***
— Довольна? — устало спрашивает черноволосый, когда они пересекают порог дома. — Очень! Сейчас всё это склею, превращу в конфетку и можно отправлять! — Яра едва ли в ладоши не хлопает от счастья. Стянув верхнюю одежду, она коротко целует супруга в щёку и уносится на второй этаж, за компьютер. Лелуш не сомневается в том, что её придётся выгонять оттуда уже только завтра, когда силы будут на исходе, а упорство останется не тронутым. Расчистив место на диване юноша падает туда и устремляет взгляд на танцующий в камине огонь. Пятьдесят лет прошло, а он до сих не может поверить в это. Он помнит всё произошедшее так ясно, будто это было вчера. Помнит, как выглядела его прекрасная сестра Наннали, которая сейчас уже скорее бодренькая, постаревшая старушка, чем та маленькая девочка. Помнит о друге, о котором давно уже нет вестей, так как С.С. переехала жить к его сыну. Присматривает ли за ним Императрица? Наверняка. Помнит молодую, уставшую ведьму-пиццеедку, которая сейчас всё также путешествует по миру, но гораздо реже. Возрастные изменения берут своё, но ей это было словно только в радость, судя по присылаемым фото и видео. Помнит и маленьких Шарля с Юфемией, у которых уже устоявшаяся карьера, личная жизнь и свои уже почти взрослые дети. И половину их жизни он пропустил из-за Кода. Мысли уплывают всё дальше от камина и гостиной, переносясь в другое место. Ветер всё ещё доносит до них чей-то плач, но Лелушу хочется верить, что это не по ним. Всё время похорон они простояли в отдалении, чтобы не случилось конфуза. Чтобы семья смогла достойно проститься с ними и отпустить. Но прийти позже Яриция не захотела, настояв именно на том, чтобы пробыть всю церемонию. — Идём? — серьёзно спрашивает она, когда последний из знакомых покидает кладбище. Юноша только кивает и под руку с бессмертной выходит к свежим могилкам. На надгробиях — липовые имена, принадлежащие якобы им. Он понимает это и в то же время ловит какой-то диссонанс от происходящего. Светловолосая же лишь поправляет чёрную вуаль, скрывающую лицо, и кладёт цветы на землю перед плитами. Как знак памяти, что эта жизнь для неё подходит к концу. — Часто бываешь на своих похоронах? — Лелуш тихо хмыкает на этот жест. — Частенько, — соглашается девушка и пронзительно смотрит на него в ответ. — Прости, что больше не смогла удерживать иллюзию. Последние несколько лет бессмертная отдавала все воспоминания Силе, чтобы дети видели их более взрослыми, постаревшими. Приходилось подстраивать привычки, чуть менять голос, но это стоило того, стоило лишнего времени с ними. Но тянуть дальше светловолосая не могла — был большой шанс отдать слишком ценные воспоминания, в последствии стирая её саму, её личность, и дать дорогу той установке, с которой она вообще появилась на этот свет. Поэтому им пришлось «умереть» для них, оставив им родительский дом, накопления и годы обучений в престижных учебных заведениях для дальнейшей самостоятельной жизни. — Это закономерный итог, к которому и ведёт бессмертие. Я рад, что ты дала нам больше времени, — бывший Император смотрит в ответ благодарно, едва заметно улыбаясь. — Ты хотела показать мне это, верно? Что мне придётся бывать не только на «своих» могилах, но и могилах своих близких? Кивает. Взгляд аметистовых глаз снова скользит по словам, выбитым на камне, а губы кривятся в усмешку. — Я не передумаю, если ты об этом. Спустя несколько дней они уже покупают дом как можно дальше от детей, чтобы шанс случайно встретиться снизился почти до нуля. Он хочет, чтобы они отпустили их как можно быстрее. Единственным связующим звеном остаётся С.С., которая упорно не желает их отпускать. Или же ей самой это необходимо? Лелуш никогда её не понимал и сейчас, спустя столько лет не начал. Просто благодарен за то, что может немного отсрочить окончательное прощание с частицей себя. Он надеется, что не повторил ошибки своих родителей. Что его дети были счастливы, пока он был с ними. В том, что они будут счастливы впредь, он не сомневается. Как и в том, что они обязательно придут к ним в последние минуты их жизни. Потому что Яре необходимо вновь и вновь показывать ему изнанку бессмертия. Будто она хочет и не желает, чтобы он передумал.***
