Задыхающееся лето

В задыхающемся зареве знойного японского лета, Хира вытирает взмокшее лицо тыльной стороной ладони, и сглатывает мерзкий комок в горле. Горячий острый суп с толстыми креветками и огромными кусками острого красного перца съеденный им на завтрак теперь отдавался резкой болью в желудке. На пыльной прохладной циновке хочется разлечься и заснуть, но стоило упереть босые ноги в стену, как раздается телефонная трель. - Сталкер. – вибрирующий бесперебойный голос, где каждый иероглиф требовательный удар. – У тебя есть кондиционер? - Да? Да. После небольшой паузы слышатся гудки, Кадзунари не нужны объяснения, у него есть пятнадцать минут подготовить комнату: выбросить салфетки, сгрести со стола стружку от карандашей, поставить в морозильник несколько холодных напитков. Киёи не утруждается вежливостью нажать на звонок, и появляется в дверях, когда хозяин дома выуживает из-под стола помятое оригами, которые они вместе делали в прошлые выходные. Суетливо спрятав журавлика в деревянных полках, забитых старым хламом и давясь словами Хира улыбается краешком губ и сгибается в приветственном поклоне. - Хреново он у тебя работает. – заявляет гость, отметив высокую температуру в доме, и садится у входа протягивая руку, куда почти сразу ложится тяжелый томик с иностранной пьесой, бережливо воткнутая закладка на нужной странице изумляет подростка. – Ты следишь где я останавливаюсь читать? На фоне передвижной шелковой тонкой перегородки, через которую просвечивают тяжелые ветви вишни, прибитой к земле тонкая фигура Кией и внимательное сосредоточенное лицо с медленно шевелящимися губами выглядит как ускользающая юность. С болью Хира осознает, что грядущее не повториться, и поглощенный в бесконечное наблюдение он ощущает, как теряя минуты умирают часы. Солнце тонет за горизонтом, пекло усиливается и давит на голову. - М-можно? – прерывает молчание хриплый икающий голос. - Нет. Кадзунари расстроенно сжимает губы, и отдергивает пальцы от нагревшегося фотоаппарата и сосредотачивает внимание на ногах Со, стопы которого в обычное время скрывает обувь, дыхание становится громче и на его невозможно не обратить внимание. - Хочешь поцеловать? – спрашивает Кией, не открываясь от книги, хотя на самом деле строчки давно едва узнаваемы. - Хочу. Потом Кией молчит и Хира подползает ближе, прикосновение к прохладным пальцам, такое неожиданное, доступное и легкое мутит ему голову. Кией позволяет взять себя за щиколотку, и даже поднять к губам. Поцелуй приходится на косточку сбоку, у основания большого пальца, он сухой, горячий, и кажется расслаивает кожу до оголенного мяса и нервов. Отяжелевший томик падает с глухим стуком, сильный удар в грудь выбивающий воздух из легких Хира получает с благодарностью в глазах опрокидываясь на спину. У штанин характерно топорщится. Взвившийся на ноги Кией прикусывает губу, отводит взгляд в сторону и медленно нажимает на набухший бугорок. Хира негромко выдыхает, плывет в мареве ощущений, пока не гаснет отключившееся от жары и чувств сознание. Просыпается он уже ночью, один, и еще долго смотрит в потолок немигающим взглядом