†‡†
— Зачем мы его вообще взяли с собой?! — рычит с дивана паренёк, рука тут же отпускает в свободный полёт мячик для тенниса. Тот пролетает мимо другого подростка, ударяется об стену и возвращается назад. На него смотрят с укором пару пар глаз, все достаточно напряжены. — Вару, он не виноват. Просто, дай ему ещё шанс. — отозвался блондин, зарываясь рукой в жёлтые пряди. Вышеназванный глянул на друга, словно пытался прожечь в нем огромную дыру. Злость, гнев, обида накатывали на него, хотелось тут же сорваться и дать волю эмоциям. Но нет, этого тряпку сразу кинуться защищать, какая бы цена не была за побои. — Я уверен, он в следующий раз справится. — Справится?! — срывается на крик зеленоволосый, подскакивая с дивана. Тут уже стало не по себе и блондину, его мандаринные глаза приобрели оттенок намного темнее. Руки рефлекторно сжались в кулаки, готовясь дать отпор потенциальному противнику на сегодняшний вечер. Красный свитер на худом теле болтается как мешок из-под картошки, шорты и кеды слишком старые, но отлично дополняют образ. Он поднимается с кресла, вставая в боевую стойку. А паренёк постарше продолжает кричать. — Феликс, он — жалок! И вообще, ещё маленький для таких дел! — Ты был в два раза младше, когда начал воровать! — крик, кажется, заразный, он передался и в голосе мандариноглазого. Вару спешно, в буквальном смысле, подлетает к противнику. Они прижимаются к друг другу лбами, смотрят глаза в глаза. Тот, что постарше, значительно выше, примерно на голову. Хоть какое-то преимущество, а то, силёнок у младшего намного больше, чем у него самого. Оба клацают зубами и рычат, руки сцепились в два крепких замка. На них же из своего скромного убежища смотрит виновник начинающейся драки. Маленькие ручки слегка подрагивают, как и всё тело, глаза смотрят с опаской. Голубые, прямо как чистое небо Пилтовера, которое он видел сегодня утром. Бирюзовые волосы собраны в высокий хвост, его конец еле касается затылка. Худое, почти больное тельце обтягивает чёрная водолазка, а тонкую талию очерчивают розово-белые штаны в полоску, образ дополняют простые, замшевые ботинки. Сердце каждый раз пропускает удар, когда старшие ребята кидают в свой адрес матерные слова, каких он не слышал ранее. Мальчик понимает, что эта драка из-за него, но он не может предотвратить не самый лучший исход событий. Ему только и остаётся, что наблюдать и слушать. Слушать, вот главная его черта, ибо добывать информацию в переулках, ох, какое опасное дело. — И что дальше?! Я и то лучше мог, чем эта размазня! — почти пищит высоким голосом разноцветноглаз, в его рубаху вцепились руки блондина. Первый удар пришёлся на торс, попадая в солнечное сплетение. Зеленоволосый рвано вскрикивает, заставляя самого младшего тихонько всхлипнуть. Ему страшно, ему больно и очень тяжело принимать такую суровую реальность. Ответный удар прилетает в колено Феликса, тот шипит от боли, чуть ли не сгибаясь. Есть риск, что мандариноглазовый может утянуть старшего на пол, давая тому возможность гордо нависнуть над собой. — Зонтик не размазня! — рычит парень, всё-таки падая на пол. На него тут же садится Вару, сжимая запястья защитника чуть выше головы одной рукой, другой наносит ещё один удар. Переносица трещит, а сам блондин снова вскрикивает, получая разряд боли по всему телу. Сидящего сверху пытаются сбросить, но тот ловко уворачивается от вялых попыток, продолжая наносить удары. Кровь течёт с уголков рта и из носа, марая одежду. А на заднем фоне трясётся от страха и отвращения голубоглазый, сминая конец косы в руках. Хочется крикнуть, чтобы эти двое прекратили, но горло будто сжали в тисках. Даже глоток нужного кислорода даётся с трудом, настолько тяжёло. — Какого чёрта?! — кричит ещё один парень, как только открывает дверь в комнату. Быстро спускается вниз, хватая зеленоволосого за ворот рубахи и отбрасывает на диван. Второго бережно берет чуть выше запястья, затем, резко тянет на себя. Поставив Феликса на ноги, кидает разъярённый взгляд на Вару. Из горла старшего раздаются клокочущие звуки, отдалённо напоминающие глухое рычание с тонной матов впридачу. — Потрудитесь объяснить! Парни садятся на диван, стараясь не смотреть в янтарные глаза старшего. Фиолетовые волосы коротко подстрижены, лежат на левую сторону. Кофта поверх чёрной футболки, красные джинсы и ботинки, весь его образ говорил о том, что лучше послушаться. Не дай бог, ещё и не такие люля могут получить, похлеще чем от Джокера. Блондин с уроком смотрит на зачинщика драки, тот же молчит. Боится, хоть и утверждает, что это вовсе не так. Конечно, когда над тобой чуть ли не нависают, становится трудно сдерживать эмоции. Разноцветноглаз опускает взгляд в пол, а руки скрещиваются на торсе. После того удара солнечное сплетение побаливает, словно залили туда лаву или кипяток. — Они из-за меня подрались… — подаёт голос мальчик с кровати, аккуратно и очень тихо. Старший поворачивается к нему, по лицу видно, что он устал и раздражён. — Не ругайся на них, Пик. Я тут виноват. — Зонтик. — заботливо произносит фиолетоволосый, идя к мальчику. Его руки раскинуты в стороны, как бы говоря, что можно обнять. Феликс и Вару лишь на долю секунды убеждаются в том, что старший сейчас более менее успокоился. Но, ранее подожженная спичка будет ещё долго тлеть и давать тепло. Так что, они глубоко ошиблись, когда Пик снова повернулся к ним. — Я с вами позже разберусь! Мальчик тянется к янтарноглазому, тонкие руки смыкаются на спине парня. Тот же наклонился вперёд, приобнимая младшего за спину. Лицом Зонтик утыкается в шею, чуть приподнимаясь на колени. Его аккуратно подхватывают под них, затем прижимают к себе. Почему-то в груди тут же расползается непонятное тепло, приятно так согревая. Ладонь поглаживает по спине, обводя выпирающие позвонки. От этого становится ещё теплее, словно жаром проходится по коже. Закрыв глаза, бирюзоволосый улыбается уголками губ. И ему кажется, что этот момент самый лучший за весь день.†‡†
