Не будите лихо

Утро. Холодное декабрьское утро. Кроссовки скользят по тонкому снегу, выпавшему прошлым вечером. Ноги отчаянно мерзнут. Надо было надеть пальто. Куртка не спасает от мороза. Да, на термометре всего-то минус пять, но с местной влажностью ощущается на все минус десять. Натягиваю шапку пониже. Прячу нос в шарф. Щекам холодно. Потереть бы их, да руки из карманов вынимать не хочется. Потерплю. Покачивание трамвая успокаивает. Сижу, борясь с желанием прислониться лбом к стеклу. Мимо проносятся потоки машин, а мы неспешно пересекаем один мост, за ним второй. По прозрачному льду разгуливают толстые чайки-альбатросы. Поглядывают на нас, людей, и не понимают, куда мы спешим в такую рань. Я тоже не понимаю, но еду. Расписание есть расписание. «Ни за что, бой не окончен Враг не побеждён, пусть он силён» В наушниках музыка. Вслушиваться в слова начинаю не сразу. Что-то напоминает. Что-то, что я хотела сделать еще вчера. Написать? Прочитать? Не успеваю ухватить мысль за скользкий хвост. Впереди показывается серое здание небольшого торгового центра, завешенное рекламными баннерами. Моя остановка. Снова выхожу на морозный воздух. По ногам в тонких джинсах тут же пробегает табун мурашек. Холодно. Маску не сниму. Ни за что. Дело не в противоэпидемических мерах. Просто мерзнуть не хочется. Потом еще сопливить начну. Фу! Захожу в корпус, попутно здороваясь со знакомыми. Они тоже не выспались. Утро. Путаюсь в рукавах халата. С трудом засовываю в рюкзак шарф и шапку. Их в гардеробе оставлять не буду. Могут потеряться. Поднимаюсь по короткой лестнице. В каком мы кабинете? Не додумываю. Меня зовут. — Привет, — киваю одногруппнице в ответ. — Мы же сегодня только таблицы по антибиотикам разбираем и все? — спрашивает она. — Да, вроде, — я честно пытаюсь вспомнить, что говорила вчера преподавательница, но не могу. Прослушала. Глоток кофе, купленного по дороге, тоже ничего не проясняет. — Будем надеяться, что да, — добавляю более оптимистично. Приходит еще одна одногруппница. Все разговоры про таблицы. Заслуживающая внимания тема, безусловно. Информации минимум, а заполнить надо максимум. Я вообще половину наугад отмечала. Вот и проверю интуицию. Заходим в темный кабинет. Машинально выглядываю на пустынную улицу. Напротив светятся окна в коридорах областной больницы. В одном видно медсестру, прижимающую к уху телефон. А с неба медленно срываются одинокие снежинки. Вовремя я дошла. Сидим тихо. Почти сонно. Листаю тетрадку. Ничего не ищу, нет. Просто занимаюсь чем-нибудь, чтобы не клевать носом. Стаканчик с кофе примостился на парте позади. Все равно там никто не сидит. Я никому не помешаю. Телефон коротко вибрирует в кармане. Несколько девочек из группы жалуются в общем чатике на пробки, пишут, что опаздывают. Верю. Снегопад-то становится все сильнее. Обнаруживаю сообщение от Маргариты. «Я, скорее всего, опоздаю». Да, и она в пробке. Только отправляю ответ, как открывается дверь. Заходит она сама. Вот это магия! Садится рядом. Бодрая, веселая. Маленькая сумочка отправляется на крючок вместе с пакетом. На столе раскладывается тетрадка и печатный лист. Тоже таблица. — Мне вчера такую классную картинку скинули! — говорит Маргарита, доставая смартфон. — Сейчас покажу. — Так