Scheiss Liebe!

Итоги вечера: Трое прибывали в шоковом состоянии: один истерически ржал, а последний… Просто истерил. Тилль в силу своей суровости уже просто сотрясался от прошедшего приступа смеха, изредка хихикая. Шнайдер и Рихард откровенно не вкуривали, что происходит, тщетно пытаясь выяснить у захлёбывающегося смехом Оливера, почему Пауль носится по кругу и орёт, как ненормальный. Нет, раньше от чудесных снадобий Риделя, бывало, образно выражаясь, что и шерсть выпадала, и хвост отваливался, но чтоб такое… Флаке просто молчал. Флаке не удивился. Совсем. *** Началось всё с того, что Тилльхен, Рихард, Шнайдер и Флаке довольно продолжительное время репетировали одни, так как Пауль, в силу своей привычки, и Оливер, в силу своей медлительности и того, что нихрена не спит, безбожно опаздывали. Прервавшись на рекламную паузу, остальные ребята услышали пронзительный вопль из подсобного помещения, а когда подоспели, оттуда пулей вылетел Пауль, чуть предварительно не прибив фронтмена дверью. Он показался всем довольно странным, но вскоре все отвлеклись на Оливера, скрючившегося на полу под столом (как двухметровый мужик забрался под маленький кофейный столик, остаётся загадкой) от смеха. Такая реакция была немного несвойственна ему, поэтому двое взволнованно подоспели на помощь своему упоротому в щи другу. На вопрос, что произошло, он уже тогда ответить не смог. -Отлично! – возмутился Тилль, глядя на полупустые чашки чая на столике - мало того, что вы вместо репетиции тут чаёк пьёте, так ты мне ещё гитариста чуть не убил! -Ты что говоришь-то? – вступился за гитариста барабанщик, - Рано пока делать выводы. Пауль тоже хорош, сам знаешь. -По-моему его накрыло… - вставил свою ноту Рихард, начиная хихикать. -Только попробуй засмеяться, и я разобью тебе ебало, - мрачно констатировал Тилль, глядя на Круспе, после чего тот прочистил горло, и замолчал, опустив взгляд в пол. - Тащите его в зал, я пойду эту орущую жопу выловлю. Не нравится мне это совсем. Царь прикажет, - дураки найдутся. Точнее, один. Нашёлся. Пока Риделя пытались откачать (надо добавить, что за него уже всерьёз стали бояться) в дверях появился Тилль, одной рукой обнимавший такого маленького, хрупкого, всхлипывающего гитариста. И вот, все наконец-то собрались вместе. Олли внезапно замолчал. Пауль перестал хлюпать носом. Их взгляды встретились, и… Тишину зала разорвал новый приступ слёз и хохота. -Заткните им рты, наконец, - терпеливо попросил Тилль, а затем переключил внимание на Оливера, как и все остальные, кроме Флаке, который с поразительным спокойствием вызвался исполнить просьбу фронтмена, - что-то не верю я всему этому. Не верю людям, которые разыгрывают спектакль вроде этого. -Ты о чем? Тилль, правда, не особо-то поверил в свои слова, глядя на Оливера. Его терзали смутные сомнения. Неловкая ситуация сильно смущала ребят, ведь довести до слез этого добродушного, но надоедливого мужичка не удавалось еще никому. Немного успокоившийся гитарист заёрзал на месте. -Так, Ландерс, что произошло? Давай точно, и по порядку. Тишина, всхлипы. -Дайте ему платок и воды. -Иди сам сходи, может, а? – возмущённо возразил Шнай. -Я… Я… Это пизде-е-е-ец…- зарыдал Пауль. -Скажи, а ты когда плачешь, у тебя всегда такой голос… - осторожно поинтересовался Рихард. -Какой? – буркнул гитарист. -Ну… Не знаю… -Да! Девчачий, бабский! Только теперь это уже не имеет никакого значения, - злобно глядя в глаза Круспе, - ведь эта сволочь сделала невозможное! Все недоумённо уставились на Кнопку. Хоть его лицо было искажено злобой, а так же опухло после рыданий, невозможно было не заметить, что черты его лица сгладились, и стали чуть изящнее, хотя, в общем и целом его внешность осталась прежней. Итак, дорогие мои, давайте опустим тщательную сцену допроса товарища на предмет того, действительно ли он является старым добрым гитаристом, попавшим в такую неловкую ситуацию. Могу сказать одно – парни в этом убедились уже спустя час. Закончив с допросами, они вернулись к основной теме. -Он напоил меня какой-то дрянью, и… И ВОТ! – срываясь на плач, наконец, договорил гитарист, - Глядите! - он поднял майку, - у меня даже сиськи есть! Шнайдер смущённо отвернулся. Флаке зажал покрепче рот Риделю. Рихард присвистнул, и дополнил: -И правда. Бедный Ландерс аж зарычал от досады. Тилль молчал. Он явно был шокирован, но что-то обдумывал. В том, что это был Пауль, - не было сомнения. А вот почему он с сиськами… Может массовая галлюцинация? А эта ржущая падла просто предварительно насыпала в коробку с заваркой какой-то травы? -Да ты это… Не расстраивайся, придумаем мы что-нибудь. -Знаю я один способ! Убить зельевара к хренам собачьим, и тогда заклинание спадёт, - добродушно улыбнулся Рихард. -Иди ты в жопу со своими шутками, - всхлипнул Пауль. А может Паулина? Или Полина? -Так, - прервал общее молчание Линдеманн, - Я веду его отпаивать и умываться. Флаке, сделай тоже самое с Оливером, пожалуйста. Что-то я ему не доверяю сегодня. *** День прошёл… Странно. Естественно, ни о какой репетиции не могло быть и речи. Все ходили задумчивыми, а чай из коробочки на всякий случай не заваривали. Пауль перестал ныть в прямом смысле, но начал ныть в переносном. То джинсы на нём не сходятся, то ботинки на нём болтаются, и вообще майка соски натирает. Тилль мужественно всё вытерпел, да и после репетиции отвёз зануду по несчастью к себе домой, чтобы той не пришлось ехать домой, и оправдываться там перед своими. -Я в туалет хочу. -Сходи. -Я что-то переживаю немного. -А это тебе за грехи твои, - ухмыльнулся фронтмен. Тилль швырнул в товарища чистую майку и шорты, которые ей должны были быть чуть подлиннее, чем за колено. Пауль нахмурился. -Наверное, ты прав. Но я тоже что-нибудь придумаю. Её мученическое лицо вдруг расплылось в привычной хитрой улыбке, и она скрылась за дверью ванной комнаты. Да, пожалуй, теперь он не знает, как думать о своём друге. Как «о ней» или как «о нём»? Попахивает розовыми сопле-слюнями, но мера вынужденная, хоть и временная. -Блять, - сказал Линдеманн в пустоту, теребя только что снятую футболку в руках, а в голове крутилось: «Добром это не кончится». Уснуть солист не мог. От мыслей о том, какая именно женщина спит на диване, ему становилось не по себе. Он перебирал кучи вариантов того, что же нужно было сделать, чтобы Пауль резко стал женщиной. Мысль о том, чтобы проверить ещё раз, удостовериться в его личности с точностью до наверняка, никак не покидала его голову. Мужчина встал с постели, и уже было пошёл будить девуш… Друга, как остановился. А правильно ли он сейчас поступит? Будет будить, допрашивать… -Что за бред? – прошипел он в темноту, - Конечно, правильно! Я должен знать, в конце концов, кого пустил к себе в дом! *** -Просыпайся! -Ммм… -Просыпайся, кому говорю! -Ну что такое? -Что было в январе 95-го? -Много чего было, а тебя что интересует? -Меня я интересую. Паулина вздохнула, затем села на кровати и потёрла глаза. -В больнице ты лежал. С ангиной. Я тебе апельсинки таскал, и варенье. Малиновое. Мне родители из Польши присылали. -Но ведь не только. Пауль покраснел. -Мы вроде договаривались забыть об этом. -Ну? -Ну… Мы вместе лежали, хорошо. Оба с герпесом на яйцах! Но я-то откуда знал, что та дамочка с сюрпризом была?! Тилль вздохнул. -Ладно, успокойся. Ляг на живот. -Что? – в глазах коротко остриженной девушки отразилось недоумение вперемешку с подозрением, - зачем? -И штаны спусти. -ЧТО?! -Пауль, ты глухой? Успокойся, не буду я тебя трогать. Фройляйн Ландерс повиновалась, но выражение сонного недоумения с её лица не сползло. Вопреки обещанию Линдеманн своих слов не сдержал, и, схватив стыдливо приспущенные (заметьте, - ПРИСПУЩЕННЫЕ, а не снятые) шорты, дёрнул их вниз. Девушка дрогнула под его руками. -Тилль!.. - Прошипела она. -Заткнись, - заботливо прервал фем-товарища немец, рассматривая родимое пятно на заднице, и рубец на пояснице. От лопаты. Пережитки общего прошлого, так сказать. Молодость бурная. Очень. У этого идиота тогда от удара лопатой чуть позвоночник в трусы не ссыпался. «Всё тоже, и на тех же самых местах. И правда, он. Невероятно! Что же за хрень споил ему этот лысый наркоман?» -Ты, может, прекратишь лапать меня за жопу, и пялиться на неё? – вывел его из раздумий голос девушки, - Тилль, я, конечно, понимаю, что ты человек радикальный, но должны же быть хоть какие-то рамки! Девушка выбралась из-под его ладони, и, натянув шорты, скрылась за дверью ванной комнаты. «Надо поспать… Просто ложись спать…» - повторял про себя Тилль, не удосужившись с дивана перебраться обратно в спальню, «А ведь задница-то и правда, - ничего…» *** Утро прошло без происшествий, если не брать во внимание то, что Тилль забрёл в ванную, где застал Паулину в одних шортах, которая безмятежно чистила зубы, параллельно напевая что-то, и заодно пританцовывая. Он захлопнул дверь, и резонно решил, что зайдёт попозже. В общем и целом, оценивая путь от дома до места репетиций, Тилль пришёл к выводу, что Пауль уже более-менее пришл… ла в себя после первого шока. Касаемо работы. С самого начала дня Тилль видел, что Шнай и Рихард (уж точно), хотят спетросянить по поводу сегодняшней ночёвки новоиспечённой женщины у него дома, но просто не решаются. Виной в том его уставший вид, или элементарное уважение согрупников, а так же восхищение его героизмом, – он не знал. Ибо занудный Пауль – это страшный сон. А прошлым вечером он был именно таким. И сейчас этот сон грозится затянуться надолго. Ближе к середине дня ситуация изменилась. Кто-то пошутил, и общение вошло в привычное русло, исключая из своего потока Оливера Риделя, которого до сих пор, видимо, не совсем отпустило. В основном он молчал, или тихо хихикал, но за весь день от него никто и слова не услышал. Общение общением, а больную и горячую ныне тему нарочито не затрагивали. Ближе к вечеру бывший Пауль осмелел, и уже общался как прежде. Девушка болтала без умолку, смеялась, и троллила. Естественно, больше всего она троллила (можно сказать всё и вся на своём пути), хотя это откровенно смахивало на ответную реакцию на сильный стресс. Зайдя после устроенного внепланового перекура, фронтмен застал такую вот картину: К Рихарду, сосредоточенно отрабатывающему своё соло, с видом безмятежной радости, но хитрой рожей, подходит Паулина, и нагло задирает футболку. Соло-гитарист на это ведётся, как лох, и его соло просто летит к чертям на предпоследнем рифе. Не удивительно, ведь этот прохвост был, похоже, единственным, кто заинтересовался размерами Пауля сразу же после ЧП. Но если быть честным, то с размерами там было не очень. -Пауль, - гаркнул раздражённо солист. Он бы не сказал, что такое поведение ему нравится. И вообще, - это мешает работать. -Какого чёрта ты творишь? У меня и так один гитарист остался, а ты ему своим бюстом мозги крошишь! Быстро майку одёрни! Рихард – он перевёл свой праведный гнев на второго виноватого, - прекрати пялиться, и играй! -Да мой фюрер… - полушёпотом сказал Круспе, и начал соло заново. -Не группа, а хрен знает что! - прошипел раздражённо солист, и ушёл, хлопнув дверью. В коридоре его догнала Паулина, но не поспевала за ним, так как суровый немец даже не собирался останавливаться. -Ну, хочешь, я играть буду, а? Ну серьёзно, я же не умираю. Мне надо отвлечься, и ребят отвлечь от себя. Иначе мы так запорем всё. Мне, между прочим, это внимание тоже не льстит! -Вы и так всё запороли… -А причём тут я? – раздосадованно возразила девушка, - не я же себя этой дрянью напоила! Ой… - она зажала рот рукой, - уже в женском роде о себе говорю. -Идите вы в жопу со своими чайкАми и долбанной магией. Сегодня никакой репетиции. И Тилль, снова хлопнув дверью, закрылся в подсобном. Паулина пожала плечами, и вернулась к остальным, чтобы сообщить об окончании репетиции. *** Ребята, умиротворённо болтая, покинули зал, решив, что до закрытия студии ещё довольно далеко, а, следовательно – приберутся они тут чуть позже. Паулина же, устав от странных взглядов, решила, что пока перетаскает часть оборудования в кладовое помещение, и тем самым облегчит задачу своим товарищам. На мышечную массу даже прибывая в этом теле, гитаристка не жаловалась, но как оказалось, сейчас она обладает меньшими силовыми возможностями. В итоге, усилок пришлось оставить в покое, потому что как бы дама не пыхтела, окончательно справиться она с ним не могла. Остальные элементы не казались ей невероятно тяжелыми, но и дела это не облегчало. Паулина прекрасно помнила, что Рихард, к примеру, предпочитает свою гитару таскать с собой, а не оставлять где не попадя, поэтому её лучше не трогать. От греха подальше новоявленная дама отключила процессор, запасной комбик, и поплелась с этим добром в кладовку. Света там не было (как, собственно, и всегда), и к своему удивлению Ландерс споткнулась обо что-то большое, после чего зацепила лбом грань старой сгоревшей колонки, которая стояла тут ещё до их переезда сюда, а сверху на неё шмякнулось какое-то тряпьё, и несколько пластиковых контейнеров. Скорее всего – чехлы от оборудования, а вот откуда, и зачем там контейнеры... Дотронувшись до шишки, и прошипев что-то нецензурное, девушка начала понимать, что то, обо что она споткнулась, все еще лежит под ней. И более того – они живое, тёплое, и пытается шевелиться. -Я очень признателен, что ты уложил меня на лопатки, а не лицом вниз, но раз уж ты пришёл в себя, может, слезешь? – услышала она знакомый голос. -Ой, Тилль, а что ты тут… -Лежу, как видишь. А вообще проводку чинил. Видишь, света нет? Голос фронтмена сквозил холодным спокойствием, но это вовсе не означало, что его настрой был таким же. -Я нихуя не вижу. Мне… Некуда встать. Во-первых, тут мало места, а во-вторых меня завалило шмотьём. -Отлично. Дверь тоже захлопнулась? Высунув голову из-под хлама, он мысленно чертыхнулся. Узенькая полоска света говорила о том, что дверь действительно заперта, а не просто прикрыта. -Я прав, - устало констатировал Тилль, - что