***
— Знаешь, что, Акутагава? — Ацуши решительно повернулся к напарнику, как только присутствующие начали отсчёт. — Четыре! — Что? — переспросил парень, подозрительно глядя на Накаджиму. — Три! — Извини. — За что? — осторожно уточнил Акутагава. — Два! Ацуши не ответил. Молча схватив врага за грудки, Накаджима притянул его к себе, впиваясь в губы неумелым поцелуем. Рюноске положил руки на его плечи, пытаясь оттолкнуть, но наоборот прижал сильнее. А где-то на фоне чокались две враждующие организации, за окном бахали фейерверки, кто-то шокировано ахнул, посмотрев на них. Но это где-то там. А тут Ацуши исполнил своё желание и поборол страх.***
На фоне светло-серых туч хлопья снега выглядели тёмными пятнами. Они опускались на лицо и тут же таяли. Ацуши лежал на небольшой полянке, утопая в пушистом снеге. Он сорвался посреди ночи в образе тигра в лес, не боясь оставлять следы. Метель всё заметёт. Накаджиме было страшно и тошно. На душе царапались кошки и скулили собаки. Уже не чувствуя от холода конечности, парень закрыл глаза. В любом случае тигр не даст ему умереть. Его мучал кошмар. Вот уже месяц ему снилось, как он встречает Новый год в кругу друзей и врагов. Акутагава целует его, когда стрелки часов сходятся на полночи, замирают на двенадцать ударов и вновь бегут вперёд. А затем его протыкает «Расёмон». Крики и ругань переходят в булькающий звук. Ацуши краем глаза видит, как Дазай с перерезанным горлом, пытается зажать рану, но алая кровь брызжет фонтаном. Не тронули лишь Кёку, бьющуюся сейчас в истерике. Ведь она любимица Коё. — А ещё говорят парни на дороге не валяются, — хмыкнул женский голос. — Эй, ты живой? Ацуши похлопали по щеке. Накаджима распахнул глаза и уставился на молодую девушку, чей возраст колебался от двадцати до бесконечности. Длинные белые волосы, голубые, будто прозрачные, глаза, бледные губы. Одета незнакомка была в синие джинсы и серую толстовку. Накаджима подскочил и тут же рухнул мягким местом обратно. По ногам пробежались мурашки от начавшей циркулировать крови. — Говорил мне Хатиман накрасься прежде чем идти в магазин, — пробормотала девушка. — Вы кто? — осторожно спросил Накаджима. — Дух в пальто, — представилась она и протянула руку Ацуши. И глядя на вытянувшееся лицо нового знакомого, поправила себя: — Шутка. Инари Хомма. А тебя как зовут? — Инари помогла Накаджиме подняться. — Ацуши Накаджима, — ответил парень, отряхиваясь от прилипшего снега. — Ну пойдём, Ацуши Накаджима, — девушка подхватила два пакета и направилась куда-то вглубь леса. Ацуши посмотрел в сторону, откуда Хомма пришла, понимая, что там город и послушно направился за удаляющейся фигурой. — А куда мы идём? — догнал девушку Накаджима. — Ко мне домой, — с готовностью ответила Инари. — Домой? — переспросил Ацуши. Девушка кивнула на типичный Японский дом, виднеющийся среди деревьев. — Мы тут с братом живём, — пояснила она и ускорила шаг. Стоило им переступить порог и задвинуть дверь, как Инари крикнула вглубь: — Я дома! Первым к ним прибежали два лисёнка, весело поскуливающие. Инари погладила обоих питомцев и те ускакали в комнату. Потом к ним вышел парень, чертами лица похожий на Инари. Только его волосы были красными, а глаза карие. — Ацуши знакомься, — торжественно произнесла девушка: — Мой младший брат Хатиман Хомма. А его я в лесу нашла, Ацуши Накаджима. — Научись не таскать в дом всё, что тебе встречается по дороге, — вздохнул парень и, забрав пакеты, удалился. — Не будь врединой! — крикнула вслед девушка и положила перед Ацуши полотенце. Парень вытер ноги и направился за спасительницей. — Ты купила? — поинтересовался Хатиман. — Да, я помню, что ты давно хотел варёную капусту, — Инари кивнула Накаджиме на стул и направилась к плите, но замерла и рассмеялась, поняв, что сказала. — Нет, я варёную капусту не хотел, — мягко улыбнулся парень. — С квашеной картошкой, — иронично добавила