мы зря вчера поисками занимались, что ли? — спрашиваю, разглядывая вампира, прижимающего к себе девушку-оборотня. Красиво, не спорю. Хотя по мне лучше девушки отдельно, волки отдельно. О чем тут же сообщаю. — А вот еще! — знаю, Маргарита приняла мои слова к сведению. Ничего более. Вторая картинка более сдержанная. Нет ярких красок. Черный, белый, красный. Вампир то ли целует, то ли кусает темноволосую девушку. Рассматриваю несколько царапин на его шее. Досталось же. С приходом преподавательницы прекращаем разговоры. Смотрим, как на доске появляются очертания таблицы. Этакого символа коллективных мучений. Переглядываемся. Кто-то углубляется в интернет, пытаясь что-то доделать на ходу, кто-то начинает чертить. Маргарита весело усмехается и заглядывает в свой таинственный пакет. Достает оттуда неприметную тетрадку в темной обложке. Подозрительно знакомую. Ой, ужас-то какой! Моя тетрадка. Первые опыты в написании гета. Корявые, неадекватные. Отворачиваюсь к окну. Разглядываю крупные хлопья снега, постепенно укрывающего пышные ветви елок напротив окна. Сколько же лет прошло с тех пор, когда я последний раз писала гет? Не менее десяти. Точно. Как-то плавно я перешла в слэш, затем и вовсе в джен. Ничего необычного. Наверное, это всего-навсего взросление. Не жалею ни о чем. Что бы ни осталось на страницах той тетрадки, Маргарита не станет меня осуждать. — Эй! Ой! А дальше? — слышу ее возмущенный шепот. Она нетерпеливо тыкает в пустую страницу. Читаю. «— Малыш, мне было хорошо, — улыбнулся еще нежнее он.» Мамочки, какой несусветно кривой почерк, будто на проснувшемся вулкане писалось, и ручки выцвели за столько-то лет! Я и сейчас-то пишу иногда совсем по-врачебному, то есть захочешь — не прочитаешь. А уж тогда… Ладно, писала я некрасиво. Можно понять и простить, исправлять-то поздно. Пугает больше то, что я писала. Мне не стыдно, нет. Просто неловко за свои черновики. Хотя они, наверное, забавные. — Что? — пожимаю плечами, подавив нервный смешок. — Вполне законченная мысль. — Ничего не законченная. Требую продолжения! — глаза Маргариты искрятся весельем. Вот он — благодарный читатель. Прочитал и требует еще. Другое дело, что я сомневаюсь в качестве работы. Это нормально. Стремление к совершенству. — А сколько лет героине? — Лет двенадцать-тринадцать, — невольно хихикаю я. — Сколько?! — удивление Маргариты можно почти потрогать руками. Мда, наверное, стоило предупредить ее раньше. А что я? Это не я! Это Автор в моем лице образца средней школы. К ней все вопросы. Маргарита неожиданно кашляет, чем возвращает меня с небес на землю. — А ему? — За двадцать, — пытаюсь подобрать слова так, чтобы шокировать ее меньше. Точный возраст не помню. Ограничусь приблизительным. Вряд ли смогу удивить ее сильнее. — Ну ты даешь! Как? Как ты такое писала? Еще и в пятом классе! Нас обеих отвлекает таблица на доске. Таблица? Таблица! Таблица. Не утро, а сплошной лист А4 и здоровенный мускулистый мужик с кнутом за спиной. Подгоняет. Хочу — черчу, не хочу — черчу. Куда деваться-то от убойных аргументов? Сверяюсь с исходным заданием. Я не следующая. Хорошо. Откидываюсь на спинку стула. Снег за окном кружится. Крупные хлопья опускаются на подоконники, тротуары, заметают дороги. Настоящая зима.