делать будем? -М… Кричать? -Будешь орать мне в ухо, я сверну тебе шею. -Я очень рад, что ты нашёл выход из ситуации, но я тоже хочу выйти живым, - буркнула Паулина. -Нас в любом случае не услышат, пока не дойдут до этого крыла. Прошли две минуты долгого напряжённого молчания. Тилль пытался подавить в себе две мысли: Первая - о том, что у него начали стремительно затекать конечности, вторая – о том, что на нём лежит женское тело. Неплохое и симпатичное, если ему не изменяет память. -Значит так, - с энтузиазмом начала девушка, - так как тебе удобнее дотянуться до коробок, которые лежат на мне, чем мне заламывать себе руки, ты поскидываешь их по сторонам, а потом уже что-нибудь придумываем. Тилль молчал. Пожалуй, он сейчас мог согласиться с тем, что ничего лучше предложить не в состоянии. Горестно вздохнув, солист потянулся за спину «друга», нащупывая коробки, и помимо всего прочего, прижимая её к себе. -Перестань ёрзать, Ландерс, - раздражённо выпалил Тилль, чувствуя неоднозначную реакцию своего тела на девушку, лежащую на нём. Да и мысли подобного плана отодвинуть уже не удавалось совсем. Стало очень душно, что ещё больше нервировало Линдеманна. И вот, лёжа в духоте и окончательно расстроенных чувствах и с различимой эрекцией, он искренне не понимал, за что ему такое счастье. Пауль резко замер, и жалобно сказал: -Только не говори, что… -Да-да, вот именно. -Твою мать. Тилль мог себе сейчас представить лицо товарища. А в особенности его свекольно-красные от стыда и духоты щёки. -Это всё ты виноват! Не надо было с меня штаны вчера снимать. -Не надо было в моём доме топлес расхаживать, балбес. Всё, Добби может быть свободен, - не меняя тона, проговорил Тилль. Да, ситуация довольно неоднозначная, но он старался никак этого не показывать, так как для Пауля это ещё один стресс на его (или её?) расшатанную психику. Девушка, поняв же, что сверху её ничего более не держит, легко соскользнула с тела согрупника, и встала у него в ногах. Тилль сел на полу, разминая ноги. Теперь стало намного лучше. Только выбраться отсюда они всё равно не могут: замок защёлкивается, и открывается только снаружи. Темнота давила. Духота тоже, а тем более – тишина… -Тилль… -Что? -Прости… Мне очень как стрёмно за твой стояк. -Ничего. Не впервой. -То есть?! -Да я не о тебе, я в общем. -А-а… В принципе, да, - пробормотал он, - с тобой это вполне может случиться. Просто, вместе с этим, мне пришёл в голову ещё один вариант… -Валяй. -Ну… Раз я таким невероятным образом обратился в бабу, может мне надо просто потрахаться с кем-нибудь? -А может и надо, я то откуда знаю? Опять молчание, и через минуту: -Нет, я это… Сначала с девушкой попробую, а потом уже… -Ты хочешь меня использовать? – равнодушно поинтересовался сидящий на полу немец. -Не пойми меня неправильно, но я не хочу быть бабой. Уже ни минуты не хочу! Я не знаю, что делать с этим телом, и как жить, поэтому ищу варианты, и выходы из ситуации, ведь единственный, кто мне мог бы предложить решения – это Оливер, и сейчас он не адекватен. К тому же мне вообще кажется, что он намеренно симулирует, - тон Паулины был довольно печальным и хмурым, - поорать решил… И шёпотом добавила: -Юморист хренов. Вернувшись к нормальному тону, девушка заключила: -Ну и раз уж твой дружок так на меня реагирует, почему бы и нет… Этот разговор начал смущать уже даже Тилля. -Давай завязывай с этими идеями. Иди, спи с кем угодно, только прекрати, я тоже вроде как не железный. -Ладно… О, погоди, - кажется по коридору уже кто-то шёл. Голоса и шаги были еле слышны, но Паулина не упустила возможности этим воспользоваться, и затарабанила в дверь, прикрикивая, чтобы те, кто здесь шляется поблизости, немедленно открыли дверь. Дверь, наконец, отворилась, и на пороге показался Шнайдер, а за ним уже Флаке, и Оливер, который уже не смеялся (но это, может, случайность). Мимо них красная от духоты, но с абсолютно невозмутимым видом прошла Паулина, а следом, как тень (ну хорошо, как большая тень), прошмыгнул Тилль, свернув куда-то влево. С минуту переваривая варианты того, что могли там делать эти двое, ребята переглянулись между собой, и Оливер хихикнул. Хотя… О каких тут вариантах может идти речь? И так всё понятно. Ну… Им было понятно. И жалко Паулину… Такой стресс, такой стресс. *** Третий день. Дело начало приобретать тревожные обороты. Никаких изменений с многострадальной гитаристкой не происходит, за исключением того, что она, кажется, более-менее стала привыкать к своим... особенностям. Жене Пауля врали всем коллективом. Периодически звонили, и будто неверующему Фоме (хотя так оно и было) объясняли, что им, с Паулем вприхватку, пришлось в срочном порядке смотать удочки, и слиться из города. Сам виновник дня рождения при этом нервно расхаживал из стороны в сторону. Врать он явно не любил. Тем более – супруге. -Так, отлично, - выдохнула Ландерс, - какие наши дальнейшие действия? -Думаю, - начал Кристоф, - репетиции придётся пока прекратить. Мало ли, что взбредёт в голову твоей суженой. В конце концов, ей же ничего не стоит приехать сюда... Как мы тогда будем объяснять всё это? Минутное молчание прервал тихий голос Флаке. -А может нам действительно уехать из города? Как и соврали. На недельку-другую. - Идея, конечно, неплохая, - отозвался на предложение Рихард, - да вот только с этим, - он указал на многострадальную гитаристку, - что-то надо делать, и я полагаю, что у нас нет недели. Тур не за горами, нам готовиться нужно. -Окей, тогда давайте думать, - заметив задумчивость ребят, продолжил соло-гитарист, - что уже предпринято? -Из церкви нас выгнали, - равнодушно ответил Флаке. -Гадалка-лекарша-колдунья тоже, - развела руками Паулина, - она скакала вокруг меня с криками «ололо, упячка, изыди», а потом начала истерически ржать. На том и покончили. -Жесть-то какая... - сморщился Дум. -И вообще - буркнула гитаристка, - она на Оливера была похожа... -Лысая? -Лучше не спрашивай... - Так! - хлопнул в ладоши Рихард - выводов мы нихрена не сделали, значит, просто едем за город. Будем надеяться на то, что всё решится само собой, да? *** Всю дорогу ехали молча, лишь беспечная виновница подпевала музыке в наушниках. -оооуу - ооуу, знаешь, что это значит? ееее-еее, ооооу-ооу, большие девочки не плачут, еее-еее! -Пауль, - фронтмен чувствительно пихнул Ландерса в плечо. -А? Что? - растерянно ответила недодевушка, вытаскивая наушник. Неловкую тишину разорвало хихиканье Рихарда и Дума. -Ничего. Горланить прекрати. Спать мешаешь, - спокойно ответил Линдеманн, и, взбив дорожную подушку, закинул её под голову. Пожав плечами, Ландерс вставила наушник на место, и откинулась на сидении. В блаженном и убаюкивающем шуме автомобиля не потребовалось и двух часов, для того, чтобы уснуть большинству пассажиров. Не спал только Флаке, так как вёл машину, и Тилль, который ранее так отчаянно желал уснуть. Со скуки, или из любопытства – он в «полглаза» наблюдал за спящей девушкой, которая мирно посапывала, прислонив голову к стеклу. Солист где-то про себя отметил, что мужские шорты до колена смотрятся на фем-гитаристе как-то нелепо, и то, что у сотоварища небритые ноги. Тилль усмехнулся, и поправил подушку под головой. За всей этой идиллией втихаря подглядывал Флаке, и не сказать, чтобы он был в восторге от этой блаженной для многих тишины. Он с некоторым ужасом наблюдал за увлечённым Тиллем, и ему-то уж со стороны было виднее, с каким выражением лица фронтмен поглядывает на Кнопку, и ему явно это не нравилось, но протестовать он точно не собирался. Группа, конечно, есть группа, но пусть уж делают, что хотят. В конце концов, это их личное дело. Но про себя Флаке на всякий пожарный злорадно хихикнул. Оставшийся путь занял ещё примерно минут сорок, после чего теперь все мирно спавшие были разбужены наглым сигналом клаксона. Впрочем, тут бы не помешал баллончик со сжатым воздухом, а не хилое «бип-бип», которым этот микро-взвод хрен поднимешь. В общем, распинавшись - растолкавшись, утомлённые солнцем и дорогой ребята переползли в загородный дом (да-да, еще один) фронтмена. Рихард, зайдя внутрь, первым делом «аккуратно» швырнул вещи в угол прихожей, и, послав всех в жопу, развалился на первом попавшемся диване, решив сызнова отплыть в Морфеево логово. Шнайдер заселился на 2 этаж в отдельную комнату, никак это не мотивируя, а Ландерс и Флаке заняли оборону так же на втором этаже, дожидаясь Тилля, и резонно предположив, что Рихард ни капельки не обидится, если поживёт внизу. Ну а если будет возмущаться, то вообще, где-нибудь в районе подвала. В общем, это уж как получится, но Ридель точно будет жить в подвале. В изоляции, в прохладе и нужном уровне влажности. Это вообще не обсуждалось. Разобравшись, что к чему, и растащив себе матрасы с одеялками, мужики равномерно распределились по комнатам, а было это как-то так: Оливер возглавлял подземное царство, Рихард и Флаке занимали гостиную, Шнайдер с Ландерсом заняли большую комнату на втором этаже, так как Тилль сказал, что больше он с этой «звездой» ночевать не будет. Шнай понимающе (или нет?), но как-то подозрительно улыбнулся, и приобняв все ещё сонного друга-подругу за плечи, отвёл в комнату. Тилль хмыкнул, и решил, что неплохо было бы поесть. *** Ближе к вечеру уже довольные и отдохнувшие после дороги ребята постепенно «стекались» в гостиную, для употребления того, что каким-то образом успел приготовить Рихард, и определения планов на вечер. По всему этажу витал приятный запах каких-то пряностей и выпечки. Как оказалось, пряности эти были к спагетти. Тем не менее, всяких травок Рихард решил избежать. Хватит уже. Поужинав, и от души наевшись пирога с яблоком и корицей, мужчины несколько расслаблено принялись обсуждать вечер грядущий. -Ну, что делать будем? – спросил Тилль, и отхлебнул пива из бутылки. Он казался каким-то отстранённым, и вовсе не слушал дебатов одногруппников. Ну, вообще, сказал он это для создания иллюзия участия в разговоре. -Как насчёт сходить на пляж? – поинтересовался Шнайдер, - тут ведь совсем рядом. Частный, чистый. -Там вода холодная, - спокойно констатировал Тилль, смотря куда-то в стену. -Ну и отлично, - вставил своё слово Лоренц, - я пошёл за удочкой тогда. Посижу в тишине и спокойствии. Тилль кивнул Флаке, давая добро на аренду своей старой удочки, которая гниёт в гараже с тех пор, как сам же Флаке последний раз ей и пользовался. Тиллю она не нравилась, но выбросить её он так и не решился. -Эй-эй! – крикнула в след клавишнику Паулина, - придурка этого из подвала вытащи, может хоть проветрится, а то уже даже я начинаю за него бояться. Мужчина кивнул в ответ, и скрылся в коридоре, ведущем в подвал. - Минус два, - так же безучастно, как и Тилль, влепил своё слово Рихард. -Чего? – с недоумением возразила гитаристка. -Да ничего. Приехали вместе, а опять кто во что горазд. Вас не соберёшь! -Не бухти давай, - улыбнулся Шнай. -Может, переберём варианты по спасению нашего ненаглядного? Повисла минутная пауза. -Шлюхи? -Виски? -… -Котлеты по-Киевски? – вставила своё робкое Паулина. Мужчины улыбнувшись, переглянулись. -Ну, можно и котлеты, если они помогут. -Может оно это… Само пройдёт? – робко предположила девушка, не веря в свои слова, но отчаяние всегда заставляет говорить и думать о глупых вещах. Эти разговоры ей не нравились, как и сама затея, ведь в голову против воли лезли воспоминания о минутах затворничества с Тиллем. Это было неприятно, и неудобно. Тем не менее, от такой проблемы сбежать некуда. -Само? И сколько ты ждать предлагаешь? Паулина замолчала, прекрасно понимая, что её вариант прозвучал глупо и неубедительно. В разговор вступил Шнайдер со своим предложением: -Мы понятия не имеем, сколько это будет продолжаться, но у нас есть ровно неделя до концерта. Если этому чуду просто надо трахнуться, чтобы вернуть себе всё на законные места, а от лишнего избавиться – ради бога, в этом мы поможем: контакты и связи у всех есть – найдём, пригласим. Но ведь он в силу своей стеснительности и сложившейся (это слово Шнайдеру далось с трудом: четвёртая бутылка пива дала о себе знать) ситуации, будет откладывать всё до последнего. Так вот. У меня есть два варианта: а) Мы вылавливаем Оливера, и требуем вернуть всё как было б) мы вызываем шлюху, и пытаемся решить всё древнейшим способом. Глянув на молчащую, уставившуюся в пол девушку, Дум продолжил: -Вот. Могу добавить, что оба способа займут время. Оливер ещё недостаточно в себе, чтобы принимать какие-то решения, Пауль… Тоже недостаточно в себе, чтобы принять какое-то решение, что не удивительно, в его случае. Тилль задумчиво потёр щетину, и подвёл итог: -Значит, так. Если в течение трёх дней ничего не изменится – мы звоним… Дамам, даме… Как угодно. Если это не поможет – попробуем пустить в ход чудодейственные способности Риделя, ну а если и это не будет вариантом… Будем решать проблемы по мере их поступления. -Ну… В принципе, всё верно, согласился Шнайдер. Сама Паулина тем временем медленно стекала под стол, как можно было предположить – в попытке побега. Горячо обсуждаемую ребятами тему она уже пропускала мимо ушей, проворачивая в голове план действий. А состоял он в том, чтобы незаметно выскользнуть из-под руки фронтмена, которая покоилась на спинке дивана, прямо за её головой. Тилль, конечно, был увлечён беседой, и Поля сейчас находилась вне зоны его внимания, но… Свалить, или нет? Судорожные предположения, и невозможность принятия одного из решений – от этого бросало и в жар и в холод одновременно. Так, или иначе, но гитаристка, видимо, все же решилась на побег, и сорвалась, что говорится, как в жопу укушенная. -Эй-эй-эй, ты куда? – крикнул ей в след Рихард, который был уже изрядно пьян, поскольку позади уже было три бутылки пива. -Мороженого пойду куплю, - протараторила Паулина, и, шваркнув дверью, ушла. Минутную тишину прервал Рихард: -Наркоман что ли? Какое мороженое в час ночи за городом? -Да фиг с ним. Захочет – найдёт, ты ж его знаешь, - ответил