Солнце клонится к закату, на небе красивые, расплывчатые бледно-розовые облака. Всё реже летают птицы, свистя и щебеча последние на сегодняшний день концерты и уносясь куда-то далеко. В воздухе стоит аромат приближающегося дождя, хоть и по тёплой погоде такого не скажешь. В Пилотовере бывает по-разному: то вроде обещают солнце, то дождь. А получается далеко не так, как предсказали синоптики, даже хуже — вообще, ничего не сказали. Ветер шелестит листвой, изредка пробираясь в подвальное окно и летая по комнате. Чертежи, какие-то записи на грифельной доске, кончик автоматического пера так вообще, находится во рту и его безжалостно кусают. Не может справиться с работой, почти всё конфисковала полиция Пилтовера, заверив владельца в незаконном хранении запрещённых аппаратов для исследования. Как же было обидно, когда все его труды забирали и говорили, что отдадут на хранение в Академию города. Но он ничего не мог поделать с этим, оставалось только смириться и сидеть. Сидеть за столом, горбатиться при свете масляной лампы и пытаться решить проблему с искрящимися кристаллами. Вот уже который год он пытается найти ответ, дабы хоть как-то приблизиться к тайне управления магией. Пока безрезультатно, время неумолимо быстро течёт своим чередом, а он ведь не молодеет и для учёного, это как страшный приговор. — Может, я ошибся в записях? Если судить по мощности хотя бы одного кристалла… — вот так рассуждал, бубня себе под нос. Пометки на страницах тетрадей тут и там, парочку клякс тёмно-синего цвета, какие-то записи и то, карандашом сделаны. Почему всё так сложно? Жизнь явно решила над ним пошутить, когда послала на его голову четверых подростков воришек. Отбросив перо в сторону, кареглазый зарылся рукой в свои персиковые волосы. Медленно пропускал пряди через пальцы, попутно проклиная всех и вся. В груди нарастает комок противной жидкости, который давит на горло и лёгкие, создавая ощущения не быстрого удушья. Всё в этой странной игре закономерно, либо ты их, либо они тебя. Хотя, тут явно не в его пользу пошло, раз полиция забрала все аппараты для исследования. — В записях ты не ошибся, просто есть парочку просчётов в некоторых местах. — произнёс голос за спиной, отчего парень вздрогнул. Повернувшись, он увидел незваного гостя. А тот, всё продолжал. — Например, в момент мощности. Кристалл надо разогнать, а не пытаться выжать из того магию. — Кто ты? — только и задал вопрос младший, в то время как мужчина подошёл чуть ближе. Точнее, дохромал, опираясь на единственный костыль. Пепельные волосы растрепаны, чёлка падает на лицо. Бледная кожа с выразительными серыми глазами, очень худой. Веснушки проходят по переносице и немного на щеках, одет как и он: чёрная рубашка, красные брюки, белый жилет и чёрные туфли. Одной рукой держался за костыль, в другой же была тетрадь с записями парня. — Куромаку, учёный из Академии. А ты, я так понимаю, Ромео Талис? — мужчина встал рядом со столом, а костыль под его весом жалобно скрипнул. Он смотрел на младшего строго, но изучающе, будто искал в том, какой-то потаенный потенциал. Розоволосый спешно поднялся со стула, решив уступить место мужчине, тот лишь отмахнулся. Благо, кареглазый отреагировал на это спокойно, сев обратно. — Спасибо, но я не нуждаюсь в излишней заботе. — Да, я Ромео Талис. Приятно познакомиться! — парень протянул руку для пожатия, её приняли. Слабо обхватив чужую ладонь, пепельноволосый аккуратно повёл сцеплением рук вверх и вниз. Серые глаза всё также не отрывали взгляд, сказать честно, уже становилось не по себе. Благо, гость взял в руку тетрадь, снова углубляясь в расчёты молодого учёного. — Взаимно, я пока твои записи смотрел, понял, где ты мог допустить ошибку. — мужчина положил тетрадь перед парнем, указывая на аккуратно написанный ровным почерком текст. Тонкие пальцы были бледны, впрочем, как и весь этот незнакомец. Ромео даже заострил внимание на его голос и слова, которые произносились старшим. Всё же, иметь опыт общения с таким человеком полезно, особенно когда тот чётко указывает на твои косяки и недостатки. — Как я говорил, тебе нужно разгонять кристалл до оптимальной мощности. То есть, она должна превышать ту, которую ты использовал ранее на три целых и четыре десятых процента. Только тогда, это даст хоть какой-то результат. — Откуда ты столько знаешь, Куромаку? — кареглазый искренне восхищался этим учёным, действительно, у него и опыта больше, да и прожил наверняка дольше. Мужчина лишь улыбнулся уголками губ, переведя взгляд на довольную мордашку розоволосого. Тот уже сложил замок из рук под подбородком, упираясь локтями в поверхность стола. Было видно, что Талис приготовился слушать внимательно и впитывать информацию, аки губка на морском дне. — За свою короткую жизнь повидал немало учёных, которые говорили об этой проблеме. Правда, факт отрицания влияния магии на людей меня слегка смутил, но потом навёл на мысль, что я должен испытать это. Но у меня не было сподвижников, поэтому, решил забросить это дело. Теперь же, могу ли я предложить сделку? — Что за сделка? Я весь во внимании! — резво отозвался Ромео, поворачиваясь на стуле к мужчине. Пепельноволосый тихонько ухмыльнулся, подпирая тело костылём. С каждым днем все больше и больше становится труднее ходить, но жить ведь как-то надо. Пускай не всё даётся легко, зато потом, его запомнят надолго. Также, как и этого паренька.†‡†
Звёздное небо простиралось над головами жителей двух городов, мост среди этой картины выделялся особенно чётко. Чёрным силуэтом, его половинки были подняты вверх, пропуская очередной запоздалый торговый корабль. Дождь мелкими каплями стучит по крышам домов, на асфальте стремительно образовываются лужи, в которых скачут дети. Их ещё не разогнали по домам, но скоро это сделают, ибо время уже позднее. Отовсюду слышны разговоры на разные темы, кто-то сидит на крыльце или крыше, покуривая и смакуя алкоголем. Кто-то читает книгу при свете масляной лампы или смотрит на звёздное небо, развалившись на черепичной крыше. Кто-то не один, а со своей второй половинкой, целуется или делает предложение руки и сердца. Романтика тёмного времени суток она такая — завораживающая, трепетная и пропитанная любовь. Правда, не всем дано понять эту суть. Джокер сидел на крыше одного из домов в переулке, рядом стоял бутыль с Голубым виски. Терпкий аромат от пробки ударял в нос, смешиваясь с ароматом дождя. Если бы не зонтик над головой и тряпка под задом, давно бы промок, имея возможность слечь с простудой или чем похлеще. Свободной рукой он потянулся к бутылю, делая обжигающий глоток. Голубая жидкость тут же стекла по пищеводу вниз, неся за собой тепло и лёгкую дрожь. Его старый свитер в полоску синего и зелёного цветов давно сшитый и перешитый, слегка провисает на худом теле, чёрные джинсы сидят на талии, образ дополняют простые берцы. Поставив бутыль рядом, вновь поднимает взгляд к небу, мягко улыбается. Хотелось бы вернуть те времена, когда рядом с ним был тот, на кого можно положиться. Правда, теперь он в ответе сам за себя, а высказывать кому-то свои переживания — гордость не даст, посадив в горле комок из алых роз. Они часто ассоциируются с болью, прожигающей всё тело или только ту часть, где она находится. — И на кой черт, вы оставили мне своих детей? — спрашивает мужчина у пустоты, надеясь хоть в звуке дождя получить ответ. Но ничего не слышит, только холодные капли стекают по поверхности зонта на края. Они падают тихо, хоть вокруг очень шумно. Слышит, как мамочки зовут детей домой, так как время позднее и пора бы закругляться. Кто-то кричит, что ещё рано и дождь только в самом разгаре, но его за шкирку загоняют в помещение. Синеглазый улыбнулся, слушая недолгую перепалку матери и ребёнка, уносясь в этот момент куда-то в свои мысли. Они текли беспорядочно, очень быстро или медленно, этого Джокер не мог понять. Где-то они цеплялись за коряги воспоминания, где-то проносились слишком быстро. Ещё глоток алкоголя и мужчина решает лечь на черепицу. Отложив зонт и