"Спасибо"

Написанно под 4.19 Dave Baxter – Whispers

Он искал повода не говорить прощай, но всему приходит конец. - Чанни, давай сходим куда-нибудь? Бекхён чуть прикрыл глаза, лежа на плече Чанёля, и с замиранием сердца вслушивался в спокойное дыхание, уже давно не замирающее от его слов. Занавешенные окна не пускали в комнату последних лучей заката. В темноте, проекции миллионов звезд на потолке отправляли в полет. Сложно было поверить, что все они вырвались из одной лишь маленькой лампы-ночника, что когда-то давний и тогда ещё только друг Бекхёна подарил ему на Рождество. - Давай... - тихо ответил парень, спустя шесть вдохов и пять выдохов. Бекхён начал считать их с недавних пор. Чанёль согласился не уточняя куда и зачем, когда. Не открывая глаз Бекки горько улыбнулся и прижался носом к теплому изгибу чужой шеи. Только под сердцем в это время прорвало дамбу и вязкая чёрная горечь разлилась по венам, наполняя всё его тело до краёв. В последнее время жизнь Бекки, будто подвесили к верх ногами, и он сам отлично понимал, что если она еще немного вот так повесит, то скончается от кровоизлияния в мозг. Оно непременно наступит... Так думал он, но проекции звезд все еще светили над ними. Аромат любимого парфюма все еще дурманил и кружил голову. Только было больно немного, что уже не обнимали, когда засыпаешь. Фальшивые созвездия на потолке смотрели на двоих внизу с тоской и пониманием, свойственным вещам солидарным и в какой-то степени похожим, а если говорить честно, кроме Бекхёна тем вечером все было фальшивым. Даже заката не было - лучи солнца скрылись за занавесом туч, вовсе не за плотными шторами в маленькой комнате, разделенной двумя, быть может, еще влюбленными людьми. - Я приготовил завтрак. Он слабо улыбнулся, встречая сонного и взъерошенного ото сна Чанёля, нелепого долговязого на пороге кухни. Тот молча кивнул, улыбнулся в ответ и подойдя ближе поцеловал в уголок вечно сладких губ, после чего сел за стол и принялся за еду не говоря ни слова. Бекхён поджал губы и отвернулся, чтобы налить кофе для себя и для Чанёля, а еще для того, чтобы скрыть полные грусти глаза. - Я сегодня задержусь. На работе завал. Приедет пара новых художниц и нужно будет отобрать картины для выставки. Бекки тихо вздохнул и вновь нарисовав улыбку на лице, аккуратно поставил на стол две почти идеальные белые чашки с крепким кофе. На самом деле, Бекхён бы из таких никогда не пил, слишком они скучные и невзрачные, эти чашки, совсем не веселые и тусклые. Но надпись, специально скрытая от глаз, что оставалась на дне, когда чашки опустошались, грела сердце и это стало тяжелой причиной, придавившей принципы. "Сhanyeol + Baekhyun" - Конечно, я все понимаю... Спорить не было сил и никого это уже не удивляло. Вечером Бекхён слушал старые песни "The Smiths", размышляя о том, что любые, даже самые красивые цветы портятся и чернеют, и вянут, и только искусственные остаются стоять вечно свежими. У них нет аромата, они другие на ощупь, им не нужна вода... Но разве это важно? Если они будут радовать глаз, разве важно, что это фальшивка? Вот только почему их не дарят в качестве букета на свадьбу или на день рождение, если у них столько плюсов и ни одного минуса, этого Бекки понять так и не смог. Чанель вернулся за полночь, немного подвыпивший и усталый. Он тихо поприветствовал Бекхёна, разделся и направился в душ. Блондин терпеливо закрыл на замок входную дверь, повесил на вешалку легкую куртку, мокрую от капель дождя и немного отдающую ароматами женских духов. Когда Ёль вышел из ванной комнаты, обернутый в одно лишь полотенце, Бекки обнял его прямо там, в коридоре, не пытаясь подавить в себе это чувство смятения от того, что