился, приподнявшись и с тревогой заглядывая в лицо ученика, присевшего на край бадьи.       – Боги, учитель боится лишнего внимания? – прошептал тот, нежно целуя кончик носа заклинателя. – Я никому не дам в обиду своё сокровище.       Шэнь Цинцю, смутившись, зарделся. Однако, не отступил.       – Но подожди! Через несколько дней ты пройдёшь церемонию вступления на небесный престол! Однако, как же Юй Цзыю? Разве одним из условий не был ваш брак?       – Юй Цзыю? – рассмеялся тот и Шэнь Цинцю на мгновение застыл, любуясь расцветшими ямочками на его щеках. – Сегодня утром я получил послание, в котором Юй Цзыю просит позаботиться о её счастье и безопасности. Моя богиня желает покинуть Нефритовый Сад, чтобы стать женой одного безрассудного варвара с пика Байчжань.       – И кто этот смельчак? – поразился Шэнь Цинцю. – Неужели... Чжу Ань?!       – Так ты знал? – улыбнулся Ло Бинхэ.       Вновь откинувшись на край лохани и закрыв глаза, Шэнь Цинцю приподнял крышку гайвань и вдохнул аромат.       – Святые небеса, что за восхитительный чай?       – Тебе нравится? – радостно спросил Ло Бинхэ. – Я привёз этот чай из Цзянсу специально для тебя. Он называется «нефритовые улитки весны».       Шэнь Цинцю с наслаждением сделал глоток.       – Ты многое обо мне знаешь, – улыбнулся он, взглянув на ученика.       Тот не ответил, думая о том, как прекрасна эта удивительная улыбка, отражающаяся в глазах, словно пронизанных солнцем.       – И где же собирается жить богиня Юй Цзыю со своим избранником? – Хитро спросил Шэнь Цинцю. – Ведь остановись они в Цанцюн и каждый адепт секты пожелает попытать удачу в твоём Нефритовом Саду.       Ло Бинхэ рассмеялся. Склонившись над Шэнь Цинцю, он спросил хриплым соблазнительным голосом:       – Тебе бы этого хотелось? Учителя раздражает это место?       Шэнь Цинцю зарделся, прильнув губами к золотистому ободку гайвани и сделал глоток чая.       – Твоя ревность восхитительна, – прошептал Ло Бинхэ, проведя языком вдоль изгиба ушной раковины.       Судорожно вздохнув, заклинатель вручил ему чашку и выпроводил прочь из комнаты омовений, недовольно бурча.       Фыркнув, ученик отправился готовить завтрак, придумывая, чем бы порадовать возлюбленного.       Вздохнув, Шэнь Цинцю опустился в воду до самого подбородка и цокнул. Вот же... неугомонный жеребец! Держит в гареме тысячи наложниц, а потом удивляется его ревности! Да как же может быть иначе?! Конечно же, он ревнует! Ведь даже последняя служанка там могла бы войти в золотой список красавиц Цанцюн!       Шэнь Цинцю был чудовищно зол, не зная, как избавиться от этих девиц!       Понежившись ещё какое-то время, заклинатель покинул лохань и, завернувшись в льняное полотенце, привычно отправился выбирать наряд. Он чувствовал себя так, словно никогда не покидал Бамбуковой Хижины.       Однако стоило ему обнажиться, Ло Бинхэ тут же появился рядом, предложив помощь.       Шэнь Цинцю не спорил, позволив ему осторожно облачить его в нижние халаты. Усадив учителя на кровать, Ло Бинхэ, опустившись на колени, склонившись к его стопе и покрыв её лёгкими поцелуями, принялся натягивать шёлковый носок, а затем и изящный заклинательский сапог из особой прочной белой кожи.       Такой изысканный волнующий ритуал... полный нежности и возбуждения. Когда Ло Бинхэ завязал пояс и накинул на его плечи последний халат цвета еловой хвои с тонкой вышивкой бамбуковых листьев, Шэнь Цинцю дрожал. Его дыхание, горячее и неровное, обжигало.       Однако, ученик не заметил этого. Словно дразня, он принялся расчёсывать длинные чёрные волосы учителя. Повязав пучок шёлковой зелёной лентой, он выудил из пространственного кольца роскошную гуань и, склонившись над ухом Шэнь Цинцю, произнёс:       – Учитель, я так давно хотел подарить тебе эту вещь. Её создал самый лучший мастер небесного ранга. Это кушанский нефрит, дополненный духовными камнями элементов воды и дерева. Он поддержит твоё ядро и убережёт от искажения ци.       