Шнайдер. -А вдруг его… Её изнасилуют? И что тогда? -Рихард, ты тоже наркоман? – С насмешкой поинтересовался Шнайдер, - ты переживаешь, что кто-то это сделает вместо тебя? -А сейчас – спать, - прервал дружеские дебаты Тилль. -И… И то верно. Мужчины, собрав пустые бутылки, уже практически дошли до своих комнат, когда солист крикнул им в след: -И советую продумать пламенную речь на тот случай, если придётся всё объяснять его жене! *** Вечер проходил почти мирно. Уже стемнело. Флаке с Оливером по-прежнему отсутствовали, что говорило о том, что сегодня они уже вряд ли вернутся. Шальную задницу с именем Пауль уже второй час где-то носило «за мороженым». Поначалу Тилля даже терзала совесть (а всё Рихард со своим изнасилованием!), но поняв, что уже не в состоянии сопротивляться усталости, он забил на происходящее, и отрубился мгновенно, как младенец, прямо на диване в гостиной. Ну ладно… Не так уж и мгновенно, раз свет выключить не забыл. Право, он даже не рассмотрел вариант о том, чтобы перебраться в свою спальню, но хоть и недолгая, но утомительная дорога и алкоголь, в итоге взяли своё. Дело было-то вовсе не в том, как он уснул, а в том, как его разбудили. Сначала звучно грохнула входная дверь, от чего Тилль, собственно, и проснулся. В последнее время он часто страдал бессонницей, а уж про чуткость сна говорить было нечего, - спал наш фронтмен, словно принцесса, - чуть что, - сразу подскакивает, как ошпаренный. Источник разбудившего мужчину звука тем временем переместился в гостиную, слегка зацепив подставку для зонтиков, клюшек (она же урна бля бычков), и прочей ерунды соответствующих параметров, несколькими секундами позже, растянулся рядом с журнальным столиком. Повеяло стойким запахом перегара. Тилль глянул на часы: 04.15 -Бль… Бли-и-ин… - послышалась снизу неразборчивая претензия. Тилль, успокаиваясь, десять раз вдохнул и выдохнул, и, опустившись на колени, стал помогать бедолаге-Ландерсу принять сидячее положение. В том, что вернулась именно «блудная дочь» он не сомневался. -Э-эй, - мужчина слегка похлопал гитаристку по щекам, - ты где и как успел так наклюкаться? -Наклюкаться? – с вызовом ответила девушка, - кто… -Тише, - шикнул мужчина. -Кто? Я? – не меняя тона, но сбавив громкость, переспросила девушка. -Нет, бабушку твою, Ландерс, я! Где мороженое? -Какое мороженое? – заваливаясь набок, и, кажется, засыпая, удивлённо спросила Паулина. -Ты за мороженым уходил, вообще-то. Паулина громко икнула. -Мороженое. Та-а-ак. Точно! Подожди, где-то было. Она начала шарить руками по полу, и по немногочисленным карманам. Тилль предположил, что это затянется надолго, и зажег ночник. Это занятие однозначно отнимало у неё очень много сил, и требовало неимоверной концентрации. Будь бы здесь Рихард, он бы давным-давно нудил без умолку о том, что его разбудили, а потом, когда желание спать пропало бы, начал бы терроризировать пьяную даму своим чёрным юмором. А может, и не только. В любом случае, хоть здесь удача на их стороне – Круспе, в силу отсутствия Флакона с Оливером, решил тоже перебраться на второй этаж. Окей, одной проблемой меньше. -О, - хихикнула она, - нашлось, - и вытащила из кармана бесформенно «что-то» оказавшееся размякшей от растаявшего мороженого, вафлей. Паулина торжественно вручила сие чудо Тиллю, сложила на груди, и чуть покачнувшись, улыбнулась. -Ты где вообще мороженое в стаканчике нашёл? И почему ты носил его в кармане? Паулина тяжко вздохнула. -Нет, серьёзно, ты сам догадался его в карман засунуть? – прыснул Тилль. -Что ты смеешься? Что ты всё смеёшься? – заплетающимся языком возмутилась девушка, - Я, между прочим, его тебе нёс! Тилль хохотнул. -Спасибо за заботу, Кнопка, но мороженое ты шёл покупать себе, а не мне. Теперь посмотри на свои штаны. -Ой… -Вот именно. Но пора было это прекращать, пока эта окаянная не разбудила остальных. -Так, - Тилль встал, и подал руку Паулине,- поднимай свою жопу с пола, и забирайся на диван. -Очень смешно, - девушка сидела с довольно расслабленной позе, одним боком облокотившись о диван, дабы окончательно не потерять равновесие. -Быстро. Ландерс вздохнула, и, взяв мужчину за протянутую руку, хотела было встать, но, не удержав равновесия на полусогнутых, ухнула обратно на пол, утягивая за собой ещё и Тилля. Кончилось это фееричным тарарамом, и сдавленным писком фройляйн Ландерс, которую ненароком придавило стокилограммовой горой мышц. А вот сейчас главное вести себя так, будто ничего не произошло. -Тилль!!! Тилль!!! Слезь с меня немедленно!!! – Шипела девушка, - Ну! Ты же мне все кишки отдавишь! -Сам виноват, балбес, - привставая, ответил Тилль. -А чего это вы тут делаете, - донёсся с лестницы сонный голос Рихарда, который, тем не менее, звучал чуть удивлённо и насмешливо одновременно. Тилль опустил голову, и растерянно улыбнулся, глядя в пол. «Лицо-рука» сделать не получится, но ситуация в общем и целом, подходящая для этого действия. -Мы… -Да ничего особенного. Мороженое от штанов отскребаем, - Тилль наконец-то нормально сел на полу, открывая Поле все пути к бегству. -Ага, - я так и понял, - с сигаретой в зубах Круспе продефилировал к холодильнику с алкоголем. Выглядел он тоже не менее весело и нелепо, чем Пауль. Мужчина ходил в одних боксёрах, завернувшись лишь в светло-кремовый плед, «поигрывая» сигаретой в зубах. Чёрные волосы были сильно взъерошены, а растерянный сонный вид сопровождался нервной дрожью в руках, которую легко было приметить: горлышко бутылки звонко бдзынькало о бокал, в который это виски, собственно, и наливалось. Тилль было подумал посоветовать другу завязать с алкоголем, или хотя бы снизить интенсивность его употребления, но решил, что время не слишком подходящее. Его и так застали в щекотливом положении, а любая язвительность будет сейчас восприниматься Рихардом, как нелепая отмазка, и попытка сменить тему. Паулина громко хлопнулась на диван, от чего тот даже сместился на пару сантиметров назад. -Аккуратнее, а то вообще без мозгов не останешься, - нахмурился Тилль. Девушка буркнула что-то невнятное, уткнувшись лицом в обивку. -Выпить не хочешь? – поинтересовался Рихард, чиркнув зажигалкой. -Нет, не хочу, - Тилль раздражённо повёл плечом, и снова сел на пол. Он не мог точно объяснить своё поведение, но кажется, ему банально не хотелось беседовать с гитаристом. -Ну не хочешь, как хочешь, - вздохнув, ответил мужчина, и, прихватив бутылку вместе с бокалом, направился восвояси. -В общем, позовёшь, если помощь нужна будет, - хмыкнул брюнет. Тилль лишь кивнул, но мысли его были уже где-то далеко отсюда. Какие вообще мысли в пятом часу утра? Наш фронтмен, у которого был довольно трудный день, и бессонная нервная ночь, очень хотел спать. Да, пришествие пьяной блудницы (слово, может, и не совсем подходящее, но мало ли…) немного растормошило его, но режим есть режим. ЕГО НЕТ. И это организму очень вредит, как ни крути. И как во всём этом балагане Круспе умудряется не спать, и ещё бухать вдобавок, Тилль откровенно не понимал. «Так, пора спать. Не то мысли меня одолеют» - сделал вполне разумное заключение солист. Для начала надо было только снять с гитаристки шорты… Эй-эй-эй, вы не подумайте чего! Просто потёкшее мороженое на штанах нашей горячей красотки ещё не успело засохнуть, и из-за этого диван может пострадать, а возиться с этим жутко не хотелось. Впрочем, от одной мысли, что ему сейчас придётся раздевать Паулину (и вовсе даже не важно, кем она была до этого, или является сейчас), у мужчины вспотели ладони. А время тикает. Настенные часы показывали 04:44. Спать или не спать, вот чёртов вопрос! Тилль поступил так: он решил просто положить огромный болт на свой рассудок и инстинкты, списав это на бессонницу. Мало ли, что прибредится, когда не спишь толком несколько суток, недель... Или сколько там вообще? И вот, досчитав до десяти и выдохнув для успокоения, мужчина встал с пола, и принялся за Паулину. Глядя на спящую вниз животом девушку, Тилль подумал: «Жаль, что я отказался от выпивки» Хоть и время не деньги, но время – сон, так что, не теряя его, Тилль подхватил спящую за талию одной рукой, и слегка приподнял ее над диваном, снимая шорты. Та, буркнула что-то невразумительное, но о сопротивлении даже не подумала. Тилля же одолевало проклятое ощущение тепла от чужой кожи, и приятный свежий запах от оной же, несмотря на то, что девушка была вдрызг пьяна, и от неё, в принципе, ещё и тащило перегаром. Что ж, откинув грязную вещь в сторону, саму девушку Тилль отпускать не торопился, хотя трогать не решался тоже, помимо того, что уже себе позволил. Да, при повторном осмотре задницы своего друга, он уже с уверенностью мог сказать, что баба-Пауля боженька наградил так наградил полным комплектом, и скорее всего без «пробега». «Что бы это значило?» - тут же спросил себя Тилль, и когда до него дошел смысл сказанных им же слов (хоть и про себя, а слово не воробей – вылетит – охуеешь только так), он поспешно убрал руку с талии девушки, и вообще предпочёл ретироваться в свои апартаменты. Его смутила маленькая деталь во внешнем виде Паулины – она была в другой майке. Уходила «за мороженым» девушка точно не в этом, но фронтмен решил, что немножко не время заморачиваться, а пойти и проспаться хорошенько, пока есть такая возможность, чтобы мозг его больше не выкидывал непредвиденных фортелей, и не стоил так внезапно и самопроизвольно догадок о девственности друга. Чуть позже, засыпая у себя в комнате, Тилль всерьёз задумался над тем, что воздержание длинною в полгода – это многовато, и возможно даже опасно как для него, так и для окружающих. *** Утро наступило быстро, и внезапно. В момент своего пробуждения Тилль ещё раз пожалел о том, что не выпил вместе с Круспе, и в принципе, на протяжении всего утра был нервным и дёрганым. Он очень надеялся, что Кнопка не попадётся ему на глаза, иначе он без зазрения совести убьёт её, и выдерет как следует её труп. Голова болела от недосыпа, и скорее всего, тошнило от него же. Спустившись в гостиную, он увидел Флаке и Оливера, мило беседующих со Шнаем. Впрочем, беседовал только Флаке, Оливер же молчал и улыбался. Кажется, ему стало намного лучше. -Всем доброго утра, - буркнул Тилль. -Привет, - добродушно ответил Флаке. Солист прошёл за стойку, которая в некотором роде заменяла ему кухонный стол, да и вообще кухню, и достал бутылку пива. Друзья непонимающе переглянулись, но тут же продолжили разговор, так как ввязываться в то, что они сейчас наблюдают, было, во-первых – бессмысленно, во вторых - бестактно. -Ооо, грешник наш проснулся, - услышал Тилль насмешливый возглас Рихарда с лестницы. «Блять, только его не хватало». -Привет. Выспался? – подняв бровь, поинтересовался Рихард, проходя за стойку, дабы выкинуть пустую бутылку и соорудить себе что-нибудь поесть. Судя по его внешнему виду, уснул он около часа назад, а раннее пробуждение его ничуть не расстроило. -Да, благодаря тебе, и этой дуре я просто сияю бодростью! – огрызнулся мужчина. За столом затихли. Взгляд Круспе заметался между Тиллем, и остальными согрупниками, после чего он произнёс: -Оу, оу, Тилль, потише, причём тут я? И вообще, я ничего такого не спросил. Солист не ответил, и, швырнув полотенце на стол, ушёл прочь. -Что это с ним? – задумчиво изрёк Шнайдер. -Банальный недотрах, я считаю, - ответил Рихард, закуривая. -А не связано ли это как-то с нашей многострадальной? -Связано, я думаю. Что ж, поведать о том, в каком положении застукал ночью этих двоих, Рихард так и не решился. А может быть, специально не стал, что более вероятно и разумно. Тилль тем временем на веранде, жмурившись, курил. Утреннее солнышко было каким-то пугающе ярким, и довольно сильно грело, что предвещало жаркую погоду, способствующую вчерашним планам. Если, конечно, мадам Ландерс соизволит разлепить глаза, и оторвать свою полуголую жопу от дивана. Солист усмехнулся своим мыслям, и выпустил струю дыма. Ну вот, снова мысли о заднице. Может признаться себе, что задница-то… В принципе… Потенциально… В общем, ничего-так? Хм, безумие… С одной стороны. Но с другой… С другой Линдеманн прекрасно понимал, во что вляпался, и как бы он это не отрицал, он неотвратимо понимал одно – то, что происходит, ему нравится. Возможно, так же как и Рихарду, только тот, в отличие от него самого, не боится себе в этом признаться. Впрочем, Тилль и Рихард разных плантаций рыбы. Круспе воспринял всё играючи, насмешливо, а вот Тиллю уже как-то стало не до смеха. И тут-то фронтмен и предположил, что в этой гендерной сказке, чем дальше – тем страшнее(прим. авт.: вполне резонное замечание). *** Тем временем в гостиную выползла (почти в прямом смысле) гитаристка, и плюхнулась на кресло, охлаждая лоб предварительно прихваченным из холодильника пакетом замороженных овощей. - Доброе утро, - прохрипела она. - О-о, бедная ты наша, - ядовито стебанул девушку гитарист, стругавший себе бутерброды, - выспалась? -Ты такой смешной, малыш, - через силу выдавила из себя улыбку Паулина, - Но не пойти бы тебе в жопу? Рихард хохотнул. -Есть будешь? -Не говори мне… Про еду. Девушка откинулась на спинку кресла, и, запрокинув голову, закрыла глаза, по-прежнему прикладывая холод ко лбу. -Господи, как же болит голова… -Пить меньше надо! – усмехнулся Круспе, - А тебе… Так вообще не желательно. Ты у нас барышня хрупкая не дай бог кто чего… Паулина зашвырнула в обидчика пакетом с овощами, но промахнулась. -Вот шпана, а! -Живи пока. Доберусь до тебя, как выздоровлю. Оливер хихикнул. -И до тебя доберусь, блин! – злобно высказала девушка, и запустила в одногруппника подушкой. К слову – попала в цель. Оливер тем же образом вернул подушку обладательнице, и поспешил удалиться к себе... В подземелья. -Бежишь, трус?! - возразила ему в след девушка, - Ну беги, беги! Я всё равно тебя достану! -Успокойся, мститель, - спокойно вмешался Шнайдер, - ты лучше скажи, какого рожна ты напился до пингвинов в Африке, и впредь пообещай, что больше за мороженым так ходить не