***

— Значит так! — командным тоном произносит девушка в коричневом комбинезончике, из-под которого торчит кремовый воротничок рубашки. Ее русые волосы, собранные в хвост, цепляются за маленькую брошку в форме простенького меча. — Нам надо дописать третью главу за эту неделю! Понимаю, задача сложная, но выполнимая, — она маршевым шагом проходит туда-сюда мимо стола. — Джен, — тихо зовет ее другая девушка. Ее вполне можно счесть близняшкой первой. Если не приглядываться. Она немного младше. Полновата. Несколько прядей волос выглядывают из-под капюшона голубого худи с запоминающимся принтом — щитом и копьем Марса. — Может, мужу главного героя пора вернуться? Он давно уже уехал. Главный герой должен по нему скучать. — Позже, моя дорогая Слэш. Сначала главного героя должны отравить, чтобы он встретился со вторым главным героем. Ты и так с его мыслями по поводу мужа все время в текст влезаешь, — отрезает Джен. — Это никуда не годится! — Если ты кого-то любишь, то не можешь о нем не думать, — Слэш возражает мягко. Спорить с Джен опасно для здоровья. Кто знает, какие жанры и предупреждения сегодня в ней бушуют. Пока совершенно ясно, что «покушение на жизнь» там точно есть. — Я могу не думать, — Джен горделиво приподнимает подбородок и упирает руки в боки. Командный вид становится более угрожающим. — Это неважно! Главное — сюжет. Вне его делай, что захочешь. Только мне не мешай! — Надо хоть чуть-чуть добавить чувств. Главный герой не каменный истукан, чтобы ничего не чувствовать. — Вот именно! — раздается высокий голосок откуда-то из-под стола. Вскоре оттуда вылезает полная девочка в зеленых шортах и футболке. Косичка задорно подпрыгивает и опадает на плечо. В неярком свете блестит на тонком запястье браслет со сцепленными символами Марса и Венеры. — Главный герой должен спасти эльфийскую принцессу и заняться с ней сексом! Давно пора! Дайте мне ручку и тетрадку. Я сейчас все напишу! — Тебя еще мне не хватало, — досадливо морщится Джен. — Это кто? — Слэш несмело выглядывает из-за ее спины. Девочка ей совсем не нравится. Есть что-то нездоровое в лихорадочном блеске глаз, в нетерпеливом покачивании косички и деятельном постукивании пальцами по столу. — Та, кого не надо было будить, — ворчит Джен и вздыхает, перехватив непонимающий взгляд. — Гет это. Да, та самая Гет, которая неистово сводила нашего главного героя с эльфийской принцессой. Правда, до твоих детских шалостей ей далеко. На королей она не замахивалась, — едва заметно усмехается она. Глубокие складки у губ немного разглаживаются. — Она писала нц-17? Она?! — Слэш неудачно вдыхает и давится воздухом. — Да, писала! И получше, чем ты. Вон до сих пор любители находятся, — Гет заливисто смеется, разглядывая ее побелевшее лицо. — Так что, извини, дальше писать буду я. — Ты же маленькая, — Слэш предпочитает прятаться за крепкими плечами Джен. Мало ли. Ничего хорошего от Гет ждать не приходится. Она слышала много разных историй о том, что происходило до ее появления в работах Автора-сама. До сих пор мурашки по коже. — Не имеет значения. Я — профессионал. Мастер постельных сцен! Вам, бедняжкам, до меня далеко. Нашему Автору без меня никак нельзя. Именно поэтому главный герой обязан быть с принцессой. Стать ее первым мужчиной. А потом, может, еще кто-нибудь к ним добавится. Его наставник, например. — Я не могу это слушать! — Слэш закрывает уши ладонями. На глаза наворачивались слезы. Как так? Почему все так несправедливо? Взялась какая-то малявочка и диктует свои условия. — У главного героя есть муж, — возражение звучит слабо и жалко. Не аргумент, но что есть. — Да, эльфийская принцесса уже давно стала сестрой главному герою, — как бы между прочим замечает Джен. Она все еще сохраняет буддистское спокойствие. Недаром поговаривают, что познание джена приравнивается к просветлению*. Факт. — Да? — Гет на мгновение замирает. Постепенно ее губы растягиваются в премилую улыбку. Слэш удается уловить в ней долю пугающей извращенности. Руки моментально начинают трястись. — Тем лучше! Представьте, какой фанфик можно написать! Она приходит к нему в комнату, а он там без рубашки и… А еще можно свести их в водопаде под луной. Сколько идей! Мы с Автором такое напишем! — Что мир вздрогнет, — мрачно замечает Джен, пряча кулаки в карманы комбинезона. — Нашим фанфиком будут восхищаться все! А вы можете идти. Спасибо, что были с моим Автором все эти годы. — Что? — в тихом голосе Джен звучит неприкрытая угроза. Она сквозит в низком голосе, в едва слышном шипении, сорвавшемся с губ. — Да-да. Знаю, вы не устали, но такова жизнь. Мой Автор будет писать только романтику. Еще и рейтинг не меньше нц-17! Я приведу Автора к успеху! — Но… — Слэш хочет возразить, но не успевает. — Убирайся туда, откуда взялась! — рычит Джен. Она хватает Гет за футболку на груди и приподнимает над полом. Сжимает кулак прямо напротив ее лица. Слэш пытается перехватить ее руку. Вдруг понимает, что в худощавой Джен слишком много сил. Автор-сама наградила ее слишком весомой долей своей души, чтобы теперь кто-то мог совладать с ней. — Никогда, слышишь? Никогда Автор-сама не будет писать чистый гет. Она нашла себя в джене. Пока ей доставляют удовольствие приключения героев, она будет писать джен. Не смей даже пытаться повлиять на решение Автора-сама! — под тонкой рубашкой перекатываются мышцы. Кулак дрожит от перенапряжения. — Еще чего! — хохочет Гет в побелевшее лицо Джен, в ее сузившиеся от гнева глаза. — Ой! — Слэш закрывает лицо руками. Она не хочет видеть этого. Так неправильно! Почему они должны ссориться? Нельзя, нельзя спорить с Джен. Ее выбрала Автор-сама, так тому и быть. Слезы струятся по щекам. — Пожалуйста, кто-нибудь! Пожалуйста, сделайте что-нибудь, — шепчут горячие губы. — Замолчите все! — неожиданно рявкает на них девушка в белом халате, накинутом поверх синей хирургички. Это врачебная ипостась Автора отвлекается от чтения толстого медицинского справочника. — Нашли время!

***

Вздрагиваю от ощутимого толчка в бок. Отворачиваюсь от окна. Пара продолжается. Таблица все еще на доске. А что, собственно, произошло? Очень похоже на легкий флер дремоты, почти незаметный, но ощутимый. Медленно моргаю, пытаюсь собраться. Мысли, будто сговорившись, мечутся от высокорейтингового гета к списку антибиотиков, а оттуда — к отравлению главного героя. Вот это каша! Хорошо хоть плюсики в таблице я могу рисовать, не находясь в трезвом уме, спасибо гипотетическому мужику с кнутом. — Иди, — тихо говорит Маргарита. — Твоя очередь.