Шэнь Цинцю взглянул на изящную, искусно выполненную вещицу в его руках. Нефритовая гуань особого зелёного оттенка, близкого к цвету его глаз, с золотистыми прожилками была похожа на цветок лотоса. Спускающиеся с неё подвески состояли из множества бусин, переливаясь и сияя, словно морская вода под солнцем.       Прожив столько лет среди заклинателей, Шэнь Цинцю научился искренне ценить столь изысканные вещи. Тем более, если они обладали подобным потенциалом.       Полюбовавшись на своё отражение в бронзовом зеркале, Шэнь Цинцю улыбнулся ученику, поблагодарив его за подарок. Его высокие скулы очаровательно зарумянились и Ло Бинхэ, сражённый этой красотой, тут же жадно приник к его губам.       Однако, мастер Сюя был куда скромнее при солнечном свете. Может быть, он и впрямь под луной перевоплощался в духа-соблазнителя? От этой мысли внизу живота сладко заныло.       Насладившись вкусным завтраком, Шэнь Цинцю подумал, что стоило бы навестить Юэ Цинъюаня. У него накопилось столько дел... Он должен связаться с У Ци. Должен дать несколько наставлений Мин Фаню, ведь мальчишке наверняка всё ещё тяжело справляться с управлением целым пиком...       Ло Бинхэ тоже задумался.       – Учитель, Ло должен отлучиться на несколько дней. Необходимо решить вопрос с Нефритовым Садом. Я отпущу тех, кто не желает остаться, однако, все они играют важную роль. Я должен подумать, как избежать потерь. Многие захотят остаться и я готов заботиться о них до тех пор, пока они не выберут свой путь. Думаю, стоит присвоить этому месту статус закрытого города. Главный евнух поможет мне с этим. У этого императора не будет гарема. Он жаждет разделить жизнь лишь с одним человеком...       Приблизившись, он коснулся губами губ Шэнь Цинцю.       – Приближается церемония вступления на престол. Шан-ди всё ещё колеблется. Мне нужно решить и это... И... Самое главное... Нам пора готовиться к свадьбе.       Ещё один поцелуй, угодивший в костяную гарду веера.       – Ты жаждешь устроить праздник, что прогремит с небес на весь мир?! – возмутился Шэнь Цинцю. – Я не переживу подобного!       Ло Бинхэ мягко рассмеялся и заключил его в объятия.       – Я хочу рассказать всему миру, что заполучил в свои руки величайшую драгоценность. Доверься мне, учитель, – опустив голову на плечо, Ло Бинхэ нежно поцеловал нежную кожу за покрасневшим ушком.       – Вы так заняты, цзюнь-шан, – слегка хлопнув веером ученика, со скрытой обидой произнёс Шэнь Цинцю. – Найдётся ли у вас время на этого супруга?       Ло Бинхэ онемел. Выпрямившись, он взглянул в глаза цвета цин, полные странного чувства.       – Учитель, – поразился он. – Я сделаю всё, что ты захочешь! Никакие дела не могут мне помешать быть рядом с тобой! Неужели... Неужели, у тебя есть желание, о котором ты не можешь сказать?       Голос ученика приобрёл соблазнительную нотку. Распахнув веер, Шэнь Цинцю прикрыл лицо, скрывая за ним отчаянное желание оказаться в его страстных объятиях.       Отвернувшись, он отошёл к окну, чтобы повернуть раму и впустить в дом солнечный свет и зелёную свежесть бамбука.       – Желание? Мне действительно хотелось бы... Хотелось бы отправиться в путешествие. Шэнь так встревожен предстоящим, что мне не помешало бы как следует успокоиться и отдохнуть...       Улыбнувшись знакомой безмятежной картине, полюбовавшись стройными великанами, упирающимися в небеса вершинами и уютным небольшим чайным павильоном, белеющим сквозь рощу, он повернулся, оказавшись в объятиях Ло Бинхэ.       Ученик молчал, бережно сжимая его в кольце рук. Но в его глазах сиял такой безграничный восторг, что Шэнь Цинцю словно пронзило разрядом молнии. Он и сам внезапно ощутил странное распирающее, щекочущее чувство в груди, словно стая маленьких птиц, взлетев в небеса, наполнила его трепетом крыл.       