НЕУЖЕЛИ?! СВЕРШИЛОСЬ! НЕ СФОРМИРОВАВШИЙСЯ РАЗУМНЫЙ ОРГАНИЗМ!
МЫ МОЖЕМ БЫТЬ СВОБОДНЫ?!
МЫ ЖДАЛИ ЭТОГО ДВЕ… НЕТ, ТРИ ТЫСЯЧИ ЛЕТ!
НЬЯРЛАТХОТЕП! БЫСТРО СОЗОВИ ВСЕХ БОГОВ Р’ЛЬЕХА! ДРУГОГО ПОДОБНОГО ШАНСА У НАС НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
— Ньяр-лат-хо-теп, — не вольно произнёс Говард. Это ненароком услышал Уинфилд. Он удивлённо посмотрел на своего сына, и подумав, что ему послышалось, решил понаблюдать за Говардом. Через некоторое время будущий писатель снова произнёс имя Дагона, но уже более чётким голосом. — Не могу поверить. Первое слово, — не веря своим глазам и ушам, сказал Уинфилд. Уиппл рядом с ним посмотрел на него странным взглядом. Заметив это, зять сразу же объяснился. — Мистер Филлипс, Говард сказал своё первое слово! После этих слов радостный отец подошёл к Говарду, который продолжал смотреть на страницы книги, в которой буквы изменялись и образовывали диалог:ЧЁРТ! ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ПРИШЁЛ! ЧТО ДЕЛАТЬ?! ОН ЖЕ СЕЙЧАС УВИДИТ, ЧТО ТВОРИТСЯ С КНИГОЙ И ПРОСТО ЗАКРОЕТ ЕЁ!
БЕЗ ПАНИКИ, ДАГОН! НЬЯРЛАТХОТЕП СЕЙЧАС ПРИВЕДЁТ ПОСЛЕДНЕГО НАШЕГО СОБРАТА! ОСТАЛОСЬ СОВСЕМ НЕМНОГО!
НО ГОСПОДИН КТУЛХУ, ОН ЖЕ ПРЯМО ПЕРЕД ЭТИМ РЕБЁНКОМ! А РУЧОНКИ ЭТОГО МЕЛКОГО СЛАБЫЕ, И ОН ВОТ-ВОТ УРОНИТ КНИГУ, И НАМ КОНЕЦ!
Я ЖЕ СКАЗАЛ! БЕЗ ПАНИКИ!
— Ктулху, — тихо сказал Говард, продолжая заворожённо смотреть на страницы книги. — Эм, что? — недоумевал Уинфилд от слов своего сына. — Что за «Куулху»? — Может он хотел сказать, куурдак? — предположил Уиппл, также заинтересовавшись первым словом своего внука. — Довелось есть это блюдо, когда путешествовал по средней Азии. Я вам как раз рассказывал о нём на прошлой неделе в присутствии Говарда. — Да, помню, вы рассказывали, — кивнул зять, вспомнив тот разговор. И затем скептично продолжил. — Но я вряд-ли думаю, что такая мимолётная информация может закрепиться в голове у ребёнка. Уиппл лишь развёл руками. — Ну да ладно, дай-ка мне эту книгу, малыш, — сказал Уинфилд и с улыбкой потянулся за книгой.ЧЕЛОВЕК УЖЕ ТЯНЕТ РУКИ! У НАС МАЛО ВРЕМЕНИ!
ВОТ! ВСЁ ГОТОВО! ВСЕ СОБРАЛИСЬ! НАЧИНАЕМ!
После этих слов, неожиданно для присутствующих в комнате, поднялся сильный ветер, что захлопнул дверь в кабинет, затушил светильники, и все мелкие вещи, что не были закреплены, начали летать по помещению. Уиппл и Уинфилд попадали со своих мест от такого. Последний из-за того, что находился рядом со своим сыном, пытался встать и добраться до него, но неведомая сила отталкивала его, как только он подходил к нему на расстояние шага. А книга в руках Говарда засветилась манящим зеленоватым оттенком и сама собой перелистывалась. Сара, что находилась по ту сторону двери, отчаянно стучалась и пыталась войти внутрь, но из-за колоссальной силы ветра, она не могла открыть её. Единственное, что та могла сделать, так это кричать со всей мочи, чтобы ей открыли. Но никто внутри не слышал её отчаянных выкриков. А тем временем Уинфилд воспользовавшись арабским кинжалом, что выпал с полок, как альпинистским крючком, он, превозмогая себя, дополз до своего сына. И когда тот хотел дотронуться до книги, которую Говард всё не отпускал, из неё с огромной скоростью вылетела чужеродная зелёная энергия, которая тут же, устремившись к мальчику, начала как дым проникать внутрь него. Уинфилд и Уиппл наблюдали за этим с ужасом и непониманием о том, что сейчас происходит. И лишь зять, собравшись с силой, отчаянно попытался спасти своего сына. Как только он схватил Говарда, перед его глазами предстало невероятное зрелище: он был окружен титанических размеров чудищами, те смотрели на него, как на таракана… Нет, как на надоедливую блоху. Все они имели жуткие морды, которые можно сравнить с самыми ужасными порождениями кошмаров людей, а их взгляды буквально выедали душу Уинфилда. От такого мужчина потерял дар речи, но окончательно добило его, когда один из монстров, по виду явно находившийся выше по старшинству, схватил его и поднял к своей морде усеянной щупальцами, и процедил самым грубым и басистым голосом из всех, что он слышал:МЫ ХОТИМ ВОЗМЕЗДИЯ! А ТЕБЕ ТУТ НЕ МЕСТО!
