Мандариновая кожурка.

Новый год пора счастья, перемен, радости и ожидания прекрасного… бла-бла-бла, да, слышали, меняй. Новый год — это, прежде всего, походы по тысячи магазинов, лавочек, иногда базаров, в поисках грёбаных подарков! Сложность в том, что ты даже и примерно не знаешь, какой подарок подарить своим коллегам с работы, половину из которых и в лицо не видел, пока сидел в своём кабинете за отчётами, а родному племяннику придумать что-то оригинальней покупного сладкого подарка, фантазия отказывалась. Плюс на плечи рушится покупка продуктов, потом ты режешь эти салаты до вечера, большая часть времени, естественно, уходит на тазик оливье, попутно пытаясь поймать канал где-бы не крутили «Любовь и голуби». Успеть в такой обстановке поймать частичку волшебства праздника не получается. Арсений считал, что ему ещё и повезло. Он один, а значит украшать ничего не надо, у него и ёлки-то не было, придумывать что-то «особенное» не нужно, а уж нарезать себе салатик, да мясо по-французски, он сумеет, просто чтобы родители не переживали, как бы их мальчик не сидел в суровой тишине в ТАКОЙ ДЕНЬ. Словно, если Арсений ляжет спать, то мир остановится. Сейчас, обдумывая всё это, мужчина спускался глубоко под землю, хотелось бы сказать, что в гости к Аиду, но нет, это всего лишь метро, где в честь великого праздника, народу не продохнуть и не пёрнуть. Кругом носятся мужчины и женщины с пятью пакетами в обеих руках, которые вот-вот лопнут и снесут, собственно, тебя самого в поток реки «Новогодняя лихорадка». Заходить в вагон, как в потенциальную овощерезку, не хочется, но и в пробке стоять по три часа не выход. Поэтому, с тяжёлым вздохом, пару минут озираясь по сторонам, словно сейчас прискачет повозка с тремя белыми конями и отвезёт его домой, Арсений всё же заходит, даже заползает куда-то подальше от двери в толпу людей. Увидев перед собой преграду в виде чьей-то огромной чёрной куртки, Попов остановился и стал пытаться удержать равновесие, благо его со всех сторон придавили спины незнакомцев, создавая некую опору. Запахи в метро бывают разными. Не будем уточнять какие, но вот сейчас от отчётливо чувствует запах мандаринов… Словно, он стоит на таком, распластавшемся кусочке сладкого фрукта. А, ой, так и есть. Какая ПРЕЛЕСТЬ. «Белые зимние кроссовки…» — думает Арс, и потихоньку начинает молиться Богу, чтобы он поскорее добрался домой и без происшествий. Высокий парень впереди Арсения неожиданно переворачивается к нему и пару секунд смотрит в лицо, видимо проверяя свои экстрасенсорные способности. — Выходите? — спрашивает шершавый прокуренный голос парня, от которого у Арсения пробежался холодок по спине. Что ещё за фокусы? — Нет, мне ещё далеко. Я вас пропущу. Проходит пара минут, прежде чем вагон тормозит, из-за чего Арсения пошатнуло не хуже, чем после двух бокалов текилы по воскресениям. А милая, чёрт бы её побрал, мандариновая кожурка оказалась ровно под подошвой, поэтому когда по инерции Арсения тянет назад, он ещё и подскальзывается… Что может быть прекрасней сотрясения головного мозга тридцатого декабря? Правильно, только то, как тебя придержит за самый рукавчик пальто незнакомый парень, что сам испугался не меньше тебя самого. Вон как глаза расширились, при моргающем свете метро невозможно точно определить что там за цвет, но издалека отдаёт светло карим что-ли… Почти цвет мандаринки. Странное сравнение, Арсений. Похоже у кого-то закружилась голова. Мужчину утянули обратно, что он с размаху стукнулся головой о грудь незнакомца. На это парень только посмеялся, поглядывая как дверь вагона закрывается, а сам парень вообще не выглядит расстроенным, что пропустил свою станцию. — Ничего не смущает? — Похоже, прогуляюсь сегодня. Ты как? — спрашивает парень, а вот Арсений сейчас смотрит на показывающуюся из-под капюшона кудрявую чёлку. Интересненько. — Нормально, спасибо. Ты где живёшь-то? На