"Спорим?"

      Чимин, конечно, помнит, что Юнги, уходя сегодня в студию из общаги, всем строго-настрого запретил его беспокоить. Сказал: будет работать над треком и не желает никого видеть в это время. Но также Чимин не сомневается, что хён всегда простит своего любимого донсэна, особенно, если состроить милую мордочку и немного поканючить. Поэтому Пак уверенно направляется в студию Мина, чтобы забрать оттуда свои солнцезащитные очки, забытые там во время прошлой записи.       Мысль о том, чтобы постучать в дверь прежде, чем её распахнуть, как-то не приходит парню в голову. Впрочем, все равно поздно. Потому что Чимин уже стоит на пороге студии гениального Мин Юнги и тупо смотрит, как какой-то мужик втрахивает этого самого гениального Мин Юнги в кожаный диван. Незваного гостя эти двое не замечают, поэтому, когда его мозг с пятой попытки все-таки запускается, Пак молча делает шаг назад и тихо прикрывает дверь.       В голове вообще ни одной мысли. Кроме образа ебаного - в прямом смысле! - Мин Юнги, стонущего под каким-то огромным мужиком. Почему-то это особенно цепляет, но Чимин старается отмахнуться от назойливой мыслишки. Наверно, стоит просто уйти и забыть о том, что видел. Сначала он так и собирается поступить, но потом понимает: дверь в студию Мина не заперта и заглянуть туда может кто угодно. Если что-то подобное просочится за пределы группы, то проблемы будут у всех. Тяжело вздохнув, парень прислоняется спиной к стене рядом с дверью и сползает на пол. Придется остаться тут и, если что, отвести опасность. А потом серьезно поговорить с Мином, чтобы больше подобного не повторялось.       Благо, звуки дверь не пропускает. Но, к сожалению, Чимин стоял на пороге студии слишком долго. Визуального материала его память сохранила достаточно. Думать о чем-то отстраненном сложно. Сука, да кто бы вообще мог представить, что этот ворчливый ментальный дедушка их группы, способен быть… ну, таким? Чимин вот не представлял. Зато теперь, вероятно, не сможет избавиться от этой картины перед глазами никогда. Что б тебя, Мин Юнги! Впрочем, тебя уже... прямо сейчас. Но почему-то Пак от этого факта никакого удовлетворения не испытывает. Даже наоборот.       Сколько времени Чимин проводит под дверью в компании таких мыслей, он точно не знает. Минут десять-двадцать. Даже жаль, что не засек, сколько этот мужик может продержаться. Вероятно, совсем недолго. И вообще, не в размере же дело, а в умении пользоваться. Чимин уверен, что тот только и может, что гордиться тем, какой огромный. То ли дело он сам! Пак, вообще-то, в постели хорош. Во всяком случае, никто не жаловался, а только восхищались. Вот он бы… Так, стоп. Что за бред? К чему эти сравнения?       Поймав себя на неподобающих мыслях, Чимин решает, что к черту это все - пойдет он домой. Не нужны ему никакие очки. А если Юнги со своим… партнером спалится, то так им и надо. Чимин уже из-за них получил душевную травму и, кажется, головой тронулся.       Пак поднимается с пола, на котором сидел все это время, и уже собирается свалить, как вдруг дверь в студию открывается, и оттуда выходит, чуть не сталкиваясь с ним нос к носу (хотя, на самом деле, нос ко лбу, потому что Чимин ощутимо ниже), тот самый мужик, с которым Мин развлекался. Лицо его наполовину скрыто маской, но даже так понятно, что он довольно красив. Примерно одного возраста с Чимином. Может, чуть младше. Или старше, но следит за собой не хуже их - айдолов.       Незнакомец смотрит на Чимина пару секунд, а потом поворачивается в сторону все еще открытой двери.       - Господин Мин, к вам тут пришли, - говорит он низким, бархатистым голосом.       