После этих слов Уинфилд потерял сознание и камнем упал на пол. А в это время поток энергии прекратился и окончательно проникнул в тело мальчика. Вместе с этим и ветер в комнате стих, тем самым дав обеспокоенной матери войти внутрь. Заметив своего сына на диване, который, как ни в чём не бывало, озадаченно осматривался, она тут же обняла его, гладя по голове и всячески успокаивая. Уиппл в свою очередь сев на кресло, безостановочно смотрел на Говарда, не веря в произошедшее. А затем с горечью покинул свой кабинет, который уже напоминал свалку. После этого инцидента Уиппл объяснил своей дочке, что на улице поднялся мощный ветер, а Уинфилду не повезло и его стукнуло одним из сувениров. Причинами такого поступка были: первая, мужчина банально не мог нормально всё рассказыть, иначе его посчитают за безумца, а вторая, то, что если и Сара поверит, то он боялся, что она начала бы отправлять его внука к лекарям и психиатрам, тем самым лишив Говарда детства. Позже отец писателя постепенно начинал сходить с ума из-за того видения с чудовищами. Он часто повторял непонятные слова и писал везде странные символы. Когда Говарду было шесть лет, Уиппл и Сара, посчитав, что тот случай сильно травмировал его психику, с сожалением отдали того в психиатрическую лечебницу, где он и испустил последний дух. Но будущий Маэстро ужасов знал о чём говорил и писал Уинфилд. И эту тайну он хранил до самой своей смерти. Тайна из-за кого был потерян Р’льех.***
— Вот это мощь! Человек буквально не дал шанса Чернобогу! Это ли не полное уничтожение?! — громогласно прокричал Хеймдаль, смотря на выжженного пополам Бога ужаса. Небожители сидели в ступоре, потому что не знали как реагировать на это. С одной стороны угроза в виде Чернобога была уничтожена, а с другой это второе поражение. Радоваться или злиться, вот в чём был вопрос для них. Но у людей, всё было просто. Увидев поразительную мощь своего представителя, они единым порывом начали радостно скандировать имя Маэстро ужаса. И казалось, что с каждой секундой эти выкрики становились всё громче. В VIP ложе Египетских богов, в которую, ещё до начала четвёртого раунда, пришёл Сет, все смотрели на происходящее в лёгком шоке. — Такую силу не у каждого бога можно встретить. Я уж не говорю про человека, — начал Ра. — Мне больше интересна откуда этот бог? Надо бы спросить у Осириса про Р’льех. Если он не занимает там место главы пантеона, то какой силой обладает сам глава? — обеспокоенно спросил Бог войны Египта. — Эй, отец, — окликнул Себек Сета, дрожа при этом в голосе. — Ты бы смог одолеть этого человека? Бог войны Египта посмотрел на арену и на своего сына и через минуту раздумий неутешительно ответил: — Боюсь признаться, но с большой вероятностью, я бы проиграл этому человеку. В VIP ложе Индийских богов Шива, необычно для себя, удрученно смотрел на Чернобога, и уже в голове похоронил его, ибо ни один бог не выживет от таких ранений. Такое же упадническое настроение было во всех ложах других пантеонов, у кого-то меньше, у кого-то больше. В ложе Греческих богов же почему-то царила спокойная обстановка. Все смотрели на арену с каменными взглядами, будто ждали чего-то. От этого искренне недоумевал Арес, который сразу же озвучил свою претензию к присутствующим в комнате: — Чего вы ожидаете?! Это же поражение! При чём полное и позорное! — Не спеши так с выводами, братец, — заверил его зашедший в ложу Гермес. — Чернобог не так прост, как кажется. — Верно сказано, — согласился с ним Зевс. — Только нужно подождать чутка. Он всегда любит выжидать хорошего момента. В это время через экраны внутри арены наблюдали за боем два титана, Атлас и Прометей, которые одновременно с этим жадно уплетали еду. Они так много ели, что поварам пришлось работать с кастрюлями и приборами в четыре раза больше обычных. От такой безостановочной трапезы рыжеволосый гигант даже немного набрал вес и больше не походил на ходячий скелет. Он с набитым ртом наблюдал без устали за битвой на арене, и увидев последствия грандиозного приёма Дагона, тот радостно закричал: — Смотри, Атлас! Он победил! Человек победил! Атлас, который в отличие от Прометея