don’t need nobody else

All my friends are drunk again And I'm stumblin' back to bed all by myself Don't need nobody else В комнате спёртый воздух, пахнет алкоголем и сигаретами, музыка долбит в уши. Квартира Джемина маленькая, но гостиная довольно большая, только не сейчас, когда тут почти половина потока с универа. Джемин думал, что они просто проведут вечер за алкоголем в старой компании, но его друзья решили позвать каких-то левый парней и девушек с параллели, и ему пришлось смириться с огромной толпой, половина которой почти в отключке, а другая половина засела на кухне, обсуждая проблемы вселенной и замешивая очередной коктейль, что на 90 процентов состоит из алкоголя, а оставшиеся 10 процентов это остатки всех соков, что хотели оставить на потом вместо закусок, но походу передумали. Джемин просит у какого-то парня сигарету, но ему в руку кладут полную пачку и зажигалку, незнакомец улыбается ему во тридцать два зуба и отворачивается к компании, что-то говоря про потепление. Не благодаря этого парня, Джемин просто уходит в коридор, надевает там куртку и хлопает дверью, которая не закрывается на щелчок, потому что часом ранее кто-то раздолбал её в пьяном угаре. На его этаже соседей нет, так как это новостройка и в соседнюю квартиру никто не заселился, но Джемин заранее познакомился с хозяином квартиры, чтобы знать, когда на его этаже начнут сверлить в 6 утра. Это даже радует, что он единственный, кто живет на этаже, потому что на него бы точно накатали заявку за шум в полночь, но единственные, кто могут услышать их вечеринку, это они сами и ночное небо Сеула. Планировка этажей составлена так, чтобы балконов у жителей не было, что расстраивает, но он есть в подъезде, так что можно покурить там. Джемин выходит на балкон, поджигает сигарету со вздохом и, не делая затяжку, выдыхает дым тоненькой струей в воздух, наблюдая за витиеватым узором. На фоне слышится приглушенная музыка из квартиры, Джемин делает затяжку и впервые за день расслабляется, уголки его губ опускаются, он разжимает челюсть и по скулам проходятся мурашки, брови прекращают быть в напряженном состоянии и даже синяки под глазами становятся ярче. Он не может выспаться уже месяц, потому что в районе груди что-то каждую ночь болит, тянет, и Джемин может только ныть в подушку от фантомных болей. Друзья давно заметили, что в их компании на один смех стало меньше, теперь Нана, как его любят называть друзья, только сидит в телефоне, листая инстаграм или слушая музыку. Он не ходит на учебные мероприятия как на первом курсе, иногда даже игнорирует звонки друзей и их просьбы прогуляться элементарно до магазина, чтобы покурить, даже думал перейти на заочное, чтобы кампус их университета он видел только на выпуске. Джемин не осознает или даже не хочет осознавать причину своего выгорания, списывает на осеннюю хандру, что стучит к нему в двери ещё с первого курса. Тупая осень напоминает ему первый курс, посвящение, их компанию, что образовалась на дополнительных курсах в выпускном классе. Школу он любил, как и курсы, но друзья каждый раз шутили, что он не учиться любит, а того симпатягу, что сидит за второй партой первого ряда. Его звали Ли Джено, и он первый позвал на свидание, а Джемин мог только краснеть и кивать, пока Ли улыбался своей прекрасной улыбкой. Их отношения набирали оборот за оборотом, пока Джемин не начал уставать каждый день проводить с Джено, а тот в свою очередь начал зависать со старшекурсниками, ощущая холод со стороны своего парня. В один день, не обсудив недомолвки в отношениях, Джемин просто исчезает из жизни Джено, прекращает ему писать и звонить, что повторяет за ним Ли. Так они и разошлись, просто игнорируя существование их отношений и затыкая дыры в сердце, один общением с другими, а второй затворничеством. Джемин не сразу замечает, как сигарета тлеет в его руках, и, пока