улице холодно. — Ну, от следующей станции минут двадцать, наверное. Ничего, переживу. — Ага, — только и отвечает Попов, ещё не зная, какая судьба бывает сволочь. Вот он избежал фееричного падения, а что дальше? Правильно, какой-то подонок насупит ему на ногу. По лицу Арсения, что теперь сморщилось, а из горла рвался тихий вой, можно было сказать, что не человек наступил НА БЕЛЕНЬКИЕ КРОССОВКИ, а минимум бетоновоз проехался. Парень всё прекрасно видел, и теперь с обеспокоенным видом смотрит на Арсения. От воспитания ли, или от опасения, что с проблемным мужчиной перед ним опять случится лютая хрень в канун Нового года, но кудряш подхватил под руку Попова, а когда дверь вагона снова отворилась и выпустила большую часть людей, довёл мужчину до сиденья, а сам остался стоять рядом. — Ты чего? Иди давай, а то до дома потом не доберёшься… ты вообще совершеннолетний? — А ты как доковыляешь? Вот на каком этаже живёшь? — вопрос на вопрос. Арсений нахмурился. — Там есть лифт… — Какой этаж? — с насмешкой переспросил парень, рукой стаскивая с себя капюшон, давая Арсению выпасть из своей реальности на пару секунд. Моя слабость кудрявые мальчики... Так там пелось? Теперь и Арсений понял. Мало того, что парень приятной наружности, так и на голове у него такая умилительная картина. На минутку Арсений и позабыл, как у него болит бедный мизинчик на правой ноге… — Э-эй, ты чего? Уже сознание теряешь? — пощёлкал перед носом Арсения парень. — Нет. Я живу на восьмом, — всё-таки ответил мужчина. — Ну ни хуя. Я на первом. Наверное, вид красивый. — Я уже привык, — пожал плечами. — На какой станции выходишь? — Да вроде, вот на этой. Давно на метро не ездил, — Арсений уже собирался подняться, но правая нога однозначно была против. На помощь пришёл вновь кудряш, что даже помог добраться до выхода, и… вышел сам? — А ты-то куда? — Провожу тебя. Судя по всему сегодня не твой день, — простодушно ответил шатен, и под руку с всё ещё незнакомым человеком, словно ничего такого и нет в этом, пошёл к эскалатору. — Да иди ты, я тебя даже не знаю. — Антон, — всё так же просто и без лишнего. В этом весь зеленоглазый парень. Увидел что человеку плохо? Ты не знаешь этого человека? Ну и пофиг, ты пойдёшь и поможешь! Даже если потом превратишься в огромного такого снеговичка, а вместо морковки будет сами понимаете что. — Эм… Арсений, ладно. Но это ничего не меняет. — Меняет-меняет, — не унимался парень и дальше они уже шли молча на улицу. В лицо ударил ледяной ветер вместе с режущими хлопьями снега. Почему ветер всегда дует в лицо? Это что за напасть, которая просто преследует всё человечество? Ну, или так везёт только нашему Арсению. У мужчины сразу же заслезились глаза, кажется, что он рыдает, в принципе, под стать ситуации, ведь теперь мало того, что болит нога, так ещё и он не чувствует всех открытых участков тела. Отличненько, да будет предновогодний пиздец открытым. — Ну, говори какой дом и где? — а этому похер. Стоит улыбается, словно выиграл джекпот, ведя Арсения к дому. А потом самому топать за тридевять земель. Уже наверное час придётся идти. Вот честно, Попову сейчас уже даже пофиг стало. Хочет, пусть ведёт. Как говорится, зато Арсений не упадёт на землю и не превратиться в сугроб. Это радует. Да и ему как-то странно комфортно в полуобъятиях парнишки. На вид тому около восемнадцати, а вот на деле не понятно… Впрочем, какая разница? Чот мысли пошли не в ту сторону. — Вон тот, — мужчина показал рукой в сторону многоэтажки и полностью навалился на парня. Почему-то ему стало слишком холодно, или жарко? Он так и мог понять, но когда чужая рука подхватила его за талию, он явно обжегся… Давно не трахались, Арсений Сергеевич? Внутренний голос, который явно скоро доведёт до горячки, вообще-то ещё молодого (Арсению всего 30!) мужчину. Но отношений и правда давно не было. А когда их заводить, если работаешь до восьми