закатывать истерику уже не хочется и это "не хочется" у него уже не в первый раз. Встав на носочки, коснувшись поцелуем мягких губ, он почувствовал, как любимые руки обхватили его талию, чтобы придвинуть к себе еще ближе и внутри у Бекки стало немного легче, но ровно до того момента, как те же руки отпустили. - Я так устал, Бекхённи, прости. Давай не сегодня, - обнимая за плечи произнесли любимые губы и парень, не в силах что-то ответить, нехотя вырывался из крепких объятий, направляясь в комнату. Уже лёжа под одеялом, он с ужасом понял, что те самые руки даже не пытались его удержать и что он, Бекхён, уже забыл, как выглядит счастливая улыбка его единственной любви. Сам Чанель забрался в кровать, под то же одеяло чуть позже, перед этим, как и обычно, включив ночник, обожаемый Беком, наполнив комнату фальшивыми все теми же звёздами, которые становились просто-напросто их отражением. - Спокойной ночи, Бекки, - прошептал парень, легко обнимая со спины. Бекхён глотал слёзы, прежде чем прошептать что-то похожее в ответ. Если бы прожитые дни были цветами, то они сворачивались бы сухими лепестками и чернели на глазах. Для Бекхёна же дни были вечно свежими и искусственными, пусть даже синтетическими. Он в это упрямо верил. До некоторых пор. Всему приходит конец. - Кто это? Бекхён рассматривал фотографии с одной из корпоративных вечеринок, сидя на кровати и удобно подогнув ноги под себя. Чанель сидел рядом и тоже смотрел на фото. Не на длинные тонкие пальцы, как раньше, не на тонкие запястья... на фото. - Это? Это талантливая девушка. Её картины мы приобрели для галереи, - спокойно ответил парень, чиркнув подушечкой пальца по глянцевому изображению, на котором он, в обнимку с миниатюрной и красивой девушкой, позировал объективу фотокамеры. Бекхён на мгновение завис в пространстве, пытаясь залезть внутрь себя, чтобы хоть немного разобраться, где этот чертов рычаг, запускающий механизм ноющей боли по центру рёбер. - Ты улыбаешься, - наконец произнёс он, черканув по фотографии, будто повторив махинацию Чанёля. - Что тут странного? Я всегда улыбаюсь, - засмеялся парень, с непониманием опуская взгляд на погрустневшего, но всё равно улыбающегося Бека. - Нет, Чанёль. Бекхён отложил фото и повернувшись, поднялся взглядом к красивому лицу напротив, чувствуя, что заканчивать предложение ему не нужно. Глаза напротив были куда живее на глянцевой поверхности, чем здесь, рядом и в живую. Если бы прожитые дни были цветами, то они сворачивались бы сухими лепестками и чернели на глазах. Для Бекхёна же дни были искусственными и синтетическими, фальшивыми и уже не такими красивыми, какими они казались с начала своего заводского создания. Образы вечно цветущих цветов надоели, пыль их испортила. Синтетические лепестки потеряли краски, выцвели на солнце и померкли, но собраться с духом и выкинуть букет этих дней, уже напоминающий просто старую чёрно-белую свалку ветоши, не поднималась рука. Не хватало ни смелости, ни сил. Не хотелось, потому что привязался, всем нутром. Будто венами переплёлся, будто сросся сухожилиями, намертво, к тому, чего уже не вернуть. - Смотри, снег! - Бекхён восторженно хлопал глазами и вытянув вперёд ладони, наблюдал за тем, как пушистые снежинки мгновенно превращались в капли воды, едва касаясь его кожи. - Да... Красиво, - Чанёль вздохнул и улыбнулся, потрепав парнишку по голове, почти как раньше, только секундой позже, убрав руки в карманы и пряча взгляд, он добавил - Одень варежки, заболеешь, глупый. Бекки согласно кивнул, поджав губы, и полез в свой рюкзак за варежками, ненароком вспоминая, как два года назад, он грел руки в карманах Чанёля, и это действительно было теплее, чем даже самые