Ангел Хранитель.

«Ты — позор нашего рода.» «Тебе не место среди нас. Ты слишком порочен своими мыслями.» «Сгори вместе со своим стыдом в небесном пламени, пока будешь падать.» Голова гудела от роя мыслей. Казалось ещё немного и из ушей повалит дым. Он сильнее обнял себя руками, дрожа от промозглого северного ветра. Ужас переполнял его помутневшее от боли сознание. Всё тело горело, будто объятое благодатным огнём. Заведя руку за спину, Донхэ дотронулся до лопаток, чувствуя, как сердце в груди замирает. Он впервые был напуган, впервые что-то чувствовал, и это были далеко не положительные чувства. 15 октября… Деревья успели пожелтеть, а листья облететь, выстилая перед его ногами красивый золотой ковёр. Донхэ не чувствовал раскаяния, лишь ужасную боль во всём теле. Он знал, что его любовь подобна запретному плоду из райского сада, знал, что рано или поздно останется ни с чем, смертным, стареющим с каждым годом, как и все люди, с некрасивыми, невидимыми человеческому глазу открытыми ранами на спине. До сих пор жгло так, что хотелось выть в голос. Почему ангелы такие? Почему? Разве бог не создал каждому существу по паре? Донхэ смог её найти, и пусть… Пусть эта пара была его подопечным, которого он должен был оберегать, а не влюбляться, но… Честно говоря, ангел хорошо справлялся со своими обязательствами, пока не позволил ему увидеть себя. Пока не позволил себе роскошь дотронуться до своего подопечного в робком касании, которое длилось меньше секунды, но те ощущения, словно жгучим, пылающим клеймом отпечатались в пустом холодном сердце, заставляя его произвести болезненный удар о грудную клетку. Тогда он впервые испытал боль вперемешку с ни с чем несравнимым восторгом. Они встретились в здании компании SM Ent., куда Хёкджэ, юный подопечный, поступил в качестве стажёра, чтобы потом пробиться на большую сцену и стать знаменитым. Он каждый день много трудился, иногда по ночам пробираясь в танцевальный зал и долго репетируя. Донхэ же часто ворчал на него, но человек не слышал его. Иногда ангел танцевал с ним, потому что было интересно, потому что он хотел стать ближе к нему. Теперь же, находясь в таком состоянии, вдали от своего дома, парень чувствовал себя ужасно. Что может сделать пятнадцатилетний мальчишка? Он не видел хороших перспектив его дальнейшего пребывания здесь как человека. Нет денег — нет крыши над головой. Что делать? Он не мог дать ответ на этот вопрос. Застряв в теле совсем ещё юнца, ведь все ангелы — хранители, находясь рядом со своими подопечными принимали ту форму, или возраст, который соответствовал его человеку, он чувствовал потребность в тепле и уюте. В голове промелькнула одинокая мысль, что больше он не сможет быть рядом со своим человеком, не сможет тихонько сидеть в углу и смотреть как тот танцует перед зеркалом, как перед сном, тихо ругаясь, готовит ужин, а потом ложится спать. Теперь он был простым человеком или скорее смертным существом, чьё пребывание в данный момент больше походило на то, что люди называют Адом. Конечно, Ад — намного хуже, но для людей оказаться без гроша в кармане и без крыши над головой невелика разница. Вечерело. Потихоньку стали загораться фонари, освещая его путь в никуда. Люди торопились, иногда толкая его и причиняя сильную боль. Он и не знал, что человеку может быть так холодно, голодно и плохо. Сердце почему-то ныло, стуча как сумасшедшее. Осознание болезненной реальности и всех ощущений, что может испытать человек, обрушивались на его плечи лавиной, но он не чувствовал сожалений. Он не считал, что сделал что-то плохое. По натуре Донхэ был очень ответственным, правильным. Он ни разу не нарушил ни единого правила, но он знал, как его ненавидят некоторые ангелы. Внутри всё перевернулось