Makea pulla Masii

— Ну что, все готовы намывать свои задницы? — сказал Йоонас, открывая дверь в машину. — А где Алекси? — спросил Йоэль, нервно оглядываясь. — Вроде же у студии договорились встретиться. — Кстати, да? Кто-нибудь звонил ему? — спросил Нико и оглянул всех вокруг. Все переглянулись между собой и пожали плечами. — Ладно, сейчас я наберу, — протянул Олли, укладывая сумку в багажник и доставая телефон. Хокка всю ночь переживал о том, куда делся Каунисвеси после трансляции, и что стало причиной того, что он не вернулся в эфир. Поспать нормально из-за постоянных мыслей практически не удалось, и он надеялся на то, что, хотя бы сегодня он сможет узнать ответ на терзающий его вопрос. Олли отошёл на несколько шагов от машины, приложив телефон к уху. — Алекси, ты где?... В смысле — ты спишь?... Так, ясно... Ладно, ладно, давай. Наберу позже, — он положил трубку и, закатив глаза в саркастическом выражении, подошёл обратно. — Ну? Что? — взволнованно сказал Йоэль, смотря на басиста. — Только не говори, что он не едет! — сказал Нико, заранее расстроившись. — Он проспал, — кивнул Олли, и в этот момент все переглянулись. — Что? Алекси? Проспал? Ты шутишь? — усмехнулся Порко. — Мы что, в параллельной вселенной? — Ага. Сам не понимаю. Он же всегда пунктуален, а тут... Короче, он сказал, что сейчас соберется и пригонит, ему надо минут сорок, ну, может, час. — Сколько? Нет уж, давай звони ему, скажи что мы за ним заедем, — сказал Томми, вставляя ключ зажигания. — Садитесь. Подъехав к нужному дому, Йоэль слегка напрягся. Не отрывая взгляда от входной двери, он ждал, когда оттуда выйдет диджей. Он безумно хотел его увидеть, чтобы убедиться, что у него все нормально. Он постоянно прокручивал в голове вчерашний разговор с Йоонасом, боролся с мыслями и пытался доказать сам себе, что просто переживает об Алекси, и хочет проявить к нему немного больше внимания. Я не влюбился, нет. Я просто переживаю. Я хочу убедиться, что с ним всё в порядке. Вышедший из подъезда Алекси не вызывал подозрений. Все такой же весёлый, светлый мальчишка, с заразительной улыбкой и добрыми глазами-океанами, утонуть в которых не составляло труда. Хокка пытался зацепиться за хоть какую-нибудь мелочь, но, кроме неприметной скованности его движений, не было ничего. *** Сауна, о которой говорил Йоонас, оказалась не просто сауной, а целым двухэтажным домом с бассейном, несколькими видами бань, баром, бильярдным залом и несколькими спальнями. — Ничего себе избушка... — приятно удивившись сказал Йоонас, осматривая интерьер и заглядывая во все комнаты. Парни отправились в главный зал на первом этаже, где прям посередине стоял стол, уже уставленный закусками, различными нарезками и внушительной пивной башней в центре. — Кажется, я нашёл свою спутницу на вечер... — промурлыкал Олли, обнимая стеклянный атрибут. — Мы хорошо проведём время... — Только пожалуйста, не вставляй себе кран никуда, пока мы не допьём... — усмехнувшись произнес Томми, что вызвало бурный смех. — Давайте переоденемся, что ли. Устремившись к своим сумкам, они начали раздеваться, и лишь Алекси, взяв свой рюкзак, ушёл куда-то в сторону ванной комнаты. Он что, пошёл переодеваться в ванную? Через несколько минут Маттсон вернулся укутанный в банный халат, крепко завязанный поясом на талии. — Хочу пива, — многозначительно сказал он, подходя к башне и рассматривая устройство крана. — Может выпьем за анонс? Все поддержали эту идею, и подошли к столу, разбирая наполненные бокалы. — Парни, хочу сказать пару слов! — сказал Моиланен, поднимая руку с напитком выше своей головы. — Этот год стал очень насыщенным, впереди у нас столько событий. Сейчас мы анонсировали альбом и мерч, который, на минуточку, уже активно раскупается! — и я не могу не сказать, что всё это благодаря каждому из вас. Давайте выпьем за то, чтобы год прошел охуенно! — Да! — согласились все. После нескольких произнесённых тостов, парни ещё около часа обсуждали будущие концерты, запланированные синглы и многое другое. Такие дни были особо ценны, так как редко выпадали на их долю, ведь работа накрывала их с головой настолько, что не хватало времени даже на себя. До самого позднего вечера парни разрывались между банями, столом с едой, бильярдом и бассейном. Никто и не заметил, как за окном стемнело, а часы показывали далеко за полночь. Останавливать веселье никто не планировал, и, собравшись вновь у стола с очередной обновлённой пивной башней, они решали, что будут делать дальше. — А погнали все к бассейну! И башню туда заберём, что бы не ходить туда-сюда, — сказал Олли, смотря на остальных. — Да, погнали! — Я, пожалуй, тут побуду, — сказал Алекси сидя на диване, вновь поднося бокал с пенным к губам. — Не хочу в воду совсем. — Уверен? Ну пойдем, я обещаю тебя не топить... — сказал Йоонас, чей взгляд уже давно был под алкогольной пеленой. — Ты сегодня совсем как будто не с нами, в баню не ходил, в бассейн не ходил... — Идите, я попозже, может, присоединюсь к вам, — улыбнулся перкуссионист и махнул рукой. — Ну..