Юнги тоже появляется в проходе. Одетый, хотя и немного потрепанный. Увидь его таким Чимин в любой другой день, то подумал бы, что хён просто заработался и задремал за столом, а потом резко проснулся. Сто раз такое видел. А оно вот как, значит, да? И сколько раз из тех ста Юнги до этого ебался, интересно? Так, Чимин, тормозни, какая тебе разница?       Юнги тем временем смотрит на Пака, потом бросает быстрый взгляд на своего знакомого, устало мнет переносицу и произносит:       - Да, спасибо, вы можете идти. Чимин, заходи.       Незнакомец уважительно, без тени какого-либо намека кивает Паку в знак приветствия-прощания и уходит. Правда, Чимин в его кивке видит самодовольство. Словно тот хотел сказать:“Видел бы ты, как я сейчас твоего хёна на диване раскладывал”. Проблема в том, что он-то как раз видел! Но, может, хватит об этом думать, а, Чимин?       Пак буравит взглядом спину уходящего мужчины, пока тот не скрывается за углом, а затем все-таки заходит в студию и закрывает за собой дверь. Мгновение подумав, он защелкивает замок: разговор предстоит серьезный, а Чимин не идиот, как некоторые, чтобы не перестраховаться. И это совсем не для того, чтобы сделать с Юнги… всякое.       Мин же идет к своему рабочему столу, включает компьютер и садится, а потом вопросительно смотрит на согруппника, как бы спрашивая, что тому вообще было здесь нужно. Чимин, игнорируя взгляд старшего, проходит к дивану и плюхается на него, несмотря на все еще слишком яркие воспоминания о том, что тут совсем недавно происходило. И, с одной стороны, ему бы должно быть противно, но с другой, парня просто бесит, что здесь мог остаться запах того мужика. И он изо всех сил давит в себе желание не только сесть, а даже лечь и потереться обо все, чтобы заменить чужой запах своим. Юнги прочищает горло, привлекая внимание младшего, и тот, наконец, вскидывает на него взгляд.       - Устал, хён? - Чимин нагло смотрит на Мина, и старший, вопреки обыкновению, не отводит глаз. - Так заработался, что даже компьютер включить было некогда?       Еще какое-то время Юнги поддерживает зрительный контакт, словно пытаясь понять, что прячется за словами Пака, затем вздыхает, снова мнет переносицу и молчит около полминуты, собирая мысли в кучу. После секса думать вообще сложновато, если честно.       - Чимин, давай без этого, а? - наконец выдает он. - Я понял: ты видел. Окей. Чего ты от меня сейчас хочешь? Ты же за чем-то пришел, в конце концов. Что тебе надо?       Пак вспоминает, что пришел за очками. Но озвучить такую причину сейчас кажется слишком тупым. Поэтому он говорит:       - Я хочу знать, что это вообще было? Хён, ты с ним встречаешься? Или что?       Взгляд Юнги снова перемещается на Чимина, и старший как-то странно усмехается. А Чимин впервые с того момента, как вошел в студию, почему-то начинает чувствовать себя неуютно. Словно он спросил какую-то глупость, как маленький, ей богу.       - Конечно, нет, - отвечает, наконец, Мин, отводя от младшего взгляд и откидываясь на спинку своего огромного и несомненно удобного кресла. - Ни с кем я не встречаюсь. Просто секс раз в месяц-два. Ничего такого.       - И ты не боишься, что он может кому-то об этом рассказать? - похоже, Чимин решил сегодня исчерпать годовой запас глупых вопросов, но когда еще предоставится возможность все выяснить?       - Не боюсь. Потому что это его работа, - Юнги снова смотрит на гостя и усмехается, увидев на его лице полную растерянность. - Он работает на агенство, которым пользуются многие знаменитые люди. И если уж даже ты, являясь самым популярным айдолом Кореи, о них не знал, выходит, скрывают они все хорошо.       - Ага, только двери запирать, похоже, не умеют, - парирует Чимин, чувствуя укол обиды за насмешливый тон старшего. Тот после такого замечания действительно несколько сникает и молчит какое-то время. И правда, что тут скажешь? Зайди к нему не Чимин, а кто-то из персонала здания, например… Страшно представить, что тогда было бы.       