бутыль в сторону, тут же попадает под дождь, холодные капли бодрят усталое тело. Как можно больше расправляет тряпку, ложиться спиной. Руки под голову, одну ногу сгибает в колене и кладёт на неё другую. Лежит и медленно дышит, еле видный пар улетает в тёмное небо, растворяясь на полпути. Красиво, только лезущие в глаза капли мешают рассмотреть столь дивную картину. Закрыв их, вздыхает глубоко, ощущая терпкий аромат дождя. Сырой и влажный, такой тяжёлый, но знакомый с самого детства. Смешивается с грязным воздухом Зауна, неся за собой новую порцию улыбки и некой радости. Покачивает носком берца в такт неведомой мелодии природы, мычит что-то себе под нос. Так спокойно на душе, что не хочется покидать это место. Сколько же лет прошло с того момента? Он и не помнил, только осталось это всё в прошлом, далёком и туманном, вспоминать про это тяжело. Также тяжело, как и думать про детей в его баре. Он оставил их на Пика, надеясь, что Вару с Феликсом не успеют подраться из-за Зонтика. Хотя, он подозревал, что парни уже это сделали. Снова улыбка, но какая-то грустная, наполненная нотками лёгкого раздражения. Из всех четверых мужчина старался оберегать бирюзоволосого мальчишку, пытался окутать того отцовский заботой, которой тот лишился слишком рано. Он ещё мал и многого не понимает, а жизнь уже принесла этому хрупкому, но достаточно сообразительному человеку много неприятностей. — Сколько ещё я должен оберегать их? Сколько ещё проблем свалиться на мою голову? — продолжал задавать вопросы Джокер, не открывая глаз. Судьба, как ящик Пандоры, скрытый за семью печатями и титановыми дверями. Если его открыть, никогда не знаешь, какой картбланш получишь. Вот и салатоволосый не знал, что ему выпадет на этот раз. Арест ребят? Закрытие бара? Предательство от собственных приспешников? Или же, ему приветливо помашет рукой тюрьма «Тихий омут»? Так много вопросов и мало ответов, но что поделать — это жизнь.†‡†
В комнате светит керосиновая лампа, её огонь отражается на стенах и гладкой поверхности стола. Сидеть в кабинете до поздней ночи не то чтобы привычка, а обязанность, навязанная коллективом на работе. Бумаги шуршат в руках, сменяя одну за другой, ложатся на стол или летят в мусорку. Отчетов и дел за неделю много, особенно не даёт покоя сегодняшнее заявление о краже кристаллов. Смотрит внимательно, почти вживается глазами в каждую строчку текста, написанного аккуратным почерком. Карие глаза заплывают туманом, в голове проскакивает мысль поскорее закончить работу и уложить дочку спать. И самому бы не помешало, правда, большое количество выпитого кофе всё равно будет подгонять работать дальше. — Ещё и грёбаный Джокер явно что-то скрывает! — рычит себе под нос шериф, вертя в руке автоперо. Что же за напасть такая? Ещё пару раз пробегает глазами по бумаге, затем, откладывает всё в сторону. Руки закрывают лицо, парень устало вздыхает и откидывается на спинку кресла. То жалобно скрипит, замолкая, сам же шатен снова бурчит себе под нос. Проклятия, маты и раздраженные фырканья — всё это, составляет его сегодняшнюю тираду о жизни. Приоткрывает глаза, прорехи между пальцами дают вид на белый потолок, который кажется слегка жёлтым при свете лампы. Сейчас бы алкоголя сюда или сигарет пилтоверских, пару дам лёгкого поведения и всё. Просто всё, более для нормального отдыха ничего не надо. — Папочка, ты почему не спишь? — слышит голос в проёме двери, заставляющий выпрямиться. Карие глаза смотрят на девочку, которая выглядит явно обеспокоено. Габриэль мягко улыбается, хоть сил вовсе не осталось. Махает рукой в свою сторону, мол, иди сюда. Она подходит, затем, удобно пристраивается на коленях отца. Пушистая красная макушка ложиться на плечо, ночная сорочка дочери провисает на худом теле. Маленькие ручки обхватывают парня, смыкаются где-то под подмышкой. Тёплое дыхание согревает, несёт с собой волну умиротворения и спокойствия. — Эльвира, солнышко, мне работать надо. Вот и не сплю. — шатен целует девочку в макушку, отчего та тихонько смеётся и прикрывает глаза. Всё таки, отцовская привязанность куда сильнее, чем просто какая любовь. Одной рукой придерживает Элю за талию, другая вновь занята документами. В какой-то степени он чувствует вину перед дочерью, потому что обещал побольше отдыхать, а по итогу… снова возиться с волокитой бумаг, снова не спит до поздней ночи. Красноволосая аккуратно хватает отца за щёку, заставляя того посмотреть на неё. Карие глаза встречаются с алыми, они смотрят осуждающе и немного раздражённо. Совсем как Аки, когда была жива. Удивительно, но дочка полностью похожа на неё, но только внешне. Характером же пошла в Габриэля, такая же упрямая и настырная. — Почему ты просто не можешь поспать, пап? — такая наивная, что просто не понимает — мамы давно нет рядом, ему приходится тянуть их семью наверх. Они остались в этом мире одни, люди с каждым днём всё больше сходят с ума: воруют, насилуют, убивают. Пока, такое малышке не нужно знать, да и тем более, парень не хочет, чтобы она пошла по его стопам. — Почему не можешь просто посидеть со мной? — Эля, я… — запинается, отводит взгляд в сторону. Что он может ей сказать? Пожаловаться, какие все твари? Сказать, что даже она начинает бесить своими вопросами? Наорать и послать куда подальше? Ничего не может, устал от всего, просто… устал. Единственный стимул — жить ради дочери и то, тоже медленно, но верно идёт коту под хвост. — Я должен тебе кое что сказать… Девочка слушает его внимательно, смотрит своими обжигающими алыми глазками. Нет, пусть просто прижмётся к нему, не будет так смотреть. Миротворец устало вздыхает, думая, как бы сказать это помягче. Наконец, хорошенько прокрутив всё в голове, говорит как-то неуверенно и тихо. Словно боится спугнуть девочку, будто она прямо в этот миг унесётся в свою комнату и не будет выходить оттуда долгое время. — Твоя мама умерла. Я лгал тебе, что она ушла от нас, прости меня… — врать собственному ребёнку, последнее, чего желают самому заклятому врагу. Эльвира вздрагивает от этих слов, а на глаза потихоньку наворачиваются слёзы. От этого становится больно им обоим, Габриэль так вообще, готов в окно выброситься. И тут, парень слышит слова, заставляющие сердце пропустить один удар. — Ненавижу тебя, пап…†‡†