будешь. -О боже, - закатила глаза Паулина, - как много слов. Дум, ну почему ты такой зануда? Почему вы все такие задницы? Рихард ухмыльнулся, укладывая последний кусок колбасы на хлеб. -Слушай, а у тебя точно месячные не начинались? Больно уж активно ты огрызаешься. Паулина фыркнула, и откинулась на спинку кресла. Шнайдер терпеть не мог, когда его перебивают, так что продолжил свои объяснения он с некоторым раздражением. -Послушай. Если с тобой что-нибудь случится - мы за тебя в ответе, учитывая саму ситуацию, в которой ты оказался. В этом же случае твоя жёнушка спросит с нас. -Сечешь? - подхватил Рихард, приподняв бровь. Он взял тарелку с завтраком, и отправился с нею за столик, намереваясь присесть как раз напротив Пауля. Флаке, заметив этот манёвр, занял примеченное гитаристом место, предотвращая бурю эмоций со стороны болезной. Помимо всего прочего Лоренцу было очень интересно и непонятно поведение Круспе по отношению к гитаристке. Если это симпатия - тогда всё ясно. По-мальчишески, с использованием сарказма, дерьма, и чёрного юмора - его стандартная концепция. Хотя... Пауль всегда был любителем подшутить, и Рихард подвергался его розыгрышам даже чаще остальных, потому что очень забавно бесился. Посему выходит, что настал час «икс», и теперь Ландерс получает по заслугам. «Это вполне может обидеть» - задумался Флаке, но вслух не высказался. Как и всегда. Ему было несколько жаль Кнопку, но словами делу не поможешь. -Слушай... Ты, может, оденешься? - спросил Шнайдер Паулину, которая ещё с ночи даже не подумала отыскать себе штаны. Тягостно вздохнув, девушка ответила: -Пожалуй, ты прав. Да, мужчиной было проще. В майке, или без майки, в штанах, или без них… Ходи как хочешь, - твоим друзьям абсолютно насрать. Девушка критически оглядела себя, и вдруг застыла. Затем двумя пальцами оттянула майку на груди, и нервно сглотнула. -Что-то не так? - насторожился Рихард. -Ой, не так... - отозвалась гитаристка, глядя на Рихарда испуганным взглядом - где Тилль? Он срочно мне нужен. Ребята недоумённо промолчали. -Он ушёл... Минут эдак 20-30 назад, - внёс свою лепту задумчивый Флаке, - обиделся на что-то... Наверное. Паулину сорвало с места так, будто накормили ее сильнейшим слабительным. Минутную тишину прервал Шнайдер: -Что происходит здесь вообще? *** Девушка нашла Тилля мирно посапывающим на веранде, на солнышке. Теперь было ясно, для каких целей нужно было ставить здесь качели. -Тилль, проснись! - потрясла его за плечо девушка, - Проснись! -Мм..? -Встань же ты? -Ландерс... Первое, что увидел Тилль, открыв глаза, - довольно стройные ноги будившей. -Нууу! - голос девушки был почти полон отчаяния. -Ландерс, - прохрипел солист, - если ты ещё хоть раз в жизни меня разбудишь, я устрою тебе церебральный секс, клянусь! Я же только что уснул! -В этом-то и проблема! - почти задыхаясь, прикрикнула от волнения девушка, и тут же решила, что немножечко переборщила. Тилль одарил её сонным непонимающим взглядом. Девушка тут же замялась. -Ну... -Если ты сейчас же всё не выложишь, я... Я сломаю тебе челюсть. Рассрочка на будущее, так что в твоих интересах доказать мне, что ты дёрнул меня не зря. -Пф... Так... в общем. Видишь футболку? Тилль сложил руки на груди, и облокотился на спинку качелей, выжидательно глядя на собеседницу. -Это - не моя, - будто бы объясняя ребёнку (медленно и с выражением, чтобы лучше дошло), ответила девушка. -И чья же тогда? -Я очень рад, что ты догадливый... - буркнула Паулина. -Ландерс. Че-елюсть. -Хорошо, хорошо! Напился я в клубе, познакомился с девочками. Милые такие, мы общались, я пил... А потом фейсеры меня выкинули на улицу, потому что я туалете... -Что ты там такого делал, чего не делал раньше? Наблевал? Писал сидя? Курил марихуану? Трахался? Хотя не ври, марихуану ты курил. Девушка прочистила горло, но ответ всё равно вышел довольно писклявым. -Последнее. Тилль замолчал. -Я попросил проводить меня до туалета, и вот что вышло. А майка эта её, видимо. В спешке махнулись. Не сказать, чтобы Тилль был очень ошарашен, но удивлен точно. Но сказать чем именно он был удивлён, оказалось сложно. Скорее не тем, что, будучи в женском теле, окаянный соблазнил клубную бабочку (на это вообще много мозгов не нужно, если опыт есть), а тем, что он изменил жене. -Ну что ж, - прочистив горло, ответил фронтмен, - зато у тебя теперь есть чудесный трофей, поздравляю. Ландерс нахмурилась. И так, кстати, Тиллю вспомнилась фраза, которую говорят многие натуралки, случайно изменившие своим парням с девушками: «Но ведь это не измена, а просто эксперимент!». Но Ландерс, это Ландерс – ему предстоял эксперимент с мужчиной (уже сейчас Тилль был уверен, что именно этим и кончится), а жена его отнюдь не похожа на любимых парней бисексуалок-изменщиц, которые возьмут и простят оплошность, и её реакцию на дружеские потрахушки внутри группы вряд ли можно будет назвать нормальной и адекватной. Хотя, тут грех не сорваться: малой уже три года от измен воздерживается во всех турах и одиночных концертах. А это, мать вашу, не неделя, и не две. К хорошему вообще быстро привыкаешь. Паулине же стало намного легче, как только она выговорилась, и теперь девушка напряжённо ожидала ответа. -Вот значит как. -И... Это всё? - осторожно поинтересовалась она. Старательно превозмогая все нежелательные мысли, Тилль сделал определённые выводы, и тут же их высказал. -Один вариант уже отпадает. -Я рад, - НЕТ - очень рад, что ты понял то, что именно я хотел сказать! Может вообще не в сексе дело? И мы не там ищем? -Не думаю. Отпал один вариант. Но это лишь женщина. Может, нужна ЛЮБИМАЯ женщина... Чувства там, или что-то. Нюансов полно во всей этой ерунде. -Слишком сомнительно. И как ты мне предлагаешь с женой… В этом виде… -Ничего я тебе не предлагаю, я перебираю варианты. Сегодня я поговорю с Флаке по поводу Оливера. И давай договоримся: ни о каких других вариантах пока не думать. Девушка кивнула. -Давай, двигай отсюда, дай поспать. Фройляйн Ландерс без разговоров встала, и уже собралась оставить фронтмена в одиночестве, как получила звонкий шлепок по заднице. В пору было задохнуться. От обиды и возмущения. - Штаны надень, - услышала она в след, но в спешке покинув веранду, так и не увидела, что Тилль ладонями закрывает лицо, и ложится обратно на качели. - Я идиот. *** До обеда все занимались своими делами. Флаке читал книжку, сидя всё в том же кресле, Шнайдер пропадал где-то наверху, а Оливер внизу. Рихард полёживал себе на солнышке, неподалёку от спящего Тилля, и только Кнопка не находила себе места. Всё предательски валилось их рук, строчки из книги, за которую она принималась раз шесть, никак не укладывались в голове, поэтому перечитав один абзац несколько раз, она психовала, и бросала это дело. От этих переживаний даже похмелье выветрилось за какие-то два-три часа, и, нервничая, девушка довольно быстро принялась уничтожать запасы еды. В общем, всё шло так, как должно было идти. Можно сказать – своим чередом. Отобрав еду у измученной гитаристки, Дум вручил ей ноутбук, забитый разными игрушками, из которых она почему-то предпочла стрелялки, яростно укладывая на боковую всех своих врагов, и успевая всё это довольно громко и нецензурно комментировать. Не успело ей опостылеть это занятие, как Шнайдер забрал обратно шайтан-машину (так как комментарии девушки уже надоели ЕМУ), и девушка вновь принялась есть, включив попутно какой-то жутко нудный фильм. Вскоре картина наскучила и Рихарду, крутящемуся у плиты, и готовящему ребятам обед. Он (снова отобрав еду у девушки), настоятельно предложил Паулине помочь ему с готовкой, что тоже результатов особенно положительных не возымело: Ландерс нарубила здоровыми кусками помидоры, и прочие ингредиенты для супа, после чего Круспе прогнал её от греха подальше, чтобы та не изводила продуктов. На помощь пришёл Флаке. Угадаем дружно, что же он забрал у фройляйн Ландерс? Именно. Он не стал спрашивать растерянную нервную особу, в чём причина столь странного поведения, а без разговоров напоил её успокоительным, и посоветовал заняться делом. Полить газончик, например. Оно-то, конечно нудно и грязно, но ведь все знают, что нет лучшего лекарства от дурного настроения и тревог, чем работа! Паулина охотно в это поверила, и рванулась вершить добрые дела, за одну только идею. -Тебя бы к коммунистам… - вздохнул Флаке, и отправился наверх. Причиной тому было так же то, что избавиться от волнения девушка хотела не меньше, чем остальные обитатели дома, успевшие его на себе прочувствовать. До того, как Флаке успел оттащить гитаристку от этого увлекательного занятия, девушка успела переполоть в округе всё, что только можно было, старательно обходя при этом веранду со спящим Тиллем за несколько метров. Группа, конечно, оценила такое трудолюбие, но побоялись за нее: жара всё-таки стояла та ещё, а проблем с Ландерс возникло и так достаточно. Кое-как усадив её за стол, ребята принялись обедать. Девка откровенно скучала, ведь есть она не хотела по понятным причинам, зато выпила пол литра чая… Тоже по понятным причинам. Похмелье, - дело тонкое, бесследно не проходит, как ни крути. Зато, благодаря Флаке, она теперь была спокойна как танк, только дёргалась иногда, когда её окликали. После того, как все пообедали (Тилль так вообще приём пищи благополучно проспал), Шнайдер уверенно заявил, что сегодня все идут на пляж. Паулина немедленно насторожилась. -Даже не думай о побеге, - добавил Дум, - мы тебя одного теперь не оставим. Итак – он хлопнул в ладоши, - если кто вздумает остаться, будет до окончания нашего отдыха мыть посуду, и спать с Ландерсом в одной комнате. -Тогда я остаюсь, - подмигнул Шнаю Рихард, и отправился наверх. Глаза девушки выразительно округлились. -Да не переживай ты, - шепнул ей на ухо клавишник,- он дурачится, ты же знаешь. С нами вместе пойдет. Девушка молча отвернулась. -Ну, вопросы ещё есть? – с улыбкой спросил барабанщик. -А Оливер? -Оливер будет здесь. Но и селить его с Ландерсом мы тоже не будем из благих соображений. Жить в одной комнате с девушкой никто не хотел кроме Флаке, и у всех на то были свои причины и конкретные мотивы, поэтому все усиленно начали искать свои полотенца и всякие пляжные принадлежности, если таковые в багаже вообще найдутся, в чем были довольно крупные сомнения… Но парней уже было не остановить. Как угодно, но через сорок минут все были собраны, и в полной боевой готовности двинулись в сторону пляжа. Рихард, как и завещал Флаке, пошёл с ними. Кстати, клавишник ни на шаг не отходил от Поли, и всё ещё всерьёз волновался за её состояние, поскольку она несвойственно ей много молчала, и периодически дергалась. Сама же девушка понимала, что ничего особо ужасного не произошло, несмотря на её двоякое положение, но, тем не менее, успокоиться не могла. Паника оказалась с поздним зажиганием, и отступать, отчего-то, не думала. Ландерс как никогда ярко себе представляла, что её ждёт, и пыталась к этому подготовиться. Пляж находился совсем близко, и это ещё одно преимущество загородного жилья. Чистый, мягкий песок, довольно широкий и покатый берег небольшого искусственно созданного пруда. А почему бы и нет? Частная охраняемая территория, очистка воды… Ну в общем, полный фарш. Вполне удобно, а главное – под боком. Несмотря на все сложности с определением частной собственности, ночью тут регулярно бухают. Скорее всего «выходцы» из ночного клуба, желающие продолжения банкета, но уже на свежем воздухе. Так что этот факт вовсе никого не удивляет. И вот, пятеро мужчин… Пардон. Четверо. Четверо мужчин и «трансвестит», раскинули свои манатки на берегу. Трое решили не ждать чуда в виде солнечного удара или ожогов (не часто жара стоит +36, да ещё и с таким адовым солнцем), поэтому резво двинулись к воде, наскоро скинув вещи. Лоренц аккуратно расстелил покрывало, и раскрыл пляжный зонт, усадив в тень девушку. Паулина была удивлена такому количеству внимания со стороны товарища, и не на шутку смущена, поскольку совершенно не знала, как на такое проявление заботы реагировать. Но и нервничать тоже не стала. От Флаке почти всегда веяло спокойствием и умиротворенностью в общепринятом смысле слова. Он порядочен, спокоен, и чист на помыслы. По крайней мере, так думала Ландерс, отчего-то опустив тот факт, что Флаке тот еще извращенец, в общем-то, не уступающий Тиллю. Но все это в прошлом. Сейчас клавишник и правда, намного спокойнее, чем тогда. Ему уже некуда спешить, и не за что переживать. Поэтому на Пауля у него были свои корыстные цели. Разумеется, не такие корыстные, как у Рихарда, но все же не все то чисто, что помыто. Если все приключения, какими бы извращенными они не были, связанные с женщинами, остались где-то позади, то ПРОСТО ПОГЛАЗЕТЬ на молодое тело теперь уже согруппницы, на её стройные ноги, никто не запрещал. Во-первых, девушка вряд ли это заметит, а во вторых, даже если и заметит, - Кристиан обладает даром успокоения, и убеждения людей. Помимо того, даже будучи мужчиной, злой Пауль никогда не вызывал страха у участников (кроме страха за него самого), а уж глядя на это, хочется просто погладить по голове, и сказать: «Не грусти, жопа». Флаке вынырнул из размышлений, и понял, что видимо не первую минуту рассматривает девушку (которая, к слову, уже расслабилась, и приняла более удобную позу), и он очень даже вовремя застал себя за этим занятием, поскольку согруппники возвращались обратно. - А ты чего купаться не идешь? - поинтересовался Флаке у девушки, принимая такое же, полулежачее положение. -Настроения нет. -Да ладно тебе, - клавишник все-таки решил лечь, - решим мы твою проблему. Хотя, это и неприятно очень. -Не то слово, - горестно вздохнула Паулина, - я как представлю себе способы избавления... Мне дурно становится. -Ты о сексе с мужчиной? -А ты откуда знаешь? - с подозрением в голосе, и грустью во взгляде возразила дама. -Знаю? Нет, вовсе нет. Просто если бы такое со мной случилось, первым делом я бы учел это. -Почему? -Не