CHASE RUNNER

Уоррен: Макс, нужно поговорить. База Уоррена приготовила для тебя СЕНСАЦИОННЫЕ новости. Макс: Я уже в отеле. Наберу, когда поднимусь в номер. Если Уоррен Грэхем пишет «сенсационные» капсом, значит это что-то действительно важное. Я убрала телефон и оглянула помпезный холл. Он был светлым, выполненным в ярких тонах, пол устелен мрамором, а с потолка свисала впечатляющая люстра. Это мой менеджер решил вселить меня в отель «Адлон». Если бы решала я, было бы достаточно и не столь гламурного отеля. Я чувствовала себя не в своей тарелке в своих обычных джинсах и потрёпанной куртке. Однако, после ночи, когда я спала здесь, словно на облаках, я быстро поменяла своё мнение, хоть всё ещё и чувствовала, что все смотрят на меня, будто я ошиблась дверью. В это время в отеле было до чёртиков много людей, и я маневрировала между ними, пытаясь дойти до лифта. Возле него уже собралась нетерпеливая толпа. Дверь открылась, и внутри было так тесно, что даже такая миниатюрная фигура, как я, с трудом сможет там поместиться. Полный мужчина посмотрел на меня оттуда с надеждой в глазах. Нет, лучше уж лестница. Когда я уже развернулась, заметила знакомую фигуру, пробирающуюся сквозь толпу. Чёрт, это, что, Виктория Чейз? Поговорить с ней было сродни походу к зубному. Что же делать? Может, я ещё успею в лифт? Это будет слишком неловкая сцена. Я развернулась снова, но наткнулась только на закрывающуюся дверь лифта. Может, быстро отмотать время? Чёрт, у меня же больше нет способностей! Иногда я чувствовала себя, как человек, потерявший какую-то конечность, но который все ещё её чувствует. – Маааааксин! – послышался высокий голос, перебивающий шум толпы. Я вздохнула и развернулась, встречая судьбу. Виктория совсем не изменилась с тех пор, как я видела её в последний раз четыре года назад. Блондинка, худая, одетая по последнему писку моды, и в целом выглядела так, что кто-то вполне вероятно мог бы потерять сознание. – Макс, не Максин, – поздоровалась я. – Да, конечно… Макс, – она улыбнулась мне одной из тех улыбок, которую мне очень хотелось стереть с её лица во время нашего обучения в академии Блэквелл, – Не ожидала тебя тут увидеть. Что делаешь в Берлине? – У меня тут выставка. Ну знаешь... Фото, – коротко объяснила я, пока мы отходили от лифта обратно в холл. – Ах, да… Твоя серия о Южной Америке? Ты правда неплохо устроилась… Ну, для той, которая бросила школу. Реплики Виктории, как обычно, попадали прямо в цель, но, по крайней мере, она знала мои работы. – А что с тобой, Виктория? Я слышала, ты бросила искусство фотографии, – перевела я тему, надеясь, что она не станет расспрашивать, почему я бросила школу. После смерти Хлои, вернуться туда было просто невозможно. – Совсем не сидишь в соцсетях, Макс? – улыбнулась Виктория, – Последний год я провела в Голливуде. Фотографирую звёзд, это намного увлекательнее. К тому же, там выше шанс найти нормального мужа. Все эти хипстеры для тебя, Макс, но я ищу кого-то более стильного. Другими словами, с деньгами и связями. Она и правда не изменилась. Но что ещё могло получиться, если она выросла в такой мажорской семье? – Никогда бы не подумала, что ты сведёшь свою карьеру к поискам мужа. Я помню тебя по твоим фото в Блэквелле. Ты ведь талантливая. – Может, ты и права, но я расширяю свои контакты в Голливуде. В конце концов, всё делается ради денег, – отмахнулась она. Грустно, что она так думает, но это её право. – Так что ты делаешь в Берлине? – спросила я. – Ох, к сожалению, это секрет, – она дьявольски подмигнула, – У меня есть здесь одна очень хорошая возможность, но давай не об этом. Это застало меня врасплох. Кто была эта девушка, которая предпочла молчать, а не громко хвастаться? Точно не Виктория Чейз. Видимо, это действительно было что-то важное. – Так загадочно, Виктория? – спросила я. Она высокомерно улыбнулась. – Я хорошо тебя знаю, детектив Макс. Ты вечно