как знаешь, — пробормотал Йоонас, и, развернувшись, пошёл в сторону выхода. Все ушли, оставив Алекси одного. Йоэль сидел у бассейна с очередным бокалом пива. В воду он не пошёл, а остался лежать на лежаке, наблюдая, как парни бесятся в воде, словно маленькие дети. Смотря на них, он вновь думал только о том, что случилось у Алекси. Что он делает сейчас? Может лёг спать? Почему он такой скрытный сегодня? И что случилось вчера, после трансляции? Почему он не вернулся? Может его как-то обидели? Что происходит? Почему я так много думаю об этом? Неужели Йоонас был прав, и я правда влюбился и внутри меня не просто забота... В его груди разливался странный трепет, и он почувствовал, что сейчас, во многом благодаря алкоголю, в нём больше смелости чем раньше. Он пытался держать себя в руках, чтобы не вернуться обратно, и не начать всё выяснять. Старался изо всех сил, метаясь между разрывающимся сердцем и бурлящими эмоциями, требующими ответы, и разумом, твердящим о том, что он всё испортит. Но сердце всегда берёт верх над разумом. Так не может больше продолжаться. Сорвавшись с лежака, он быстрым шагом пошёл по коридорам. Он заглянул в зал, где видел его последний раз, но там Алекси не оказалось. Он заглянул в одну из спален, но в неё, судя по чистоте, никто из парней не заходил. Осмотрев небольшую кухню и вновь не найдя так никого, он забеспокоился. Может он уже спит? Вдруг Йоэль услышал странные стукающие звуки, словно что-то тяжёлое звонко ударяется о дерево. Он остановился, прислушиваясь, и понял, что звук исходит из бильярдной комнаты. Встав в проходе, он несколько мгновений смотрел на то, Алекси осторожно прицеливается кием, нависнув над бильярдным столом. — И чего ты тут один? — Алекси вздрогнул, не заметив появления Йоэля в зале. — Не скучно? — Я… Да нет, ничего, нормально, — сказал черноволосый, обходя бильярдный стол, и подходя к небольшой импровизированной барной стойке, чтобы сделать пару глотков пива. — У тебя что-то случилось? Йоэль подошёл к Алекси и положил ему руку на спину, но тот резко отдёрнулся, словно от огня, и сбросил с себя ладонь друга. — Нет, всё отлично, просто не хочу в воду. Мне и тут отлично, — пробормотал перкуссионист, стараясь смотреть на всё, что угодно, только не на Йоэля. Он вновь взял в руки кий и стал заинтересованно осматривать расположение шаров. — Ты сегодня странный. Я же вижу, что что-то случилось. — Тебе показалось, — он немного помедлил, прежде чем ответить. — Уверен? Не хочешь поговорить? Может тебе есть чем поделиться со мной? — не унимался Хокка, подходя к Алекси с разных сторон, пытаясь найти с ним контакт. — Я же могу тебе помочь. — Ты че, бухой? — недоверчиво спросил брюнет, быстро оглядывая Йоэля. — Ты походу перепил, откуда столько внимания? — Просто я хочу, чтобы всё было в порядке, а тебя, кажется, что-то беспокоит. Я хочу понять, что. — У. меня. всё. хорошо. Йоэль, давай без этого может? Нормально же всё было, что ты доёбываешься? — Алекси, блять, — сказал вокалист, подойдя к Алекси ближе. — Я просто не понимаю... — ...Нет, я лучше пойду, — тот бросил кий на стол и развернулся в сторону выхода, но далеко уйти не успел. — Стой, блять, — сказал Йоэль, ухватившись за пояс пушистого банного халата Каунисвеси, который он не снимал весь вечер. Хокка понимал, что одной из причин сегодняшнего странного поведения парня является именно то, что он сегодня всё время прятался, панически боясь хоть немного показать своё тело на глазах у кого-либо. Он заметил это ещё за столом, пока парни спокойно оголялись, диджей буквально держался на шаг от всех и вёл себя отстраненно и даже скрытно, постоянно запахивая халат посильнее и потуже. Он потянул за пояс и тот моментально развязался, оставаясь в руке вокалиста. Каунисвеси никак не ожидал подобного манёвра, поэтому не успел среагировать и халат просто свалился с его тела прямо на пол. — Ёбаный в рот… — промолвил Йоэль, распахнув рот в в ужасе от увиденного. Картина, представшая его глазам, заставила его испугаться так сильно, что сердце болезненно сжалось. Дыхание остановилось, а ноги стали ватными. Всю спину Каунисвеси пересекали свежие кровавые полосы. Некоторые были просто ссадинами и царапинами, а два из них, самых страшных, самых пугающих, были слишком крупными и болезненными. На одних были видны запёкшиеся капли крови, на других высохшая сукровица, а самые маленькие отличались лишь краснотой и содранной кожей. С первого раза Йоэль бы не смог сосчитать, сколько полос он увидел. Для него они исчислялись бесчисленным множеством и сливались в одно жестокое целое. Ему достаточно было лишь на секунду их увидеть, чтобы они принесли нестерпимую боль. Алекси на мгновение впал в ступор, но тут же схватил упавший халат с пола, и, отойдя на пару шагов, надел его обратно на плечи, кутаясь в него как можно сильнее и стараясь не смотреть на блондина, чьи глаза, искажённые ужасом и шоком, постепенно наполнялись злостью. — Я.. Я просто... Ну там... — мямлил он, пытаясь придумать какое-то оправдание, но Хокка его не слушал. От осознания того, что произошло, и почему Алекси не продолжил вчерашний эфир, в его груди ощутимо закололо. Он пытался сложить в голове паззл из этих ранящих частиц, пытался сопоставить всё в единую целую картину, одна мысль о которой била по его телу электрическим разрядом. Пытаясь сдержать свои эмоции, он сжал кулаки так сильно, что почувствовал, как ногти больно впиваются в ладони. Но эта боль не