Юнги сцепляет руки в замок и быстро проводит языком по губам. Он часто так делает, когда задумывается или нервничает, но Чимин впервые уделяет этой привычке согруппника внимание. Во всяком случае, что-то он не припоминает, чтобы раньше его интересовал вкус губ их “сахарного” хёна. Интересно, Юнги с тем мужиком целовался? Или правда, что работники секс-услуг такого с клиентами не делают? Кажется, в каком-то фильме это было…       - Чего ты хочешь, чтобы никому не рассказывать о том, что видел? - смысл слов рэпера слишком медленно доходит до задумавшегося Чимина, но когда это наконец происходит, парень от возмущения даже не сразу находит, что ответить.       - Ты рехнулся? - шипит Чимин, наклоняясь корпусом в сторону Мина. - Думаешь, я стану трепаться о таком?       Юнги вскидывает руки в примирительном жесте, пытаясь унять внезапный гнев Пака.       - Я не имел в виду ничего такого, - тихо говорит он. - Просто хотел отблагодарить за молчание, вот и все.       - В жопу себе свою благодарность засунь! - бросает младший в сторону хозяина студии, вскакивая с дивана.       Серьезно, они столько лет знают друг друга, а Юнги так о нем думает? Сегодня, прямо, день открытий какой-то. Сначала узнаешь, что твой хён - гей, а потом, что он еще и пидорас. И тебя таким считает. Чимин действительно возмущен этим, поэтому, бросив на Мина последний испепеляющий взгляд, разворачивается и направляется к выходу. К счастью, Пак вовремя вспоминает, что запирал дверь. Иначе его драматичный уход превратился бы в комичный, а выглядеть дураком перед задевшим его согруппником совсем не хочется.       - Больше не забывай запираться, хён, - говорит Чимин, открывая замок.       Установленный на двери доводчик не дает ей хлопнуть напоследок, что все-таки, к огромному сожалению вокалиста, несколько смазывает впечатление от момента. ***       С того злополучного дня прошло почти полтора месяца. Полтора месяца ада для Чимина! Мало того, что теперь, каждый раз смотря на Юнги, он думает совсем не то, что стоит думать донсэну о своем хёне, так еще и ночью покоя нет. Во сне все эти мысли преобразуются в образы. Реальные и притягательные. Ей богу, что за второе пришествие пубертата? Чимину надоело просыпаться со стояком, но раз уж его организм решил вернуться в переходный возраст, то, может, парень хотя бы на пару сантиметров вырастет? Иначе он категорически отказывается понимать, за что терпит все это.       Особенно обидно, что Юнги ведет себя так, будто уже и забыл о произошедшем. Во всяком случае, больше с Чимином он об этом не пытался заговорить. Хотя, если подумать, иногда Паку кажется, что с тех пор хён стал чаще принимать его сторону в общих дискуссиях. А еще делает для него всякие мелочи, типа захваченной именно Чимину чашки кофе с кухни и тому подобного. Но, может, Юнги всегда себя так вел, а он только сейчас стал обращать внимание?       После того, как Мин во время завтрака протягивает именно ему последний оставшийся в холодильнике шоколадный батончик, полностью игнорируя нытье Чонгука, утверждающего, что он, вообще-то, первый попросил, Чимин решает, что ему все-таки не показалось. Рэпер действительно стал относиться к нему иначе. Неужели, этим он старается отблагодарить за молчание? Чимин бы сказал, как Юнги может ему отплатить, но он пока еще не настолько свихнулся. Или настолько? Пак уже не уверен.       Батончик летит в лицо все еще возмущающемуся макнэ, который, к счастью, вовремя успевает поймать сладкий снаряд, а Чимин встает из-за стола и направляется к себе в комнату. Ему надо остыть. Когда-нибудь это закончится, все чувства со временем притупляются. Благо, сегодня у него заслуженный выходной, никаких дел нет, а все остальные, напротив, должны свалить из общаги до вечера.       