суёшь свой нос, куда не просят. – Вик! – громко крикнул кто-то, заставляя Викторию обернуться. Группа людей в костюмах шагала через холл к выходу, один из них окликнул Викторию. Ещё пару мгновений она постояла со мной, а затем направилась к нему. Я только открыла рот, чтобы что-то сказать, но она уже вышла на улицу вместе с остальными. – Как типично, – тихо прокомментировала я её невежливость и продолжила путь в свою комнату. До чёртиков бесит, что Виктория права. Мне стало любопытно. В номере отеля я открыла бутылку воды и села за ноутбук. Уоррен был онлайн и я позвонила ему по Мессенджеру. Уже через пару мгновений на экране появилась его широкая улыбка. Каштановые волосы стали короче с тех пор, как я видела его в последний раз, но глаза светились неподдельной симпатией, как и всегда. – Привет, Макс. Не могла дождаться услышать эту невероятную информацию? – Привет, Уоррен. Даже не знаю, у кого информация лучше, – подмигнула я, – Как Брук? – Эй, Макс! – неожиданно услышала я голос Брук. Затем она и сама появилась в кадре, приветливо махая в камеру. У неё были длинные чёрные волосы, но я забыла о красных прядях по бокам, – У меня всё хорошо. Как выставка? – В процессе, – у меня не было особого желания говорить об этом. Интерес к моим работам угас, и я знала, что мне нужно что-то сделать, чтобы оставаться востребованным артистом, – А у вас что? Над чем работаете в лаборатории? – спросила я, на самом деле прекрасно зная ответ. – Над одной вещью. Сложно объяснить, это слишком… «по-научному», – вдумчиво сказала Брук. – И ооооочень скучно! – заверил Уоррен, улыбаясь. Я покачала головой. Они играли со мной в эту игру уже почти год. – Понятно. На самом деле вы работаете в одной из тех лабораторий из «Секретных материалов», в которой проводят опыты над инопланетянами или что-то в этом роде. И поэтому вам нельзя говорить о своей работе. Секретность и всё такое. – Тебя не обмануть, Макс Мадлер, – пошутила Брук и исчезла из кадра. Уоррен усмехнулся. – Ладно, теперь, когда вы, дамы, закончили, мы можем вернуться к по-настоящему важным вещам. Я кивнула и выжидающе посмотрела на него. Он, кажется, наслаждался затянувшейся драматической паузой, и это начинало бесить. – Какой твой любимый фильм? – спросил он в конце концов. – Эм… Я не знаю. «Планета обезьян»? – Очень смешно. Ладно, спрошу проще. Приквел какого твоего любимого фильма будут показывать в этом году в кино? – Ты про «Бегущий по лезвию 2049» в следующем месяце? Мне и вправду нравился этот фильм, но мне и становилось от него грустно, потому что я больше не могу смотреть его с Хлоей. – Правильно! А теперь держись крепче. В Берлине пройдёт пресс-конференция, посвящённая началу проката. Там будет режиссёр и актёры главных ролей: Харрисон Форд и Райан Гослинг. И все шесть дней они будут жить в том же отеле, что и сейчас ты! Мои глаза расширялись от удивления всё больше и больше, пока он говорил. Я определённо не была такой помешанной, как Виктория, мне нравились фотографии звёзд, но это же «Бегущий по лезвию 2049» – настоящий праздник для поклонников предыдущей части. – Вау! – только и сорвалось с моих губ. Уоррен выглядел чертовски довольным собой, зная, что он попал прямо в яблочко. – Знаешь, если сможешь попасть к ним на конференцию, то, может, дождёшься конца и сможешь сделать фотографию…. – Продолжай, – сказала я, потому что у него очевидно уже был какой-то план. – Ну, твой крутой приятель и менеджер Габриель, – объяснил он, – Ты сама говоришь, что он всегда может обо всём позаботится. Пусть организует тебе пресс-удостоверение или что-то типа этого. Я задумчиво кивнула. Что ж, это может сработать. Однако, этого будет недостаточно, чтобы посетить конференцию. Несмотря на то, что вся эта возможная афера казалась абсурдной, у Габриеля и вправду были хорошие связи, особенно здесь, в Германии. – Уоррен… Ты – золото! – заверила я его, – Мне нужно отключиться