знаю, так пишут. -Где? - поинтересовалась девушка. - Где-то пишут. Да и кино, что ли, не видел? Вечно обмен телами решается... Через задницу. Иногда и в прямом смысле слова. Девушка поморщилась. -Не спорю, хорошего мало. Но я бы на вашем месте с этим не тянул, и не рылся бы в книжках, да по церквям не мотался. Если до сих пор ничего не решилось, значит, ответ прост, как четвертак. -Хренасе ты философ, - фыркнула девушка. Флаке тяжко вздохнул, и накинул футболку на лицо, закрываясь от света. Ему сейчас хотелось бы вздремнуть. -Кнопка, чего сидишь? Вода просто отличная! - насмешливо спросил Рихард, вытирающийся полотенцем. Тилль просто сел на песок, а Кристоф разлегся рядом с ним, подставляя свое бледное тело убийственным солнечным лучам. -Да мне и тут неплохо сидится, - нехотя ответила гитаристка, пряча за стеклами солнечных очков усталый и раздраженный взгляд. Выйдя на жару, девушка поняла, что не так уж отпустило её похмелье, как казалось сначала, и хотелось чуть позже. Так же безумно хотелось раздеться: снять черную душную футболку и довольно плотные штаны, но она не рисковала. Да, ничего нового бы её друзья под одеждой не увидели, но после этой ночи девушке было неудобно вот так вот раздеваться. И это учитывая, что она успела показать Рихарду грудь… Слава богу, очки спасают. Стыд на лице не так заметен. Ну а если предположить, что её всё-таки потребуется секс с мужчиной? Ясен пень, что с незнакомыми мужиками было бы проще, но откровенно говоря, девушку эта мысль пугала. Шутки шутками, мечты мечтами, а стоило только ей представить процесс... Тем более, с незнакомым, который не поддержит, но и по щам не даст, если оно нужно будет. Выходит, круг ограничивается группой? Досадно, но слишком многое в жизни стало ограничиваться именно ею. Есть такая шутка, мол, если хочешь семью - готовься отказаться от всего. Видимо, с группой так же. Ну и что в итоге? Оливер и Шнай отпадают. Шнай вообще женат и очень правилен, так что тут стучаться некуда. С Риделем все предельно ясно. Итого, в полуфинал выходят трое: Тилль, Рихард, и Флаке, осталось только выбрать меньшее из зол. Первый довольно непредсказуем. Его можно и не бояться, но дело деликатное, поэтому... Второй уж больно лясы точит. Из принципа и по справедливости ничего интересного ему перепасть не должно. Пусть лучше локти кусает, или дрочит в туалете, если угодно, за чем гитаристка недели три назад случайно спалила его, тогда ещё чисто по-мужски оторав над бедным другом (так вот оно, возмездие!). А Флаке хороший, милый, весь такой положительный, но выглядит совершенно неубедительно, хоть и говорит умные вещи. Складывается впечатление, что сам Лоренц на это не согласится. Таким образом, мы снова пришли в тупик... -Эй, ты уснул что ли, женщина? - в лицо полусидящей девушки прилетела цветастая хлопковая рубашка с отчетливым запахом парфюма, коим пользуется Круспе, и осталась висеть на голове, что так нагло посмело оторвать ее от важных размышлений. -Очень остроумно, - снимая с головы тряпку вместе с очками, пробурчала Паулина. -Иди за водой сгоняй, все равно одет. Девушка фыркнула, но послушалась. Вечно Поль за ними всеми, как младший брат: то прибери, то принеси… Ничего нового, в принципе. -Главное за мороженым не ходи, а то мы тебя не найдем, - меланхолично ответил Тилль, ложась на песок. Девушка фыркнула второй раз, залившись краской, и удалилась прочь. Рихард прыснул. -Ну да. -Мы чего-то не знаем? – лениво спросил Кристоф, напялив солнечные очки. -Она пришла под утро пьяная в дрымаган, грохнулась возле меня. И подарила мне мороженое. Из кармана. -Эм… -Блин, дружище, она просто засунула пломбир в карман! -Она… -Тьфу ты, епт… -Оговорка по Фрейду, да, Тилль? – заискивающе произнес сидящий на покрывале Рихард, который предпочел не забираться под зонт, а просто накинуть полотенце на голову. -Отстань. -Серьезно? А сцену с домогательством тоже опустишь? Шнайдер промолчал, но улыбнулся. Если быть честным, его бы не удивил такой поворот событий. -Анус себе дёрни, пёс. Никто никого не клеил. Я помогал ему встать, но он сделать этого был не в состоянии, поэтому завалился обратно, и меня с собой утащил. -Ага, то есть, поэтому наш дружбан сегодня в трусах щеголял? -Я бы не хотел, чтобы полквартиры было перепачкано коричневой жижей от шоколадного пломбира. Я снял с него штаны. -Ты хоть понимаешь, насколько неубедительно это звучит? – по-прежнему улыбаясь, вставил свое слово Шнай. -Да мне плевать, в общем-то, - пожал плечами Тилль. -Не первый раз вы оказываетесь вдвоем, и никто из вас не выглядит недовольным. Тилль промолчал. -Ну, вообще-то сегодня он жутко нервный, - подал голос из-под майки Флакон. -О господи, ты что с ним сделал? -Идите к чёрту, дайте отдохнуть. Вас, кстати, никого не смутило, что он все утро он был вполне себе адекватным. Все замолчали. Слышно было только дыхание каждого, и далекие звуки заведенных машин. Тилль вдруг подумал, что не будет рассказывать о случившемся с Паулем этой ночью. Не будет до тех пор, пока это не станет необходимостью. *** -А-А-А-А! НЕТ, ОТПУСТИ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО! -Нет, дорогуша, - улыбнулся Круспе, и похлопал перекинутую через собственное плечо девушку по заднице, - ты идешь купаться. Вместе с нами. -Нет, у меня… Голова болит! У МЕНЯ… ЭТО САМОЕ! ОТПУСТИ!!! Рихард остановился. -Правда? В ответ молчание. -Ну, тогда я полезу первый. Из-за спины он услышал полный безысходности полурык-полустон. И тут мужчина вспомнил одну забавную вещь: как то он говорил, что так делают только женщины. Ну, издают этот звук, когда они разочарованы или обижены. Это интересно. Пауль раньше так не делал. Гитарист хихикнул. -Чего ты ржешь там? Смешно тебе, палач? Рихард же улыбался, и постепенно зашел в воду. -О боже, я теб… Договорить девушка успела только после того, как вынырнула. -… тебя ненавижу. Бульк вышел просто грандиозный. Рихард хихикнул. Девушка молчала. Она выглядела угрюмо. -Ты молчишь, - настороженно заметил Круспе, - меня это пугает. -Я убью всю твою семью, - на полном серьезе произнесла дама, сдувая капли с носа. -Боюсь, тебе потребуется очень много времени, чтобы найти всех моих детей - развел руками гитарист. -Ах, ты ж! – крикнула Паулина, и ринулась на обидчика, который в свою очередь просек маневр, и дернул от неё, что есть силы, попутно насмехаясь над ней. -Пауль, я мамку твою еб… -Онанист проклятый! -Что там творится? – спросил Тилль у Дума, выдохнув струю табачного дыма, и закусив мороженым. Они только что вернулись на пляж. -Они купают нашу девочку, как мило. Притопив друг друга по два-три раза, борцы за свою справедливость выбрались на берег. Круспе пытался отдышаться, как и Паулина, которая, как только доползла до Флаке, плюхнулась на песок лицом к солнцу. -Голова болит у него! С больной головой ты бы так не носился, - щурясь от солнечного света, сказал Рихард. Он стоял нагнувшись, и оперевшись руками о собственные колени. -С чего ты взял? – задыхаясь, спросила Паулина. -А то я тебя не знаю. Как что, так сразу умираешь! -Да иди ты в жопу! – девушка схватила пляжный мячик, который покоился под зонтом рядом с Кристианом, и швырнула в обидчика, - можно подумать, ты сам не такой. -Осторожнее будь, - перехватив снаряд, ответил гитарист, - а то я тебя в песок по шею закатаю, женщина, и поить не буду! -Э-э, прекращайте там! – прервал шоу Дум, спустившийся к месту действия вместе с Тиллем. Флаке даже несколько огорчился. Это обещало быть интересным. Хотя не настолько уж он и расстроился. Паулина лежала чуть ниже него по берегу, что открывало неплохой вид на её грудь, «облепленную» черной мокрой тканью, через которую были заметны отвердевшие от перепада температуры соски. -Знаешь, Рихард, - задыхаясь, возмущенно парировала девушка, не желая успокаиваться - эти изменения заставили меня несколько пересмотреть приоритеты! -Вот поэтому я изначально не хотел с ним работать… - вздохнул Флаке. -Эй, тебя никто не заставляет! – огрызнулась девушка. -Да брось, - серьезно возразил Круспе. -И зря ты трогал мою маму! – воинственно вскрикнула девушка, и, вскочив на ноги, бросилась на гитариста. Тот, улыбаясь, в мгновение ока скрутил ей руки, и, повалив на песок, сел сверху. -А, ну да, я совсем забыл, - пробурчала девушка в песок, - это было плохой идеей. И все равно ты чмо! -Да ты что? – издевательски-насмешливым тоном поинтересовался Рихард. -Нет, я вру, - ядовито огрызнулась она, - слезь с меня, жиробасина. -Это я-то жирный?! -Ну не я же! -А если найду?! – Рихард угрожающе начал задирать мокрую и грязную майку на спине, отчего новоиспеченная дама в панике заерзала. -Ну-ка отпусти! -Что, - усмехнулся мужчина, - очкуешь? -Чой-та я очкую? – гордо возразила Ландерс, - Ты грудь мою видел уже, между прочим, больше мне бояться особо нечего. Мужчина нагнулся к самому её уху, касаясь участка голой кожи на спине мокрой холодной тканью плавок. Это было странное и страшное ощущение, от которого кинуло в озноб, и поползли мурашки. -А может, еще раз? Тем временем группа размышляла над тем, осадить строптивого жеребца, или же просто отвернуться. С одной стороны, оставь ребята их вдвоем, можно было бы проверить теорию (или вариант) избавления от этого проклятия, но Ландерс бы этого не простила. С другой стороны, возникнет неловкая ситуация в группе, и возможно, конфликт. -Я что-то не знаю, что делать, - встревоженно сказал Шнайдер. -Эй, Тилль, что скажешь? -А что тут, собственно, можно сказать? – Солист не сводил напряженного взгляда с пары, что не скрылось от всевидящих линз клавишника. -Ну, вообще-то твоего товарища сейчас нагло отымеют прямо на пляже, - меланхолично заметил он, - Ты об этом жалеть не будешь? -А чего мне жалеть? – пожал плечами Тилль, глядя куда-то вдаль, - Да и вообще: было бы ей неприятно, уже верещала бы, как кошка по весне. -Поэтишно, - заметил Шнайдер. * -Круспе, ты конечно классный, но я не хочу с тобой спать. Ни просто, ни как-либо еще, понимаешь? -Ага, - отстраненно ответил тот, водя ладонями по её холодной и влажной спине. -Ты вообще меня слышишь? – угрюмо буркнула девушка. -Ну, конечно, - улыбнулся он себе, - а ты чего думаешь, мне вот так вот просто крышу сорвет, и я тебя завалю? -Ну, вообще-то да. -Дура ты, Пауль. Я, между прочим, за женщинами ухаживать умею. -Именно поэтому ты швыряешь их в воду без их разрешения. -Ну, ты же не девушка, ты - друг. -У тебя мозг есть? Ты противоречишь тем словам, что сказал секундой ранее. -Под женщиной, я имел в виду чисто женскую суть, повадки… -То есть ты тупо обхаживаешь дырку для совместного спаривания, даришь ей подарки и цветочки? Фи, какая банальщина! – фыркнула Ландерс под мужчиной. -О, как грубо! Где же ваши манеры, фройляйн? -К слову, у меня уже жопа затекла, - заметила дама, - А у тебя? -А у меня все в порядке. -В порядке все у него! – девушка попыталась стряхнуть с себя товарища, - Что ты все лапаешь меня?! -Тебе массаж не нравится? -С каких пор ты записался в массажисты, грязный извращенец? -Прям таки извращенец? -Да! И тут девушка задохнулась от возмущения, чувствуя, как прохладные ладони друга переместились на грудь, ущипнув соски. -Ты… Ты… -Извращенец. Должен же я был оправдать свое почетное звание. -Мудак ты почетный, МУ-ДА-А-А-АК. -А что это у вас тут такое происходит? Тилль появился внезапно. Паулина почувствовала вселенское облегчение, как только Рихард соизволил убрать свои пакши от царских телес, будто бы её сняли с петли за считаные секунды от гибели, и отменили смертный приговор. Очко Круспе в тревожном предчувствии разборок медленно сжималось с куриную попку. Тилль выглядел серьёзным. -…Массаж. -Массаж, - Линдеманн потер подбородок, - а мне можно? -Ты знаешь, - заговорил Круспе, опуская взгляд. Затем встал, почесал затылок, - давай в следующий раз. И гитарист, смущенно улыбнувшись, как можно скорее удалился в компанию, оставляя Паулину на волю нелегкой. Та с трудом поднялась на ноги, и обиженно потирала задницу, так же отряхивая от песка мокрые вещи. Тилль невольно залюбовался. -Ты в порядке? -А что, по мне не видно? – раздраженно ответила девушка. Песок на штанах лишь размазывался. Ну не может этот балбес быть аккуратным. Вот и баба из него неряшливая. -Он что-то сделал? -Ничего непоправимого, - сердито ответила та, и, взглянув на фронтмена суровым взглядом, от которого хотелось плакать слезами умиления, ушла, задев его плечом. *** Шел второй час ночи, но спать по-прежнему, никто не собирался. Шнайдер оккупировал компьютер и играл, изредка отпуская комментарии, Рихард развалился на диване, и мирно покуривая, глядел телек. Оба недавно вылетели из покерного кона, разыгранного Тиллем и Флаке. Сами они, попивая пиво, все ещё играли, а Паулина молча кидала теннисный мячик в потолок. Откуда дома взялся теннисный мячик, не знал никто. -Эй, а где Оливер? – поинтересовался Кристоф у клавишника. -Не знаю, - ответил он, сосредоточенно глядя на свои карты, - он ушёл часа три назад, и ничего… - он стал говорить еще более задумчиво, и чуть тише прежнего, - никому… Не сказа-а-ал… Дум вскинул брови. -Отличненько. -Да ладно, - улыбнулся Флаке, и бросил взгляд на приятеля, а затем вернулся к игре, - ничего с ним не случится. Да и как бы плохо это не звучало, - он тут немножко не к месту. Паулина перестала подкидывать мяч. Ребята уставились на приятеля. Он бросил карты на стол, и со вздохом принялся объяснять. -Во-первых, на данный момент он не несет смысловой нагрузки. Сейчас у него по каким-то объективным причинам развилась хандра, и он не разговаривает. Разве никто не заметил? -Это его нормальное поведение. -А во вторых, - пропустив мимо ушей слова гитариста, продолжил Кристиан, - если находится неподалеку от Пауля, то дико нервирует его, что нам мешает решить возникшую проблему, которая, кстати, не терпит отлагательств. -Флэш рояль, стерва! – злорадно улыбнулся Тилль, и швырнул свои карты на стол. Флаке огорченно вздохнул, и полез за деньгами. Ландерс тем