Чимин валится на все еще незаправленную после сна постель и тихо стонет от несправедливости жизни. Прошлой ночью его опять посещали интересные видения. Впрочем, тут парень даже признает свою вину: не стоило перед сном заниматься изучением темы однополого мужского секса в интернете. Нет, не то, чтобы он был не в курсе, как это делается, но Чимин из тех людей, которым важно во всем дойти до совершенства. Будь то танцы, пение или…       В коридоре раздаётся гомон голосов ребят. Кажется, Тэ кричит, что они уходят, а после и остальные прощаются. Входная дверь хлопает, оповещая уже почти успевшего задремать Чимина о том, что он остался в общаге один. Спать сейчас, пожалуй, не стоит: ночные видения ещё слишком свежи в памяти. Лучше охладиться под душем, а потом во что-нибудь поиграть, разгрузив мозг. Решив придерживаться этого нехитрого плана, Чимин поднимается с постели и, захватив полотенце, направляется в душевую. Однако, лишь его пальцы касаются ручки, как дверь распахивается сама, являя миру (и без того расшатанным нервам парня) Мин Юнги собственной персоной. Волосы рэпера все еще влажные, а на щеках румянец от горячей воды. И это вот совсем не тот образ, который мог бы помочь Чимину вернуть душевное равновесие!       - А, Шуга-хён, ты тут… - наконец произносит Пак, чтобы хоть что-то сказать, а не продолжать молча пялиться на согруппника. - Я думал, ты ушел. У тебя, вроде, планы были, - до Чимина с опозданием доходит, что после того случая в студии, они больше не оставались наедине, но эта мысль проскальзывает так же быстро, как капля воды, упавшая с волос Юнги и скатившаяся по ключице куда-то за ворот его футболки.       - Да, у меня встреча, я скоро уйду, - Мин хочет обойти Чимина, но тот то-ли не понимает, что стоит на дороге, то-ли специально мешается. После пары неудачных попыток найти путь, старший поднимает на донсэна выжидающий взгляд: - Душ свободен, можешь пользоваться.       А Пак тем временем в голове проводит простейшие математические вычисления, складывая два и два. Чтобы прибавить еще два, он задает вопрос:       - Эта встреча, случайно, будет проходить не у тебя в студии, хён? Юнги смотрит на него нечитаемо какое-то время, а потом все-таки говорит:       - Нет, не в студии. Можешь не переживать, я учусь на своих ошибках.       Наконец протиснувшись между дверью и Чимином, старший направляется в свою комнату. У Пака же в голове теперь не начальная математика, а, как минимум, алгебра с переменными. И хочется одну из слишком высоких и раздражающих переменных убрать совсем, заменив константой, подозрительно похожей на его самого. Чтобы проверить правильность такого метода решения, Чимин следует за Юнги в его комнату.       Дверь оказывается не заперта. Парня это на подсознательном уровне даже веселит: кое-кто ему минуту назад говорил, что учится на своих ошибках, а что-то не заметно. Чимин заходит и уже, кажется, по привычке сам запирает дверь. Юнги, который в это время надевал сухую футболку, высовывается из ее ворота, вопросительно смотрит на младшего и спрашивает:       - Ты чего-то хотел?       - Нет. Наоборот, - Чимин медленно подходит ближе, уверенно смотря хёну в глаза. - Я не хочу, чтобы ты куда-то шёл.       - Что за детские игры, Чимин?       - Вовсе не детские. Я сейчас говорю о вполне взрослых вещах.       