девушка. — Ацуши, — обратился Хатиман к гостю, пока Инари успокаивалась. — Что привело тебя в лес? Парень разбирал покупки, убирая продукты на места. Инари слила воду и разложила картофель на три тарелки. — Мне вот уже месяц снится кошмар, и я хотел от него сбежать, — Накаджима не хотел этого говорить, но слова сами выходили из него. — Какого цвета твой тигр? — спросила Инари, расставляя посуду. — Откуда ты… — Ацуши не успел задать вопрос, как девушка его перебила: — Сюда ведёт только одна тропинка, по которой ты прошёл. Человеческих следов на ней нет, только тигриные. Есть конечно вариант, что ты приехал верхом на нём, но следы обрываются возле тебя. Вывод думаю логичный, — она разложила столовые приборы. — Белый, — сдался парень. — Бай-ху, — протянула Инари. Окинув стол внимательным взглядом, она о чём-то вспомнила и бросилась к шкафу, но запнулась за стул и зашипела. — Бай-ху? — повторил Ацуши, наблюдая за прыжками девушки по кухне на одной ноге. — Хранитель Запада в Китае, — пояснил Хатиман, сворачивая пакет. — Символ воинской доблести. Инари расставила пиалы и села. Парень перелил квашеную капусту в тарелку и поставил на стол. — Приятного аппетита, — пожелала Хомма, сложив руки перед собой в молящемся жесте. — Спасибо, — пробормотал Ацуши. Парень был немного шокирован этой парочкой, но угрозы от них не чувствовал. Наоборот ему симпатизировали спокойный Хатиман, распространяющий вокруг себя ауру умиротворения и весёлая Инари, что заряжала всё энергией. — Так что тебе снится? — поинтересовалась девушка, хрустя капустой. — Сначала прожуй, потом говори, — отдёрнул её брат. Ацуши подавил улыбку. «Такое чувство, что не Инари старше, а Хатиман. Он так заботится о ней…» — Мне снится, что человек, которого я ненавижу, убивает меня и моих друзей, перед этим поцеловав, когда часы бьют полночь в новогоднюю ночь, — ответил Накаджима, с насторожённостью пережёвываю пищу. — Оригинально, — пробормотала Хомма. — Не, ну если бы мне такое снилось, я бы тоже сбежала, если бы раньше крыша не поехала. — Она уже давно существует отдельно от тебя, — хмыкнул Хатиман. — Побойся бога, — возмущённо посмотрела на него Инари. — Побойся шизофрении, — парировал парень. На колени Инари запрыгнул лисёнок и свернулся калачиком, закрывшись пушистым хвостиком. — Так, — девушка повернулась к Накаджиме. — Ацуши не хочу тебя расстраивать, но поцелуй это олицетворение того, что ты хочешь. А твоя смерть и смерти твоих друзей — это твой страх. — Ешь уже, — шикнул на неё брат, подкладывая ещё капусты в тарелку. — Ну, а разве я не права? — посмотрела на него Инари. — Видишь, я помогаю человеку. Они помолчали. Ацуши быстро ел, поняв, что на вкус это ничего, переваривая слова новой знакомой. Девушка подлила ему чай и заговорила: — Как вы с ним познакомились? — Мы подрались, и он оторвал мне ногу, — сообщил гость, поморщившись от воспоминаний. — О как, — потрясённо пробормотала Инари. — На самом деле он не такой уж и плохой, — вздохнул Накаджима. — Да жестокий, да больной психопат, но он бы мог быть другим, если бы вырос в нормальных условиях. — Знаешь, ненависть — это подавленная любовь и злость, и зависть. Вообще ненависть это огромный спектр эмоций. В какой-то ненависти превалирует злость, в какой-то зависть. Есть четыре эмоции, — Инари поставила локоть на стол, держа руку прямо и начала перечислять загибая пальцы: — Ненависть, любовь, злость, скука. Тебе стоит хорошенько подумать, что именно ты чувствуешь к нему. Потому что есть простой вариант, что у тебя к нему эмоциональная привязанность. Ты думал, думал, думал и подсознание тебе сейчас выдаёт такой вот баг. Девушка говорила это с мудростью во взгляде. Она задумчиво помолчала, потом выдала, обращаясь к брату: — Помнишь в Ац… — Инари замерла, поняв, что это не то, что она хотела сказать. — Нет не помню Ватсона, — Хатиман посмотрел на девушку, которая начала смеяться. — Он до меня