временем размышляла о том, не слишком ли показательно Линдеманн игнорирует ситуацию. Обычно за таким поведением прячется какой-то скрытый смысл. Не надо было лезть в душу к Тиллю: совместное творчество давало побочные эффекты, и хотели они того, или нет, они уже знали друг друга лучше, чем следовало бы. Так вот, о Тилле. Если уж с его стороны такой фатальный игнор очевидных фактов, то не означает ли это, что он уже строит на неё какие-то конкретные планы? А то на то и сходится. Ну и если уж пошла такая пьянка… А не задать ли ему вопрос в лоб? Сейчас нет концертов, съемок, и прочей дребедени. Да, такую меланхолию можно было бы приписать к творческим мукам, раздумьям над новой песней (Тилль вообще много думает), но уж больно напряженным он выглядел в последнее время. Девушка продолжила подкидывать мяч, раздражая тем самым Круспе, который, тем не менее, упорно молчал. -Чего молчишь, как не родной? – пялясь в монитор, задал куда-то в пустоту вопрос Шнайдер. Тем не менее, сказанное, все же, было адресовано единственной в доме женской особи. -А чего говорить-то? Вы там и без меня все решите. -Обиделся, что ли? – ухмыльнулся Рихард. -А с тобой я вообще не разговариваю! -Правда? -Парни, парни! – мягко вмешался Флаке, - Перестаньте. Он и так не в духе, что вы его все дергаете? -Да что ж вы, в самом деле? – вставил свое слово Тилль, - он мужик, в конце концов… Солист бросил грустный взгляд на диван, где на данный момент довольно нескромно развалилась гитаристка. -… Мужик. Справится. -Ды-а-а… - улыбаясь, протянул Рихард. -Ты рот свой закроешь сегодня, очко волосатое? Рихард насупился, и стушевался, ощущая тем временем, что его хорошенько бортанули в пользу Пауля. То есть, защитник у Пауля есть, и надо бы поосторожнее со словами, хотя такой расклад гитаристу, конечно же, не по душе, ведь он только начал ощущать вкус свободы, возмещая свои обиды в колких упреках. Да и неплохо сегодня получилось, на пляже. Эта мысль позволила Круспе улыбнуться, и расслабиться снова. Он щелкнул кнопкой на пульте, переключая на другой канал, но, к сожалению, промахнулся, и надавил на другую. Из колонок домашнего кинотеатра послышались характерные непристойные звуки, на которые обернулись все, пока Рихард безуспешно пытался переключить «эту дрянь» как можно скорее. Но все безуспешно. Руки его не слушались. В итоге мужчина просто выключил технику, и вжался в кресло, потихоньку сползая вниз, чтобы со стороны ребят не было видно даже кончиков его растрепанных волос. Глупая паника почти отпустила, а вот стыд наоборот: накатил с новой силой. Не избежать града новых шуток! Точно не избежать! Да, неприятно вышло. И угораздило ж в DVD порнуху забыть. Вечно он забывает вытаскивать… Повисшую паузу разорвал Шнайдер, который ради такого дела оторвался от игры, и снял оба наушника. -Да ты, Рихард, просто огонь! Все дружно загоготали. Паулина довольно улыбнулась. Не смешно было только самому пропалившемуся. Ну и Оливеру, который хрен знает, где мотается (прим. авт.: а он-то уж точно знает). -А давайте спать! – как ни в чем не бывало сказал Рихард прочистив горло, и отложив пульт в сторону, навострил лыжи в сторону своих царских палат. Отличный выход из ситуации. -Просто чудеса этики, товарищи! – хохотнул Шнайдер, обнажая ряд белоснежных зубов, - Вот можешь же, когда надо. -А когда захочет, не может! – злорадно «накинула» Паулина, за что оперативно получила подушкой по милому личику. Тенисный мяч выскользнул из её рук, и, не долетев до потолка, начал снижаться, и угодил прямо в вазу, непонятно зачем стоящую на комоде. На нее вообще никто не обращал внимания, то тех пор, пока она осколками не осыпалась на пол. -А ведь это был подарок… - вздохнул Тилль, - Кажется, действительно пора спать. Флаке кивнул, и, уходя, прихватил с собой разъяренного Круспе. Шнайдер предпочел остаться, и поиграть еще часок-другой, а под светом настольной лампой Тилль пытался разобраться со своей писаниной. Ему-то уж точно было не до сна. Паулина перетащила свою пятую точку в кресло, и напряженно размышляла о своей тяжкой доле, и о том, как же ей быть. В одной стороны, так и свербило объясниться с Тиллем, и расспросить, что да как, с другой стороны казалось, что еще слишком рано. Тогда это «слишком рано» как-то не вписывается во временные рамки, установленные обстоятельствами. Время капает, осталась всего половина недели. Эти дни, несомненно, были очень насыщенными и стрессовыми, но раз уж так получилось, то ничего удивительного в этом нет, и с решением не стоит затягивать. Паулина не просто неплохо, а очень даже хорошо знала Тилля, и в том, что он будет довольно долго решаться на столь важный шаг, как секс с ней, она была уверена процентов на семьдесят. «У нас просто нет столько времени». Значит, придется дождаться, пока свернется Дум, и только потом как-то подкатить со всем этим делом к Линдеманну… Паулина мысленно взвыла. Она совершенно не была к этому готова. Не мысленно, ни морально, ни как-либо еще, если такое возможно. Как она подойдет к нему? «Тилль, ты извини, тут такое дело… Нет времени объяснять, просто пошли трахаться» или «возьми меня на столе, и не смотри на меня так»? Девушка потерла лоб ладонью. От одной только мысли, что она подойдет к этому столу, и отвлечет Тилля от работы столь диким предложением, девушке стало стыдно перед самой собой. -Кнопка? – Почти шепотом позвал девушку Шнайдер, чтобы не мешать фронтмену работать. -М? -Ты еще здесь? -Нет, блять, - так же шепотом, с сарказмом ответила девушка. -Слушай, пиво из холодильника принеси, пожалуйста. -А сам?! -Да… Черт, меня подсветили! Принеси, а… Девушка вздохнула, и подала товарищу бутылку. -Ты долго еще тут сидеть собираешься? -Не знаю, - ответил барабанщик, - А что? -Да ничего, просто спросил, - несколько разочарованно ответила фройляйн, и решила, что будет ждать до победного, а пока можно включить телевизор, и хоть чем-нибудь занять себя, и свою дурную голову. Так она и поступила. Девушка прощелкала каналы один за другим, остановившись только на сериале «сверхъестественное», серия которого, судя по всему, только-только начиналась, но резонно решив, что сверхъестественного в её жизни и так предостаточно, Ландерс переключила на футбол. Футбол она, кстати, тоже не особо-то и любила, но вот вникать во что-либо другое сейчас ей не хотелось, да и не получилось бы. Кроме того, не хотелось мешать Тиллю. Телек, знаете ли, раздражает иногда. -Кто играет? – подскочил жизнерадостный Шнайдер, и плюхнулся рядом на диван. -Да… Кубок Италии, - буркнула девушка, которая сидела, подперев щеку. Её лицо выражало вселенский интерес и готовность внимать. -Опять повторы, - вздохнул Шнайдер, - третий раз уже это смотрю. -Тебя никто к дивану не привязывает. -И то верно, - хлопнул Шнай ладонями по коленям, вместе со своей бутылкой пива отправился к себе наверх. Что ж, настало время решительных действий. Действия-то решительные, в отличие от человека, который запланировал эти дела вершить. У него (а точнее у неё) предательски вспотели ладони, и судорожно начал работать мозг, пытаясь сгенерировать из имеющихся планов и мыслей достойную вступительную речь, что должна была толкнуть Тилля на это безрассудство тоже. Получалось… Э-эм… Не получалось, чего таить. -Тилль? – тихонечко окликнула девушка солиста. -М? -Отдохнуть не хочешь? Прогуляться? -Нет. Ландерс раздосадованно отвернулась обратно к телевизору. Что же, черт возьми, придумать? С одной стороны охота, чтобы все это напрягало по минимуму, с другой стороны так не хотелось возиться со всеми этими словесными прелюдиями, что аж сердце сворачивалось в куриную задницу при мысли, что придется юлить, намекать, и нести всякую несусветную чушь. Тилль, в общем-то, тоже намеков не любит, хотя бы просто потому, что он их плохо понимает. Не дав себе возможности передумать, девушка решительно двинулась к Тиллю, и слегка похлопала его по плечу. -Что надо тебе, Кнопка? Девушка подавила волну раздражения, ведь на самом деле она терпеть не могла, когда её так называли. Во все, в общем-то, времена. Она облокотилась о стол, сложив руки на груди, и решительно сказала: -Дело есть. Фронтмен отложил исчерканные листы в сторону. -Я понял. А то бы ты меня так просто звал на прогулку, - мужчина ухмыльнулся. -Есть у меня идея, короче, - Паулина замялась, и нервно выдохнула, - может помочь. Только надо, чтобы ты меня трахнул. Тилль приподнял одну бровь, и усмехнулся. -Я? -Ну не я же. Хотя мысль интересная. -Да я к такому не готов… - меланхолично ответил мужчина, глядя в пол. -Да? Серьёзно? – с сарказмом спросила дама, - а мне вот казалось, что наоборот. -Это с чего это ты взял? -Тебе по порядку перечислить? Хорошо – Ландерс заметно нервничала, - в машине на мои ноги пялился не Круспе, не Шнайдер, и даже не Флаке – а ты. А вчера, пока меня мацал Рихард, ты чуть дырку в нас взглядом не провертел. Когда к нам подошел, бедного чуть микарус не обнял! Так угрожающе ты выглядел. Тилль заинтересованно наблюдал за активно жестикулирующей девушкой, и улыбался. -А ты всегда такой замечательный, или у тебя по какой-либо другой причине зрение и внимание обострилось? – улыбаясь, просил он. -Тьфу, ёпт, стоишь тут, распинаешься… -Так, - мужчина, дотронувшись до талии девушки, решительно отодвинул её в сторону, - Давай… Давай отсюда, не мешай мне работать. Это, между прочим, наше общее дело, так что итог будет зависеть и от меня тоже. -Но… Ведь… - растерялась оппонентка. Но Линдеманн был непреклонен, и она, надув губы, откупорила бутылку вискаря, и, сделав внушительный глоток, решительно устремилась наверх, чтобы залить и развеять свою обиду, которая сейчас была как никогда остра. Так же девушку глодала совесть. Мол, надумала себе про Линдеманна такого, а он ничего и делать не собирался. Поесть бы еще не помешало... Хотя, сейчас вряд ли что-либо в горло полезет. А вот за вискарь Рихард не обидится. По крайней мере, дама на это рассчитывала. Ну вот, с этим самым расчетом, бутылкой, и маленькой салатницей оливье, которую она все же раскопала в холодильнике, расстроенная виновница "торжества" поднялась наверх. Но там ее ждал сюрприз, и именно сейчас было бы в самый раз решить, неприятный он, или же это просто обычный вечерний ничего не значащий пустяк. Ах, если бы можно было знать наперед. Сюрприз этот выплыл внезапно, и застал Ландерс врасплох, перекрывая все пути к бегству, и оставляя лишь один выход - вход в собственную спальню. -Куда спешишь? -Навстречу приключениям, - саркастично отозвалась девушка, - Три часа ночи, друг мой. Я могу спешить только в библиотеку. Вот, видишь, попить взял, и закусить, чтоб не шуметь особо. Когда я ем, я глух и нем, знаешь ли. Рихард, грозно глядя на грубиянку, отобрал у нее все, и отставил на стоящую рядом тумбочку, коих по дому было несметное количество, будто хозяину жалко было их выкидывать, и поэтому отовсюду их просто свозили сюда. Да и хрен знает этого Тилля, что он там с ними делает. Не исключено, что ремонтирует или коллекционирует. Может, вон, вообще трупы прячет. -Э-эй, - шепотом возразила девушка, стараясь не шуметь, тем временем, как расстояние между телами гитаристов медленно сокращалось по задумке Рихарда. -... Ты чо это..? Салат отдай! -А то что? - ядовито поинтересовался он. Девушка попыталась нанести удар коленом Рихарду в пах, но тот ловко увернулся, и, схватив за руки девушку, завел их ей за голову, и всем весом вдавил ее в дверь. Все это делалось в абсолютной тишине, разбавленной лишь тихим шумом телевизора, работающим в гостиной, и жалобным скрипом пола под ногами. -А то! Мой салат! Хочу - съем, хочу - по роже тебе размажу. Рихард хмыкнул. -Я тебя сейчас самого размажу. Девушка сдавленно пискнула, когда мужчина повел бедрами, сильнее вдавливая немку в гладкую белую поверхность двери. -Бог ты мой, что ты делаешь? -Наслаждаюсь моментом, - ядовито прошептал мужчина ей на ухо, и, закрыв глаза, пытался насладиться атмосферой, ощущениями, и девушкой под ним. Оставить все мысли о дружбе и сотрудничестве, и предаться обаянию ситуации. Это было бы вполне себе реальностью, если бы она так не елозила. А она знай себе - корчилась, стоило ей только в шею подышать. -Да не дергайся ты. -Что ж ты доебался до моей шеи? - процедила фройляйн, прижав голову к правому плечу, которое атаковал Рихард, и пытаясь избавиться от стада огромных неприятных мурашек, волнами бегающих по коже от этого действа. Сам Рихард же мысленно возликовал, будучи уверенным в том, что нашел эрогенную зону. Он не спеша поднял края футболки девушки, и забрался под нее руками, поглаживая гладкий плоский живот, и поднимаясь вверх. -Тебе не кажется, что трахаться здесь было бы несколько... Не стоит? -Мне все равно, - пробубнил он, но вскоре чуть отстранился, и ответил - но если ты настаиваешь... Он не отпустил девушку, и, держа ее за одну руку, потащил в душ, что находился прямо по коридору. -Только не включай свет, - прошипела она, будучи втолкнутой туда первой. -Почему? -Тебе все по порядку объяснить, или как? -Да ну и хрен с тобой, - равнодушно ответил Рихард, и зашел следом, прикрыв за собой дверь, и закрыв ее на щеколду. Паулина снова оказалась прижата к стене, потерпев сокрушительный натиск товарища. На этот раз к холодной плиточной. Мужчина буквально не давал продохнуть, жадно целуя прихуевшую от неожиданности Паулину, не теряя времени, и оперативно стягивая с нее майку. Она на поцелуй отвечала, но к счастью или сожалению - не так активно. Скорее просто от неожиданности она допустила такую глупость, и со странным внешним спокойствием взирала в темноту куда-то поверх головы потенциального любовника, и в отличие от него, не чувствовала ничего, кроме того, что мерзнет. Кафель еще, знаете ли, никого не грел. Нет, если оценивать объективно, Рихард все делает верно. Да не просто верно, а замечательно! Это просто обязано навиться дамам. Но это только объективно. В отличие от дам, он не может забыть, что Рихард все-таки его друг (ну