могла бы сравниться с тем, как сильно он сейчас ненавидел неизвестного ему ублюдка, заставившего Алекси проделать такие вещи с собой. Он чувствовал, что если бы он вживую увидел этого человека, то точно бы не смог сдержать своей вспыльчивой агрессии, одарив мерзкого извращенца как минимум переломом носа. Свернуть бы этому ублюдку шею… — Это ведь тот урод сделал, да? — Хокка буквально выплюнул этот вопрос, пытаясь контролировать свою злость. — Что? Какой урод? — Каунисвеси старался делать вид, будто ничего не понимает, однако тревога в голосе и бегающий взгляд говорили намного яснее. — Что ты несёшь? — Это был он? Тот ублюдок из привата? — не сдаваясь, допытывался блондин. Пытаясь вывести его на этот, казалось бы, уже неизбежный разговор, он схватил его за запястье, заставляя смотреть себе в глаза. — Какой приват? Ты больной? Маттсон нервно усмехнулся. Он до последнего не терял надежды закосить под дурачка, но с каждым мгновением он терял остатки уверенности что ему это удастся. — Я знаю про вебкам, — с тоской в голосе произнёс Йоэль. — Ч-что? Вебкам? — промямлил Каунисвеси, теряясь в собственных эмоциях и нервно смеясь. — Какой вебкам, я.... — ...Вспомни моё имя, — твёрдо отрезал блондин, смотря прямо в голубые испуганные глаза. — Йоэль Хокка? — саркастично ответил тот, выгибая дугой бровь. — Полное имя. — Йоэль Ээрик Саломон Хокка, — спокойно ответил Алекси, но уже через секунду он осознал очевидное, до чего вряд ли бы догадался раньше. И это окончательно и бесповоротно сломало защиту младшего. Широко распахнув глаза и потеряв дыхание, он смотрел на старшего, складывая в голове запутанный, но такой очевидный паззл. — Саломон… Так это был ты! Всё это время! — голос парня наполнялся паникой. — Ты! Ты следил за мной?! Зачем ты следил за мной? — Я… Я не следил за тобой, Алекси, — с дрожью в голосе сказал тот, смотря на него. — Я случайно нашёл трансляцию и узнал тебя… — И давно ты смотришь? — перебил его диджей. — Я... Я увидел пару недель назад… — И всё это время ты смотрел? Каждую трансляцию? — Сначала я не хотел, а потом я… Я не мог остановиться. Извини, я… — Господи, ты же писал мне весь этот бред про помощь! — Алекси закрыл лицо рукой и, сделав шаг назад, чтобы сохранить хоть какие-то личные границы, покачал головой, шумно вдыхая и выдыхая прямо в ладонь. — Да, потому что я и правда хочу тебе помочь! Зачем ты этим занимаешься, черт возьми? — Хокка сказал это несколько громче, чем планировал, от чего его тон показался грубым. Он сразу же пожалел об этом, увидев, как Каунисвеси начинает закипать от злости. — Да какая тебе, блять, разница? Что ты вообще ко мне прицепился? — Алекси попытался вырвать запястье из хватки, но безуспешно. В его голосе звучало непреодолимое отчаяние. Одёрнувшись, он с презрением посмотрел на блондина. — Успокойся, слышишь? Прошу тебя! Я просто хочу понять, зачем тебе это всё? — Йоэль пытался говорить как можно мягче, чтобы снизить градус надвигающегося скандала. На секунду он пожалел, что вообще завёл этот разговор, но деваться было некуда. Прямо сейчас перед ним были раскрыты почти все карты, и осталось лишь понять мотивы такого хобби. В душе он лишь молился, что бы это не было связано с каким-нибудь шантажом, или, того хуже, криминалом. — Ах, тебе значит интересно? — воскликнул Алекси. — Нравится мне это! Да, блять, вот такой я извращенец! Люблю все эти плётки, ошейники, кляпы эти! И знаешь, понимать, что я возбуждаю сразу толпу людей мне тоже очень нравится! Доволен? Этого ты хотел? Или тебе может ещё что-то личное рассказать? — Алекси, я… — пробормотал Хокка, всматриваясь в разъярённые голубые глаза. — Что, Йоэль, что?! Ты хотел узнать — ты узнал! Что тебе ещё нужно от меня?! Может расскажешь, что ты делал всё это время, пока смотрел на меня?? Изливался ненавистью, смеялся надо мной? — Неужели ты так ничего и не понял?! — сказал Хокка, взяв взбешённого парня за руки и подойдя к нему максимально близко. Между ними оставалось всего пару сантиметров. Под пальцами Йоэля активно пульсировала вена на запястье. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, выбиваясь из и так неровного ритма. Буквально несколько мгновений они просто стояли, глядя друг на друга и не говоря ни слова. Лишь судорожное дыхание нарушало эту таинственную тишину. Алекси не успел опомниться, как Йоэль прильнул к его губам настойчивым поцелуем. Не успев осознать, что происходит, он поначалу никак не отвечал, лишь пытаясь понять, реальность ли то, что сейчас происходит. Опомнившись, он попытался отстраниться, но, дернувшись, понял, что это бессмысленно — Хокка не был на это согласен. Старший переместил одну руку на талию перкуссиониста и прижал к себе ещё сильнее, а вторую руку, осторожно отпустив запястье, вплёл в сухие запутавшиеся чёрные волосы, цепляясь за них и слегка сжимая. Хватило всего пары секунд, чтобы Каунисвеси сдался и расслабился, поддаваясь странному и противоречивому искушению, стремительно заполнявшему его разум и тело. Он расслабился, приоткрывая рот и впуская в него язык Йоэля. С каждым мгновением градус страсти, подгоняемый алкоголем, повышался, поцелуй становился всё настойчивее и развязнее. Алекси окончательно вошёл во вкус, поместив свои руки на шею блондина и