лучшие обогреватели. Первый снег принято встречать с тем, кого любишь, но любил ли Чанёль того, кого держал за руку, сидя в пустом и продрогшем, от отсутствия листьев, парке? Они смотрели в небо на волшебную игру снегопада и думали, и размышляли... и оба хотели проснуться. - Я не смогу без тебя, - вдруг сорвалось с губ Бекхёна и сердце, пропустив удар, принялось танцевать чечётку за рёбрами. Дыхание затаилось в ожидании ответа. - Тебе и не нужно без меня. Я же обещал, я тебе никогда не сделаю больно. Бекхён шмыгнул носом, упёрся лбом в куртку рядом сидящего Чанёля и почувствовав, что его обняли в ответ, уже не смог сдержать соли и воды. Было больно, вопреки всем словам Чанёля, потому что это практически признание безразличия и остывшей любви. Было больно всё равно. - Пойдём домой... Шли дни и пробегали ночи. Бекхён чувствовал, что его жизнь уже потеряла сознание и уже ждала своего нелепого окончания в перевёрнутом к верх ногами и таком несуразном мире. Он и сам начал задыхаться. Он устал любить не получая любви в ответ. Он устал думать о цветах. - Не включай, - попросил Бекхён, уткнув холодный нос в тёплое одеяло, когда Чанёль уже собрался включить его любимый ночник, превращающий комнату в открытый космос. Высокий парень удивленно застыл на месте. - Но ты ведь любишь засыпать с ним. - Я знаю... - прошептал парень, еще сильнее кутаясь в одеяло, решив умолчать о том, что с этого дня он, Бекхён, поставил себе задачу - отвыкать от того, что он любит. Чанёль пожав плечами оставил ночник в покое и занял привычное место, разделяя кровать и укрывая Бекки в объятьях. Засыпать в темноте было непривычно неприятно и вместе с тем, быстрее, чем раньше и как-то... Легче чем обычно. Легко. Зима уже подходила к концу, когда Бекхён осознал, что из белых чашек, с секретом на дне, он не пил чая уже с две недели. Сидя на подоконнике в полной темноте он водил пальцем по стеклу, рисуя какие-то цветочные узоры. До него наконец дошло, почему настоящие цветы ценят больше. Элементарная вещь - в них есть жизнь. Жизнь, которой нет у подделок. Настоящие цветы могли пустить корни в вазе с водой, рождаясь заново, нужно только подождать. С искусственным букетом Бекки это было невозможно. И все было не так. Чанёль возвращался домой с каждым днём, всё позже и позже. Когда щелкнула дверь в этот раз, на часах было около трёх ночи. Бекки спрыгнул с подоконника и закрыл глаза. Сознание рисовало цветные круги на внутренней стороне век, а сквозь них, счастливую улыбку Чанёля, годовалой давности, по которой Бекхён так соскучился. - Бекки, ты чего в темноте? Яркий свет, пробравшись под ресницы, разогнал мимолетные видения и Бекки, открыв глаза, увидел Чанёля, застывшего на пороге комнаты. Усталый и как будто не живой, он отличался от тех картинок, за которыми парень наблюдал всего секунду назад. - С тобой все нормально? Бекхён грустно улыбнулся и подойдя чуть ближе заглянул в глаза Чанёля. Этот взгляд снизу вверх, как последний шанс отыскать хотя бы какую-то возможность оставить все как есть, был провален. - Бекки, что-то случилось? - Да, - вдохнув поглубже, Бекхён наконец решился, - Я не люблю тебя, Чанёль. Прости... И после слов Бекхёна, вопреки всем ожиданиям, мир не рухнул, рассыпаясь песком под ногами, мир не развалился на части и даже время не остановилось. Ветер все так же завывал за окном. Верхний свет все также освещал комнату. Пыль оседала на старый ночник-проектор звездного неба. Часы считали секунды и двигали стрелки вперёд. Все шло своим чередом и жизнь не кончилась. Скорее началась, только без чего-то важного в ней. Чанёль удалился собирать свои вещи, перед этим сухо поцеловав Бекхёна в щёку и тихо прошептав: - Спасибо.