Мальчик и парень сидели на краю крыши, младший молча болтал ногами. Один плед на двоих согревал не хуже непонятного тепла, которое взялось из ниоткуда в тот момент, когда он был в объятиях «брата». Хотя, сердце, судя по всему, так вовсе не считало, отбивая ритм чечётки. Они сидели близко, прижавшись плечом к плечу, дождь всё также продолжал идти. Сколько лет он знал Пика? Достаточно много, учитывая его маленький возраст. В свои десять лет Зонтик был достаточно спокойным малым, но это только прибавляло ему проблем. Капли стучали по навесу, под которым они сидели. Фиолетоволосый прижал к себе одно колено, положив на него голову. Устало прикрыв глаза, подросток глубоко вздохнул, вызывая этим действием ещё больше непонятного тепла. Голубые льдинки завороженно глядели на парня, обводили черты лица. Слегка грубоватые, переносица много раз была сломана, теперь же, довольно сильно искривилась. Губы тоже были не лучше, разбитые и опухшие, кровь на них засохла, но смывать её Пик не спешил. Также не спешил и с тем, чтобы одёрнуть мальчика, прекратив его наблюдения. Край пледа сполз с широко плеча, бирюзоволосый поспешил его поправить. Пришлось достаточно сильно прижаться к спине парня, щекой и боком ощущая жар, исходящий от янтароглазого. Поймав краешек ткани, мальчик аккуратно накинул его на плечо «брата», возвращаясь в прежнее положение. — И всё-таки, Зонтик. Почему они подрались? — это уже третий раз за этот вечер, медленно перетекающий в ночь. Младший несколько замялся, его резко притянули за талию к себе поближе. Тёплая сильная рука аккуратно поглаживала выпирающие рёбра, прикрытые мешковатой толстовкой. Щёки у Зонтика сильно вспыхнули румянцем, ему стало… некомфортно, но тем не менее, он не спешил отстраняться. Наоборот, положил бирюзовую макушку на плечо Пика, прикрывая глаза. Говорить не хотелось, а если и начнёт, язык будет заплетаться от холода и волнения. Но, парень же ждёт ответ, придётся что-то предпринять. — Вару сказал, что я жалкий, ничего не умею. — тихо проговорил голубоглазый, ладонь же с бока переместилась на макушку. Пик медленно перебирал бирюзовые пряди, пропуская их через пальцы. От этого, мальчик вовсе расплылся в улыбке и, в буквальном смысле, счастливую лужицу. Удобно пристроившись на плече парня, младший устало вздохнул. Почему-то, фиолетоволосому хотелось доверять, он словно магнитом тянул к себе, как бы говорил «расскажи мне всё, что твориться с тобой». И ведь правда, мальчику стало чуть легче, а эти объятия… Решив получить как можно больше тепла, Зонтик пошёл на хитрость. Выбравшись из-под бока Пика, он ловко переместился в пространство между ног и прижался спиной к широкой груди подростка. Тот особо старался не двигаться, лишь поправил плед, беря края в руки. Положив запястья на колени, которые были теперь подняты вверх, янтароглазый как бы сделал небольшой купол. Оставалась снаружи только его голова и бирюзовая макушка младшего. — Рассказать тебе секрет? — спросил старший где-то над ухом, вызывая табун мурашек по спине. Зонтик просто кивнул в ответ, откидывая голову назад. Соприкоснувшись с плечом подростка, мальчик внимательно посмотрел на него. Хотелось своими тонкими пальцами провести по переносице, сказать, чтобы «брат» не доводил себя до такой степени, но… что он может? Правильно, просто по-детски жаться к нему каждый раз, когда из-за него ссорятся. — Вару тоже ничего не умел. Пойми его, он просто сейчас отыгрывается на тебе. — Но, почему не Феликс? Почему не ты? Почему именно я, должен переносить его шуточки? — недопонимание в голосе голубоглазого было проигнорировано. Вместо этого, его аккуратно обняли со спины, смыкая руки где-то на торсе. Прижав мальчишку к себе, фиолетоволосый уткнулся в бирюзовую макушку. И так тепло стало, так спокойно. Сколько же раз за этот вечер? Три или пять? А может, вовсе, все десять? Хотя, зачем считать, если рядом с человеком спокойно. Легче просто замолчать, слушать шум дождя, ощущая на своей макушке и затылке горячее, обжигающее дыхание. — Потому что Феликс хоть и младше, но сильнее. А меня он боится, даже на пушечный выстрел не подойдёт. — А вот, скажи… — шёпотом произнёс мальчик, звук же почти растворился в окружающем шуме дождя. Но начало фразы было услышано, Пик слегка поднял голову от бирюзовых волос. — Ты любишь меня?†‡†
Парни сидели на верхнем ярусе кровати, то и дело обрабатывая мелкие царапинки. Перекись шипела, превращаясь из белой пены в красную, пропитывая бинт и отдаваясь неприятным ароматом металла. Блондин старался не вырываться из хватки старшего, пока тот держал его за подбородок. Весь процесс проходил в тишине, было лишь слышно шипение лекарства, попутно с ним цыканья и ойканья «раннего». Зеленоволосый никогда не задумывался о том, почему именно он обрабатывает раны и вправляет переносицу своему другу после очередной драки. Просто и без лишних прелюдий, брал и делал. Весь белый кусочек стал красным, парень отбросил его в сторону. Теперь же, очередь за самым сложным — надо вправить переносицу. В комнате горела керосиновая лампа, освещая только их двоих и меньше половины освещения. Тонкие, мозолистые пальцы легли на переносицу, разноцветноглаз смотрел прямо в мандариновые, примерно прикидывая нанесённый ущерб. — Если дёрнешься в сторону, криво вправлю! — угрожающе проговорил Вару, ещё немного сверившись. Младший слегка кивнул, сведя взгляд на пальцах друга. От этого, стало немного смешно, но зеленоволосый подавил язвительный звук, послав его куда подальше. — Готов? Раз, два, три! Ещё хруст, только теперь косточка встала на место. Феликс негромко вскрикнул, порываясь схватиться за только вправленную переносицу, но ему не дали этого сделать. Схватив подростка за щёки, старший быстро вытер слезы, которые собирались скатиться до самого подбородка. Несвойственная нежность и забота поражали блондина, паренёк больно вцепился в запястья друга. Тот даже не пошевелился, смотря на столь привычную картину: мандариновые глаза заливаются мелкими слезами, тонкие пальцы сильно сжимают его запястья. Завтра явно будут синяки, долго же им придётся рассасываться. — Чего так больно?! — зло поинтересовался Феликс, всё ещё держа запястья старшего. Действительно, боль по всему телу пронеслась, словно ток пустили по всем кровеносным сосудам. — Послушай, мелкий, не я виноват, что ты постоянно огребаешь от меня! — также раздражённо кинул Вару, хватка на запястьях ослабла. Убрав руки от лица друга, разноцветноглаз сложил лекарства и выбросил красные бинты, убрав всё на место. После, лёг на кровать, подминая единственную подушку под себя. От такой наглости блондин хотел было задохнуться и снова полезть в драку, но вовремя остановился. Устало вздохнув, он лёг рядом, накрывая их таким же одиноким одеялом. Нехватка постельного белья говорила о том, что они вчетвером находятся не в самом выгодном положении. Голова пристроилась на согнутой руке, которая со временем окажется на плече Вару. Раз уж тот воровал общую подушку, то получал такую своеобразную месть ночью и утром. — Я не мелкий, это во-первых. А во-вторых, ты опять нашу подушку себе забрал? — вытащив руку из-под головы, блондин скрестил её с другой примерно в районе торса. Он смотрел с укором, но Вару это нисколько не волновало. Также не волновало и то, что матрас у кровати сильно жёсткий, сделанный из соломы и старых тряпок. Зато потом, когда они станут старше, будет чем похвастаться перед внуками. Зеленоволосый довольно хихикнул, высовывая язык. Вот только пожалел об этом, когда в следующий миг, его схватили за кончик языка. Несильно потянув на себя, Феликс злорадно ухмыльнулся. — Эй, фы фто телаешь?! — стараясь не усугублять положение, спросил Вару. Мандариноглазый чуть-чуть потрепал язык старшего туда сюда, отпуская и вытирая пальцы об футболку. Да уж, такие заскоки часто случались, особенно после процедур «матери Терезы», как любил говорить младший. Разноцветноглаз свёл глаза к языку, рассматривая «ущерб». Пару минут наблюдения не дали результата, поэтому, он продолжил говорить. — Совсем уже, дебил малолетний! — Сам такой, говнюк! — Феликс надул щёки, отворачиваясь от друга. Тем не менее, он был благодарен за то, что хоть раны обработал и переносицу вправил.†Следующий день†