вжимаясь пальцами в мягкую кожу. Языки сплетались, исследуя друг друга. Хокка терял голову от ощущения мягких губ младшего, о чём говорило его учащённое дыхание и пульсирующее тянущее ощущение внизу живота. Маленькое помещение наполнилось влажными звуками поцелуя и тяжелым дыханием двух парней. Руки Йоэля скользили по телу младшего, поглаживали и сжимали ягодицы сквозь мягкую ткань. С трудом оторвавшись от нежных губ, он опустился к шее и, опаляя каждый сантиметр нежной кожи горячим дыханием, начал оставлять на ней жаркие влажные поцелуи. Алекси сладко постанывал, содрогаясь от возбуждения, и прижимал голову Йоэля крепче к своему телу. Теплые руки блуждали по нему, поглаживая бархатную кожу, отчего он чувствовал, как электричество по венам распространяется с невероятной скоростью. Не выдержав давления, он оттянул блондина за волосы и вновь вернул его в сладкий развязный поцелуй. Крепко стоять на ногах становилось всё сложнее, поэтому Йоэль, не отрываясь от нежных губ брюнета, подтолкнул его к бильярду. Тот вслепую сделал пару шагов назад и поясницей врезался в ровную поверхность стола. Не останавливаясь, Хокка подсадил его на стол придерживая за бёдра, а сам встал между его ног. Прижавшись к нему ближе, он вновь и вновь целовал его, не давая сделать полноценный вдох. Он чувствовал, как нежные руки гладили его по талии, от чего он ещё сильнее желал чего-то большего. О нарастающем желании говорил и упирающийся в него член младшего, давящий через ткань халата. — Что мы делаем… — томно простонал Алекси прямо в губы вокалиста прикасаясь к ним снова. — Молчи... Пожалуйста... Молчи, — ответит тот сквозь поцелуй, проводя рукой по его спине меж лопаток, поднимаясь выше. — Ни о чём не думай, слышишь? Вплетая длинные пальцы в чёрные волосы, Хокка немного потянул голову Алекси назад, открывая больше доступа к шее и стал вновь осыпать ее порцией мокрых горячих поцелуев, попутно покусывая горячую кожу и оставляя на ней небольшие засосы. От этих ощущений Каунисвеси извивался всем телом, постанывал и выгибался, поглаживая спину вокалиста дрожащими от возбуждения руками, что, судя по его дыханию, очень ему нравилось. Ещё сильнее Йоэлю нравилось то, как Алекси реагирует на него и его действия. В желании возбудить и поддразнить его ещё сильнее, он провёл языком от ключицы до челюсти, отчего тот простонал особенно громко. Услышав его, Хокка улыбнулся, сделав в уме пометку, что нашёл особенно чувствительное место на теле парня. Алекси закусил губу, глуша сладкий стон. — Мммм… Подожди… — сказал он и слегка отстранился, чтобы притянуть руками лицо Йоэля и заглянуть ему в глаза. — А вдруг парни вернутся? Нехотя отстранившись от шеи, Хокка, переводя дыхание, смотрел в горящие голубые глаза. В них буквально пылало желание продолжить. Ему нужно было немного времени, чтобы принять решение о продолжении либо прекращении всего того, что сейчас происходит. И хватило буквально нескольких секунд. — Пошли, — сказал Йоэль, стаскивая того со стола и целуя его снова и снова. — Куда ты меня ведёшь? — выдыхая спросил черноволосый и игриво улыбнулся. — Тсс... — Старший вновь заткнул его рот коротким поцелуем, спиной ведя его по большому коридору и подталкивая к белой двери. Немного помедлив у дверного косяка, Хокка дёрнул ручку, и телом напористо втолкнул туда перкуссиониста. Войдя в комнату и обернувшись, Маттсон увидел огромную белоснежную кровать и судорожно выдохнул в предвкушении. Он услышал, как за ним захлопнулась дверь и щёлкнул замок. Через секунду его волос коснулся нос Йоэля, шумно вдыхающий их запах. Алекси почувствовал, как пальцы взяли воротник халата и стали спускать его ниже, оголяя ключицу и плечи. На кожу опустились горячие влажные губы, орошая каждый сантиметр нежными влажными поцелуями. Не выдержав собственного бездействия, он медленно развернулся, и, прикоснувшись к плечам вокалиста ладонями, впился в его губы. Так развязно переплетая его язык со своим, он с каждой секундой всё сильнее и сильнее погружался в это удовольствие не желая останавливаться. Доза алкоголя, блуждающая в их крови, подгоняла и добавляла решимости. Было плевать, что где-то в нескольких десятках метров в бассейне плескались парни. Было плевать, будут ли они их искать, и, если будут — попытаются ли заглянуть в комнату, где в данный момент, казалось бы, рождалась новая история. Руки Йоэля опустились вниз к поясу халата и стали быстро расправляться с уже болтающимся, практически развязанным узлом. Халат упал на пол, вслед за ним — белые плавки. Отстранившись, он осмотрел парня, стоявшего перед ним. В густой темноте, среди лишь лучей света от уличного фонаря, его тело было идеальным. Он не мог поверить, что сейчас перед ним тот, кто завладел его сексуальным желанием не так давно, но так прочно. Ему сносило голову от мысли, что в этот момент, прямо в эту грёбаную секунду, диджей принадлежит лишь ему. Что нет никаких старых извращенцев, пошлых комментариев, и приказов. Есть только они, и им принадлежала эта ночь. Хокка придвинулся ближе, и, положив ладонь на грудь Алекси, нежно толкнул его на кровать. Тот послушно упал на простыни, и взору Йоэля открылась невероятно возбуждающая картина. Перкуссионист лежал на белой постели, смотря на него