и поговорить с Габи. – Я знал, что эта информация окажется в нужных руках. Ещё увидимся, Макс. – О, подожди, ещё кое-что, – окликнула я его, – А на конференции будет та сладкая маленькая актриса-кубинка? – Ты про Ану де Армас? Да, Макс, она там тоже будет. Уоррен двусмысленно улыбнулся. Я чувствовала, как кожа в области щёк покалывает. Явный признак того, что я покраснела. – Хорошо, – сказала я и быстро завершила звонок. Ему это действительно удалось. У знакомого журналиста Габриеля были проходки на конференцию, и он взял меня с собой в качестве фотографа. К сожалению, я не могла работать с полароидом, зато с цифровыми фотографиями я могла забрать себе столько копий, сколько захочу. В назначенный день я спустилась в лобби отеля. Я сдала своё фотооборудование на хранение, и у меня ещё было время перед конференцией, чтобы забрать его. Габриель с журналистом должны встретить меня в холле. Он так же заранее убедил меня в том, что охрана на конференции развернёт меня, не моргнув глазом, если я явлюсь туда в джинсах и куртке, поэтому последние два дня мы таскались с ним по магазинам. Это было ужасно. Он очень настойчиво пытался убедить меня купить деловой костюм с юбкой. Последний раз юбку я носила в шестом классе. Ни за что. Вместо этого я выбрала чёрные штаны, такой же пиджак и белый топ под низ. Лучше так, чем никак. Я прибыла немного раньше, поэтому сейчас искала место, где можно сесть и подождать. Несколько людей, похожих на журналистов, тоже сидели здесь и, похоже, ждали начала конференции. Взгляд остановился на фигуре у барной стойки, я узнала в ней Викторию Чейз. Она сильно сутулилась, и вся выглядела изможденной и не такой легкомысленной, как я её помнила. Инстинкт самосохранения кричал о том, что это плохая идея, но я всё равно подошла к ней. Перед ней стоял стакан с виски и пепельница, в которой медленно тлела сигарета. За баром было много людей, но место слева от неё оставалось свободным. Я села туда и посмотрела в её сторону. Когда мои глаза встретились с её, стало ясно, что она плачет. – Дерьмо, – прокомментировала она моё появление, – Ты не вовремя, Максин. Я не стала в очередной раз поправлять её насчёт моего имени. Очевидно же, что она делает это специально. – Если хотела избежать компании, стоило выбрать другой бар, – сказала я. – Стоило. Она взяла сигарету из пепельницы и сделала глубокую затяжку. Бармен спросил, хочу ли я выпить. Я заказала стакан газировки. Виктория хмыкнула. – Если не хотела пить, не стоило приходить в бар. – Твоя взяла, – охотно признала я, – А теперь объясни, что случилось. Не как Макс, как члену клуба «Циклон», если хочешь. На самом деле, я была лишь однажды на вечеринке этого школьного клуба для мажоров, но Виктория знала, что я имею в виду. Туда было немного сложно попасть, но, если у тебя есть возможность перематывать время и говорить с людьми несколько раз, узнаешь много нового. В случае с Викторией Чейз я знала, что она может быть честной только, если её прижать к стене. – Чёрт возьми, старые добрые времена, не так ли? – пробормотала она, смотря на меня стеклянными глазами, продолжая курить, – Рэйчел, Хлоя… Ты знала, что у Джефферсона уже была папка с моим именем? «Как и с моим» – Нет, – солгала я. – Иногда я думаю, что до сих пор жива только потому, что Рэйчел выиграла немного времени своей смертью, – прошептала она, но я разобрала каждое слово, – Ты знала, что я прямо ненавидела её? – выплюнула она, – Идеальная мисс солнышко. Так много талантов, что аж блевать хочется. С какой лёгкостью она обводила всех вокруг пальца. Даже не прилагая усилий, – Виктория потушила сигарету в пепельнице и залпом допила виски, – Все так её любили! Я не была уверена, что она смотрит на ситуацию правильно. Зато была в том, что она не знала Рэйчел по-настоящему, не настоящую Рэйчел. Однако, я тоже. Я многое узнала о ней, пока мы с Хлоей искали ей в далёкое школьное