Наше время смерти

Люди могут во что-то верить, могут в чём-то разочароваться. К примеру Чимин разочарован во всем. Его бросили родители в два года, отдали тёте с дядей, которые были алкоголиками и наркоманами. Парень вечно предавался избиениям, ему не давали есть, после он был в 14 лет отдан в бордель за хорошую сумму, выданную его «опекунам». Он знает каково это когда тебя каждый день насилуют используя при этом самые извращенные способы. Все его тело покрыто шрамами, которые были оставлены посетителями. Порезы, ушибы, синяки, ожоги, всё прошло, всё что только можно Пак испробовал на себе. Но тому в один прекрасный день удалось сбежать. Слоняясь по пустым, холодным улицам в поисках убежища, тот нарывался на пьянчуг, бомжей, хулиганов явно не с хорошими последствиями. Но после тот встретил парня по имени Мин Юнги, что приютил его у себя, ухаживал, заботился, кормил и помогал во всём. Чимин всем сердцем полюбил того парня, привязался, видел в нём всё: свет, смысл жизни, свою защиту, надежду, спасение… — Ты ведь всегда будешь со мной? — как то спросил Пак, лежа в обнимку с Юнги на диване, смотря какую то сопливую дораму, которая явно не интересовала парня так, как рассматривание красивого лица Мина. — Конечно. Куда я от тебя денусь? — усмехнулся тот, чмокая парня в макушку. — Обещаешь? — глядя юноше в глаза спросил тот. — Обещаю! — кивнул Юнги. — Поклянись. — Протягивая маленький мизинчик парню бурчал Чимин, дуя и без того пухлые губы. — Хорошо, — взявшись своим мизинцем за чужой — Я Мин Юнги обещаю быть всегда с Пак Чимином, до конца наших дней! — торжественно произнес юноша. Но время… время жестоко… *** — Ты же обещал! Обещал, мать твою! — кричал парень, держась взглядом за спину уходящего, дождь с каждым словом только усиливался, перерастая в ливень — Ты сказал, что не уйдешь! Сказал, что будешь всегда рядом! — сжимая руки в кулаки, продолжал тот, — Неужто твое обещание ничего не значит?! — вопил парнишка лет 17 смотря, как мятноволосый замирает, но не поворачивается и молчит. Они стояли все мокрые, струи воды стекали с волос падая на лицо и смешиваясь со слезами, на парнишке была лишь тоненькая футболка и шорты чуть выше колен, на которых красовались пара ссадин, кеды с ярким желтым принтом давно мокрые насквозь, и от шагов, которые тот делал пытаясь нагнать юношу вода неприятно хлюпала — Прошу не молчи. Скажи хоть что-нибудь…прошу… — останавливаясь в метре от неподвижного мятноволосого парня, что был на голову выше парнишки, в явно тяжелой кожанке, черных джинсах с дырками на коленках и в массивных кроссовках, — Мы… мы ведь поклялись на мизинчиках… — прошептал юноша с ярко-оранжевыми, мокрыми волосами-сосульками, делая маленький, почти что не заметный шаг вперед — у меня больше никого нет… совсем, я остался один! Не уходи, ты обещал мне! Пожалуйста…- то срываясь на крик, то еле слышно произносил паренек, снова делая маленький шажочек, почти прижимаясь грудью к спине старшего. — Не молчи… только не молчи… прошу тебя… — вполголоса говорил тот, обвивая руками талию парня, прижимаясь сильнее. — Прости… — шепотом произносит юноша отцепляя руки первого от себя и пытаясь уйти от него как можно дальше. — Нет! Ты обещал! — кричал тот, срываясь с места пытаясь догнать мятноволосого, ноги дрожат, не слушаются, парнишка падает сильнее раздирая ноги и ладони об асфальт, ранки кровоточат и пощипывают, но несмотря на это поднимается и продолжает бежать, нужно удержать его, только не снова, только не одиночество, только не поглощающая в себя темнота, в которой нет ни звука. Нет! Он не может снова оказаться один… — Пожалуйста, только не ты! Только не бросай! Ты обещал! — последнее, что успел выкрикнуть парень перед тем как выбежать на проезжую часть. Фары. Яркая вспышка света. Голова гудит. Слышен скрежет шин, крики людей. — Ты обещал мне… — одними губами произнес погружаясь в такую знакомую пугающую темноту. *** — Простите, мы ничего не можем сделать. — Смотря на парня строгим взглядом с каплей сочувствия, произнес мужчина в белом халате, — Вам бы, успокоиться и принять тот факт, что парнишки больше нет, сходите в туалет и попросите у медсестры полотенце, вы весь в крови, многие пациенты видя вас пугаются, а им я скажу делать это не очень то стоит. — положив руку на плечо слегка сжимая, чтобы привести юношу в чувства произнес тот. — Почему? Почему Вы не спасли его? — поднимая стеклянный взгляд на доктора спросил тот. — Потому что мы всего лишь врачи, а не Боги, чтобы распоряжаться жизнью людей. — спокойно произнес мужчина, — Передайте родственникам мои соболезнования. — Нет у него никого! Кроме… кроме меня… — прошептал парень, горячие слезы обжигали замерзшие щеки, скатываясь по подбородку и разбиваясь об вычищенный пол больницы. — Только я. У него есть только я. — сжимая кулаки до побеления костяшек дрожащим голосом произнес парень. — Что ж тогда… эм… Я сочувствую Вам. — бросил врач перед тем как развернуться и уйти. — Не стоит… — прошипел тот, направляясь к операционному столу, на котором до сих пор лежало остывающее тело его малыша, — Я уйду с тобой. Я же обещал быть с тобой до конца. Прости меня. Подожди я скоро… мы снова будем вместе. — Дрожащими руками держа маленькую ладошку парнишки в своих говорил мятноволосый, поцеловав того в лобик юноша взял скальпель лежащий неподалеку, улегся на стол обнимая рыжеволосого, — Я люблю тебя и всегда любил… — лезвие стремительно разрезало кожу на запястье юноши, пуская струи алой крови, что с пальцев капала на грудь не дышащего парнишки. — Я выполню своё обещание… — сильнее надавливая на нож и прикрывая глаза шептал тот прижимаясь холодными губами к щеке парня. Скальпель падает на пол, издавая оглушительный дребезг в кромешной тишине… *** — Время смерти 21:01 Пак Чимин. Время смерти 23:01 Мин Юнги — заключил врач, закрывая книжку и поправляя сползшие очки…