вечера ежедневно? Да, Арсений начальник, но вот вообще не легче. Хороший начальник не отдыхает по выходным - гласит мудрость его отца, что сам ведёт не один бизнес. — Эй, слушай, а у тебя случайно, для пущего счастья, нет температуры? — с подозрением к везучести Арсения спросил Антон и стал усиленно ковылять до подъезда, что совсем скоро оказался на расстоянии десяти шагов. Как Арсений умудрялся с больной ногой поспевать за километровыми шагами двухметрового парня, остаётся загадкой. — Если у меня ещё и температура, то предлагаю записать меня в книгу рекордов Гиннеса, ведь столько проблем на свою голову за полчаса мог создать только я. — Да-а-а, ты тот ещё лох. — Сам ты лох, Антоша, — без злобы, но с театральным недовольством, обозвался Попов, — ты на меня наткнулся. Зайдя в подъезд, Арсений выдохнул холодный воздух из лёгких и… закашлялся. Теперь он почувствовал, как горло саднит не по-детски, а изнутри вот-вот прорвёт рычание простуженного кота. Отлично-замечательно-спасибо, лучший подарок. Когда он успел заболеть? За две минуты, что прошёл от офиса до метро? Выпил слишком холодный лимонад из холодильника? На него дунуло из форточки? Что, блять, могло произойти? — О-о-о, а вот и продолжается традиция, — шмыгнув носом, Арсений уже начал прыгать на одной ноге в сторону лифта, что слава Богу работал. Болеть зимой и правда было чем-то постоянным, но за год ты успеваешь об этом забыть, а потом такой — как это я заболел? Может сам организм кричит, что ОТДОХНИ ПАСКУДА, а ты не слушаешь. Работа же важней, чем здоровье! — Что? Заболел, Сенька? — Тебе повезло, что я не бью красивых парней по лицу, — тру-ля-ля, Арсений, у тебя жар. Ага. Поэтому ты уже и язык за зубами не держишь. Осознание приходит спустя минуту с небольшим, когда лифт раскрывает свои двери, а молчание успевает затянуться. — Я красивый? — удивлённо переспросил Антон, заводя бедолагу в лифт и аккуратно приставляя к стене. Врать или не врать… голова, которая уже гудит, решит всё сама. — Да, — полушёпотом ответил Арсений, с болью сглатывая слюну. Кудряшки, румянец на щеках, худые запястья удерживающие его ладони, горячее дыхание и улыбка — ну и как тут соврёшь? Красивый, даже слишком для простого прохожего. Арсений не знает его, вообще, всего лишь человек, который проявил к нему заботу. Не такую уж и огромную, но стоящую того, чтобы подумать о том самом волшебстве Нового года. Може и правда, стоит поверить в чудо? Сердце защемило. Неожиданно для самого себя он потянулся вперёд. Антон опешил, прекрасно понимая, что мужчина собрался сделать, но не стал предпринимать никаких попыток отстраниться. Страх или ахуй от самого себя сыграл в Арсении, но он отстранился, когда до губ оставался сантиметр, буквально чувствовал горький вкус дыхания, но отодвинулся обратно к холодной стене… — Что это было? — изогнув бровь, Антон посмеялся и облокотился рукой на стену лифта, рядом с головой нашего больного. — Ничего, — краснея… краснея? Сказал Арсюша собираясь больше не смотреть в сторону Антона, а сам всё равно с опаской, но посмотрел на парня. У того в глазах восторг, небольшая дикость, буря эмоций и такой приятный свет, от которого Арсения начинает клонить в сон. Желательно уснуть прямо на плече этого парня. Он точно защитит его от всякой хрени, что рушиться на тёмноволосую голову мужчины из года в год. Двери лифта открываются, два парня ковыляют к квартире, на которую взглядом показал Попов. Обычная такая, железная дверь, правда, выбивается она из таких же дверей, но которые обклеены новогодними открытками с дедами и зайчиками. Такая… одинокая? Вот сейчас, Антон его доведёт до квартиры и уйдёт. А что ему ещё тут делать? Он сделал свою работу, помог человеку. Только вот человек этот теперь будет болеть в одиночку, и одни новогодние фильмы будут пытаться приподнять ему настроение. Так сказать, скрасят его новогодний больничный. Работать, когда