и в животе появилось неприятное ощущение, будто бы все органы двигаются. На секунду бывший ангел даже растерялся, останавливаясь посреди дороги. Он так и не смог выявить причину столь странных ощущений. Какой-то прохожий толкнул его, и Донхэ даже не успел сориентироваться, как лежал плашмя на асфальте. На внутренней стороне ладони появилась кровь… Голубые капли, совсем нечеловеческие, но такие красивые. Вытерев их о чёрные джинсы, он попытался встать, а потом заметил протянутую руку. — Прости, я тебя не заметил, — проговорил до боли знакомый голос, заставляя его замереть и поднять голову, смотря в большие обеспокоенные карие глаза напротив. Перед ним стоял запыхавшийся Хёкджэ, кусающий пухлую раскрасневшуюся от холода губу. — Я… Я в порядке, — хрипло обронил он, пугаясь собственного голоса. Встав с асфальта при помощи человека, Донхэ потупил взгляд, немного склонив голову. — Это ты… прости. Я не заметил. Красивый… Жаль только, что Донхэ больше не сможет быть рядом, защищать. Ангелы оперативно приставили к Хёкджэ очередного ангела, что болтался рядом и довольно не лестно отзывался о бывшем ангеле. — Всё нормально. Пойдём в кофейню, угощу тебя чем-нибудь и заглажу свою вину, — широко улыбнулся мальчишка, обнажая розовые десна. — Меня, кстати, Хёкджэ зовут. «Я знаю…» — Приятно познакомиться, — стушевался Донхэ, принимая приглашение. Живот тихо заурчал, при упоминании еды, а то чувство, кажется растворилось в голоде. — А я… Я — Донхэ. Идти рядом с человеком… странно? Нет, привычно, но тремор в руках и боль в спине заставляли его чувствовать себя не в своей тарелке. К тому же чувства обострялись рядом со своим человеком… Да, именно, Хёкджэ был его человеком, а Донхэ его ангелом. Так было прописано с самого рождения Ли Хёкджэ. — Ты же тоже в SM? — вдруг заговорил парнишка, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Я тебя видел там на днях. Ты — стажёр? Донхэ обожал эту улыбку, обожал эти маленькие морщинки, которые появлялись, когда Хёкджэ широко улыбался или смеялся. Мальчишка был трогательным и настолько невинным, что бывший ангел чувствовал себя запятнанным, грязным и недостойным такой святой простоты. — Нет, я — не стажёр. Я подумывал пойти туда, но в последний момент передумал. Не думаю, что подхожу для сцены, — выкрутился Донхэ, чувствуя как его счётчик грехов медленно движется вверх. Интересно, как скоро он падёт ещё ниже? Ангел за спиной Хёкджэ лишь хмыкнул, явно радуясь трудностям бывшего собрата. Донхэ не был плохим работником, просто… Просто многие завидовали и чувствовали в нём небывалую силу. Он мог дорасти до херувима, тогда как все они стали бы в его подчинении. Никто этого не хотел. — А ты проходил кастинг? Ты пел? Я хочу услышать как ты поёшь, — допытывался Хёкджэ, открывая перед Донхэ дверь. Колокольчик приветственно звякнул, наполняя сердце Донхэ каким-то спокойствием и теплом. Он очень замёрз и сейчас, находясь в объятиях тёплой кофейни с мягкими диванчиками и приветливым персоналом, хотел просто присесть и отдохнуть. И в голову никогда не приходило, что люди так устают. А может это с непривычки? — Нет, я… Я подумал, что мне не стоит пробовать… — Вздор! Давай завтра встретимся и пойдём к директору? Он — хороший человек, поверь. Думаю, он захочет послушать. За окном давно потемнело. Донхэ молчал, болтая ложку в керамической аккуратной чашечке, и думая о своём, пока Хёкджэ восторженно о чём-то рассказывал. Кажется, что-то про некого Ким Хичоля, который вчера нарвался на неприятности из-за своей беспокойной натуры. — Уже поздно… Тебя родители не будут ругать? — вдруг опомнился Хёкджэ, обеспокоенно смотря то на Донхэ, то на настенные часы. Донхэ поджал губы, выныривая из своих мыслей и как-то непонимающе смотря