взывающим взглядом. Тёплый свет из окна подчеркивал изгибы его тела так, что хотелось вновь и вновь прикасаться к ним, хотелось губами очертить каждую впадину, каждую ямочку и каждый выступ. Волосы рассыпались в разные стороны, отчего проснулось желание вновь запустить в них пальцы. Его член уже был в готовности, испуская на живот предэякулят. Медленно опустившись на колени, Йоэль прикоснулся к ногам, немного раздвигая их. Проведя указательным пальцем по вытатуированной розе, украшавшей надколенную часть, он поднимался всё выше. По телу Алекси прошёл ток, когда он почувствовал прикосновения на внутренней части бедёр, и, громко вздохнув, изогнулся, когда рука накрыла его член. Ещё через мгновение его головку накрыло горячее дыхание. Приподнявшись, он увидел — и почувствовал, — как блондин осторожно касается его кончиком языка. — Ммм... Йоэль... — простонал брюнет, падая обратно на простынь. Медленно, но уверенно он изучал Алекси, облизывая и посасывая каждый сантиметр его плоти. У него не было никакого опыта в оральном сексе с парнями, и он интуитивно делал то, что понравилось бы ему самому. И не ошибался. Каждое движение языком, каждое касание губами сопровождалось глухими стонами и хрустом сминающихся под кулаками простыней. Это ещё больше подстёгивало неумелого солиста, пожелавшего подарить Алекси самые острые, самые приятные ощущения. Ещё раз втянув щеки, Йоэль с хлюпающим звуком осторожно выпустил член изо рта и, спустив тонкую струйку слюны на свой средний палец, стал им нежно поглаживать пульсирующее колечко мышц. Тот в нетерпении ёрзал по кровати и сбивчиво дышал, наслаждаясь каждой секундой. Согнув ноги в коленях и устраиваясь немного поудобнее, он словно давал немое согласие на дальнейшие действия. Он будто только этого и ждал. Хокка понял сразу и, нажав на тугой вход, стал медленно входить в младшего. От первых ощущений Алекси издал громкий стон и изогнулся. Парень очевидно сходил с ума от желания, и, ощущая это, блондин начал двигать рукой более напористо и активно, входя пальцем на всю длину. Каждое движение сопровождалось звонкими стонами черноволосого, что ещё больше возбуждало и поддразнивало. Спустя несколько минут, продолжая активные ласки ртом, он добавил ещё один палец, от чего тело перкуссиониста будто бы поразил разряд электричества. Йоэль начал активно двигать пальцами внутри, раздвигая и сдвигая их, растягивая мышцы и подготавливая Алекси к большему. — Йоэль... Не останавливайся... Йоэль... — Каунисвеси сходил с ума, словно в бреду шепча имя блондина. Он наслаждался каждым соприкосновением, активно насаживаясь на пальцы и издавая невероятно сладкие стоны, которые буквально требовали большего. Не прекращая растягивать парня, Йоэль медленно поднялся к его лицу и утянул того в сладкий развязный поцелуй. Они буквально терзали рты друг друга, пытаясь в полной мере передать всю страсть момента, окутавшую их полностью. Проникая внутрь, они сплетались языками, вылизывали нёба, прикусывали и посасывали опухшие влажные губы. Дыхания категорически не хватало, но оторваться, чтобы сделать полноценный вдох было практически невозможно. Это был поцелуй гранью сексуальной истерики. — Йоэль, — отвлекаясь от губ блондина прошептал Алекси, — Я ещё никогда раньше... — Совсем, или с парнями? — С парнями, — смущённо сказал тот. — Не волнуйся, у меня тоже ещё не было... — скромно улыбнувшись, Хокка оставил лёгкий поцелуй на щеке младшего. — Давай просто сделаем то, что нам обоим понравится? — Давай, только... — закусив губу, Каунисвеси помедлил, смотря на вспухший рот парня, так и манящий к очередному поцелую. — ...Может, продолжишь? Мне безумно... Приятно.. Алекси опустил взгляд на его руку, расположившуюся между ног. — Не могу тебе отказывать... — усмехнулся Йоэль и припал ртом к горячей коже на шее младшего. Алекси был не в силах держать себя в руках, поэтому уже не стеснялся стонать в голос. Он понимал, что музыка в доме играла так громко, что никто, кроме Йоэля, не сможет услышать его, да и даже если бы услышали — это бы его не волновало. Единственное, кто напрочь завладел его мыслями — как и телом, — был вокалист. Хокка продолжал активно двигать пальцами, растягивая узкие стенки, параллельно с этим лаская и покусывая соски, облизывая каждый сантиметр кожи и оставляя на ней розовые засосы. Он вновь и вновь ловил себя на мысли, что его просто выворачивает от наслаждения, что каждое прикосновение к телу Каунисвеси сопровождается бурей внутри. Казалось, он был готов делать приятно этому человеку снова и снова, лишь бы всё время слышать его невероятно сладкие стоны удовольствия. Войдя в заласканное тело вновь под определенным углом, он наткнулся на комок нервов и слегка на него надавил. От резко накатившего неожиданного удовольствия Алекси подбросило на кровати, словно его ударило током. — Боже... Ммм... Блять, — стонал он, выгибаясь навстречу новым, ранее неизведанным ощущениям. — Знал бы ты, как горячо сейчас выглядишь... — прошептал Йоэль, касаясь губами и языком мочки уха черноволосого.. — мне нравится, когда ты стонешь. — Может тогда перейдем к.. — легко улыбнувшись и смутившись собственного желания промолвил тот. Хокка усмехнулся и вынул пальцы из разнеженного тела. Переместившись