Утро начиналось с обычных криков на улочках Зауна, извечными драками и тем, что тут называют «кто успел скомуниздить, тот молодец!». В воздухе витал аромат канавы, грязная вода текла также быстро и зловонно, словно жизнь. Бегут парочку детей, за ними несколько мужчин. Разноцветные макушки видны издалека; одного буквально тащат за запястье, другой ловко восседает на спине старшего. Бегут, почти не разбирая дороги, спотыкаясь об мусор и поваленные баки. Кто-то из старших громко матерился, слышно было аж за пару переулков вперёд, назад и по бокам. Зонтик буквально пищал, цепляясь руками и ногами за плечи и талию Пика. Страх постепенно обгладывал его расшатанные нервы, заставляя только больше нервничать. Сам же фиолетоволосый перепрыгнул очередное препятствие, чуть не потеряв в полёте «брата». Да уж, сколько бы не не занимал физической подготовкой, а бежать с грузом довольно сложно. Пыхтя и матерясь, парень всё-таки смог завернуть за угол, при этом, почти прижав мальчика к острой стене. Боль и усталость волнами прошлись по двум телам, оба подростка рвано дышали. Конечно, когда такой стресс валится на голову, тут просто так не останешься спокойным. Пик краем глаза наблюдал за Вару и Феликсом, которые неслись аки торговые корабли — без разбору, лишь бы унести свои задницы куда подальше. Перед ними возникло неожиданное препятствие, заставившее слегка притормозить. Каменная стена уходила вверх, на ней даже выступов не было, абсолютно гладкая поверхность. Янтароглазый клацнул зубами, едва не скинув мальчика со спины. Он судорожно пытался отыскать другой выход, но безысходность ситуации говорила сама за себя. Какое-то непонятное, слегка скребущее и перекрывающее доступ кислорода, чувство терзало душу. — Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! — крикнул парень, хватаясь руками за волосы. Бирюзоволосый попытался успокоить того, но получил несильный хлопок по ладошке. Обидно и больно, из голубых глаз покатились мелкие капли слёз. Горькие на вкус, они противно осели солью на щеках и верхней губе. Ладно, надо просто взять себя в руки, тут нет ничего такого страшного. — Бл… Что делать будем?! — стараясь не сорваться, крикнул Вару. Его рука больно сжала запястье блондина, тот старался ослабить хватку друга. Наверняка, мстит за ночное падение с кровати. Янтароглазый был очень напряжен, времени думать слишком мало. Он уже слышал голоса мужчин, которые приближались к ним. Тут достаточно узкий переулок, залезть по выступам в кирпичный домах и перемахнуть стену, звучит обнадеживающе, но долго. Могут не успеть, плюс ещё, Феликсу придётся тащить на своей спине друга, поскольку у того руки слабоваты. Зато, убегать от оравы мужиков, всегда пожалуйста. — Пик, мне страшно… — шёпотом произнёс Зонтик, эти слова были как гром, средь ясного неба. Нет, только не сейчас, только без паники. Парень сел на корточки, давая понять, что пора бы и своими булками шевелить. Мальчик послушно слез, боязливо смотря на единственный выход из этого переулка. Там уже мелькали чужие силуэты, отчего бирюзоволосый невольно вздрогнул. — Ты сможешь сделать хоть что нибудь? — Зонтик, я стараюсь, но ничего обещать не могу! — даже тут, Пик не мог совладать с собой. Рыча сквозь зубы, он оградил собой мальчика, выставив перед собой кулаки в позиции нападения. Отлично, опять люлей получать, снова придётся синяки и раны обрабатывать. — Пацаны, драться будем! — Опять?! — посмел было возразить разноцветноглаз, как к ним уже с дубинкой шли трое мужчин. Феликс встал рядом, глубоко вздохнув и выдохнув. В этой ситуации он, как и Пик, старался спасти не только свою задницу. Если с ними что-то случится, винить себя будет только фиолетоволосый. Всё таки, в свои семнадцать лет он нёс ответственность не только за «брата», но и за друзей тоже. — Не опять, а снова! — прикрикнул янтароглазый, чуть пятясь назад. Зонтик позади него трясся, аки банный лист, но держал себя в руках. Надо просто успокоится, затолкать тревожные мысли глубоко в задницу, вот и всё. — Так, так! Какой же будет сюрприз для босса! — голос у говорившего звучал звонко, но противно, будто ножом по ушам прошлись. Первый удар дубинки был направлен на Вару, попадая где-то в районе рёбер. Всё таки, гад такой, решил начать с самого слабого из старших. Парень свалился на землю, отхаркивая сгусток крови. В глазах явно поплыли цветные пятна, отчего стало не то чтобы не хорошо, но хреново уж точно. Он краем глаза видел, как Феликс и Пик делали «фарш» из двух оставшихся мужиков, а помочь им не мог. Точнее, они пытались, им тоже приходилось несладко. Рядом вскрикнул блондин, хватаясь рукой за переносицу. Когда там открывается второе дыхание? — Сука, ты у меня сейчас попляшешь! — зеленоволосый подорвался с земли, делая выпад в сторону противника. Его сейчас не волновало, что он в разы меньше мужика. Нет, какое-то непонятное чувство заволокло туманом, побуждая желание жить и бороться не только за себя… за друга.†‡†
Солнце ползло к полуденному времени, несколько припекая улочки Пилтовера. Фонтаны в столь жаркий день не спасали, сколько бы ни старались люди сидеть у них. Воздух был тяжёлым от мелкой пыли, пропитан влажностью после ночного дождя. Листья на деревьях зашелестели, играя некую успокаивающую мелодию. Прохожие сновали туда сюда, разговоры шумом и гамом разносились повсюду, кто-то даже пел и играл на гитаре или лютне. Непонятно, но очень красиво, струны музыкального инструмента переливались звон, который проникал в этот момент даже в подвал учёного. И так приятно слушать, что работа сама по себе отходит на второй план, теряясь в пустых мыслях и мечтаниях. — Наброски кристаллов сделал? — невзначай спросил мужчина, вырывая коллегу из мира грёз. Парень слегка тряхнул головой, ища глазами те самые наброски. Похоже, не сделал, раз так усердно пытается найти что-то на столе. Пепельноволосый устало вздохнул, потирая переносицу. — Не сделал, верно же? — Прости, я задумался тогда. Всю ночь не спал, мне не даёт покоя только одно. — кареглазый всё-таки выудил из стопок бумаг пару потрепанных записей. Он делал их, пока старший в это время упорно старался не заснуть. Всё же, ночь играет с организмом, кто-то может ещё пару часов поработать, а вот Куромаку отрубился. — Если мы с тобой поднимем мощность, сумев разогнать кристалл. А не понесёт ли это за собой ущерб? Я имею ввиду тот, что больше того взрыва при ограблении. — Если ты беспокоишься, стоит пересчитать ещё пару раз. Всё же, повторение — мать