не смотрел за боем, даже больше, он не знал кто выступает в этом раунде. Всё его внимание было приковано только к еде и орехам, которыми тот громко хрумкал, от чего не слышал ничего. Но именно тогда, когда орехи закончились в миске, он услышал слова друга, и Поднебесный, наконец, удосужился посмотреть на экран. Человек для него показался хоть и слабым на вид, но уверенным в себе. Казалось, что ничто не может изменить его спокойное выражение лица. Но как только камера переместилась к Чернобогу, по телу титана прошёлся холодный пот, зрачки расширились, а дыхание участилось. Это заметил Прометей и резонно спросил: — Чего это с тобой, Атлас? — Прометей, — дрожа, начал Атлас. — Только не говори мне, что это тот бог, о котором я думаю? — Ты про Чернобога? Да, это он. Ты так громко хрумкал и чавкал, что не услышал, кто вышел на арену. Братан, что-что, а твоё обжорство в тебе никак не поменялось за тысячу лет, — с улыбкой проговорил Прометей. — Прометей, послушай внимательно! Я сидел с этим богом буквально на противоположной клетке! И видел всё, что над ним делали! Поверь, для этого ублюдка, нет ничего лучше, как получать боль! — закричал Атлас, от чего Прометею было не по себе. Но это чувство усилилось, когда его друг несвойственно для себя задрожал и схватившись за плечи, тихо промолвил. — Из всех соперников я бы не дрался только с ним. — Да, это жутко конечно. Но посмотри! У него нет половины тела! Победа точно за людьми! — воодушевленно прокричал Прометей. — Это не на долго, — тихо промолвил Атлас, на что его друг озадаченно посмотрел на него. В это время на арене, Дагон приблизился к Чернобогу, надменно смотря на него. Но оружие, на удивление зрителей, он даже не поднял, а наоборот, казалось, что бог рыба не намерен добивать Бога ужаса. — Чего ждёшь? Добей, — стиснув зубы от злости, сказал Чернобог. — Не буду, — ответил Дагон. — Ты ведь знаешь, откуда эта чёрная жижа на тебе? — вдруг спросил Дагон, на что Чернобог дрогнул. — Да, ты отлично знаешь. Скажи, кто тебе её дал? Тогда мы дадим тебе сдаться. — Сдаться?.. — задумчиво промолвил Чернобог. — Если скажу, то я могу жить? — со скепсисом в голосе спросил он. — Это больше зависит от него, — Дагон указал на сидевшего позади Говарда, пристально наблюдавшего за сей сценой. — Но сейчас, да, он готов тебя помиловать. — Правда? Вы так ненавидите того, кто наслал на вас эту мерзость? Верно? — продолжал спрашивать Чернобог. Дагон молча кивнул. — Хех, а я тоже ненавижу его. Из-за него у меня все беды. Остальные боги сторонились меня, только потому что я был страшным и отличался от них. Даже в Хельхейме я был одинок. Но в конце концов, меня свело с ума тогда, когда я узнал… — Хм, так что? Ответишь, наконец, кто тебе дал эту дрянь? — перебил того бог рыба, не стерпев для него нудный монолог Чернобога. — А ты всё такой же нетерпеливый, — вдруг сказал Бог ужаса. Эти слова насторожили Дагона, и тот уже с опаской начал смотреть на правителя Нави. Он схватился за свой меч более крепкой хватом и приготовился к худшему. А Чернобог с ухмылкой продолжил. — Подлиза Ктулху. Помню, как ты громче всех кричал, что остановишь меня. — Погоди, этого не может быть… — не веря своим предположения, промолвил Говард, у которого впервые за весь бой проступил холодный пот от ужаса. — О чём ты говоришь?! — разразился гневом Дагон. Он был готов разорвать наглеца на месте, только прикажи Говард, но неожиданно земля слева от бога рыбы задрожала, и оттуда за долю секунды вырвалась чёрная конструкция конической формы, которая метко вонзилась внутрь жабр царя глубоководных. Тот неожиданно для всех захаркал кровью, как и Лавкрафт, у которого рана зеркально отразилась на шее. А Чернобог с улыбкой наблюдал за этим, из-под ног которого медленно вылизала чёрная жижа и затем, как живая она покрыла поражённую часть его тела. Но зрителей шокировало то, что за секунду она регенерировала недостающий кусок торса и руку правителя Нави. Встав с места, Бог ужаса издевательски произнёс Дагону, который до сих пор пытается отчаянно вырвать из жабр конус, на который был насажен: — Что такое, малыш? Больно? Чернобог наносит ответный удар!