между ног Алекси, он осторожно развёл их пошире. Поддаваясь ему, брюнет не сопротивлялся, и, несмотря на то, что тело его плохо слушалось, сам сильнее согнул их в коленях, чтоб Йоэлю было удобнее. Смачно сплюнув на ладонь, блондин увлажнил свой член и приставил головку к разработанному колечку мышц. — Ты можешь остановить меня в любой момент, если захочешь, — прошептал Хокка прямо в губы брюнета. — Я хочу, чтобы ты не останавливался, — выдохнул тот, откинув голову на подушку. И Йоэль медленно толкнулся внутрь. Аккуратно и нежно, входя только головкой и глядя в затянутые поволокой желания глаза брюнета. Парень сбивчиво дышал, зажмуриваясь и сжимая в кулаках белоснежную простынь. — Тебе больно? — ласково спросил Хокка, целуя младшего в уголок сжатых губ. — Н-нет, хорошо... Очень хорошо... — рвано прошептал Алекси и простонал, когда тот стал входить сильнее. — Глубже, Йоэль... Пожалуйста. Узость и жар тела младшего чуть не отключили сознание блондина. Казалось, просто рассматривая стонущего и метающегося под ним парня, можно кончить, даже не прикладывая никаких усилий. Хокка, подгоняемый сладкими стонами, постепенно наращивал темп, входя на всю длину, уже не переживая о том, что может причинить младшему боль. Не было сомнений, что Алекси искренне наслаждается тем, что между ними происходит. Во время очередного толчка блондин проехался головкой члена по чувствительному комочку нервов брюнета. Ощущения накрыли его с головой, и, выгнув спину, он перешёл со стона на жалобный вскрик. — Боже, Йоэль..ещё, прошу тебя... — взмолился тот, утопая в наслаждении. — Есть одно предложение...Как ты там говорил? Что тебе нравится? — сказал Хокка, звонко шлепая Алекси по бледному бедру и выходя из разгоряченного тела. — Переворачивайся. Младший понял правила игры, которая внезапно возникла между ними. Его глаза загорелись животными огнём, почти таким же, который горел в них во время трансляций. Не сопротивляясь просьбе Йоэля, он приподнялся на дрожащих руках и медленно перевернулся на живот. Хокка тут же схватил парня за волосы и немного потянув на себя, склонился к уху. — Умничка, а теперь встань на четвереньки, — прошептал он. Повинуясь, Алекси встал на четвереньки и выгнулся, взывая к дальнейшим действиям. — С этого ракурса ты мне нравишься... — промурлыкал Йоэль, спускаясь с кровати и за бёдра придвигая брюнета к краю. Тот сладко усмехнулся в ответ, покачиваясь навстречу паху блондина. — Не терпится? — усмехнулся он, поддразнивающе поглаживая головкой промежность, поглаживая бёдра и поясницу брюнета. — Мхм... — простонал тот, подхватывая ритм и начав движение на встречу. Немедля ни секунды, Хокка вновь вошёл в Алекси, от чего тот тихо вскрикнул. Выгнувшись и оперевшись на правую руку, левой он потянулся к своему члену. Йоэль успел заметить это, и, перехватив её, прижал к постели. — Не смей до себя дотрагиваться, понял меня? — властно произнёс он, сжимая его запястье. В ответ Алекси лишь застонал. — Отвечай. Понял меня? — повторил Йоэль, отвешивая очередной звонкий шлепок по ягодице. — Д-да... — покорно ответил брюнет. Удовлетворившись ответом, Хокка стал наращивать темп, вколачиваясь всё сильнее и сильнее в горячее тело. Содрогаясь в удовольствии, Алекси всхлипывал, наслаждаясь каждым яростным толчком, каждым прикосновением и каждым шлепком. Он насаживался сильнее, вгрызался в подушку, сминал свободным кулаком всё, что попадётся под руку — подушки, наволочки, простынь. Он чувствовал, как находится на пределе своих эмоций. До одури наслаждаясь процессом, он пытался запомнить каждый момент. Огонь в душе разгорался сильнее от той мысли, что именно сейчас и именно здесь он может свести с ума другого человека от удовольствия. Он ощущал себя желанным и это было чертовски приятно. Почувствовав, что Йоэль стремительно приближается к разрядке, Каунисвеси решил добавить ещё немного игры в эту ночь. Неохотно слезая с члена, он, прямо как в своих трансляциях, уселся перед Йоэлем на коленях, поджав ноги под себя. Тот одобряюще посмотрел на него, довольно кивнув. От одного только вида этой картины у него в голове всплыли воспоминания о том, что Алекси вытворял в прямых эфирах. Его невероятно пьянило мысленно напоминать самому себе, что сейчас всё это принадлежало только ему одному. Каунисвеси запрокинул голову и широко открыл рот, высовывая язык. Его руки лежали на коленях, а взгляд отражал одновременно покорность и невероятно пошлую развязность. Хокка взял в руку свой крепко стоящий член, и хватило лишь нескольких движений, чтобы излиться на лицо младшего. Тот довольно улыбался и ловил языком горячие капли. Он собирал кончиками пальцев тёплую сперму со своей груди и облизывал её, искренне наслаждаясь. — Знаешь, со мной такое впервые... — задыхаясь сказал младший, снова облизывая пальцы. Хокка просто смотрел затуманенным взглядом на перепачканное его же семенем лицо младшего и не находил слов. Мутные белые капли тонкими струйками стекали по груди, а какие-то из них были на чёрных выжженных волосах. Вместо ответа Йоэль опустился ниже, сел напротив и втянул язык перкуссиониста в свой рот, одной рукой хватая того за волосы и слегка их оттягивая, а второй хватаясь за член. — Мхмх... — простонал тот сквозь поцелуй. — Мне