хорошо, хорошо! Товарищ…), вот так просто закрыть глаза на все рамки и морали, и дать, фигурально выражаясь, в жопу. Это не прельщало молодую гитаристку, ведь она совершенно не могла себе представить, как же будет дальше с ним разговаривать, вернув себе свой нормальный облик. Мужчина поглаживал ее грудь, покрывая поцелуями шею и ключицы, а Ландерс, дрожала то ли от холода, то ли от предстоящего испытания, и искренне пыталась собрать мысли в кучу, и сосредоточиться на ощущениях. -Ландерс… Почему ты такой охуенный? – пробубнил Рихард, целуя девушку в шею, от чего та, кажется, наконец начала «таять», с удивлением и некоторым страхом понимая, как легко его накрывает пока еще незначительное возбуждение. Испытав все это на себе много раз, Ландерс ни разу в своей гребаной жизни не задумался о том, КАК ИМЕННО это испытывают девушки. Его вообще в этот момент волновали несколько другие вещи… -Ну не стой ты, как бревно, сделай что-нибудь, - несколько раздосадованно воскликнул Рихард, который дрожал от нетерпения. Животом, в который мужчина упирался бедрами, Паулина хорошо чувствовала, что проблема становится все отчетливее… -Я боюсь,- зажмурив глаза, нерешительно ответила она. -Да ладно тебе, - хмыкнул Рихард, - я помогу, не изверг же. Послышался шорох снимаемой одежды, которая тут же полетела на пол. Как оказалось потом, это была лишь футболка. Рихард осторожно взял её ладонь в свою, и положил себе на ширинку, своей рукой направляя девушку на путь истинный. Что и как расстегивать, что и как трогать. Когда она коснулась горячей кожи там, под резинкой трусов, то подумала, что провалится сквозь землю. О, как бы это было прекрасно! Но если высшие силы и существовали, то они нагло игнорировали мысленные вопли о помощи, и вообще откровенно угорали над подопечной. -Возьми его, - выдохнул Круспе. Девушка послушно взяла в руку член, и начала двигать ею. В этих действиях для неё ничего нового не было, но раньше с кем-то другим она этого, ясен-пень, не делала. -О боже… - смущенно прошептала Паулина, просто не веря, что это происходит. Была бы возможность, хлопнула бы себя рукой по лбу, и закрыла бы ею глаза, что охарактеризовало бы крайний стыд. Но такой возможности не было, так же как и у Рихарда не было возможности увидеть её пылающие щеки. А ему и не надо было. Ему и так замечательно. -Вот ты мне скажи, - немного привыкнув к происходящему, сказала девушка, - стремно девственность терять? Гитарист несдержанно прыснул. -Я-то откуда знаю? Мне такого счастья природой-матушкой не дано. -Ну тогда ты это… Давай без резкостей, хорошо? -А что, жесткий секс уже не нравится? -Ну… Если только в качестве доминирующей стороны, - осторожно ответила Паулина. Рихард, слегка погладив живот гитаристки, легко спустил с неё брюки, которые, к слову, даже расстегивать не нужно было: и так болтались, как на вешалке. Несмотря на это, фигура его стала по-женски привлекательной: грудь, попка, все было, даже торчащие кое-где мослы ничего не портили. -Как ты можешь быть таким тощим? – изучая руками каждый сантиметр тела девушки, и стараясь его зачем-то запомнить, спросил Рихард. Хотя, когда ему еще выпадет шанс трахнуть своего фем-дружка? Наверное, никогда, так что здесь все резонно. -Просто кто-то пожрать мне не дает, - съязвила немка. -Да ну? – возразил мужчина, разворачивая Паулину лицом к стене, и легким поглаживающий движением в районе поясницы, заставляя её чуть прогнуться в талии. -Тебе не кажется странным, что мы говорим о еде, пока дрочим друг другу? -Фу, как некультурно! – картинно запротестовал Круспе, поглаживая девушку между ног. Мужчина был доволен и Паулиной, и собой, поскольку она уже намокла, и это было своего рода негласным комплиментом. Свободной рукой он приспустил свои штаны вместе с бельем. -Ну, теперь – терпи. Будет больно. Внутри у Паулины все замерло, да и возбуждения от такого заявления заметно спало. Держа руку наготове, чтобы если что закусить её и не орать, девушка напряженно ждала кары. Карающее оружие нежно и легко коснулось правой ягодицы. Девушка ощущала жар чужой кожи, и с нетерпением ждала того, что же все-таки произойдет. Рихарду пришлось повозиться: в ванной не было ни единого окошка, а значит, царила непроглядная тьма, к которой как ни привыкай – нихрена не видно. -Ты можешь выгнуться получше? -Я тебе балерина? Гимнаст? -Да вот так! -Ай, черт! -Не ори! -Не ору! -Подвинься вправо! Да не так, ну! -Сам поправь, раз такой умный!... АУ!!! -Не ори ж ты, говорю, - прошипел мужчина, - Я как раз попал. -Да, ты попал, сука! Гитарист рассмеялся, и слегка двинул бедрами. Паулина уперлась лбом в холодную кафельную плитку, зажмурила покрепче глаза, и стиснула зубы, чуть слышно простонав. Лоб неприятно скользил по гладкой поверхности, потому что его покрыла испарина, как и все тело, в общем. Рихард, внимательно следя за реакцией партнерши, сделал еще несколько уверенных движений, от которых у немки выступили слезы на глазах, а в висках и ушах гулко бухала кровь, в такт сердцебиению. Но ничего тут не поделаешь. Как оказалось, к чужому телу внутри себя привыкнуть можно. «Ну, ведь все девушки это делают!» - подумала было Ландерс, хотя страсти и чувствительности ей это не предало. К сожалению, мальчику этого никто никогда не объяснял, пока он рос, да и он сам не интересовался. Стереотипное мнение о том, что «сначала больно, а потом приятно» было столь распространено, что милый Пауль жил и не думал, что девушке может быть больно на протяжении ВСЕГО первого раза. Но реальность оказалась суровой, и беспощадной. Теперь уже женщина никак не могла сосредоточиться на ощущениях, её волновало только то, что ей холодно, больно и неудобно, поэтому, когда Рихард вытащил из неё член, и попросил ему помочь рукой, она просто повиновалась ему, даже не уловив суть того, что он от неё требовал. Он так же её направил. Вскоре мужчина кончил, облокотившись рукой о стену, где-то поверх плеча любовницы. Ландерс растерянно вытерла руку от липкой вязкой жидкости о собственный живот, и тихо спросила: -И это чо..? Это все, что ли? -Ну, можно и повторить, если ты не против, - усмехнулся немец, пытаясь отдышаться. Воспоминания о проведенном вместе времени были еще слишком свежи, чтобы идти на такой риск. Жизнь и так уже не станет прежней. -Н-н-нет, не стоит, - испугано хихикнула девушка. -Иди давай, мойся,- похлопал её по плечу товарищ, - Воду только не выключай, я после тебя. Мужчина оделся, и, нащупав дверь, поспешно скрылся, тихонечко прикрыв её за собой. Уходя, он включил девушке свет. Ландерс, все еще пребывающая в состоянии прострации, равнодушно осмотрела свое тело. Синяки на локтях, еще два на заднице, а на внутренней стороне бедер засыхающие кровоподтёки, которые кое-где были смазаны. -Я ебался, или меня били? – хмуро изрекла дама, поглядев затем в зеркало на свою уставшую мордашку, - у них что, всегда так? У каждой? Она включила душ, и залезла под него, даже не удосужившись отрегулировать воду. Какая вода, о чем вы? Ее сейчас обуял дичайший приступ философии, который вообще отвергал любое наличие реальности. Поэтому даму можно было даже смело купать в кипятке, - она бы заметила не скоро. «Да как они живут вообще? То ПМС каждый месяц, то беременность, то… Это вот», - на последней мысли девушку слегка передернуло. Она решила прервать размышления, и смыть с себя хотя-бы кровь. Но она даже не подозревала, что тем временем творится за пределами комнаты без окон. Коридор, в котором сегодня изменилась её судьба, казался просто волшебным. Или, блять, проклятым, как думалось Рихарду сейчас, ведь усадив его на ту самую тумбочку, и нечаянно сдвинув на пол оставленную любовниками тару, которая разлетелась вдребезги, но никого, вроде, не разбудила, Тиль держал его за грудки, и глядел в глаза разъяренным взглядом. Круспе оседал под таким напором, хотя он уже дрался с Тиллем, и не раз, будь то по пьяни, или просто какой-либо очередной дилеммой. Сейчас он слишком устал, чтобы оказывать активное сопротивление горе мышц, масса которых переваливала за центнер. -Что, позволь спросить, ты там делал? -Тебе какое дело? -Ты её трахал? -Ты в своем уме? Отпусти меня. На время вообще смотрел? Четвертый час, а ты тут посуду крушишь! -Я спрашиваю: Ты. Её. Трахал? -Тебе не кажется, что ты, мать Тереза, не в свое дело лезешь? Не отпуская гитариста, Линдеманн зарядил увесистым кулаком Рихарду прямо в челюсть, от чего та хрустнула, а её владелец глухо простонал, и схватился за щеку. -У тебя совсем крыша едет, что ли? – после недолгой паузы ответил Рихард, открывая и закрывая рот для того, чтобы понять, все ли на месте, - Так найди себе бабу! Пауль вообще взрослый человек, и, наверное, сам разберется, кому давать, а кому нет! - шепотом, но горячо отпарировал он. Тилль занес руку для второго удара, но не сделал этого. Он просто разок встряхнул товарища за грудки, и вкрадчиво ответил: -Если она завтра будет не в себе, - я тебе сверну шею. Гитарист, было, открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но Тилль перебил его: -…И все на том. Наивный товарищ Линдеманн все это время терялся в догадках: дала ли Ландерс сама, или же подверглась принуждению. Второй вариант вызывал злость и ярость, первый – обида, что было еще хуже. Но даже если и так, то он сам виноват…. Промедлил с моментом, добровольно отказался от предложенного, но столь ожидаемого «угощения». Все эти факты неумолимо портили настроение, вызывая желание напиться вдрызг, разнести полквартиры, а потом на этих руинах трахнуть какую-нибудь шлюху, жестко и беспощадно. Обычно такое с Тиллем бывало, как только он начинал тянуться к какой-нибудь новой, симпатичной ему девушке, но сейчас он был так зол, что просто проигнорировал этот факт. Он отпустил Рихарда, который настороженно и обиженно посмотрел на него, а затем медленно, все еще держась за челюсть, слился в гостиную на свое законное место ночлега – диван. Мужчина остался в задумчивости сжимать и разжимать кулаки, вслушиваясь в шум воды за дверью в конце коридора. *** -Слушай, а ты во снах разбираешься? Сонная Паулина протопала мимо Флаке, почесывая затылок. Вид её был эпичен: большая растянутая майка расцветки «серый меланж», и желтые «семейники» в ярко-зеленый ромб. Не смотря на то, что девушка не выспалась, спала она прекрасно, и никакие сомнения и мысли её не терзали. Она уснула уже тогда, когда падала на своё ложе. -Не-а, - отрываясь от чтения, ответил клавишник. У него в руках была книга, с ужасающей обложкой малиново-розового цвета, со страстно целующейся парой в качестве вдохновляющего на чтение фактора. -Флаке, где ты раскопал эту жесть? – скривившись, и приподняв в удивлении правую бровь, спросила девушка. -Что? А, - мужчина чуть смутился, - Я убирался, и нашел это под диваном. -Какой черт тебя дернул залезть под диван? - хозяйничая за кухонной стойкой, продолжила расспросы девушка. -В отличие от вас я знаю, что под диваном тоже надо убирать, а не просто заметать под него мусор. Ландерс неопределенно махнула рукой, мол «да к черту это все». -А что это ты снами заинтересовался? -Да тут понимаешь какое дело, - начала было Ландерс, но хлебнув кофе, сморщилась, - Холодный… Короче, приснился мне Шнайдер. Дарит мне, значит, сланцы пляжные, желтого цвета, и говорит таким загадочным тоном: «Это только начало…». Вот я и думаю, к чему бы это… -Привет, принцесса, - в комнату вплыл улыбающийся Шнайдер. -А-а-а, привет, танкист. Легок на помине. Долго ты спишь, однако. -Да ты никак в хорошем настроении? Я-то? Нет. А вот ты точно на пожарника сдаешь. -Я баба, мне можно. Шнайдер хмыкнул. -Слушай, а ты во снах разбираешься? Барабанщик недоуменно воззрился на фройляйн. -…А хотя ладно, не важно. Где Тилль? -Они морды друг другу бить пошли, - меланхолично ответил Флаке, глядя в книгу. Паулина подавилась кофе, и закашлялась. -Не понял, - ответила она, все еще задыхаясь от жидкости, попавшей «не в то горло». -Не знаю, он сегодня злой какой-то. Выцепил Цвена сразу же, как только он встал, и они куда-то ушли. -А у Круспе рожа опухла с правой стороны. Интересно, почему? «Да, действительно» - подумала про себя девушка, и залпом допила злополучный кофе. Тем временем, на заднем дворе двое мужчин сошлись в честном полуденном поединке. Нет, они вовсе не продолжали свои разборки (хотя такие порывы были), а договорились размяться, и сбросить напряжение. -Ты меня извини за вчерашнее, - сказал Тилль, нанося Рихарду точный удар в нос, от которого тот успел увернуться, и нанес ответный, - Я не специально. -Правда? Не специально? – с притворной вежливостью ответил гитарист, потирая только что ушибленную грудь, и пытаясь отдышаться, - А мне показалось, что ты мне голыми руками собираешься сердце вырвать. -О, драма изо всех щелей лезет! -Я серьезно. Отдохнуть тебе надо… Рихард снова встал в боевую стойку, прикрывая кулаками лицо, но ему это мало помогло. Точным ловким движением Линдеманн зарядил в место удара своему другу звонкую пощечину. -А-а-ау! Да как ты… По той же щеке! -Ты знаешь, - улыбнувшись, ответил мужчина, - во времена бурной молодости мне несколько раз ломали одно и то же ребро, и я даже думал иногда, а не удалить ли мне его нахрен. -Я смотрю, ты сегодня лирически настроен, - буркнул хмурый брюнет, и сел на качели, легонько покачиваясь, но не отрывая ног от земли. -Есть такое. -Мне б такое настроение после двух часов сна. -Мысли мучали? Совесть? -Челюсть, - грустно вздохнул Круспе, - и чего ты так разнервничался? -Признаться, я и сейчас на взводе. -Тебе она нравится, да? – серьезно спросил брюнет. -Я просто не хочу, чтобы ты мне парня травмировал. И вообще, не дай бог пидором станет. -Ой, да ладно, - отмахнулся Круспе, - сказки тут сочиняешь с моим счастливым концом, и своим несчастным. Ты гляди с чувствами осторожнее. Ландерс так вечно ходить не будет, - мужчина почесал затылок, - надеюсь… А то сам голубым заделаешься. Круспе никогда и в голову не приходило, что Тилль вполне может быть