***
Когда причуды стали небезопасными, люди стали молиться чтобы они могли избавиться от них. И человек который может это делать стал словно Ангелом, спустившимся с небес. Но после того, как Ангел взошел на трон начался ад. Злодеи стали выползать из своих крысиных ям и, используя нестабильность, производили ещё большую разруху. А те кто должен был бороться с ними, боролись с собой. И тогда эре героев пришел конец. — Тодороки-кун! — позвала Урарака, уже упавшая после использования причуды. — Мы можем ночевать здесь. Она толкнула открытую дверь старой многоэтажки. Было пусто и тихо. — Да, мы можем. Всё равно сюда никто больше не придет. Урарака скинула сумку на пыльный пол и Шото последовал её примеру. — Как ты думаешь, когда мы встретимся с Айзавой-Сенсеем? — она посмотрела на него через плечо. В её глазах таилась скрытая надежда и горечь. Айзава-сенсей… Однажды ушёл. Его причуда нужна была в этом нестабильном мире, поэтому его разыскивали люди, которым не хотелось доверять. Но нельзя скитаться вечно, рано или поздно всё равно найдут. И это случилось. — Стоять! Громкий голос, словно гром, пронесся над головами. Они встали в боевые позиции и приготовились к драке. Выхода не было. — Вы на мушке. Из тени здания вышел человек в форме и ухмыльнулся. Айзава-сенсей стиснул зубы. Они были слишком неаккуратны. И сейчас поплатятся за это — Пойдешь с нами, дети останутся в порядке. Откажешься… Снайпер вышибает им мозги. И Айзава-сенсей пошел. Но обещал что они встретятся. Собственно, на место встречи они с Ураракой и шли. Но будет ли там Айзава-сенсей? В глубине души Тодороки знал ответ, но не хотел говорить вслух. — Когда прибудем на место, — Шото не умел утешать. Совсем. Но Урарака улыбнулась. Наверное, он не так плохо разговаривал. Она редко улыбалась. С тех пор как причуда Лягушки превратила Тсую в почти что жабу без рассудка, Урарака улыбалась скомкано и слабо. Некоторое время кроме стеклянных глаз и отчаяния на её лице не было ничего. В ушах Тодороки до сих пор иногда звенел отчаянный крик-просьба не уходить: "Тсую, пожалуйста, пожалуйста, вспомни меня, остановись, прошу, Тсую!". Шото это не нравилось. Не нравились слёзы. — Ого, — с, предположительно, кухни донёся удивленный голос Урараки. — Ты не представляешь что я нашла. Тодороки обернулся и, вскинув брови, уставился на неё в проходе. На неё с бутылкой алкоголя? — Ты серьёзно? Что это? — Я-ма-йский ром, — по слогам произнесла Урарака. Но, заметив, многозначительный взгляд Тодороки добавила. — Я слышала как мой отец часто упоминал его раньше, но в нас никогда не было средств на такую дорогую покупку. Она отвела взгляд — Я только понюхать, честно-честно, — она плюхнулась на диван, сморщив глаза от взлетевшей пыли, и положила бутылку на стол. — Ну, это должно быть интересным. Крышка отпала, и Тодороки в нос ударила карамель,специи и алкоголь. Палитра оттенков разнообразных запахов, которые оседают приятным вкусом на языке. Тодороки никогда не пробовал такие напитки, но... На удивление неплохо. Урарака поднесла бутылку ближе к лицу. — Что ж, это пахнет вкусно, — констатировала она. — Кажется, я поняла своего отца. И в эту секунду произошло то чего они не ожидали. Спонтанная активация причуды. Открытая бутылка взмыла в верх. — Ой-ой-ой-ой, — Урарака пропищала и попыталась поймать её, но только задела край дна. Бутылка крутанулась в воздухе и выплеснула содержимое на всю комнату. Диван, сумка, волосы. Тодороки прикрыл глаза рукой, чтобы на его лицо не попало и он физически ощущал то как все вещи пропитываются запахом алкоголя. Вкусным, но алкоголя. Урарака вспыхнула и схватилась за лицо, раздался ещё один отчаянный писк, прежде чем Шото увидел как она взлетела к потолку следом за бутылкой. Повисла тишина. — Я надеюсь он выветрится до того как мы встретимся с Айзавой-Сенсеем, — робко сквозь ладони пропищала Урарака. Я надеюсь что от нас не будет нести трупным запахом когда мы встретимся с Айзовой-сенсеем. Тодороки нашел тряпку, вытер со стола и ближайших поверхностей, а затем подошёл к сумке. Он протянул руку к Урараке под потолком. — Ужин.***
Мидория сломал все свои кости. Хруст, вечных хруст, симфония криков. Ничего невозможно сделать. Наблюдать. Бакугоу погиб во взрыве. Он не смог контролировать, его причуда взорвала всё тело. На его месте остался только большой кратер. Двигатели в ногах Ииды перегрелись и тоже вспыхнули. Меньше, чем у Бакугоу, но достаточно для того чтобы оставить Ииду сначала без ног, а потом без жизни. Тодороки порывисто вздохнул и резко сел на кровати. Холодный пот от воспоминаний стекал по шее. Как он мог заснуть? Он должен был сторожить Урараку. Шото быстро оглянулся и, не заметив ничего странного, прикрыл глаза с облегчением. Ладно, его промах ни на что не повлиял, это радует. Тодороки сам не до конца понимал, почему заботится о своей однокласснице. Возможно, всё дело в том, что Мидория до сих пор мелькает перед его глазами, а Ураракой он дорожил. Возможно, это просто обязанность перед другом. Он должен. Ради него. Урарака засопела и перевернулась на соседнем диване, сильнее кутаясь в одеяла. Окно было открыто, чтобы запах "Ямайского Рома" быстрее выветрился. Тодороки внимательнее всмотрелся в трясущийся от холода силуэт. Он уже не чувствовал никакого алкоголя, поэтому встал закрыть окно. Будет плохо если Урарака простудится. В стекле на секунду показались знакомые лица, и Шото в ужасе распахнул глаза. Он начинает сходить с ума, раз видит везде призраков. Айзава-сенсей. Большая часть его одноклассников. Весь мир. Он никого не смог спасти. Тодороки бросил взгляд на Урараку. Но в этот раз же получится, да?