учение! — сероглазый аж палец вверх поднял, но это только для виду. В боку что-то сильно драло, заставляя старшего понервничать. Боль преследует его ещё давно, а сходить к врачу не хочет. Знает, что он может сказать, это пугает и заставляет испытывать отвращение к себе. Ромео тихонько хихикнул, по-доброму смотря на коллегу. Тот улыбнулся в ответ, но вышло слегка криво. Розоволосый несколько насторожился, но не придал значения. Мало ли, может у Куро плохое настроение, которое он не хочет показывать? — Ты прав, стоит пересмотреть парочку условий. Нам бы попытаться достать где нибудь нормальные приборы… — парень прижал палец к губам, немного нахмурив брови. Действительно, стоило бы подумать об этом раньше. Мужчина покачал головой, беря костыль в руку. Намереваясь встать, он чуть не смахнул важные записи на пол. Режущее чувство словно раскаленным металлом прошлось по большей части тела, особенно перепало на правую. Прикрыв глаза, Маку издал неоднозначный стон, явно выражающий что-то среднее между болью и… мольбой о помощи. Парень это заметил, быстро встав со своего стула. — Эй, Куро, ты в порядке? — М-мх… Да, в полном. Не стоит беспокоиться! — как можно более оптимистично отозвался пепельноволосый, касаясь рукой плеча младшего. Таким жестом он выражал, мол «мне помощь не нужна, я и сам неплохо справляюсь». Кареглазый лишь улыбнулся в ответ, схватив мужчину под свободную руку. — Я же сказал, всё нормально. — Нет, я же вижу, тебе больно. Давай-ка, к врачу сходим? — розоволосый аккуратно повёл коллегу к двери, сомневаясь в том, что его слова содержат правду. Сколько бы мужчина не пытался сам дойти, понимал ведь — невозможно. Боль итак пожирала его день ото дня, кожа буквально горела. Карие глаза глядели на него так, словно пытались дыру проделать, но допытаться до сути дела.†‡†
— Что значит, вы их не успели догнать?! — кричал шериф, а рука со стуком опустилась на поверхность стола. Перед ним стояли молодые офицеры, которые боязливо поглядывали на старшего. Шатен рвано выдохнул, кидая на тех не то чтобы злой, но уничтожающий взгляд. Встав с кресла и подойдя к одному из них, осмотрел с той тщательностью, с какой на него когда-то смотрела ныне подполковник Эмма. Карие глаза скользили по приятному лицу паренька, хотя, он был почти одного возраста с ним. — Звать тебя как, офицер? — Данте, шериф Уэй. Данте Дельис. — коротко ответил говоривший, чуть наклонив голову набок. Его красные волосы были зачесаны назад, парочку прядок выбилось из общей массы. Форма офицера несколько обтягивала стройное тело, руки Дельис прятал за широкой спиной. Алые глаза глядели на старшего по званию, во взгляде читалось чистое любопытство, смешанное с лёгким удивлением. Раньше, его вовсе не спрашивали, как зовут, кто таков. Неужели, чем-то привлёк внимание Габриэля? — Дельис? Мне про тебя рассказывали. — тихо проговорил шатен, для виду, зло клацнув зубами. Стоящий рядом сослуживец красноволосого поспешил удалиться, аж дверью хлопнул посильнее. Они остались наедине, что хорошо играло на руку кареглазого. Обойдя паренька вокруг, затем, слегка прощупав того на наличие оружия, шериф вновь встал перед ним. — Сколько тебе лет? — Восемнадцать, шериф Уэй. Зачем Вы спрашиваете об этом? — младший смотрел глаза в глаза, на лице всё та же гримаса удивления. Габриэль прищурился, заложив руки за спину. Ему начинал нравится это сержант, очень. Поговаривали, что он неплохо разбирается в уголовных делах, может отлично разгадывать сложные головоломки. Улыбка сама напросилась, медленно расползаясь почти до остроконечных ушей. Данте лишь ухмыльнулся, сгоняя её. Жалко, а ведь Уэю очень шло. — Спрашиваю, потому что мне нужны хорошие сотрудники. Поздравляю вас, ты входишь в их число! — шатен похлопал красноволосого по плечу, собираясь покинуть кабинет. Он потом разберётся с теми подростками. Повернувшись к сержанту, шериф чуть нахмурился. — Ты идти собираешься? — А, да! Конечно! — алые глаза на мгновение задержались на лёгкой ухмылке кареглазого, затем, парень засеменил за старшим. Дверь с хлопком закрылась, миротворцы пошли по длинному коридору. Лампочки слегка моргали, нагоняя некую неуютную атмосферу. Дельиса вовсе не смущала такая ситуация, в то время как шатен тихонько заламывал руки за спиной. Чувство желания чужого тело было куда сильнее, чем в остальные дни, бороться с ним уже такая норма. Но усталость постоянно напоминает о себе, как бы шепча «давай, сдайся уже, Габриэль!». Не мог, просто не мог. — Ты у кого служишь? — задал вопрос Уэй, стараясь не пересекаться с сержантом взглядами. Данте лишь улыбнулся краешками губ, тихонько мыча какую-то мелодию себе под нос.†‡†
В баре текла своя жизнь, людей в этот день было намного больше, чем вчера. Везде раздавался звук стука стаканов по столам, аромат дешёвого и не очень алкоголя также забивался в нос, слегка туманя и без того пьяные головы посетителей. В общем, всё выглядит как обычно, не считая парочку драк в самых дальних углах, но и эта проблема достаточно решима. Джокер стоял за барной стойкой, протирая очередной пивной стакан. С того момента как ребята ушли гулять, прошло около трёх часов, а может и больше. В какой-то степени это напрягало, но мужчина не сомневался, что Пик вытащит всех ребят из задницы. Ой, как же он был не прав. Синие глаза скользнули по входу в бар, как в него тут же с ноги влетел… — Зонтик, где остальные? — спросил бармен, когда к нему чуть ли не приполз запыхавшийся мальчонка. Тот старался отдышаться, лёгкие как будто специально его не слушалось, не давая сделать полноценный вдох. Будто ком в горле засел, отдаваясь боль в диафрагме и горечью на кончике языка. Согнувшись пополам, голубоглазый поднял дрожащую руку вверх. Его тут же грубо схватили за запястье, заставляя посмотреть вверх. Лучше бы он этого не делал. Голос старшего прозвучал хрипло, низко и угрожающе. — Где остальные, ещё раз спрашиваю? — О-они… Их… Сх-хватили! — неприлично громко крикнул мальчик, привлекая к себе внимание посетителей бара. Мужчина лишь махнул свободной рукой, мол, всё нормально. Пристально смотря в глаза бирюзоволосого, бармен начинал заводиться. Он знал, какие руки могут быть причастны к похищению парней. Но, как же он долго не признавал этого и старался забыть прошлое. Салатоволосый так и продолжал сжимать тонкое запястье, чувствуя быстро бьющийся пульс и бешеную дрожь в маленьком теле. — Кто, когда и где?! — чуть ли не срываясь на крик, снова насел с вопросами хозяин бара. Зонтик был готов под землю провалиться, лишь бы не слышать, как на него кричат. Он внутренне понимал, что не должен был бросать друзей там. Но, Пик сам ему крикнул, чтобы тот бежал в бар немедленно, не оборачиваясь назад. Слышал те крики Феликса, прокручивал в голове слова Вару «Кто посмеет тронуть его хоть пальцем, голову оторву!», рычание фиолетоволосого, потом звуки ударов. — В одном из переулков, полчаса назад. Мы не смогли отбиться, меня Пик буквально выкинул из-за своей спины! Я ничего не мог