на парнишку, а потом до него дошло… Ну конечно, родители. — Да, родители… Тогда я пойду, завтра увидимся… Бывший ангел засобирался, нехотя вставая с дивана и думая куда он пойдёт теперь. Вновь звякнул колокольчик, оставляя после себя неприятный звон в ушах. Донхэ приоткрыл глаза, сонно смотря перед собой. Была ночь. Привстав на руках, он осмотрелся. К счастью то был сон… Напоминающий из раза в раз о его грехе, который он до сих пор не осознал. Его счётчик грехов давно перевалил за миллион. Больше всего было лжи, но эта ложь была во благо. Никто бы не поверил ему, а если бы и поверили, у всей группы были бы серьёзные проблемы. Теперь же Донхэ был достаточно успешен, состоял в бойз бэнде, и в дуэте с Ынхёком. В общежитии было в сто раз лучше, чем на улице. Спина разболелась, заставляя стиснуть зубы, чтобы не простонать в голос и не разбудить Хёкджэ, что спал на соседней кровати. Вплоть до сегодня ему удавалось скрывать своё нечеловеческое происхождение, удавалось скосить на дурачка, когда кто-то из ребят, чтобы посмеяться, пытался залезть руками ему под кофту. Это было невыносимо больно. На концертах у него было правило: не раздеваться, да и перед мемберами не ходить полуголым. Не то, чтобы он стеснялся, просто ему было самому сложно свыкнуться с тем, что он видит в зеркале рубцы, а другие нет. Сев на кровати, он услышал как фыркнул ангел человека, и испепеляюще посмотрел в его сторону. Он привык к вечным издёвкам этого проклятого существа с белоснежными крыльями. Как же он любил дразнить ими Донхэ. Ведь мужчине становилось с каждым разом всё хуже и хуже. Его голубая кровь темнела, отравляясь грехами, и причиняла страшную боль. Такова была судьба падших, зависших в человеческом мире. Иногда наступало затишье, и Донхэ мог спокойно существовать в мире, забывая о своих проблемах, но… Потом становилось только хуже, и как отвлечься от боли — он не знал совершенно. За все прожитые годы, он так и не смог найти лекарство. — Хэ? Ты чего не спишь? Младший нервно вздрогнул, посмотрев на Хёкджэ. Тот присел на кровати, потирая глаза и пытаясь наощупь включить светильник. Свет зажёгся, и Хёкджэ обеспокоенно взглянул на сгорбленную спину младшего, на его сведённые брови. — У тебя что-то болит? Хэ, мне позвать Тукки-хёна? Донхэ выдавил из себя слабую улыбку. Хёкджэ всегда так мило переживал за него, заботился о нём и старался всегда прикрывать его косяки. Ему цены не было. Маленькое сокровище и не его. Сердце в груди болезненно вздрагивало от такой неподдельной, чистой заботы, которую он в полной мере получал только от Хёкджэ… или он просто не замечал больше никого. — Просто сон страшный приснился, ничего такого… Хёкджэ это не успокоило, но он не стал дальше расспрашивать. Ругаться сейчас не хотелось совершенно, поэтому он лишь согласился, но… Вопреки всему, перебрался на кровать младшего и укутал в тёплые объятия, успокаивая разболевшиеся раны. Кажется, Донхэ нашёл своё успокоение и лекарство… Ангел в углу недовольно цыкнул и отвернулся. Он не понимал этих стремлений Ли Донхэ, не понимал такого опрометчивого и глупого поступка. Падать ради человека? Глупости. Но в тоже время, даже спустя шесть лет, небеса не пришли в убыток. У них были кадры, постоянно сменяющие друг друга лица. Но кто бы что ни говорил, а Донхэ не скучал по небесам. Наоборот, закрыв глаза на боль, он смотрел только на Хёкджэ, находил в нём утешение, и думал, порой, что ангелы сделали ему подарок, отправив на землю падающей звездой, чтобы светить для своего человека не с неба, передвигаясь невидимым фантомом за ним, а здесь и сейчас, дотрагиваясь до его нежной кожи, слыша его голос, который был обращён к нему, и чувствуя как быстро бьётся его сердце… для него. Всё это для него.