как раньше

саша берет у меня интервью, а я думаю только лишь об одном. как бы мне встретить своего старого знакомого. я что-то объясняю своему другу, рассказываю в подробностях, как он просит, но в один момент отвлекаюсь на знакомую мне макушку. зеленый пиджак притягивает мое внимание еще больше и наконец я вижу его лицо. такое красивое и серьезное. он сосредоточен на чем-то, скорее всего на выступлении своей команды. саша видит, что я полностью чем-то увлечен и далеко не этим интервью. он слаженно заканчивает наш диалог и уходит, цепляя за собой под руку дороха. я решаю отойти в сторону и просмотреть издалека, чем же занимается мой юноша. холодный напиток помогает мне остыть. такая неимоверная жара, что головные боли начинают с большей силой напрягать меня. абрамов полностью погружен в свою работу и ничего не способно его отвлечь от нее. даже такой лакомый подарок, как я. уж слишком хорошо я знаю этого парня, поэтому не лезу, а лишь наблюдаю за ним со стороны. я словно погружен в себя, хотя на самом деле, увлечен только его жестами и движениями. каждый его взгляд проходит мимо меня, что конкретно задевает. приходит время и я вижу, как он убегает куда-то с площадки, кажется в гримерную. его спина завлекает меня и просит стянуть с него это тонкое поло. я подхожу резко сзади и сжимаю в своих сильных руках его талию, обхватив со спины. бедра впиваются в него и он слегка вздрагивает, но не уходит. приятная дрожь проходит по всему телу, и я ощущаю огонь в своей груди от понимания, что он узнал мои руки. он молчит, ничего не говорит, лишь отводит голову в сторону, чтобы хоть краем глаза увидеть мой жадный взгляд, который жаждет лишь его. суровость и уверенность, которую он так долго в себе тренировал, проявляли в данный момент себя по максимуму, что меня сильно притягивало. я берусь за тонкую ткань его поло и начинаю медленно тянуть вверх, оголяя его спину. горячее дыхание обжигает нежную кожу шеи. он громко сглатывает от напряжения, а мои руки тянуться к его ремню. он опускает расслабленно свою голову на мое плечо и прижимается ближе. я ощущаю его хрупкое тело в своих руках и оттягиваю ремень. он прогинается в спине, хватаясь за мои бедра и притягивает ближе, но вскоре резко разворачивается. я смотрю прямиком в его серые глаза и меня накрывает волна паники, нервничаю словно на экзамене, но желание прикоснуться к его алым губам своими берет вверх надо мной и я тянусь, но чувствую со всем не нежные губы своего объекта желаний, а барьер в виде указательного пальца. приоткрываю веки и вижу его лицо с нахальной улыбкой. — мусагалиев...— протягивает он с широкой улыбкой на все лицо, — время идет, а ты не меняешься, — он издевается надо мной своей нахальной манерой речи. — а ты все такой же недотрога, — подмечаю я и отстраняюсь. — а с тобой по другому и нельзя, — он отвлекается от меня и начинает натягивать свою повседневную одежду на себя, складывая зеленый костюм на вешалку. я лишь издаю небольшой смешок. он присаживается на стул, напротив меня и снимает с себя брюки. я разглядываю с осторожностью его формы, отмечая что тот, как и обещал, начал заниматься спортом. — слушаешь меня вообще? — щелкает пальцами ваня, отвлекая меня от его превосходного тела. мой взгляд переходит на лицо, где красуется все та же издевательская ухмылка. я ничего не отвечаю этому нахалу и отвожу глаза в сторону своих пальцев. перебирая их, я слышу, как он ёрзает, одеваясь в свою привычную одежду. кусаю губу от незнания, что мне делать дальше. казалось, раньше абрамов не был таким серьезным и спокойно мог растаять в моих руках, и не отказаться от лишнего поцелуя. неважно каким он мог быть, слишком грубым или слишком нежным. ему нравилось все, что исходило от меня, а сейчас, я мог лишь наблюдать и расстраиваться, что у него появилось больше людей, которые могли бы с легкостью привлечь его внимание. я уже не был так высок как раньше, он не был во мне заинтересован, как раньше и это убивало меня изнутри, словно болезнь, которой я заболел тогда, еще в юности, когда решил подружиться с этим наглецом. он был такой паинька мальчик, который поддавался моим ласкам, таял на глазах, когда я лишь произносил его имя. я был его любимчиком, а он моим. но это было раньше, сейчас он совершенно другой, совершенно не хочет, чтобы я был рядом, совершенно не хочет вернуться в те времена, когда мы были самыми обсуждаемыми лидерами из разных команд. лишь я хотел вернуться к этому и вновь испытать те приятные эмоции. — не засыпай, тебе еще выступать, — вскакивает он, застегивая ремень на своих темных шортах. — да, помню я, — протягиваю устало предложение и встаю со стула. — ну, хоть в этой игре мы с тобой не соревнуемся, — он подходит ко мне и застегивает последнюю пуговицу на моей белоснежной рубашке. — не надо, — фыркаю я, слегка ударив по руке ваню. — тебе так красиво, — распахнул он глаза, наигранно удивившись. — мне и так душно, а ты еще со своей последней пуговицей, — я с треском расстегиваю ее и недовольно хмурю брови в сторону абрамова. — а так ты, как сельский депутат на отдыхе в крыму, — недовольно произносит абрамов, язливо улыбаясь. я ничего не могу ответить этому коту, я бессилен в таком случае. создалась неловкая тишина, из которой я, как можно быстрее, хочу выбраться, но мои глаза только переводятся на его лицо. он мило смотрит на меня с завораживающей улыбкой на лице, вызывая на моих щеках яркий румянец. я смущаясь, тянусь к его руке своей и слегка касаюсь ладони. такая же улыбка, как и у него проявляется на моем лице. мне всегда казалось, что на такое способен только ваня, раньше я бы не мог представить, что когда-нибудь я буду так мяться и стесняясь тянуться к его руке. — да, азамат, еп твою, — слышу этот знакомый и сердитый голос дорохова. — че? — он встречает меня взглядом. руки, которые только что тянулись к ване уже нашли себе место в карманах моих брюк. он окидывает сначала взглядом моего друга, а после меня. — на сцену! че че? — удивляется он. — щас я, — говорю в спокойном тоне. он вновь кидает на нас подозрительный взгляд и подогнав меня убегает. — хорошо тебе выступить, — смотрит ваня на меня и проходится теплой рукой по моему плечу. — да, спасибо, — успеваю сказать я и резко вздрагиваю, когда он касается губами моей щеки и тут же в спешке отстраняется. мы оба улыбаемся, как дураки, и прощаемся взглядами. он покидает меня и уходит куда-то, а я остаюсь наедине со своими мыслями и зеркалом. — ну, ты где так долго шляешься? опять с абрамовым что-то не поделили? — дорохов бьет по плечу меня и я хмурюсь, он сразу убирает руку, увидев мой недовольный взгляд, — ты не задушишься? — он обращает внимание на мою рубашку, которая застегнута на все пуговицы, включая самую верхнюю. — нет, — твердо отвечаю я. а внутри мило посмеиваюсь, вспоминая как отказался застегивать последнюю пуговицу, а сейчас стою в том виде, как и хотел ваня. я довольно улыбаюсь, понимая, что он все же обратил на меня свое внимание и увидит, как я ради него стараюсь, когда будет смотреть эфир. — ну красиво же, — протягивает ваня, когда видит меня в кадре. улыбка растягивается на все лицо и тот умиляется. — но мне душно было! — вскакиваю я и смотрю на его искреннюю и счастливую улыбку.