слишком понравилось смотреть, как ты кончаешь... Покажи мне это вживую, — проговорил Хокка прям в губы ослабленному парню. Он стал интенсивно водить ладонью, заставляя Алекси дёргаться и всхлипывать. Он наслаждался зрелищем, как брюнет выгибался, взмаливался и закусывал опухшие губы в удовольствии. Почувствовав напряжение под пальцами, блондин добавил немного усилий, а другой рукой притянул лицо перкуссиониста, чтобы вновь вцепиться в его губы. Чувствуя долгожданную разрядку, и не контролируя свои действия, Алекси вцепился поцелуем в рот Йоэля, кусая и сдавливая его губы. Орошив свой живот и руку солиста, он без сил откинулся на кровать. Взяв несколько влажных салфеток с тумбочки, Хокка осторожно вытер сначала свои руки, а затем стал осторожно водить по коже черноволосого, счищая с него все оставшиеся следы их близости. Бросив использованные скомканные салфетки на тумбочку, он придвинулся к Алекси и вновь поцеловал его. Языки сплетались, и этот поцелуй был уже не таким страстным. Здесь была особая трепетная нежность, накрывшая собой обоих парней. Нехотя оторвавшись от сладких губ, Йоэль опустился с поцелуями на шею, слегка прикусывая горячую кожу. Лаская языком его ключицы, он стал опускаться ниже. Остановившись у сосков, он облизал их ореолы и продолжил целовать и посасывать их. Младший застонал, зарываясь пальцами в блондинистые волосы и перебирая пряди. — Мммм, Йоэль...если ты не остановишься, то нам придётся продолжить... — промурлыкал Алекси. Йоэль в последний раз коснулся губами соска и оторвался от манящей кожи. — Ничего не имею против, но мне кажется, ты уже достаточно вымотан, — сказал Йоэль, ложась на подушку и притягивая к себе уставшего парня, обнимая за плечи.

***

— Господи, что же он с тобой сделал, — шептал Йоэль, осторожно касаясь кровавых отметин на спине Алекси. Младший в ответ на это болезненно прошипел и уткнулся носом в тёплую шею блондина. — В привате он стал просить о более жёстких вещах, — шептал он. — Мне пришлось взять в руки нагайку и бить себя изо всех сил. Он хотел слышать, как я кричу. Хотел видеть кровь. Я всё сделал. Каунисвеси замолчал и зажмурил глаза, отчего Йоэль только сильнее прижал его к себе. — Зачем, Алекси, ну зачем? — Он слишком щедро платил... Да и я уже сказал, что всё это мне нравится. Но в этот раз зашло слишком далеко. Такая боль уже не возбуждала. Поэтому я не смог вернуться в эфир. Йоэль аккуратно прижал брюнета к себе, обхватив его плечи рукой там, где отметин не было, и поцеловав его в висок, погладил по растрёпанной макушке. Алекси уже совсем разомлел после близости. Его щёки ещё горели огнём, но глаза уже потихоньку слипались. Парень продолжал вырисовывать пальцами абстрактные узоры на груди вокалиста и терся кончиком носа в его шею. — В общем, так себе опыт, но зато теперь я знаю свой предел. Раньше как-то не удавалось, — сонно заключил он и сладко зевнув уложил свою голову на грудь блондина. Йоэль молчал, вслушиваясь в размеренное дыхание Каунисвеси, перебирал слова в голове. Хотел было что-то ответить, но, когда решился, глаза Алекси уже были закрыты, а сам он тихонько посапывал, так и не убрав руку с сердца блондина. — Если бы ты только знал, как я хочу укрыть тебя от всего этого в своих объятиях, — единственное, что Йоэль прошептал в полной уверенности, что Алекси его уже не слышит. Прикрыв глаза, он крепче прижал его к себе, медленно погружаясь в сон. *** Проснувшись утром и отходя от последствий бурной ночи, они думали лишь об одном — что сказать парням? Было бы безрассудно прямо сейчас пойти и рассказать им о произошедшем. Долго перешёптываясь, они решили действовать по ситуации. Йоэль вышел первый, и оглянулся. В доме было тихо, лишь из одной комнаты он слышал знакомый посапывающий храп. Осторожно заглянув туда, он увидел распластавшихся на смятой кровати Олли и Йоонаса. Олли лежал на груди Порко, закинув на него ногу, а тот, свою очередь, держал свою руку на ягодице басиста, прижимая его ближе. — Придурки... — усмехнувшись, Хокка закрыл дверь. *** Никто из парней так и не задался вопросом, куда пропали парни вечером. Всё шло своим чередом, а Йоэль и Алекси всеми силами старались не показывать, что между ними произошло ночью. Они лишь периодически переглядывались, стреляя глазами друг в друга, словно их связывало что-то общее, что-то таинственное, что, собственно, так и было. Вернувшись в город, было решено отправиться сразу по домам, и дать себе сутки, чтобы справиться с похмельем и привести себя в порядок, чтобы на следующий день встретиться в студии. — Ну... До завтра? — сказал Йоэль перкуссионисту, выходя из машины около своего дома. Он смотрел в его глаза и до сих пор не мог поверить в произошедшее. — Да. До завтра, — улыбнулся ему в ответ Алекси. *** На следующий день парни договорились встретиться в студии с утра, чтобы закончить все дела. Первым, как обычно, пришёл Алекси. Он включил свет в щитке, подключил компьютер и начал настраивать аппаратуру в звукоизоляционной комнате. Пока он подключал гитары, в студии появился Хокка. Оглянувшись, и увидев Алекси, распутывающего провода, он направился прямо к нему. — Привет, — прошептал он, подойдя вплотную и заглядывая в глаза. Блондин осторожно взял в руки лицо