в голове, а не вот так рядом, как сейчас, будет высокий парнишка с забавной чёлкой, невыносимо и невыполнимо. Любовь с первого взгляда? Пфф, нет, не верит. Арсений скептик. Не может такого быть. Он просто слишком восприимчив к заботе. Любой другой бы подошёл, помог, так он бы также думал. Ведь так? — У тебя кто дома? Жена, дети? — спросил Антон, осторожно отпуская мужчину. Тот стоял на одной ноге, балансируя на сверхъестественной силе, не иначе. — Нет никого у меня. — И как ты болеть собираешься? — А как одинокие люди болеют? Ничего, не в первый раз. — Так не пойдёт! — воскликнул парень и начал доставать мобильник. — Диктуй свой номер, а я тебе мой, а то мало ли… — Нет, — грустно улыбаясь, покачнул головой Арсений, — Антон, не надо. Ты же меня не… — Знаю. — Имя-то? Подумаешь, а вдруг, я сейчас возьму и… поцелую тебя? Что ты сделаешь? — Заболею. Насколько знаю, воздушно-капельным путём передаёт вся эта зараза, — совершенно серьёзно ответил парень, подходя поближе к Арсению. — Антон, я ведь не шучу, — да, давай Арс, добьём мальчика, что тебе всего-то помог, а ты уже за него замуж согласен выйти. — Как-будто я шучу! — с довольной улыбкой сказал Антон, сверкнул хитрющими глазами, приближаясь к лицу Попова. Короткое соприкосновение губ парнишки с носом мужчины, секунда, а у Арсения и слова закончились. Такое тёплое, сладкое, милое действие, от такого красивого, по-настоящему хорошего парня, что он наблюдает перед собой всего-то час, а может и меньше, но именно от этого жеста у мужчины скрутило душу и захотелось такого банального вечера… в обнимку с кем-то, пока по телику будут рапортовать глупы шутки, на кухне вскипит чайник, что бы означало, пора попить чайку с малиной, да, хочется именно этого. Утром у него были совсем другие планы, но сейчас… — Останешься? — с надеждой спрашивает глупенький Арсений, ещё не понявший что произошло. — Вдруг, у меня температура под сорок… — Ой, Попов, я же тебя совсем не знаю, — шутливо тянет Антон. — Что? Откуда ты мою фамилию знаешь? — теперь Арсений выпрямляется во весь рост, наступая на больную ногу. — А-а-ай, чёрт. Мне что сломали палец? — Арсений Сергеевич, вы конечно тормоз, — глупо хихикнув, Антон достал из кармана бейджик. «Менеджер Антон Андреевич Шастун». Кажется, Арсений настолько заработался, что даже работников штаба не запоминает, так ещё и таких симпатичных. Но не смутившись на свой косяк, он снова спросил: — Останешься? — А кто если не я? Горячий чай надо же готовить, да и завтра Новый год. А как гласит поговорка, как встретишь, так и проведёшь. Зайдя в квартиру, Арсений решил, долой стеснение, да и вообще, он дома, а значит в праве делать что хочет. Стянул куртку, и сразу же вцепился в парнишку, у которого на груди было тепло и уютно. Как в детстве прямо. Спать хотелось дико. — Тебе явно нужно выпить жаропонижающее и поспать, — Шастун провёл рукой по спутанным волосам начальника, заставляя того чуть ли не мурчать от удовольствия. — Угу. Антон, можно я всё-таки тебя поцелую? — глядя голубыми, полными надежды, глазами Арсений был почти уверен, что ему не откажут. Больному человеку нужен позитив и отдых! Так что… Антон осторожно коснулся приоткрытых губ мужчины, нежно приобнимая за плечи. Они не стали заходить глубоко, да и зачем? Сейчас Арсений рад просто уснуть на коленях у тёплого, как кота, Антона, пока тот будет чистить мандаринку, заставляя даже неукрашенный дом заблестеть и заискриться чем-то прекрасным. Счастьем, наверное. Наступило оно, конечно, неожиданно и по-смешному глупо. Арсений мог и раньше заметить своего менеджера, пригласить на свидание, так сказать, познакомиться как надо, но у судьбы свои планы. Она ускорила процесс, сделала его запоминающимся, таким, что уходящий год разом окрасился во все цвета радуги. На моём плече засыпает моё счастье… Счастье… Счастье моё — быть с тобой вдвоём, Счастье моё возвращаться домой.