I sleep well

Мафу проснулся в темном коридоре на белом, отбрасывающем блики полу. Его ледяной холод пронизывал кисти рук и кончики пальцев, подбираясь все выше, оплетая морозом словно внезапно подкравшейся змеей. Блондин поспешил отдернуть руки, спрятав их в длинные рукава кофты. Он огляделся. Перед ним стояла широкая рама, похожая на закрытую дверь. Заинтересовавшись, он поднялся и подошел чуть ближе, поднимая ладонь. Немного шершавая поверхность коснулась руки. Все зубчики и сколы четко прослеживались на немолодом дереве. Мафу попытался постучать в дверь, и три стука раздавшись по комнате, прорезали никогда не нарушаемую тишину. Но никто не ответил на стук, а когда блондин попытался толкнуть с разбегу дверь своим телом, тоже ничего не произошло. Только плечо отозвалось ноющей болью. Мафу стало по-настоящему страшно, ведь он знал, что застрял в этом странном месте навсегда. Когда Мафу хотел уже в панике осесть на пол, схватиться за голову и тихой мышью забиться в угол, мимо него, что-то быстро пролетело светлячком, истошно мигая. Блондин повернулся, и увидел, что постепенно, как в покадровой анимации стали проявляться очертания различной бутафории, – вырисовывались как мозаика искрящимися пазлами маленькие блестящие частицы, пролетали мимо Мафу ослепляющими искрами, оставляя позади себя мерцающий шлейф. Из воздуха возникли искусно вырезанные шкафы с орнаментом синих птиц важно рассевшихся на шершавых ветвях; появились закрученные в разные стороны витые будто позолоченные лестницы, уходящие куда-то далеко-далеко вверх. Все складывалась постепенно в одну общую картину, кусочек за кусочком словно выстраивалось в нужную форму, повторяя очертания вещей и становясь лишь на свое место. Кусочек от расписанной бирюзовой вазы был только для неё, а кусочек от декоративной тарелки с подставкой – для неё. Здесь ничего не могло занять чужое место и указать жирным красным крестом на ошибку. Это было настолько выверено до мельчайших деталей, что Мафу смотрел на все чудеса, немного приоткрыв рот. И тогда, как последний штрих в этом немного безумном действии, заблестела хрустальная люстра со свисающими вырезанными из небольших прозрачных кристаллов переливающимися на свету разноцветными фонариками, стало уже не так темно и страшно. И все затихло. Мафу подошел ближе к дутому дивану и взял в руки только что появившуюся бордовую подушку с золотыми хлястиками по всем четырем сторонам. Он кожей ощущал все прошитые нити и швы, и как это было сделано настолько аккуратно и кропотливо. Действительно невероятно. Блондин оставил подушку на то же место и прошел вперед. Место поистине было завораживающим и прекрасным, чего только стоили панорамные открытые окна, и тщательно собранные по каждому камушку изумительные переливчатые витражи. Но только несмотря на всю имеющуюся красоту и роскошь, выхода отсюда не было. Мафу обернулся на дверь, которую немного ранее пытался открыть, но не нашел там ничего, кроме единственно стоящего в углу высокого зеленого фикуса. Размашистыми листьями он перекрывал обзор, не давая рассмотреть некоторые небольшие детали комнаты, но когда блондин подошел ближе, двери там все равно не оказалось. Естественно, он оказался в ловушке, но будто у него был выбор.