— Давно планировала это? — подняв эту чокнутую на руки, уточняет черноволосый. Яра почти засыпает, едва-едва держась за супруга. — Лет пять. Просто никак не могла решиться, — признаётся девушка, не открывая глаз. — Мне хотелось сделать для них небольшую сказку. Будто подарок…из прошлого. — Думаешь, они уже смогли пережить потерю? — он перекладывает её на кровать, накрывает одеялом, в которое та сразу кутается. — Да. Столько лет ведь прошло, — сонно, едва слышно. Светловолосая уже там, в объятиях Морфея, поэтому Лелуш больше не трогает её. Ему тоже хочется в это верить.***
Трёхкомнатная квартира как-то резко становится очень маленькой, стоит двери впустить ещё четверых участников скорого празднования. Шарль рад видеть сестру с семьёй, но всё чаще задумывается о том, что стоило снять домик на время праздников, чтобы не доставлять никому неудобства. Или не продавать дом родителей в своё время. Хотя, так они смогли обеспечить себе отдельное жильё и не мешаться друг другу в повседневной жизни. — Дети — в зал, дамам — цветы, мужчины — помогать, — муж Юфемии всегда казался блондину слишком шумным, но он уважает его за безграничную любовь к его сестре и потакание всем капризам её и дочерей. Хотя, по мнению Шарля, этим он только их сильнее разбаловал. — Шарль, я так рада! — женщина обнимает брата крепко-крепко, едва ли не до хруста костей. — С чем помочь? Где Фрея? — На кухне. Давайте как-то разойдёмся уже по комнатам, — мужчина обнимает её в ответ и старается разобраться в поднявшейся суматохе. В итоге все кое-как усаживаются за столом только через добрых минут сорок. С.С. сразу забирает себе кусок пиццы побольше. И всё равно ей на возмущения «племянников» о её возрасте и том, что это вредно. Глядя на то, как живо обсуждают новости между собой родственники, она вспоминает семейные посиделки в доме матери и Лелуша. Ещё маленькие дети всё время стараются куда-то забраться и что-то взять, бывший Император ругается и собирается оставить всех без десерта, а Яра только хихикает, потому что все знают, что даже если Лелуш это сделает, она всё равно хотя бы по маленькому кусочку, но умыкнёт для всех. Всё это приправляется украшением комнат к наступающему празднику, семейной готовкой и большой ёлкой, которая была едва ли не центром всего этого безумия. А ещё маленькие, ни к чему не обязывающие подарки-сувениры, фотографии и много-много смеха. Зеленоволосая не хочет признаваться, но ей не хватает этих двоих. И где бы она не бывала, то всё равно возвращалась к ним на этот семейный праздник, который с каждым годом всё меньше и меньше был наполнен фотографиями, чтобы было не так заметно отсутствие старения у бессмертной пары. А затем авария, больница и итог — спасти не удалось. Конечно ведьма знала, что так произойдёт когда-нибудь, но всё равно оказалась не готова к такому. И плакала натурально вместе с остальными. И писала гневные сообщения на номер матери, надеясь, мечтая получить ответ. И он пришёл. Короткий, ни к чему не принуждающий, но именно с этого началась их переписка. Яра не присылала фоток, но с радостью получала их от дочери. Но именно в семейные праздники зеленоволосая хочет написать: «Приезжайте» и не пишет. Знает, что это невозможно. Уже прошёл час от застолья, как в дверь раздаётся звонок. Это оказывается курьер с несколькими коробками и фразой «Подарок из прошлого в будущее». Удивлённый Шарль расписывается только после ничего не давшего допроса. Ни отправителя, ни обратного адреса. Но С.С. прекрасно знает, от кого это. И уже в первой коробке оказывается флешка с поздравлениями от ещё молодых Яры и Лелуша. Они сидят в каком-то парке и желают такие типичные для праздников вещи, но даже это заставляет всех замолчать. Старшее поколение молчит, сдерживает радостные слёзы от такой странной встречи, а младшее заинтересованно перешёптывается, удивляясь красоте бабушки с дедушкой. Затем кадры сменяются на семейные фотки, некоторые из которых бережно хранятся в семейном альбоме обоих детей. И вдруг…свадебная церемония. Шарль и Юфи переглядываются. Они так часто спрашивали у родителей об этом, но всегда получали лишь рассказ без каких-либо физических подтверждений. И вот теперь они видят это будто вживую. Красивое платье мамы, серьёзного, будто волнующегося отца, заснеженные фоны, ледяные статуи и белые цветы. Всё будто происходит в каких-то горах, но именно это добавляет какую-то сказочность происходящему, нереальность. Они говорят друг другу клятвы, надевают кольца и впервые целуются в новом статусе, вызывая у женской половины неконтролируемые слёзы умиления и счастья. И только С.С. знает о том, что это постановка. И только она остаётся здесь, в реальном мире. Но даже так, она рада. Рада, что всё так происходит. Ведь именно это доказывает ей, что она живёт.