Расстояние между парнями неумолимо сокращается, что заставляет Юнги сделать пару шагов назад, в конечном счёте натыкаясь на кровать. Мин хмурится и все ещё не понимает, с какой целью младший это устроил. Или старательно делает вид, что не понимает, потому что не догадаться было бы совсем сложно. Чимин же снова оказывается слишком близко, бегло осматривает хёна с ног до головы и, довольно ухмыльнувшись, продолжает:       - Знаешь, я тут подумал: слишком опасно доверять такое кому-то не из группы, - рука Чимина медленно, но настойчиво движется по предплечью Юнги вверх, задирая рукав футболки и останавливаясь на плече, чуть сжимая его. - Можно же как-то решить вопрос между собой. Готов помочь тебе с этим, хён.       На лице Мина, наконец, появляется понимание происходящего, а после Чимину кажется, что он даже замечает испуг. Но не успевает младший задуматься, не перегнул ли палку, как Юнги начинает смеяться.       - Чимин, не дури, - совладав со смехом, наконец, выдыхает Мин. - Не нужно строить из себя того, кем ты не являешься, - он кладёт ладонь на грудь Пака и мягко пытается его от себя отодвинуть.       Бесит. Такая реакция старшего ужасно злит Чимина. Юнги, что, думает, будто тот его удовлетворить не сможет? И кем это Чимин не является? Похоже, хён его плохо знает. Что ж, придётся знакомиться снова.       Младший зеркалит позу Мина, тоже упираясь ладонью тому в грудь. Подушечками пальцев он может почувствовать, как бьётся сердце рэпера: примерно с такой же скоростью, с которой тот начитывает свои тексты. Удивительно, ведь порой кажется, что в Юнги и крови-то нет, чтобы её качать - настолько он бледный. Интересно, ощущает ли старший сейчас, как бьётся сердце Чимина? Во всяком случае, давит на его грудь он уже сильнее. Но это не помогает, потому что Пак резко толкает Мина, и тот, потеряв равновесие, валится на постель. Не успевает Юнги опомниться, как уже оказывается прижатым к кровати Чимином, быстро вернувшим свою ладонь на ещё не успевшее остыть место на грудной клетке старшего. Вокалист удобно устроился между его разведенных ног, обтянутых скинни. И когда только успел их надеть? Это же не штаны, а пояс верности какой-то. Впрочем, Пак такие снимал со своих накаченных бёдер, так что избавить тощие ноги хёна от них проблемой особой не будет.       - Чимин, прекращай, - голос Мина прерывает поток мыслей младшего, уже почти полностью раздевшего его в своем воображении. - У тебя же даже не встанет.       Когда смысл слов Юнги наконец доходит до Чимина, тому хочется заржать в голос. До чего же Мин тупой! Или слепой, потому что стоит у Пака с тех пор, как они у душевой столкнулись. А если совсем начистоту, то в возбужденном состоянии он находится уже месяца полтора, как открыл ту проклятую дверь в студию Юнги. И раз уж все это началось с Мина, то пусть берет на себя ответственность. Чимин один уже не вывозит.       - Спорим?       Старший на секунду замирает, а после медленно поднимает взгляд. Смотрит совершенно нечитаемо, впрочем, Чимин и не настроен на чтение, поэтому даже не пытается понять, что прячется на дне этих чёрных зрачков. Пауза почти становится слишком затянутой и неловкой, но за мгновение до этого Юнги вдруг усмехается и, явно уверенный в своей победе, говорит:       - Ну, давай. Удиви меня.       Пак медленно убирает руку с груди Мина и наклоняется к его уху, при этом стояком упираясь тому в пах.       - За свою победу я хочу, чтобы ты больше не пользовался услугами того агентства, хён, - шёпот Чимина слишком горячий, он обжигает ушную раковину и раскаленной лавой затекает в сознание, неумолимо расплавляя все преграды на своём пути.       