поделать! Я- — Замолчи, я тебя понял! — рыкнул Джокер, устало вздыхая. Что ж, сегодня у него проблемы посерьёзнее, чем в прошлые разы. Опустив запястье мальчика, мужчина прошёл обратно за стойку. Встав и оперевшись ладонями о гладкую поверхность, синеглазый чуть поднял голову. Ему необходимо собраться с мыслями, причём срочно, пока с пацанами ничего не произошло. — Все, кто присутствует в баре! Мне нужна ваша помощь! Посетители слегка затихли, давая право голоса Красному. Тот в знак благодарности кивнул, продолжив говорить. Зонтик смотрел на старшего восхищённо, аж дыхание задержал. Желание быть похожим на этого сильного, независимого мужчину было ещё с самого раннего детства. — Наши парни попали в глубокую задницу. Я уверен, что к этому причастен Фёдор! — толпа тут же зароптала, по всем углам поползли обеспокоенные смешки и перешептывания. Бирюзоволосый стёр кровь с уголков губ, тихонько шипя. Всё же, ему успели влепить оплеуху по губам, пока тот смог вырваться из сильной хватки. — Даже если он причастен, мы на него не пойдём! — крикнул парень из толпы, Джокер лишь удручённо посмотрел на него. Белые волосы были собраны в небольшой пучок, красная рубашка и чёрные шаровары отлично подчёркивали его телосложение. И эти глаза, пронзительно серые, ближе к белым, смотрели строго и несколько надменно. — Он же силён, да и людей у него больше! Тем более, такое химическое оружие, как «Мерцание», вообще не волнует тебя?! — Говори за себя, Родеф! Из-за того, что у тебя руки отсутствуют, ты просто трусишь! — криком ответил ещё один мужчина из толпы, люди уступили тому дорогу. — Вон, даже свои протезы и то, жалеешь! — Лучше бы ты закрыл свой рот, Де’Карли! — рыкнул Руденис, вставая в боевую стойку. Черноволосый лишь отмахнулся, мол, я с тобой драться не буду. Мальчик хотел было подбежать к старшим, но его опередил своим властным голосом Красный. — Оба прекратили! Живо! А не то, поставлю вас в пару! — Да хоть в один отряд! — возразили спорящие, замечая на себе взгляд Зонтика.†‡†
Старый склад какого-то химзавода пропах гнилью, сточной канавкой и ароматом дерьма. Закатное солнце кое как пробивалось сквозь грязные пластины стекла, падая рваными участками на железные мосты, пол и стены. По ним бегали туда сюда люди с коробками, в них фиолетовым светом светились стеклянные колбочки разных размеров и форм. Звон разносился по помещению, атмосфера была довольно угнетающей. Это лишь играло на руку, ведь даже самый лучший писатель ужастиков не передаст, как же тут жутко. Шаги с глухим эхом, гомон прокуренных голосов, какие-то слишком подозрительные звуки с комнатами, у которых железные двери закрыты. Не то крики, не то стоны. Понять не дано, да и незачем лезть носом не свои дела. — Итак, Пик. Скажи, где же твой «братец»? — выделяя последнее слово, он сел на перевернутую коробку. Парень молчал, из его разбитого носа текла кровь, сам же подросток тихо закашлял, окропляя алыми пятнами пол и одежду. Янтарные глаза заплыли от синяков, из горла доносился хрип вперемешку с матерными словечками. — Я… Ничего не скажу! — мужчина перед ним ухмыльнулся, махнув рукой на него. Тут же, к сожалению фиолетоволосого, к нему подошла женщина. Он бы мог увидеть её стройный, красивый стан, тёмные серые волосы. Её лёгкие движения выглядели такими уверенными, что вызывали у босса восторг. Она аккуратно взяла парня за подбородок, только тогда, тот смог немного рассмотреть её вблизи. Алые глаза, всё лицо белое, как грим для мимов. Рубашка с подтяжками, длинные чёрные брюки и ботинки — вот таков образ этой дамы. — Мим, дорогуша. Будь добра, дай-ка ему ещё оплеуху. — женщина лишь кивнула в ответ, а щека подростка тут же покраснела от удара. Правда, это была далеко не ладонь, а кастет, причём такой железный. Пик негромко вскрикнул, зажмурив глаза. Плыло в них неимоверно, цветные пятна скакали туда сюда, не давая собрать все силы и мысли в единую кучу. Наклонившись вперёд, — насколько позволяли связанные за спиной руки — парень отхаркнул сгусток слюны и крови. Женщина лишь глянула на мужчину, чуть покачав головой, мол «уж слишком ты строг с ним». В ответ она получила злой взгляд с укором, тут даже спорить не стоит. — /Твоё дело, босс. Я могу идти? / — всё это, Мим показывала языком жестов. В ответ кивок, который был несколько неуверенным. Решив не обращать на это внимание, красноглазая молча вышла из помещения. В комнате остались мужчина, парень и тишина. Давящая, отнимающая последние дозы кислорода в лёгких, заставляя дышать чаще. Ком в горле не давал этого сделать, с трудом получилась попытка «сдохнуть, но не сейчас!». Из-за опухших век, Пик мог рассмотреть немногое. Например, как же выглядит его потенциальный мучитель. — Как же с тобой сложно! — прорычал мужчина, заламывая руки. Тёмно-кофейные волосы чуть завивались в кудри, падали на плечи. На переносице очки в тонкой чёрной оправе, которые несколько сползали. Оранжево-коричневый пиджак был накинут на белую рубашку, чёрные брюки с такими же берцами. Всё в нем говорило, что брюнет занимает достаточно высокое положение среди этих отбросов. Кареглазый чуть наклонился вперёд, уперев локти в колени. Замок из рук лёг под подбородком, обрамленным небольшой бородкой, над верхней губой густые усы. — Хоть раз, ты можешь просто сказать. Тебе же проблем меньше будет! — Я ничего тебе не скажу, Фёдор! — прорычал парень, снова сгибаясь от боли в челюсти и щеке. Новый сгусток крови окропил ботинки и шорты, Пику такими темпами до гроба недалеко осталось. Янтарные глаза совсем заплыли от синяков, он терял единственное чувство, которое давала ему безопасность. Накатывающая волнами злость требовала выхода наружу, но подросток просто плевал на неё. Он понял — сейчас не стоит показывать себя, хуже будет. Откашлявшись, фиолетоволосый распрямился и попытался взглянуть в карие глаза напротив. — И никогда не скажу, даже если приставить дуло пистолета! — Хм, дерзким решил себя возомнить? — Нечитайло лукаво улыбнулся, но мало в этом жесте сарказма. Нет, в чистом виде ярость, смешанная с отчаянным желанием контроля над ситуацией. Встав с коробки, мужчина вплотную подошёл к мученику. Тот сидел с закрытыми глазами, алые ниточки медленно стекали по уголками губ и подбородку вниз. Вытащив платок из кармана брюк, брюнет аккуратно поднёс край ко рту парня. Пик хотел дёрнутся в сторону, прекрасно понимая, что за любой выкидыш неповиновения его ждёт новый удар кастета, только ещё хлеще. Поэтому, он продолжил сидеть смирно, пока старший вытирал кровь с подбородка и уголков рта. — А сам же зависим от Джокера. Не так ли? Знаешь, я тоже когда-то считал, что он сможет мне помочь. Хах, глубоко ошибся.†‡†