Коснувшись кончиками пальцев лица возлюбленного, Шэнь Цинцю внезапно понял, что Ло Бинхэ и вправду исполнит любой его каприз. Ослепительно улыбнувшись, заклинатель накрыл губы ученика нежным, коротким целомудренным поцелуем и, покраснев, прошептал:       – Я люблю тебя, Ло Бинхэ.       – Уч... учитель...       Обняв его так, что, казалось, выдавит весь воздух, Ло Бинхэ уткнулся лицом в плечо. Мастер Сюя вздрогнул. Может быть, ему показалось и обжигающие чувство дарило горячее дыхание, а не... Не мог же, в конце концов, священный император демонов, чудовище, покорившее небеса, божество, способное сшить небо и землю, рыдать на его плече от этих простых искренних слов?       – Бинхэ, – прильнул к нему Шэнь Цинцю, улыбаясь.       Боги, кажется для этого ребёнка признание и впрямь значит гораздо больше, чем он полагал. Может быть, слыша такое с первого дня, он не натворил бы стольких бед!       Выдохнув, он нежно гладил Ло Бинхэ по спине, целуя шелковистые локоны и не смея прерывать этот момент. Шэнь Цинцю знал, как важны эти мгновения для исцеления его израненной в прошлом души. Если они останутся на Вансянтай, у Ло Бинхэ есть шанс обрести истинную целостность.       «Жи Юсюнь, ты говорила, что я могу выбрать любое перерождение?»       [Верно.] – с лёгкой тревогой отозвалась та.       «Я выбираю Вансянтай. Я хочу остаться здесь. Может ли Янь-ван...»       [Шэнь Юань...] – поразилась та.       [О, вам хватит времени. Испытания Пятого Судилища занимают 3500 лет. До истечения этого срока никто не покинет Террасу Вансянтай.]       Шэнь Цинцю крепче обнял Ло Бинхэ, вполне довольный ответом.       – Я всегда буду рядом, Бинхэ, – прошептал он.       Ло Бинхэ поднял голову и прильнул к губам возлюбленного трепетным нежным поцелуем. Он ничего не ответил, но Шэнь Цинцю не требовались слова. Он знал, что чувствует этот человек.       – Шиди? – послышался голос Юэ Цинъюаня из соседней комнаты.       Улыбнувшись, Шэнь Цинцю отстранился и, распахнув веер, пряча лицо за шёлковой пеленой, отправился встречать гостя.       Стоило заклинателю появиться на пороге, как на него налетел вихрь белого шёлка и нежного аромата цветов.       – Фэн-эр! – рассмеялся он, обнимая девушку. – Святые небеса, я так давно не видел тебя!       Фэнхуан сияющими глазами смотрела в его лицо, ослепительно улыбаясь.       – Фэн-эр так скучала! – посетовала девушка. – Ох, мне казалось, ты никогда не вернёшься.       – Что ты такое говоришь! – цокнул Шэнь Цинцю, утешая её.       Пока эти неземные создания, похожие словно брат и сестра радовались встрече, Ло Бинхэ заботливо приготовил чай и фрукты, предложив главе Юэ первую чашку.       Тот молчал, глядя на него с сомнением.       Ло Бинхэ уважительно поклонился и опустившись напротив, произнёс:       – Ло понимает, что глава Юэ встревожен происходящим. Должно быть вам непросто доверить заботу об учителе кому бы то ни было. Ло готов дать клятву крови.       – Клятву крови? – поразился Юэ Цинъюань. – Да знаешь ли ты, что это?!       – Разумеется, – кивнул тот. – Клятва, скреплённая кровью, нерушима. Переступивший собственные слова умрёт в жестоких мучениях.       – И кто тебе позволит сотворить подобное?! – с гневом спросил Шэнь Цинцю, в сердцах шлёпнув его веером по затылку.       Юэ Цинъюань нахмурился в ответ. Он всё же не вправе требовать подобного даже от демона. В конце концов, Шэнь Цинцю выбрал этот путь сам.       Фэнхуан взглянула на священного императора с уважением.       – В прошлом господин Ло был... неосторожен и даже груб, однако, видя, как трепетно вы заботитесь о Цзю-эре, я готова простить вас.       Шэнь Цинцю взглянул на Ло Бинхэ, опускаясь рядом с ним на циновку.       – Груб? Что это значит?       Ло Бинхэ уткнулся лицом в его плечо, мелко дрожа. Ему было невыносимо вспоминать тот далёкий день.       – Ло был не в себе. Я обманывал себя так долго... Но тогда... Тогда мой мир рассыпался в прах.       