Авада кедавра.

Долгие месяцы отчаянной борьбы между "добром и злом". Вечные нападения одной стороны на другую. Множество погибших. И вот нами проиграна финальная битва. Очкарик и его соратники ликуют. Пожиратели кидаются в стороны. Замешкавшиеся схвачены и отправлены в Азкабан. Сумевшие сбежать прячутся в щелях, как крысы. Предатели. Даже моя семья сбежала, поджав хвост. Хотя я и сам собирался это сделать, но мне помешали. Я пойман. Вот я стою перед тобой. Чего ты этим добиваешься? Я опозорен. Для всех я умер. Зачем я тебе? Почему ты так на меня смотришь? Я виноват? Одежда изорвана в клочья. Я чувствую, как меня трясет от холода. Смотрю тебе в глаза. Два взгляда. Мой и твой. Ты смотришь на меня со злостью, ненавистью и скрытой обидой. Мой взгляд открыт. В нем читается лишь презрение. Подходишь. Смотришь прямо в лицо. С потрескавшихся губ слетает слово. Одно единственное слово, в которое ты вложил всю ненависть и обиду: - Предатель. Я не понимаю причины, по которой ты так меня назвал. Я был верен. Верен своему Господину. Я не предавал вас. Я изначально не был с вами. Усмехаюсь. Чувствую резкую боль. Это был прилетевший от тебя удар в челюсть. Во рту ощущается металлический вкус крови. Подножка. Ослабевшие ноги подкашиваются, и я падаю перед тобой на колени. Не поднимая взгляд, чувствую, как теперь усмехаешься ты. Оказываюсь резко поднят за волосы. Снова вынужден смотреть тебе в глаза. Где же твоя хваленная доброта? Как давно твоими мыслями завладело желание мести? Ты противен мне. Ты предал самого себя. Твоя доброта осталась в детстве, у того мальчика, не пожелавшего пожать мне руку. Теперь я вижу перед собой лишь животное. Собираю последние силы и отворачиваюсь. Удар. Я отключаюсь. Сколько я так пролежал? Мы уже не в злополучном лесу. Поворачиваю голову. Ты. Почему ты смотрел на меня? Что в твоем взгляде? Я не видел этого раньше. Как это называется? Любовь, если я не ошибаюсь. Так вот зачем я тебе! От одной мысли меня выворачивает, но я не подаю виду и продолжаю смотреть на тебя. Ты растерян. Что ты собирался со мной сделать? Хотя я и так догадываюсь, не маленький уже. Подходишь и садишься рядом. Только сейчас понимаю, что лежу в кровати. Смотришь на меня. Чего ты от меня ждешь? Хочешь, чтобы я кинулся тебе на шею? Будто бы прочитав мои мысли, ты грустно вздыхаешь и достаешь палочку. Через несколько мгновений оказываюсь прикован к кровати. Ужасно унизительное положение. Нависаешь сверху и смотришь в глаза. Я зол. Меня тошнит. Хочется плюнуть тебе в лицо, но я сдерживаюсь. Спрашиваешь, буду ли я покорен. Давя гордость слабо киваю головой. Я освобожден от оков и скинут с кровати. Ты снова поднимаешь меня за волосы и чуть ли не швыряешь в стену, игнорируя тот факт, что от ужасной боли в затылке я начинаю сползать на пол. Прижимаешь и не даешь упасть. Впиваешься губами в мою шею. Новая волна тошноты подкатывает к горлу, но я вновь держусь. Ты покрываешь мое тело поцелуями, срываешь изорванную одежду, а я еле справляюсь с отвращением. Продолжаешь вжимать меня в стену. На теле появляются укусы и засосы. На бледной коже это выглядит более чем живописно, особенно с дополнением разного рода синяков и ссадин. Кажется, тебе нравится. Оказываюсь резко повернут и впечатан в стену лбом, однако грозящая шишка меня волнует мало. Прислоняешься ко мне сзади и подносишь пальцы к моему рту. Я не сразу понимаю, что от меня нужно, и ты даешь мне подсказку - упираешься кончиками пальцев в мои губы. Покорно беру их в рот. Спустя около минуты ты убираешь руку от моего рта. Расслабляться рано. Чувствую, как ты вводишь в меня пальцы. Сначала два, а через полторы минуты добавляешь третий. Это было больно, однако за время "войны" я немного попривык к разного рода боли. И все же, не смотря на это, я не смог остаться совсем безразличным. Выгибаюсь и закусываю губу. Разочарован отсутствием бурной реакции? Убрал руки. Улавливаю звук расстегивающейся ширинки. Твои штаны падают на пол, противно звякнув пряжкой ремня. Не мешкаешь. Резко входишь на всю длину. Инстинктивно сжимаюсь и слышу твой стон. К горлу вновь подкатывает тошнота, с которой нужно бороться. Финал стоит этих мучений. Прижимаешься ко мне, впиваешься поцелуями в шею и начинаешь двигать тазом. Кусаю губы. Сжимаю кулаки. Слышу твое рваное тяжелое дыхание. Я то и дело получаю новые "метки" на шее, плечах и спине. С каждым толчком ускоряешь темп. Выгибаюсь. Начинаю понемногу задыхаться. Хватаешь за волосы, заставляя запрокинуть голову. Кусаешь за ухо и отпускаешь. Доходишь до пика. С силой смыкаешь пальцы на моем горле, заставляя хрипеть. В последний момент выходишь и кончаешь на меня. Я не успеваю даже отдышаться, как ты швыряешь меня на кровать. Закидываешь мои ноги себе на бедра и вновь резко вгоняешь член в меня. Я вновь выгибаюсь. Ты хрипло стонешь. Продолжаю кусать губы, на которых уже появилась кровь. Обвиваю тебя руками и впиваюсь ногтями в спину. Не раз довожу тебя до оргазма, сжимая внутри. Это продолжается очень долго. Боюсь уже не выдержать, но ты все же насытился. Душ и спать. Ты совсем забыл о том, кто я. Спокойно нырнул в мои объятия. Идиот. Когда ты наконец засыпаешь, я тихо сползаю с кровати. Дело остается за малым, однако эта часть главная и решающая. Второго шанса не будет. Среди обрывков одежды нахожу свою палочку и беру ее в руки. Чувствую себя намного лучше. Один взмах и ты связан. Пока дожидаюсь твоего пробуждения пользуюсь лечебными заклинаниями. Вот. Ты наконец открываешь глаза и пытаешься сесть. Не получается, "дорогой"? Растерянно ворочаешь головой. Взгляд зеленых глаз фокусируется на мне. Я вижу, как внутри тебя закипает обида, которую ты так усердно прятал. А еще боль. Но мне не жалко, мне не стыдно. Тощей рукой сжимаю палочку. Каждое движение отдается в голове громким эхом. Места для мыслей уже просто нет. Продолжая холодно смотреть на тебя, произношу: - Авада кедавра. *** - Здравствуй, отец! Здравствуй, мама! - Да, я убил гриффиндорца со шрамом. Гниет в земле грязнокровок спаситель, Мной бы гордился наш Повелитель.