время. – И она уж точно не знала, что это такое, когда все давят на тебя! – продолжила Виктория. – Дело в работе, – сообразила я. Безусловно, успех в семье Виктории был чрезвычайно важен. Она рассказывала мне об этом. Может, она не оправдала их надежд. Она горько рассмеялась. – Я же говорила. Детектив Макс снова добралась до истины. Да, дело в работе. Мой паршивый начальник кинул меня и отдал заказ кому-то другому в последнюю минуту. – Мне жаль, Виктория, – на автомате ответила я. – Ха, с чего бы вдруг? – пренебрежительно сказала она. Её зелёные глаза блеснули яростью, – Я тебе никогда не нравилась. Она была чертовски права. – Ты сделала практически всё, чтобы так было. Одним жестом она подтолкнула пустой стакан к бармену, который сразу понял намек и налил ещё. Хорошо, что хоть я не пью. Бармен, кажется, вообще не замечал меня. – Знаешь, Макс, веришь или нет, мне тоже иногда нелегко, – сказала она в конце концов, когда стакан вновь наполнился, – Но тебе с твоим детским, наивным мне-плевать-что-обо-мне-думают отношением не понять. «Мне нравятся стрёмные шмотки, полароиды, селфи, хипстеры и шататься по миру». Не все могут жить так же свободно, как ты! Я молчала. В её словах была смесь презрения и... зависти? Безумно, что Виктория Чейз может мне завидовать. Но почему-то она права. За четыре года я много где побывала и много чего сделала. Никто не указывал мне, что делать. Но почему кто-то вообще должен? Я взрослая женщина. Как и Виктория, но, видимо, в её мире всё по-другому. Она уже не маленькая школьница, но, кажется, со времён Блэквелла, она так и не повзрослела. Я уже собиралась сказать хоть что-то, как в лобби появился Габриель. На нём был его любимый белый наряд: костюм полицейского из Майами, как его называла, и, может где-то в Лос-Анджелесе он сошёл бы за местного, но здесь он выделялся, словно белая ворона. Он был с мужчиной в сером костюме, который держал пресс-удостоверение в одной руке и пиджак в другой. Они оба направлялись ко мне. – Эй, Макс, вот ты где, – сказал Габриель, когда оказался достаточно близко, чтобы я его услышала, – Это Феликс, журналист, с которым ты пойдёшь на конференцию. Я снова не успела ничего сказать, потому что Виктория меня опередила. Она удивлённо вскинула голову. – Феликс? – Вик? Феликс был не менее удивлён. Очевидно эти двое знали друг друга. Виктория перевела взгляд с него на меня, потом на Габриеля, потом снова на меня. – Ты… Её лицо перекосилось от злости. – Что «я»? – удивлённо переспросила я, не понимая, что происходит. – Это из-за тебя я осталась без работы. Ты, грязная маленькая сучка! – процедила она. – Что? Нет! – попыталась защититься я. – И потом сидишь здесь со мной, наслаждаясь моими страданиями, – слёзы хаотично текли по лицу Виктории, которая, кажется, была полностью разбита, – Моё уважение, Макс Колфилд. Не ожидала, что ты такая хладнокровная. Она схватила стакан и разбила его прямо возле барного стула, на котором я сидела. От громкого звука я поморщилась. До того, как я успела что-то сказать, она прошла между Габриелем и Феликсом и исчезла. Все посетители лобби-бара обернулись и смотрели на нас. Я пришла в себя быстрее всех, соскользнула с барного стула и посмотрела на Габриеля. Он выглядел таким же ошеломлённым, как и Феликс. – Обязательно было использовать свои связи, чтобы кто-то другой терял работу? Я сузила глаза, и Габриель прекрасно знал, что это значит. – Эм… Я… Нет… Я не знал. Всегда красноречивый Габриель запинался и смущённо поправлял свои светлые волосы. – В общем… Я… Мне было всё равно с кем… Феликс попытался оправдаться, но, наткнувшись на мой разгневанный взгляд, замолчал. – Ладно, ладно, – прервала я его речевой поток, – Я позабочусь об этом, а вы дождитесь её! Я оставила их и, полыхая от ярости, покинула лобби. Я пыталась успокоиться, но ругательства всё ещё срывались с моих губ. – Идиоты! Если бы я была персонажем комикса, над