бисексуалом. Удивительно, как этого можно было не понять, снявшись с ним, к примеру, в «Mann gegen mann». Сам же солист как можно реже предпочитал посвящать своих согрупников в результаты личных опытов подобного рода, хотя и частенько выливал размышления в песни. Эзопов язык вообще замечательная вещь: напишешь гадость, или же великую мысль, - тебе подобные поймут. Рихард вот, видимо не ему подобный, - не понял, но тут нет ничего удивительного, поскольку мужчина всегда интересовался больше собой, чем окружающим миром. Он всегда требовал к себе внимания и любви, но так позорно отхватил в коридоре по щам. Тилль усмехнулся, глядя в одну точку. Задумался. -Чего? Чего это ты смеешься? – настороженно спросил гитарист. -Ну и как она? – с улыбкой глядя на Рихарда, спросил фронтмен. -Да жива вроде. -Я знаю, что ты парень хоть куда, и у тебя там тоже, хоть в огонь, хоть в воду, хоть в медные трубы, но я не об этом. -А… А ну… Ну как обычная девственница. Всего боится, но кое-что умеет. Думаю, благодаря тому, что был… была мужиком. -Тебе не жалко было? -Кого? Её, что ли? Эм… Ну она молодцом держалась. Тиль потер лицо ладонями, и хмыкнул. -Дурдом. Упоротый лысый гигант-травник бегает черти где, гитарист лишает другого гитариста девственности, предварительно обращенного в бабу, а потом мы сидим и обсуждаем это в садике на качельках. А теперь, кто-нибудь, скажите мне, что я нормальный. -Ты нормальный… - глупо повторил Рихард. -А вы чего это тут делаете? - с подозрением спросила девушка, глядя на Тилля и Рихарда, который периодически прикладывал руку к щеке. Она стояла в дверях, сложив руки на груди, и так и не удосужившись переодеться. Рихард хмыкнул, увидев её желтые веселенькие рейтузы, которые никак не сочетались с её серьезным и растрепанным видом. -Обои клеим, - меланхолично ответил Тилль. -А почему у этого морда опухшая? – как бы невзначай поинтересовалась Паулина. -С лестницы упал, - перебил Линдеманн гитариста, который уже было хотел что-то возразить. -Детский сад. Какие планы на сегодня? -Парни в клуб собираются. Флаке Оливера пойдет искать, а то совсем пропал куда-то малый. Тилль дома остается. А ты как? С нами в клуб? -О, нет-нет, - замахала руками девушка, - в клуб я не пойду. Тилль усмехнулся. -Ну, тогда сиди дома. А я пока в город по делам смотаюсь. -Продуктов купи, а то наша женщина все уничтожила, пытаясь побороть свой стресс. -Ага, - небрежно бросил Рихард, уходя. Девушка закатила глаза, и исчезла в доме, а Тилль наконец-то успокоился, убедившись, что с ней все хорошо. Как камень с души упал, но Рихарду он все-таки влепил не зря. *** -Эй, - солист похлопал по плечу гитаристку, которая сидела, уткнувшись в книжку с пресловутой малиновой обложкой. -А? -Пошли. -Куда?.. -О мой бог, ты где нашел это? -А это не я, это Флаке… Под диваном валялась. Это вообще у тебя надо спросить. А куда идти-то? -В гараже поможешь мне. -У тебя гараж есть? – недоуменно вскинула бровь девушка, - А что еще у тебя есть, о чем я не знаю? -База подземная, с ракетой, и завод по производству пончиков. Давай, поднимай свою тушу, мне одному там до ночи не управиться. -Дай хоть главу дочитаю. -Пауль!.. -Ну, хорошо, хорошо! – девушка захлопнула книгу, и поплелась вслед за мужчиной. Гараж представлял собой вопиющий бардак, и являлся складом ржавого (и не очень) железа в чистом виде. Посреди всей этой вакханалии величественно разваливался голубой мотоцикл. Паулина с опаской ткнула в него пальцем, и спросила: -Это что? -«Восход». -Откуда это здесь? Тилль пожал плечами. -От старых хозяев остался. Я пробовал его починить, да без толку. Рычит, дымит, и с места не трогается. -И масло у него, кстати, течёт. -Ладно, хрен с ним, пусть стоит. Не по зубам будет – на запчасти разберу. -Которые будут здесь валяться, как и все остальное… -Давай сначала разберемся с этим хламом, а потом уже и за байк решать будем. Ха-ха, какое громкое «байк»! Работа закипела нешуточная. Ребята таскали на себе столько, сколько могли унести, хотя Тилль периодически давал баба-Паулю затрещину, чтобы тот слишком уж не нагружался. -Давай помогу! -Нет, я сам! Девушка отчаянно пыжилась, выкатывая мотоцикл на свет божий. Свет божий, видимо, был искренне против, поэтому байк шел туго и медленно. Мало того, что Ландерс была вся в земле, ржавчине, и краске, так теперь она еще вся измазалась в мазуте. Впрочем, Тилль выглядел не лучше. Устав смотреть на жалкие потуги товарища, мужчина помог ему откатить это советское чудо в положенное место, и теперь они удовлетворенно осматривали плоды своих трудов. -А он больше, чем казался, - глубокомысленно изрекла девушка, обводя гордым взглядом практически пустой гараж. -Теперь сюда машина поместится. -Ага, надо Флаке сказать. -Спасибо тебе, в общем. Сам бы не справился. -Да не гони, справился бы. Просто вдвоём веселее и быстрее. -Истина. -Все, мыться пошли. Тилль перехватил за плечо девушку, которая уже спешила занять оборону в ванной на втором этаже. -Погоди-ка… -Чего? -К пляжу пойдем. -В таком виде? Зачем? -Да ладно, народ либо тусует где-нибудь, либо дома, время всё-таки не шесть вечера. А так от мазута весь дом оттирать придется. Квалифицируя себя, как ленивую задницу, Паулина подумала, и сообщила, что сходит в дом за всем нужным, и они двинутся к водоёму. *** Ребята не спеша топали по сумеркам к намеченной цели. Девушка разулась, и держала сланцы в руках, потому что просто из них выскальзывала. Обуви по размеру у неё сейчас не было, а покупать никто не собирался, ведь никто и не думал, что это продлится долго. Она думала о своем, ощущая приятную усталость в мышцах, и любовалась закатным небом. Как только ребята добрались до пляжа, и скинули вещи на песок, Тилль вежливо предложил: -Ты первый. -Ну, водоем большой, двоих вместит. Я в белье лезть собирался. -Кто ж в белье купается? - хмыкнул мужчина. -Ну, смотри сам. Девушка пожала плечами, и двинулась вперед, к воде. По дороге она не очень грациозно сняла с себя остатки одежды, чуть не запуталась в рейтузах, но плавно, и почти беззвучно погрузилась в воду. Тилль тем временем сидел грязный и задумчивый, устремив свой творческий взгляд на столь прекрасный пейзаж, который сейчас открывался его взору. А именно: небо, глубокого синего цвета, которое чуть светлело к линии горизонта, и плещущийся черный стройный, и чуть угловатый силуэт, на фоне всей этой красоты (прим. авт.: это он еще не видел расплывающегося от тела Паулины черного маслянистого пятна, хе-хе). В такой вечерок было бы неплохо засесть где-нибудь с удочкой, и наслаждаться тишиной, которой могла одарить тебя природа. Впрочем, солист был доволен и тем, что имел сейчас. Да и не такая уж здесь тишина, если на то пошло. Пригородный поселок - не село и не деревня, он вполне оживлен по ночам, поскольку здесь проживает большое количество людей, да и трасса не слишком-то далеко, поэтому звуки ночной жизни доносятся и сюда в том числе, хоть и не так интенсивно. Так же здесь живет много молодежи (много БОГАТОЙ молодежи), которая ночью занимается всем чем угодно, но только не спит. -Тилль! Окрик вывел мужчину из задумчивости. -Чего? -Сюда иди, помоги. “Помочь?” - Хмыкнул Тилль, направляясь к девушке. Он шел, чувствуя под ногами прохладу песка, и дуновение ветерка, который еще не совсем остыл, и приятно ласкал кожу. Сердце отбивало волнительную чечетку, а на лицо от чего-то просилась улыбка. Не плохой, всё-таки, вечер. На оставшихся двух-трех метрах берега мужчина набрал скорость и с плеском погрузился в воду. Паулина настороженно всматривалась в темноту, ища глазами друга, и поэтому испугалась и чуть не подпрыгнула, когда он вынырнул от неё буквально в двух шагах. -Так и обосраться можно! Прекрати брызгаться, и так уже зубы стучат от холода. -Чего звал? - проигнорировал мужчина истерические выпады подруги. Тут же ему в нос уперлась мыльная губка. Где было само мыло, осталось загадкой. -Спину потри, достать не могу, а там это… Пятнище здоровенное. Тилль усмехнулся, и повиновался просьбе гитаристки, которая уже стояла спиной, и ждала, собственно, чуда. Очевидно, сделав неловкое движение, солист задел ссадину на плече девушки, которую за чернотой и видно-то не было, отчего та болезненно зашипела: -Лс-с-с, аккуратнее! П-пожалуйста… -Я не заметил. -Да я не со зла, - тихонько ответила она, и повернулась к мужчине, но вот в глаза не смотрела. Тилль тем временем удивлялся одновременно одному факту, и мысли, которая его касалась: откуда в Ландерсе столько женского обаяния. -... Я просто немного… Нервничаю, - она хихикнула, и подняла на мужчину тревожный взгляд. -И зачем же ты нервничаешь? - меланхолично вопросил Линдеманн. -Мне кажется, что должно что-то случиться. -Бог ты мой, ну не делай ты вид, будто ждёшь, что тебя утром расстреляют. Что вообще может произойти после всего, что уже свершилось? -Ну, например это… - девушка моментально преодолела это коротенькое расстояние, положив узкую холодную ладонь мужчине на грудь, и легко и нежно коснулась его губ. Честно говоря, его сердце готовилось расколотить грудную клетку в щепки. Нет, он не дурак, он, конечно же, ждал этого момента, и ему было интересно, сколько дней еще будет маршировать вся эта катавасия, пока чудо соизволит свершиться. Чудо свершилось, заказчик доволен. Мужчина ласково провел большим пальцем по щеке девушки, и тут же по-доброму усмехнулся: руки он ведь до сих пор не отмыл, поэтому на коже осталась черная полоса. -А чего это ты смеешься? - гитаристка настороженно посмотрела на немца, а потом недоуменно глянула на протягиваемую ей губку. -Чего? … Мне что ли? -А что, боишься? Девушка нахмурилась, и выхватила её из рук Линдеманна, который явно забавлялся ситуацией. -Дай сюда! Она легкими движениями провела ею по груди солиста, и скептически заметила, глядя на непонятный, теперь уже черный кусок чего-то в руках: -Реанимации не подлежит. Мы прямо как со съемок “Sonne” вернулись… Девушка вернулась к своему занятию, но ненадолго. Уже через пару минут, она, смущенно покраснев, глядела на Тилля. Не стоило трогать живот… -Чувак… - она отдернула руку от тела друга. Тилль ничего ней не ответил. Он зачерпнул в руки немного воды, и стал смывать с Паулины серые мыльные разводы. Та молча принимала помощь, и старалась собраться с мыслями. Она сама устроила этот цирк, поэтому в стояке товарища Линдеманна сейчас виновата она, и только она. Но ведь она же этого и добивалась, не так ли? И что же в ней взыграло на этот раз? Симпатия к мужчине, или неугомонное гипертрофированное любопытство, которое гаденько шептало: «Попробуй… Попробуй еще…». *** -Я глубоко недоволен этим гадюшником, - громко возражал, разуваясь, Рихард. К чуть припухшей щеке теперь добавился синяк под глазом. -Никто тебя не заставлял ввязываться в драку с женщиной! -Я не дрался, я защищался! -Тихо ты, не ори, - шикнул Шнайдер, который уже прошел в дом, - Глядите-ка… На диване, прислонившись, друг к другу спали Тилль и Паулина. Они даже ухом не повели на вопли расстроенного дракой Рихарда, вероятно очень сильно утомившись проделанной работой. Ну… И не только работой. -Это что такое? -Это мой друг, дружба… И душой и телом, - улыбнулся Шнайдер, и отправился наверх, - Ну, не мешай, не мешай людям! Бери пиво, пошли. Наверху посидим. *** К утру все вернулось на круги своя окончательно. Пауль радостно скакал, получив в распоряжение обратно свою мужскую сущность, и вернув свои органы на их законное место. Тилль и Рихард немножечко огорчились, хотя тоже радовались завершению потока в дурдоме номер восемь. Даже Оливер вернулся к утру, правда, один, - без Флаке. Тот появился на час позже грустный и уставший, но увидев товарища тут же взбодрился. Ларс выглядел измученным, и еле ворочал языком, а на вопросы где был, отвечал одним словом: бегал. Как ни странно, все возможно. Вот где он только бегал в одних трусах? Грязный как туземец… В общем, как и всегда, его под свою опеку взял Кристиан, и все утро над ним колдовал, чтобы привести в чувства. Пауль, честно говоря, уже не так сильно злился на Оливера. На его взгляд всё сложилось как нельзя удачно. И все произошедшее пошло ему на пользу. Вот только мужчина не совсем представлял, как сложатся его отношения с Тиллем теперь. -Не говори ему этого, - шептал в углу Флаке, глядя на встревоженного Оливера. -Я не знаю, что это была за жесть. Я такой травы в жизни никогда не пробовал. Та тетка предупреждала меня, чтоб я был осторожен, но я же не знал, все будет настолько серьезно. -Если он узнает, что эффект проходит сам, и для этого ничего не нужно было делать… -От меня ничего не останется. -Верно, - похлопал его по плечу клавишник, - так что отдыхай, и не заморачивайся. И помалкивай, ПОМАЛКИВАЙ. Болезный кивнул, и закрыл глаза. *** *полгода спустя* Смущенный Пауль стоял перед Оливером, не первую минуту пытаясь объяснить, что ему нужно. Собравшись с силами, он, наконец, решился: -Ну в общем… Короче… Вот та дрянь, которой ты меня поил летом… Ты можешь достать еще? Оливер вскинул бровь. -Зачем тебе? И так еле-еле избавились. -Ну, ты понимаешь… -Так есть или нет? – подкрался откуда-то Тилль. -Ну… Хорошо, я достану, - настороженно глядя на ребят, ответил бас-гитарист. -У меня для вас плохие новости, - ворвался в студию донельзя радостный Рихард. Он Просто сиял, как звезда на пряжке нового армейского ремня, улыбаясь от уха до уха, а следом за собой втащил… -Шнайдер… Срань господня… Что с тобой? -Какая-то сука так и не прочистила полку, и не выбросила коробку с травой. Я по ошибке нахуярил себе целый чайник. Полюбуйтесь! У меня теперь и сиськи есть… Тиль и Пауль радостно переглянулись. -Скоро можно будет открывать завод по лишению девственности людей, внезапно сменивших гендерные признаки, - буркнул Тилль. -А она ничего, - протянул Рихард, прикидывая в уме, насколько же размеров грудь Шнайдера больше той, что была у Ландерса. Флаке ткнул локтем в бок Риделя, и прошептал: -Тихо, тихо, молчи, давай посмотрим. Давно так весело не было.