жил. — В Рас, — она снова умолкла, пытаясь найти в мозгах нужное слово, не переставая при этом хихикать. — В России? — терпеливо подсказал парень, но Инари покачала головой и уткнулась в сложенные перед собой руки. Её плечи тряслись. Лисёнок безучастно посмотрел на хозяйку и продолжил дремать. Заметив растерянный взгляд Ацуши, Хатиман пояснил: — Это нормально. У неё сейчас мозг перезагрузится. — Росомаха! — воскликнула девушка, выпрямившись, но посмотрев на невозмутимого брата снова засмеялась. — Ну вот видишь, — кивнул на неё парень и саркастично протянул: — Целое слово выдала. — Вацан, Россия, Росомаха, — перечислила свои рандомные мысли Инари. — Что дальше? Уолт Дисней представляет? Или что там ещё… Коламбия пикчерз? — глядя на ржущую сестру поинтересовался парень. — Я забыла, что хотела спросить, — выдала в итоге Инари, почёсывая питомца за ушком. — Почему я не сомневался, — страдальчески вздохнул Хатим. — Ацуши, пойдём, — заметив, что гость доел, Инари встала, взяв лисёнка на руки. — Поспишь, потом пойдёшь домой. Девушка провела парня в дальнюю комнату, где был расстелен матрас. — Человеческие чувства сложная для понимания вещь. Хорошенько подумай над этим. И вот ещё что, если ты так боишься — поцелуй его первым. Я серьёзно, — Инари закрыла дверь и ушла. От постельного белья пахло свежестью зимнего леса, с нотками запаха мандаринов. Ацуши закрыл глаза и мгновенно провалился в сон без сновидения. Только казалось, что рядом с ним изредка курлыкал голубь.***
— Ацуши, — Изуми трясла друга за плечо, пытаясь разбудить друга. — Кёка? — удивлённо спросил Накаджима, помня, что уснул у ребят в лесу. — Что ты… Парень огляделся. Его комната в общежитии. «Неужели, это тоже был сон…» — Ты вчера весь день проспал, я уже хотела звонить Акико, — сообщила девочка, обеспокоенно глядя на Накаджиму. — Какое сегодня число? — подскочил Ацуши и врезался лбом о полку. — Тридцать первое, — растеряно ответила Кёка. — Уже сказали, что мы будем отмечать с Портовой мафией? — Накаджима вцепился в плечи подруги. — Нет, — девочка положила ладонь на лоб друга. — Может всё-таки Акико? — Всё хорошо, — парень убрал руку подруги. — Пора собираться.***
То, что детективное агентство собирается праздновать новый год было слышно даже на улице. Куникида орал на Дазая, чтобы тот оставил мишуру в покое. Ацуши открыл Кёке дверь и к их ногам упала ёлка. В помещении воцарилась молчание. И в этой тишине открывающаяся дверь напоминала звук грома над замершей в ожидании природе. По крайней мере для Ацуши точно. Он уже знал, что именно скажет директор. Фукудзава осмотрел привычный беспорядок. Доппо душил Осаму, сделанной им же из мишуры удавкой. Танизаки и Акико замерли, пытаясь поймать ёлку, поверженную в ходе борьбы за мишуру. Рампо сидел в сторонке. Все остальные накрывали на стол. Звезда, которая должна быть на макушке символа праздника, почему-то украшала потолок. Джуничиро дёрнулся при виде директора и рухнул сверху на ёлку, зашипев от боли. — Братик! — кинулась к нему Наоми, рухнув сверху. Снизу раздался придушенный стон. — Весело, — хмыкнул за спиной Ацуши и Кёки мужской голос. Накаджима подпрыгнул, запнулся за макушку дерева, сделал шаг назад. Под весом его тела ветка, на которую Ацуши встал, сломалась, и он стал третьим в куче. Кажется, у Наоми что-то хрустнуло. — Моя спина, — простонал Танизаки. Или не у Наоми… — Идёмте, Мори-сан, — Юкичи развернулся и направился в свой кабинет. Огай обошёл композицию «Двое на ёлке, не считая тигра» и последовал за бывшим напарником. В дверном проём остались стоять Акутагава и Накахара. Кёка по стеночке отошла подальше от бывших коллег. Ацуши скатился с поверженных тел и помог друзьям подняться. На мгновение ему показалось, что возле ног Рюноске сидит белый лисёнок и смотрит на Ацуши внимательными чёрными пуговками глаз. — Чуя! — радостно воскликнул Осаму и отпустил мишуру. Куникида