Светлячки

На первом году обучения близнецы принесли своим факультетам штрафные очки в великих масштабах, умудряясь, несмотря на запреты, пролезать к друг другу опять и опять. А кто виноват? Дурацкая шляпа, посчитавшая отличной идеей разбросать Миньярдов по окраинам замка. Дело, впрочем, уладилось: той половинке, что угодила на Слизерин, резко зачесалось стать старостой к пятому курсу, так что ай-ай, никаких нарушений. Именно оттого Аарон, глубокой ночью объявившийся в крыле Пуффендуя, засчитался бесспорным сюрпризом. — Тебе чего? — шёпотом. На верхней койке посапывал Бойд; все успели заснуть, едва пережив экзамены и готовясь к отъезду по домам ранним утром. Эндрю ожидал, его тощая копия решит провести остаток времени с любимой заучкой. Не отлипали друг от друга уже года два. В этот раз Кейтлин пригласила Аарона к своей идеальной чистокровной семье на каникулы, не иначе в трофейные жёны надумала звать. И Эндрю даже махнул “валяй”, имея не самые возвышенные планы на собственного тупицу. Однако. — Завтра побуду с Кейти, — ответил Эндрю его же голос, приторный до боли в зубах. — Родители заберут её вечером, у них… Небрежный взмах рукой: ближе к делу. Вздох. Кто-то на койке слева всхрапнул, вмешиваясь в дискуссию, и оба Миньярда недовольно поёжились. — Просто убеждаюсь, что помнишь про вечер. — Я-то? — выгнула тень Аарона бровь. — Что я вообще забывал? — Зазнайка. — Склеротик. — Будь там, — смущённо оборвал брат. — Не хочу пропустить огоньки. Последний курс. Они выпускаются всего через полгода, дожили. Кто-то точно проиграет на этом пари. Две зимы подряд близнецы торчали в Германии, с Ники и его мужем, а до того, как кузен вытащил их себе под опеку, братья не покидали Хогвартса каждый раз, как могли. Они, да ещё горстка лузеров с причинами отсидеться вне дома, сбились в кучу. Примерно так близнецы и умудрились впервые обзавестись приятелями. Вырасти в чьих-то друзей. Кевин вскинул ладонь, окрикивая Уокер, Сета и Джостена. Эндрю ничего не сказал, но теперь его взгляд преисполнился тошнотворного обожания, на что Аарон свои глаза закатил по сложившемуся рефлексу. — Мы заканчиваем снеговиков, — Рене очаровательно улыбнулась, раньше прочих порхнув к близнецам. Рядом с Сетом из снега вылезла Элисон. Они с дикарской решимостью протыкали печальный сугроб редисом, сообща. В темпе. — Нил уже хочет кататься, вас дожидаемся. Озеро синело толщей тяжёлого льда. Целую неделю над шпилями замка кружил крупный пух, ветви елей опускались под шапками снега, всё, от поля для квиддича до Запретного Леса, казалось выдуманным, хрупким и чистым. Как грёза, как волшебство, прежде чем реальная магия себя проявила. Сказки, сочинённые детьми в попытке отправить друг друга в хорошие сны. И вот один такой — явь. Миг задрожал, раздуваясь в значимый, сложный, ценный своей исключительностью. Поэтому, разумеется, Сету приспичило лишить совершенство возможности оставаться вечным. — Эй! — Аарон в бешенстве подхватил сбитую шапку под аккомпанемент громкого хохота. В Эндрю Гордон снежок тоже швырнул, но тот увернулся и незамедлительно свершил месть, сгребая снег голой ладонью. Аарон вытащил палочку, Кевин и Рене взвизгнули (позже Кевин притворился, что не случалось такого), а Элисон отпустила замечание, включавшее лишь восторженную нецензурную брань. Снеговики грузно зашевелились, деловито присоединяясь к войне за честь головного убора. В пылу гнева Аарон даже забыл шикать на всех, оглядываться и жужжать, пересказывая школьные правила. Закопав Сета, Кевина и поддающуюся со смехом Рене, Миньярд немного угомонился, довольный и на морозе совсем раскрасневшийся. Оглядевшись в поисках брата, он фыркнул и толкнул Дэя в плечо: — Голубки уже на коньках. — Я тоже хочу, — оживился инициатор бедлама. Гордон встряхнул головой, как большая собака, и начал скидывать с себя Кевина. — Рене, куда подевалась Элли? Шуму от них! К толще льда не раз подплывал то один, то другой обитатель подводья. Аарон смеялся, пытаясь обогнать Джостена, поскальзываясь и шлёпаясь до синяков. То и дело все они зарекались играть с Нилом в салки, и кончалось именно этим: руганью, клятвами, а через пару дней очередным безуспешным реваншем. Замкнутый круг. — Замерли, — сквозь кашель вдруг скомандовал Кевин, привлекая внимание. — Замерли, началось! Рене врезалась в Эндрю, Нил не бросил в лицо Элли снежок, Сет и Аарон откинули головы. Искорки. Дрейфующие полупрозрачные огоньки. Мир стих до того сонного, кроткого состояния, в котором дремал, когда весёлые неотёсанные подростки одновременно умолкали. Как и со всем остальным волшебством, огоньки имели своё имя, разгадку и объяснение; вся шайка занималась раскопками в библиотеке, вычисляя, споря, бегая к учителям, лишь бы узнать, как их поймать. Как их найти, как непременно застать ещё раз. Трепет. Тишина и болезненное нежное чувство, рвущее до слёз грудь, облачка пара, полные счастья глаза. Истинной магии без нужды заклинания. Огоньки мигнули прощанием и растаяли в кружеве снега. — С рождеством, — первой мягко произнесла Рене. Голоса вторили эхом. Они обменялись улыбками и повалились в сугробы. Нил занялся сотворением безобразного снежного ангела, Кевин присоединился с агрессивным усердием закончить то же быстрее. Аарон перекатился поближе, и Эндрю отвлёкся от соединений звёзд в рисунки на свой собственный вкус. Приподнял бровь. Брат кашлянул и всунул коробку с косым жёлтеньким бантиком. — Не открывай пока, — пробормотал он. — Там заклинание, и.. в общем, если наконец вышло, пожизненный запас мороженого гарантирован. Всего, которое любишь. Эндрю дёрнул уголком губ. Вытащил измятую тетрадку и пихнул ответом в грудь Аарона. Тот подслеповато моргнул, растерянно открывая, и ахнул. — Словарь цепных рун!? Эндрю! Как? Он же только в запретной секции! — Пролистнул разок и восстановил по памяти, — небрежно, но слишком уж самодовольно ответил Эндрю. — Я же не склеротик. Аарон не нашёлся с ответом. Аарон вообще онемел, пялясь на кривой почерк, дотронулся до края страницы пальцем и вскинул голову. — С рождеством, — неясным голосом выдохнул он. Эндрю откликнулся, улыбаясь. — С рождеством. Над ними в пока ещё крепком сне неторопливо светлело небо.