Алекси, и нежно поцеловал его в уголок губ. — Привет, — протянул перкуссионист, выпуская из рук провода и бросая их на пол. Несмело приобняв за талию, он уткнулся в шею Йоэля и вдохнул её запах — такой уже знакомый и ставший особенным, аромат парфюма, смешанный с запахом табачного дыма, осевшего на одежде и волосах, пленящий и завораживающий настолько, что сбивал с каких-либо мыслей. Они стояли молча, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Казалось, что не нужно никаких слов - их эмоциональная реакция друг на друга говорила достаточно. Йоэль обнимал Алекси за плечи, одной рукой перебирая его волосы, зарываясь и спутывая их. Ему безумно нравилось их касаться — он считал это гораздо более интимным, чем самый жаркий секс, который только можно было представить. Он мог так провести весь день — лишь переплетая чёрные пряди между пальцев. — Знаешь, я хотел сказать тебе... — начал говорить он, как вдруг он услышал, чей-то отдалённый смех и шум, вслед за которым последовал скрип двери. Неохотно, но резко, парни выпустили друг друга из сладких объятий, судорожно пытаясь найти себе занятие. И если Алекси удалось это моментально — достаточно было вернуться к упавшим проводам, то Йоэлю это удалось не сразу, а выбранное действие было слишком неосознанным — он схватился за первую попавшуюся стойку с микрофоном и стал менять её привычное положение. — Хокка, не трожь мою стойку! — услышал он знакомый голос младшего вокалиста. — Чего ты вообще за неё схватился? — И тебе привет. Я просто... — пытался оправдаться блондин. Он посмотрел на Алекси, пытаясь найти у него какой-нибудь поддержки или подсказки, но тот лишь прыснул, сдерживая смех, продолжая распутывать провода. — Поставь как было! Алекси, привет, — помахал ему Нико, на что тот в ответ коротко кивнул. Парням удавалось сохранять самообладание весь день и продолжать охранять тайну того, что теперь однозначно связывало их. Лишь изредка, украдкой, озираясь по сторонам в уголке кухни или в общем коридоре, Йоэлю удавалось украсть у Алекси робкий поцелуй в губы, осторожное касание по руке или плечу. Но назвать это поцелуями, конечно, было нельзя. Просто невинные касания губ, трепетные, словно самые первые в жизни, но значащие так много для обоих парней. Остаться наедине им удалось лишь вечером, когда остальные парни закончили дела и покинули студию. Йоэлю совершенно не хотелось расходиться с Алекси, а младший вовсе был не против провести ещё немного времени вместе. Парни уютно расположились на диванчике в центре студии, Алекси лежал на коленках у Йоэля, держа на своих коленях ноутбук, а тот свободной рукой ласково накручивал пряди тёмных волос на свои пальцы. Они общались сразу обо всём и ни о чём, темы находились сами собой и разговор, казалось, мог длиться бесконечно. Оба тонули в бесконечном уюте, окутавшем маленькое помещение. — Кстати, хотел тебе сказать, — поглаживая младшего по щеке сказал Йоэль. — Я завтра поеду к родителям в Оулу, давно обещал их навестить. — Ну хорошо, конечно, — сказал Алекси, подняв глаза на блондина. — Когда ты вернёшься? — Думаю, что в воскресенье, — улыбнулся старший и наклонился за поцелуем. **** Всю долгую дорогу до Оулу, которую Йоэль решил преодолеть на машине, он думал об Алекси, и о том, что скоро всё, кажется, изменится. Ему было приятно осознавать, что он смог дать парню то, чего ему не хватало. Что теперь они есть друг у друга, несмотря на всё, что происходило. Приятные воспоминания о совместной ночи накрывали его с головой. Он с наслаждением думал о том, как диджей смотрел на него, взывая к действиям, как рассыпались его волосы, как он изгибался. Его жаркие стоны буквально врезались в память и до сих пор звучали в голове. От этого становилось хорошо на душе настолько, что периодически Йоэль смеялся, ёрзал по сиденью от переполнявших эмоций и громко подпевал песням, звучащим из магнитолы. Он думал о младшем почти весь путь и приходил к выводу, что именно черноволосый мальчишка стал причиной того, что он сейчас чувствует себя определённо хорошо. Приехав домой к родителям, он не скрывал собственной радости, хоть и умалчивал о её причинах. Поужинав, семья решила вместе, как в старые добрые времена, посидеть в гостиной за чашкой чая и просто поговорить обо всём, что происходит. Родители рассказывали о том, что происходит у них в жизни, а Йоэль с упоением слушал, задавал вопросы и искренне смеялся. Мама, привыкшая видеть сына чаще всего уставшим и не сильно расположенным к активному диалогу, несколько удивилась изменению настроению ребёнка. — Сынок, ты что-то слишком счастливый... — промолвила она, смотря на него и улыбаясь. — Мне нравится видеть тебя таким. — Да, мам. Я не могу скрывать то, что сейчас я, кажется, как никогда счастлив. В жизни много изменилось и я... Его речь прервал звук уведомления на телефоне. Тот самый звук, заставивший его когда-то вздрогнуть в баре в Тампере. Тот звук, который он не должен был больше услышать. Дрожащими руками он вынул телефон из кармана и, взглянув на экран, почувствовал, как по его телу стал стремительно распространяться холод. Руки не слушались, отчего телефон в его руках трясся. Он вновь и вновь смотрел на сообщение, не веря своим глазам. «Makea Pulla Masii в сети»