он вспоминал свой первый курс, стоя на балконе, кто-то заходит на балкон, хлопая дверью. Нана не помнит имя этого парня, но знает, что он знакомый знакомого с китайской группы, а еще у него розовые волосы, что не остаются не замеченными. — Ох, ну и красота же здесь, — улыбается розововолосый и обнимает себя за плечи, больше от страха упасть, нежели не от холода. — Устал, да? Понимаю, сессия-депрессия. — Да, устал. Только не от учёбы. — Джемин хмыкает и поджигает новую сигарету, вдыхая побольше дыма и делая колечки. — Не подумай про меня что-то плохое, но да, я слышал, что ты в депрессии после разрыва с Джено. Мы с ним в одном потоке по экономике, к профессору Сон сложнее всего было записаться. — незнакомец чешет затылок и улыбается, но, увидев грузный взгляд Джемина, улыбка пропадает с лица, и он мотает головой. — Это не Джено мне сказал, точнее он, но он мне рассказал, что чувствует себя ужасно после расставания, а не про тебя. Джемин тушит сигарету о внутреннюю сторону крышки пачки и вкладывает окурок к другим сигаретам, убирая пачку в карман; он долго смотрит вперед на огоньки в окнах соседних зданий и обдумывает слова розововолосого. — Он реально чувствует себя ужасно? — парень сбоку начинает активно кивать, — Думаешь он скучает по мне? — Этого я не знаю, но знает Джено. Даже если он не ответит взаимностью или ты не ответишь, то почему бы просто не выговориться? Большинство отношений рушатся из-за того, что мы либо не умеем обсуждать или боимся осуждения. — незнакомец начинает переминаться с ноги на ногу и собирается уходить. — Он должен был сегодня прийти, а потом сказал, что вроде бы пойдет со старшекурсниками в бар, но говорил, что заглянет. Розововолосый поднимает кулачки вверх, делает что-то наподобие «файтин» и убегает в квартиру, бормоча что-то о куртке. Перед тем, что задумал На, он решает напиться, не знает для чего, для храбрости или спокойствия, но выпить точно должен. Он приносит бутылку чего-то на балкон и пьёт медленными глотками, оттягивая момент; в одной руке бутылка, в другой телефон. В какой-то момент алкоголь ударяет в голову и Джемина начинает заносить, голова жестко кружится, пока ее обладатель едет на лифте вниз. Дверь пиликает и выпускает пьяное нечто с разбитым сердцем на улицу, где ночная прохлада немного отрезвляет и Джемин идёт в куда-то на другую улицу.

***

На улице ни души, кроме одной, что еле доходит до детской площадки и садится на бордюр. Джемин осматривается по сторонам, вокруг темно, только один уличный фонарь светит прямо на него и вдруг становится так одиноко, что в сердце начинает щемить. Он вспоминает, что собирался делать, а еще слова того китайца о том, что причина его страданий сейчас возможно со старшекурсниками, на которых Джемина променяли на первом курсе. На решает закурить, вытаскивает пачку, сверлит ее взглядом; первая капля падает на рисунок, что предупреждает о раке. Он касается своей щеки и чувствует, что та мокрая от слёз. «Я хочу ему позвонить.» Гудок. Гудок. Гудок. Абонент вне зоны действия сети. Джемин матерится очень громко и смачно, но на улице так тихо, что эхо возвращается к нему очень быстро. Ему перезванивают очень быстро. «Джемин?» Услышав родной голос, Джемин только всхлипывает и кивает, забывая, что собеседник не видит его. «Ты плачешь? Что случилось? Мне приехать?» Джемин наконец-то мычит что-то похожее на согласие и звонок обрывается. Ему кажется, что никто не придёт, потому что не знают куда, а во-вторых, зачем кому-то беспокоиться о Джемине. Но его находят; не быстро, потому что Джемин уже начал засыпать, но находят. Джено все такой же красивый, но теперь немного отрастил волосы, на нём свитер с горлом и пальто черного цвета. Теперь он другой, одевается по-другому, разговаривает по-другому, но смотрит как раньше, с нежностью и беспокойством. Джемин смотрит на Ли с