отлетел назад в стол, на котором стояла жаренная курица. Все замерли, когда блюдо полетело на пол. Но угодило в лапы «Расёмона» и было водружено на стол. Все выдохнули. Потом чёрная лента вытащила из потолка звезду и вручила ошарашенному Ацуши. В глазах Доппо взметнулась ярость, и он бросился к Дазаю, но мужчина закрыл входную дверь, отделяя их с Чуей от бешеного коллеги. — Дазай, блять! — раздалось из-за двери. — Ну Чуя! — и возня. Рюноске приоткрыл дверь и тут же закрыл. — Лучше не выходите, — сообщил он. Ацуши и Танизаки подняли ёлку. Накаджима влез на стул и установил звезду на её положенное место. Все продолжили заниматься своими делами, опасливо косясь на мафиозника. Акутагава стоял возле двери с хмурым выражением лица и не отсвечивал. Дверь открылась и вышли Фукудзава с Мори. Попрощавшись, мужчина направился к выходу. — Где Накахара? — поинтересовался Огай у Акутагавы. Но за ними закрылась дверь и ответа Ацуши уже не услышал. — Мы будем праздновать с Портовой мафией, — объявил Юкичи и ушёл. Спорить никто не стал, но очень хотелось.***
Ацуши нервничал. До полуночи оставался час. Портовая мафия была здесь в полном составе. Рампо приволок Эдгара. Последними появились помятые, но довольные, Осаму с Чуей. У последнего на безымянном пальце левой руки красовалось кольцо. Все уже успели подвыпить, когда стрелки перевалили за тридцать минут. Ацуши, переодевшийся в праздничный костюм, забился в угол, собираясь с духом и догоняясь до той кондиции, когда ему хватит смелости. Стрелки неумолимо приближались к смертному часу. К нему подошёл Акутагава. — Ты какой-то странный, — сообщил Рюноске, присаживаясь рядом. — В плане? — повернулся к нему Ацуши, который до этого гипнотизировал часы. — Не веселишься с друзьями, — Акутагава протянул бутылку с вином, которую благополучно спёр у Чуи. Ацуши подставил пустой бокал. — Я жду свою участь, — мрачно пробормотал Накаджима. — Накахара-сан теперь с Дазай-саном? — Похоже на то, — Рюноске сделал глоток, глядя на парочку. — Как вы познакомились с Дазаем? — Меня выгнали из приюта, я хотел ограбить человека, но тут по реке мимо плыл Дазай-сан. Я его вытащил, а он сказал что-то вроде «Я жив? Чёрт». Странный человек. А как вы встретились? На памяти Ацуши это был первый раз, когда они смогли нормально поговорить. — Портовая мафия убила моих друзей, а Дазай забрал меня и Гин. Гин моя сестра, — добавил Акутагава. — Я знаю, — Накаджима сделал небольшой глоток. — Откуда? — удивился Рюноске. — Да была там история, — улыбнулся Ацуши. — Знаешь, я рад, что мой первый новый год проходит именно в такой компании. Акутагава неожиданно тоже улыбнулся. Немного, совсем чуть-чуть двинув губами, но сердце Накаджимы неожиданно пропустило удар. — Я тоже, Тигр. За окном на ночную Йокогаму опускался снег. Окна и вывески горели разноцветными огнями. Люди поздравляли друг друга с окончанием года и началом нового. В этом и есть смысл Нового года получить ещё один шанс, шанс простить. Сделать лучше, сделать больше, дать больше, сильнее любить и не волноваться о том, что было бы, а воспринимать жизнь такой, как она есть. — Как новый год встретишь, так его и проведёшь, — усмехнулся Ацуши и отставил бокал. — Неужели я весь год буду целоваться с тобой? — Ты о чём? — взглянул на него Акутагава. Время подходило. — Знаешь, что, Акутагава? — Ацуши решительно повернулся к напарнику, как только присутствующие начали отсчёт. — Четыре! — Что? — переспросил парень, подозрительно глядя на Накаджиму. — Три! — Извини. — За что? — осторожно уточнил Акутагава. — Два! Ацуши не ответил. Молча схватив врага за грудки, Накаджима притянул его к себе, впиваясь в губы неумелым поцелуем. Рюноске положил руки на его плечи, пытаясь оттолкнуть, но наоборот прижал сильнее.***
А боги смеялись всё утро и вечер — Смешила их фраза: «Случайная встреча». Они от души, аж до слёз хохотали: Наивные люди! Вам шанс просто дали!