Юнги стонет. Коротко, низко, хрипло. И этот звук оседает на барабанных перепонках Чимина, как рев зрителей на концерте. Абсолютно не похоже, но с тем же послевкусием. Старший в руках Пака мечется, словно толпа фанатов, заведенная им, и, в то же время, совершенно особенно. У Чимина был секс с поклонницами: они неизменно стонали, выкрикивали его имя и выгибались в экстазе. Это было приятно и, чего скрывать, всегда поднимало самооценку. Но то, какую отдачу младший ощущает от Мина, с этим не сравнить - качественно иной уровень. А ведь старший ничего особенного и не делает! Вот он закусил губу своими маленькими ровными зубками в ответ на точное движение пальцев по простате. А теперь, когда вторая рука Чимина скользит по члену, Юнги взглядом хаотично мажет по торсу и лицу младшего, словно ища, за что зацепиться. И выбрать есть из чего: начиная с рельефного пресса и подкачанной груди, вверх по крепкой шее прямо к охуенным губам и сексуальному взгляду, отточенному долгими тренировками перед зеркалом. Да, Пак знает все свои сильные стороны и сейчас использует их на старшем по полной.       Так и не решив, похоже, какая часть младшего заслуживает больше внимания, Юнги жмурится, а после накрывает лицо рукой, носом утыкаясь в изгиб локтя, но почти сразу жалеет об этом. Чимин, лишённый зрителя, пускает в ход секретное оружие. Язык Мина способен довести до Гонконга? Язык Пака дотуда просто дотянется! Но пока он скользит по бледной коже рэпера вверх по торсу к шее, останавливаясь где-то за ушной раковиной. Горячее дыхание младшего щекочет кожу, но это ничто в сравнении с тем, как щекочет нервы его хриплое "хён" прямо на ухо. А Мин снова стонет, намного протяжнее и глубже. Наверно, не стоило вообще никогда и никому говорить о том, что он любит голос Чимина, но сейчас жалеть о раскрытых картах уже поздно.       Младший действительно никогда и ни с кем такого не испытывал. С Юнги хотелось делать все и сразу, наслаждаясь тем, как он реагирует. Такой Шуга будит в Чимине странное чувство, которому он пока не хочет, не готов давать название, повесив потрепанный ярлык. Возможно, Пак подумает об этом позже, а сейчас он позволяет себе просто получать удовольствие от происходящего.       Где-то совсем рядом раздаётся музыка. Чимин цокает языком, потому что для такого момента подошло бы что-то погорячее мелодии звонка телефона Юнги. Какое-то время младший пытается не обращать внимания, но некто на том конце провода оказывается слишком настойчивым. Заменив свои пальцы в Мине на член, Чимин шарит освободившейся рукой по покрывалу и наконец находит источник звука. Что стало мотивом последующего действия, Пак точно сам сказать не сможет, но вместо того, чтобы сбросить звонок, он снимает трубку.       - Господин Мин, - раздаётся из динамика знакомым голосом, пусть вокалист и слышал его всего один раз, - вы задерживаетесь или стоит перенести встречу?       Остановившийся на пару мгновений Чимин смотрит в глаза такому же замершему Юнги, но почти сразу возвращается к прерванному занятию. Хотя взгляд так и не отводит, нагло улыбаясь и произнося в трубку:       - А, это ты… В твоих услугах больше не нуждаются. Да, хён?       Пак охуел. И Юнги потом обязательно ему об этом скажет, закрепив информацию парой тумаков. Но сейчас он громко стонет в подставленный телефон, потому что младшему оказывается достаточно одной руки и члена, чтобы его до этого довести.       Чимин, победно улыбаясь, завершает разговор и бросает надоедливый аппарат куда-то себе за спину. Тот, судя по звуку, падает на пол, но это никого сейчас не заботит, потому что целоваться друг с другом оказывается на удивление приятно. ***       - Ты, блядь, в край охуел, - голос Юнги доносится до разнеженного сознания Чимина словно из-под воды, хотя на самом деле идёт откуда-то с уровня плинтуса. - Так обращаться с чужими вещами…       Пак сонно моргает пару раз, наблюдая за хёном, пытающимся достать свой телефон из-под тумбы, где тот оказался не без помощи младшего. Мин уже полностью одет, снова влез в эти ебаные скинни и утонул вместе с ними в одной из миллиона своих безразмерных толстовок.       - Сука, если он разбился, - продолжает бубнить старший, наконец подцепив пальцами корпус, - то…       - То я куплю тебе новый, - заканчивает Чимин фразу хёна, где-то на задворках сознания размышляя о том, специально ли Юнги так выпячивает зад и не стоит ли его за это хорошенько отшлёпать. - А если ты постараешься, то получишь модель покруче.       Мин, наконец доставший свой смартфон, лишь показывает донсэну средний палец, не отрываясь от осмотра аппарата. Тот, на удивление, оказывается невредимым - не зря Юнги в свое время потратил на него довольно крупную сумму. Разблокировав экран, рэпер открывает меню принятых вызовов и перезванивает по номеру, значащемуся в списке последним.       - Добрый день, - почти сразу же произносит Мин, словно на том конце провода только и ждали его звонка. Впрочем, Чимин тоже ждал, поэтому навостряет уши, следя за тем, сделает ли хён то, о чем они, вроде как, договорились пару часов назад. - Нет, все в порядке… Прошу прощения за произошедшее. Я оплачу сегодняшний сеанс в двойном размере… Нет, переносить его на другое время не будем. Вообще… Да… Оплату переведу в ближайшее время. Счёт тот же?.. Угу. И вам спасибо за работу. Было очень приятно с вами сотрудничать, - произнося последнюю фразу, Юнги пробегается взглядом по нагловатой ухмылке младшего, после чего закатывает глаза и жмет на значок завершения вызова.       - Всего лишь в двойном размере? По-моему, ты кончил три раза. Скряга! - улыбка Чимина становится совсем бесстыжей, а глаза превращаются в задорные щелочки. Весело ему, видите ли.       Юнги на это лишь фыркает, поднимаясь с пола, и бросает свой телефон на постель рядом с младшим, а потом говорит:       - Молчал бы. Мне из-за твоего тупого спора ещё новое агентство искать. Это, знаешь ли, не так-то просто.       Веселье покидает лицо Чимина в ту же секунду, как до него доходит смысл сказанных хёном слов. Парень поднимает взгляд на стоящего перед ним рэпера, пытаясь понять, шутит тот или издевается. Или реально такой тупой? Выражение лица Мина совершенно непроницаемое, и никак не угадаешь, что там в его гениальной голове творится.       - Зачем? - все-таки спрашивает Пак. - Чем тебя вариант со мной не устроил?       На самом деле, очень страшно в ответ услышать что-то вроде:"Ты был недостаточно хорош". Нет, Чимин уверен: Юнги, как и он сам, получил удовольствие. Но маленький червь сомнений грызёт изрутри, нашептывая, что этого было мало, что он не смог в полной мере заменить того парня, что Чимин был хуже.       Юнги стоит совсем близко, смотрит сверху вниз, как на маленького. Словно вот-вот руку протянет, взъерошит Паку волосы и скажет:"Вырастешь - поймёшь".       - Чимин, - наконец произносит Мин, устало, но с какой-то острой, разящей нежностью, которая режет младшего по живому, - это все, конечно, было очень здорово и прекрасно, но мне нужен регулярный секс. Что я буду делать, когда ты найдёшь себе кого-то и у тебя начнутся отношения? Так что давай без этого, ладно?       Паку хочется выть. А ещё схватить тупого хёна, притянуть к себе и сжать так крепко, чтобы в нем не осталось места для подобных мыслей. Но вместо этого он говорит:       - Я уже нашёл "кого-то". И это ты, Шуга-хён, - голос полон решимости и даже какого-то вызова. Как будто Чимин тут войну объявляет, а не в чувствах признается. Хотя, учитывая характер старшего, отношения с ним имеют все шансы быть похожими на осаду крепости.       - Чимин, хватит, ты не хочешь со мной встречаться, - предпринимает Мин последнюю слабую попытку обороны, делая маленький неуверенный шаг назад, но младший сразу хватает его за руку, тянет на себя, а когда лицо рэпера оказывается всего в паре сантиметров от его собственного, улыбается и предлагает:       - Спорим?