изумлением и счастьем в глазах, потому что он пришёл, он нашёл. Джемин нужен ему, потому что тот волновался. Давай, скажи. — Джено, я… Но стоит Джено сделать шаг немного в сторону, как сбоку от него появляется другой парень. Вроде его зовут Донён, и он один из старшекурсников, с которыми на первом курсе ходил Джено, когда они окончательно разошлись. Взгляд Джемина тяжелеет, уголки губ опускаются и слёзы высыхают. Синяки под его глазами вновь багровеют и Джемин выглядит так, словно еще один вдох и его не станет. Он поджимает губу, прижимая ноги ближе к себе, и утыкается лбом в колени. — Джемин, что ты хотел сказать? Тебе нужна помощь? — Джено садится перед ним на корточки и касается тёплой рукой руки Джемина, что кажется замёрз до костей. Джемин поднимает голову, смотря взглядом как тогда, когда он начал отдалятся от Джено. Ли этот взгляд пугает, и он отдергивает руку, будто его ударило током. — Почему ты опять молчишь? Скажи же хоть что-нибудь. Но Джемин упрямо молчит, смотря куда-то за спину Джено, он смотрит на Донёна, что выглядит как типичный главный герой корейской дорамы с жанром ромком. Джемин чувствует тошноту от всей ситуации, жалеет, что позвонил, и кладёт голову обратно на колени. — Ты опять будешь молчать и отталкивать людей? Прямо как на первом курсе, да? Ты позвонил мне спустя полгода и даже больше, а теперь не хочешь разговаривать? Ты выдернул меня, чтобы опять устроить долбанные эмоциональные качели? — Джено подрывается с места и начинает ругаться на Джемина, размахивая руками. Он высказывает ему всё, что у него накопилось за время их отношений, а Джемин вытаскивает пачку сигарет из кожанки, закуривая. — Я думал, ты бросил курить, — сам себя перебивает Ли и перестает махать руками. У Джемина сердце кровью обливается, смотря на такого Джено, которого На довёл собственными выходками. — Много думал значит, — Джемин ухмыляется, делая затяжку, и смотрит на Донёна, который настолько не вписывается в антураж в этом бежевом пальто, что выглядит как пугало, даже лицо такое же испуганное. — Джемин, зачем ты меня сюда позвал? Я был не один, но приехал, так какого чёрта ты опять отмалчиваешься? Ты, сука, всегда молчишь, а я думаю, что обидел тебя чем-то! — Ли тыкает пальцем в сторону Джемина, и Донён бросает тихое «Джено», — да, прости, вырвалось. Джемин начинает смеяться с абсурдности ситуации и осознает, что все проблемы в отношениях были не от него, а потому что Джемин попросту даже не пытался смотреть на ситуации под другим углом; что Джено не променял его на старшекурсников, а просто находил новых знакомых; что Джемина не бросали, а он сам ушёл; что друзьям не плевать на его моральное состояние, они просто ждут, когда Джемин откроется им, скажет о том, что его беспокоит. — Я люблю тебя, — говорит Джемин и делает втяжку, вставая с бордюра и смотря на Джено в упор. На лице Джено застывает шок, а Донён глупо охает на фоне. — Что ты такое несешь? — Я люблю тебя, Ли Джено, — На выкидывает окурок на асфальт и притаптывает его носком кроссовка, — ты можешь не любить меня в ответ, просто я должен был это сделать. Мне жаль за все те вещи, что причинили тебе боль. Будь счастлив. Джемин кладёт руку на лицо Джено и поглаживает большим пальцем его скулу, улыбается так сладко, что у Джено зубы сводит от боли. Ли убирает руку Джемина от лица и смотрит на Донёна, что еле стоит на ногах в этом тупом бежевом пальто, что правда смотрится нелепо на фоне этой детской площадки. Он делает шаг назад подальше от На и его теплой, родной улыбки и смотрит на Джемина глазами полными горечи и боли. Они уходят, взявшись за руки, пока Джемин закуривает очередную сигарету, смотря на ночное небо Сеула, и наконец начинает плакать тихонько, чтобы даже он сам не услышал. I’d never thought when you're gone I'd find it hard to carry on And it's probably 'cause Well, I fell in love…