Шэнь Цинцю осторожно потрепал его по затылку, на который несколько мгновений назад нещадно обрушил удар веера. Он не мог видеть, как страдает это дитя.       – Это было в тот день, когда господин Ло впервые посетил пик Сотни Усопших, – подтвердила Фэнхуан. – Его можно понять.       Шэнь Цинцю сглотнул. Когда он коснулся Синьмо и впал в беспамятство, ему всё время слышался крик, полный отчаяния и боли. Он не понимал, кто кричит, не понимал, что могло произойти с существом, вот так взывающем о пощаде и жалости... И лишь открыв глаза, он понял, что это рыдал... Ло Бинхэ. Его и сейчас пробирал озноб, стоило вспомнить тот ужасающий болезненный крик... Наверное, даже мать, потерявшая дитя, не оплакивала бы его так горько...       Говорят, Ло Бинхэ скорбел о его смерти сорок пять дней...       Позабыв о стыде, Шэнь Цинцю обнял ученика, прижимая к груди.       – Мы все ошибаемся. Но человек, готовый искупить свою вину, достоин прощения.       Фэнхуан согласно закивала, положив в рот очищенный плод личжи. Юэ Цинъюань лишь вздохнул, осознав, что никак не может помешать этому союзу. Эти двое и впрямь любили друг друга. Аура, что царила вокруг... то особенное ощущение заботы и нежности, то трепетное чувство, что возникало в груди при взгляде на эту пару... Юэ Цинъюань слишком хорошо знал его и не мог ошибаться.       – А ведь мы пришли сообщить вам весть! – улыбнулась Фэнхуан, глядя на Юэ Цинъюаня.       Улыбнувшись в ответ, тот произнёс:       – Я предложил Фэн-эр стать моей женой.       Девушка склонилась к его плечу и рассмеялась.       Шэнь Цинцю кивнул, улыбнувшись в ответ. Надо же, Юэ Цинъюань и впрямь прислушался к совету Шэнь Цзю и решил исполнить его просьбу. Глава Цанцюн решил выбрать путь к счастью... Путь к исцелению.       После ухода гостей Шэнь Цинцю проводил и Ло Бинхэ. Тот обещал вернуться за ним, когда наступит день вступления на престол.       После отъезда возлюбленного Бамбуковая Хижина словно опустела. Несмотря на вереницу гостей, что посетили его дом, Шэнь Цинцю чувствовал себя тоскливо.       Однако он рад был повидать Мин Фаня и Нин Инъин, также принёсших весть о предстоящей свадьбе. Он повидался со всеми ученикам, а к вечеру был поражён навестившей его незнакомкой.       В сумраке дома он не узнал её.       – Мастер Шэнь так часто меняет маски, а свою ученицу без маски не узнал? – рассмеялась она.       – У Ци! Это и вправду ты?! – удивился мастер Сюя, разглядывая смутно знакомые черты. – К чему это притворство?       Девушка покраснела и, схватив его за руку с жаром принялась объяснять:       – Простите меня, мастер Шэнь, У Ци была с вами нечестна. Старейшина Шэнь запретил мне отправляться в Цанцюн без маски, поэтому лицо, которое вы видели – подделка.       Шэнь Цинцю пожал её маленькую ладонь. Это было разумным решением.       – После того, как мастер покинул секту, отправившись в Нефритовый Сад, У решила последовать вашему совету и покинуть секту. Однако, я так и не смогла прорваться сквозь барьер... и угодила в ловушку, представ перед главой Юэ.       Она помолчала.       – Я решила солгать, но глава Юэ всё знал... Он знал, кто я! У думала, что всё потеряно и даже хотела умереть, однако... глава Юэ... самый милосердный из бессмертных! Он вручил мне письмо для старейшины Шэня и отпустил, снабдив особым талисманом, скрывающим следы. Он предложил нам защиту и дом в Цанцюн...       Шэнь Цинцю улыбнулся. Он узнавал в этом поступке старшего брата. Суровый и беспристрастный заклинатель был способен на невероятные поступки.       – Ну, раз ты здесь, значит и остальные в безопасности?       – Глава Юэ поселил нас на пике Цяньдиннин, отдав во владение целый маленький мир! Ох, мастер Шэнь, давайте отправимся туда! Вы не поверите, это настоящий персиковый источник!       Шэнь Цинцю рассмеялся, кивнув. Конечно, он не знал этих людей, но хотел бы поблагодарить старейшину за то, что рядом с ним всё это время была У Ци.