Переносица жутко болела, желание выкинуться в окно никуда не делось. Лампы под потолком светили тускло, оттого не менее устрашающе. Им разрешили посидеть на диване, но руки также были связаны за спиной. Наручники напрочь сдирали кожу с запястье, там наверняка уже до крови нет кожи. Прислонившись к старшему, блондин рвано выдохнул, получая разряд боли по всему телу. А нехило им накостыляли, аж до солнечного сплетения добрались. Зажмурившись, паренёк позволил положить подбородок на свою жёлтую макушку. Тёплое дыхание немного успокаивало, неся за собой какое-то чувство сонливости. Нет, только не сейчас и не в его смену! — Слушай, а ловко ты их отметелил… — шёпотом произнёс Феликс, кривая улыбка поползла на лицо. С макушки исчезло тепло, подросток хотел возразить, поворачивая голову в сторону. Он столкнулся лбом с Вару, разноцветные глаза глядели прямо на него. Хотелось бы утонуть в них, погрязнуть надолго или сбежать от мира сего. — За тебя, хоть Пика дубинкой по голове могу стукнуть. — тоже шёпотом произнёс зеленоволосый, мягко улыбаясь. Если бы можно было перевести это действия в деньги, мандариноглазый был бы первым миллиардером в Зауне и Пилтовере вместе взятых. Лицо напротив приблизилось настолько, что до губ оставалось пару сантиметров. Как там говорится «И сердце проситься наружу, кровью обливаясь и моля…»? Дальше блондин не помнил, да и не нужно было в данный момент. — Так скажи… Почему мы с тобой постоянно дерёмся, Вару? — Может потому, что я тебя люблю? — Очень смешно! — шутка оказалась правдой, ибо его губы мягко накрыли чужие. Не спеша целуя, приносили некое ощущения тепла, а может и жара. Если бы руки не были скованы наручниками, можно было бы сомкнуть их на спине или положить на плечи. Чужой язык аккуратно прошёл по нёбу, слегка задевая зубы. Пришлось отстраниться, поскольку воздух не вечен. Парни сидели в тишине, лишь хриплое дыхание прерывало столь интимный момент. За спиной зеленоволосого послышался щелчок, затем, он показал руки. — Тебе помочь? — лукаво поинтересовался старший, видя шок и ненависть на лице блондина. То есть, они могли давно освободиться? Так, почему именно сейчас, когда не самый подходящий момент. Феликс звучно клацнул зубами, кое как поворачиваясь спиной к другу. Его гложила совесть с щепоткой злости, но они тут же исчезли, когда его натертых запястий коснулись мозолистые пальцы. Пару движений, ещё один щелчок. Как только руки освободилась, паренёк резко повернулся к старшему. Набросившись на того с кулаками, мандариноглазый сел на торс Вару. Руки схватили больные запястья, несильно сжимая их. — А раньше ты не мог?! — крикнул младший, как тут его заткнули поцелуем. Для этого, разноцветноглазу пришлось привстать на локти. Горячий язык блуждал по чужому рту, выбивая тихие полустоны и рваные вздохи. Всё бы ничего, только их прервал звук открывающейся двери. Осознав, что им явно придёт конец, подростки заключили друг друга в объятия. Блондин зажмурился, шепча на ухо парню. — Пожалуйста, только не отпускай меня! — Слышишь, ни за что не отпущу! — правда, данное действие всё равно прервали, схватив мандариноглазого за ворот рубашки. Отчаяние захватило его, позволяя параличу сковать тело. Вару попытался вцепиться в друга, как его грубо вырубили ударом по голове. Последнее, что он помнил, крик Феликса и снова противный звук ломающейся переносицы.†‡†
— Нам нужен план здания. У кого есть с собой? — Джокер смотрел на старый склад, в голове крутилось много мыслей. Он ходил туда сюда, отмеряя шагами свободное пространство. Рядом с ним были Руденис и Де’Карли, которые косились друг на друга, как хищники на мясо. Им ничего не оставалось, как послушать главного. Черноволосый вытащил папирус, разворачивая его на одной из бочек. Фиолетовая жидкость мерцала в полумраке, выделяя несколько десятков фигур. Который час они тут крутятся? Второй или четвёртый? — Джо, у меня есть! — позвал Де’Карли, синеглазый оставил своё занятие. Подойдя к напарнику, мужчина склонился над планом. Руки упёрлись в поверхность бочки, на пальцы попало немного фиолетовой жидкости. Сколько же она принесла страданий? И, сколько же мог на этом заработать Фёдор? Только эти вопросы мучали мужчину, ничего более. Хотя, где-то на задворках сознания тёмная птица билась об черепную коробку, просясь наружу. Не страх ли это, просящийся на свободу или нечто иное? Глаза бегали по нарисованной карте, ища возможные лазы и подкопы. Сложно, когда вокруг столько шума. Клокочущий рык сам вырвался наружу, пугая окружающих: — Заткнулись все! И настала та самая атмосфера тишины, давящей на виски. Слегка расслабившись, Красный провёл по волосам рукой, несколько прядей сжал и пропустил через пальцы. Вдох и выдох, ему надо подумать. Парочку лазеек есть, они находятся наверху, трудно будет подобраться. Насколько известно, прямо под стеклянной крышей много охраны, по несколько человек на одну комнату. Также, если они будут пробраться под зданием, есть риск подхватить отходы Мерцания и получить не совсем тот результат, какой хотелось бы. Глубоко вздохнув, бармен выпрямился и повернулся к нескольким отрядам. Ответственность за ребят, за этих людей, она гложила не хуже голодного волка, съедая все нервы напрочь. Пора принять решение. — Итак, слушайте меня внимательно! — мужчина подозвал всех к бочке, на котором всё так же лежал план здания. Вокруг столпились люди, кто-то заглядывал сбоку, кто-то через плечо — все были заинтересованы в решении босса. Синеглазый ткнул пальцем в проём на крыше, попутно давая указания. — Так, первый отряд заходит с северной стороны. Второй направляется под здание с восточной стороны. Третий же, идёт с западной стороны в проём между коробками. Там должна быть лазейка, проделанная подопечными Фёдора на случай экстренного побега. — Воу, воу! Попридержи коней, Джо! — Родеф похлопал старшего по плечу, механическая рука была достаточно тяжёлой. Салатоволосый отвлёкся от объяснений, поворачивая голову к парню. Во взгляде парня читалось что-то по типу «ты слишком торопишься, остынь!». Цокнув и скинув руку с плеча, мужчина продолжил слушать. — Тебе не кажется странным, что он не выставил охрану снаружи здания? В чем-то Руденис прав, стоило бы прислушаться к чужому мнению. Но как тут быть, когда столько проблем навалилось на голову, как снег в июле. Сжав руки в кулаки, готовясь дать отпор в любой момент, Красный бросил взгляд на склад. Ему нужно принять решение: следовать плану или ещё раз пересмотреть возможные последствия. Нет, времени на обдумывание мало, стоит поторопиться. — Риккардо, веди первый отряд. Действуем по намеченному плану. Родеф, ты поведёшь второй отряд, я же — третий. Всем всё ясно? — толпа громко крикнула «ясно», раскалывалась на три равные группы. В голове ненавязчиво звучали мысли, которые норовили сожрать оставшиеся нервы бармена. Мотнув головой, мужчина поспешил их отбросить в сторону. Он столкнулся с тем, чего никогда не случалось в его жизни — страхом за чужие жизни. Страхом за последствия, действия, пламенные речи. Метод безумия — самый противный феномен в жизни человека. Он медленно поглощает мозг, сжирает оставшиеся нервы, выкидывая здравый ум куда-то за пределы логики. И ничего не остаётся делать, как подчиниться. И все действия с последствиями аукнуться лишь после, когда будет слишком поздно…