моей головой точно сейчас бы витало облако чёрного дыма. Викторию было легко найти. Она была там же, где и все женщины, когда в общественном месте им приспичит поплакать – в женском туалете. Я нашла её рыдающую в одной из кабинок. – Виктория? – Убирайся отсюда, Макс, – послышалось из средней кабинки. Из кабинки рядом вышла женщина, которая потом очень нервно мыла руки, переводя взгляд с меня на входную дверь туалета. Я виновато улыбнулась ей, затем вернулась к Виктории. – Мне жаль, Виктория, я не хотела, чтобы так получилось, – попыталась я сгладить ситуацию. Сквозь дверь я услышала, как она недоверчиво смеётся. – Почему тебе это так важно, Макс? Почему ты всегда хочешь всем нравится? Я немного подумала. – Наверное, это лучше, чем альтернатива, – сказала я наконец. Я почувствовала, как вибрирует телефон, и посмотрела на экран. Габриель отправил сообщение. Он явно нервничал, так что я решила, по крайней мере, подать признаки жизни. Габи: конференция начнётся с минуты на минуту! Макс: я над этим работаю. Я тяжело вздохнула. Время на исходе. Нужно принять решение. Моё любимое. Ладно, при принятии не каждого решения нужно было выбирать между жизнями жителей целого города и лучшей подругой, по совместительству единственной любовью. Я приняла тогда верное решение. Я потеряла Хлою и потеряла силы. Вернулась к началу и столкнулась с жизнью и всеми последствиями, которые уже невозможно стереть. Снова почувствовала себя одинокой. Может, поэтому мне хотелось нравится людям. Потребность заполнить дыру внутри и правда сильна. Я прижалась к двери кабинки и начала говорить спокойно, но решительно. – Виктория, сейчас ты выйдешь отсюда. Мы приведём тебя в порядок, и потом ты пойдёшь с Феликсом на эту конференцию и сделаешь такие фотографии, глядя на которые я буду гордиться тобой, ладно? – Да, – ответила она неуверенно. – Виктория, второй шанс выпадает редко. Я могу отказаться от этой работы и вернуть её тебе. Мгновение спустя я услышала, как открывается замок, и отпрянула от двери. Виктория встала, прислонившись к двери, и недоверчиво смотрела на меня заплаканными глазами. Точнее так, будто я была убийцей и ждала подходящего момента, чтобы достать кинжал. Её макияж потёк, и она выглядела больше, как тень Виктории Чейз. На самом деле, прямо сейчас она выглядела очень уязвимой. Брови сведены в тонкую линию, влажные глаза больше напоминали глаза щенка, чем ледяной королевы. Виктория без масок. Как ни печально, сейчас она казалась мне красивее, чем когда-либо прежде. Времени больше не было, поэтому я схватила её за руку и потащила к раковине. – Умывайся! – скомандовала я. Виктория выглядела упрямой, но я смотрел в ответ так же упрямо, пока она неохотно не сдалась и не склонила голову над раковиной. Тем временем я достала косметичку Виктории из ее сумочки. Конечно, она была во всеоружии и, как любая другая современная женщина, нуждалась в боевой раскраске. У меня в этом было мало опыта, поэтому я рассматривала вещи в косметичке скептически. Там были какие-то вещи, назначение которых я не знала. Лучше сконцентрироваться на чём-то обычном. Нам нужно было торопиться, но время, казалось, странно замедлялось, пока мы наносили косметику. Когда я стояла перед ней, касалась её лица, глядя прямо в зелёную глубину глаз, то обнаружила женщину, которую, вероятно, вообще не знала. Это было странно. Люди обычно стремились, чтобы их понимали другие, но в то же время, скрывали все, что действительно было важно. Я увидела это в ней, когда наносила пудру ей на лицо. Мгновение казалось, что в ней идёт внутренняя борьба с собой. – Ты не шлюха, – вдруг сказала она. Её веки опустились от стыда. Я рассмеялась. – Спасибо… Я имею в виду, если бы я специально отобрала твою работу, тогда я бы была. – Ты бы не стала. А вот я… Я закончила пудрить её и кивнула на три помады, которые разложила на раковине. Она выбрала классическую красную. После того, как Виктория самостоятельно обвела контур губ карандашом, я принялась работать помадой. – Можешь… эм… разомкнуть губы, – смущённо попросила я. Когда она подчинилась, все её тело приняло в идеальную позу. Может, она могла бы быть моделью. Пока я наносила ей помаду, представляла, как она и Рэйчел сотрясают мировые подиумы, где-то там, в альтернативной реальности. Эта картина помогла мне отвлечься от другой навязчивой идеи – поцеловать её. – Я не лучше и не хуже тебя, Виктория, – вернулась я к разговору, заканчивая работу и разворачивая её к зеркалу, – Я думаю, если ты приложишь немного усилий, ты правда сможешь стать… ммм… приятной. Виктория удивлённо приподняла брови, но промолчала. Тем не менее, у меня создалось впечатление, что она очень внимательно наблюдает за мной, пока я снова смотрю на дисплей телефона. Габи: выходите!!! – Теперь смотрится лучше, – прокомментировала она мою работу. – Нам нужно идти. Я всунула сумочку ей в руку и потащила её к двери. Мы нашли Габриеля и Феликса меньше, чем через минуту. Большинство журналистов уже исчезли, но я увидела, что двери в конференц-зал всё ещё открыты. – Мне жаль. Я не знал, что вы знакомы, – попытался оправдаться Феликс на ломаном английском, но всё было итак понятно. Я отмахнулась, а Виктория одарила его злобным взглядом. – Хорошо, Феликс, потому что ты собираешься вернуть Виктории её работу и взять с собой на конференцию. – Эм… ладно, – сказал он и взволновано взглянул на хмурую Викторию. – Можешь не волноваться. Как ты знаешь, Виктория профессионал, правда, Виктория? Я уверенно посмотрела на неё. На её лице снова появилась маска обычной Виктории. – Правда! – убедительно кивнула она. – Хорошо, тогда нам нужно туда, – Феликс махнул рукой в сторону конференц-зала, – Ещё увидимся, Габи. Было приятно познакомиться, Максин. – Макс… Не Максин, – поправила Виктория журналиста, взяла его под руку, не спрашивая, и они вдвоём развернулись, направляясь внутрь. Уже возле входа она обернулась через плечо и взглянула на меня. Я улыбнулась. Они вошли последними, и двери за ними закрылись. – Виктория Чейз? – оживился Габриель возле меня, – Разве это не та сучка, которая не давала тебе жизни в школе? – Да, – подтвердила я. – Так почему ты ей помогла и отказалась от работы? – спросил он. Я развернулась на пятках и посмотрела на него. – Готов услышать вселенскую мудрость, Габи? – О, великая Макс, просвети меня! – в шутку поклонившись, сказал он. Габриель был очень компетентным менеджером, большую часть времени. Но за что он мне на самом деле нравился, так это за его придурошность. – Людям редко выпадает второй шанс. Никто не может повернуть время вспять. Поэтому лучше сразу поступать правильно, – объяснила я свой поступок. – Откуда ты знаешь, что это было правильно? – всё ещё недоверчиво спросил он. – Ей это было нужно больше, чем мне. Он кивнул, и мы пошли через отельный холл к выходу. Поскольку ему больше нечего было делать, и моя работа отменилась, он пригласил меня на ужин. – Что будем делать дальше, супер-Макс? – спросил он, когда мы оказались на улице, – Выставка продлиться ещё пару дней, а в твоём расписании дальше ничего не записано. – У меня есть расписание? – удивлённо сказала я. – Конечно есть. Если ты отказалась вести его, не значит, что не веду его я. Я кивнула. – Ну да, совсем забыла. Не знаю, может вернусь в Сиэтл. Он остался стоять на месте и покачал головой. – Есть предложение получше, Макс. Ты должна отправиться со мной в Лос-Анджелес. Там тебе точно найдётся работа. Я рассмеялась, взяла его под руку и пошла с ним дальше. – И жить в твоём пляжном домике? Да, я помню, ты рассказывал. Не хочу останавливаться в этом проходном дворе. – У тебя совсем неправильное представление об этом. Вот почему ты точно должна поехать со мной в ЛА. Я задумалась. Лос-Анджелес. Город ангелов. Может быть, там меня ждут приятные сюрпризы. – Я подумаю.