Позеленеть от ревности

      Плагг был не из ревнивых. Занял кто из квами его место вне Пространства и Времени — он ни слова. Успешно игнорировались им покушения на так называемые «игрушки»: перья, клубки, камешки, жемчуга, чучела — любая вещица из любой эпохи всегда воспринималась с извечными равнодушием и пофигизмом. Длилось это, вот удивительно, несколько тысячелетий, пока не изобрели сыр. Точнее, его особый вид — камамбер. И тут Плагг устоять не сумел (люди обозначили бы феномен этот как «любовь с первого взгляда»). В остальном квами Разрушения оставался верен принципам: не суйся, куда не надо; не делай больше оговоренного уставом и ни за что, ни при каких обстоятельствах, не привязывайся. Особенно к смертным. Камамбер, к счастью, умирать не планировал ближайшие пару столетий, потому Плагг сохранял титаническое спокойствие.       Спокойствие его оборвалось на четыреста семьдесят первом владельце: впервые в истории кольцо Неудачи досталось девчонке. Плагг никогда не связывался с девчонками, хотя подопечные его ой как любили заигрывания, ухаживания и даже свадьбы (если выживали в борьбе добра и зла, конечно). Впрочем, всё это тлело позади, в прошлом, тёмном, точно плаггов хвост, и на хвост этот оглядываться не хотелось...       В итоге пришлось Плаггу разгонять девчачьих тараканов из светлой головки, сдувать пыль с книг по социализации, утешать, заботиться и незаметно привязываться.       А потом его угораздило влюбиться. Такого не выдержал бы ни один Нотр Дам, поэтому любовь оказалась... взаимной.       Квами Плагг был не из ревнивых, но что касалось Плагга-человека... Он ревновал. Причём не в открытую, а исподтишка. Вернее из-за колонны, удачно встретившейся на пути. Когда твоя девушка — это Адрия Агрест, мисс лицея, топовая модель и актриса, и плюсом любимица парижского общества — приходится соответствовать. Безродному, а тем более не существующему в людском мире документально, Плаггу дорога к Адрии заказана. Если быть совсем уж точным, заказана как спутнику на выпускной, но как спутнику жизни — вполне открыта. Резон всех этих сложностей заключался в следующем: поддельный паспорт раздобыть не слишком легко.       Поэтому Плагг находился в этом престранном положении. По-кошачьи чуткий слух уловил знакомые шаги. Вскоре показалась изящная фигурка Адрии в мглисто-чёрном платье-мини, отделанном блёстками на лифе, с изумрудно-зелёной верхней юбкой и крупным камнем в области ключиц. Густые светлые волосы были собраны в высокую причёску замысловатым гребнем, а глаза — подведены. На губах переливался персиковый блеск, на ушах сверкали серёжки-гвоздики, похожие на лапки кошки. Плагг, залюбовавшись против воли, чуть не прослушал, о чём, на минуточку, его девушка болтала с незнакомым парнем. Вероятно, своим одноклассником.       — Слушай, ты какая-то бледная. Тебе плохо?       Парень мягко коснулся оголённого плеча Адрии. У Плагга возникла непреодолимая тяга к убийствам.       — Нет, просто устала стоять на этих каблуках, — Адрия кинула красноречивый взгляд вниз и легкомысленно усмехнулась. — Да и в зале немного душно.       — Тогда выйдем на улицу? Подышишь свежим воздухом, можешь даже туфли снять: я помогу дойти до скамейки.       — Да, Марен, спасибо, — её благодарность сопровождалась мягкой улыбкой. У Плагга гневно скрипнули зубы. — Кстати, когда там заканчивают с официальной частью?       Взглядом Марен обратился к залу, залитому тёплым светом дружбы, добра и сказки. Оттуда долетали взбудораженные голоса выпускников, весёлый хохот, цокот обуви и шуршание одежды.       — Вот буквально через пару минут. Мы как раз вовремя ушли.       — Значит, я могу пойти домой?       — Ну, теоретически можешь. Ребята, правда, хотели потом вместе потусить.       — Да, я уже слышала. На самом деле я бы с радостью присоединилась, но...       — Думаешь, отец не пустит?       Адрия угукнула. Марен же осторожно продолжил:       — Адрия, ты ведь уже выпустилась, так что тебя останавливает? Нина говорила, что ты скоро съедешь на съёмную квартиру.       — Ты прав. Я достаточно взрослая, чтобы самой решать, когда мне веселиться, а когда грустить.       — И замечательно, — Марен мельком глянул на наручные смарт-часы. — Все, наверное, уже едут в кафе. Пойдём и мы?       — Пойдём. Только зайдём ко мне домой: я хочу переобуться.       — Твой отец там?       Она быстро кивнула:       — Работает в кабинете.       — В таком случае лучше не возвращаться туда. Садись ко мне на спину, — он повернулся, согнув ноги в коленях, и повторил: — садись.       — Учти, я тяжёлая.       — А я сильнее, чем кажусь. Давай, тут недалеко, я справлюсь. Ты отдохнёшь и сможешь надеть туфли. Или можно попросить Нину принести что-то из её обуви: она живёт где-то в том районе.       Плагг не ревновал, совсем не ревновал. Разве что капельку, размером с океан. Поэтому Плагг не следил за своей девушкой, нет. Он просто оберегал её, находился рядом, пока она не видела, точно как бесившие телохранители.       Когда Адрия, его девушка, взобралась на спину левого парня, крепко обхватив его плечи, Плагг ещё держался. Когда этот парень сжал ноги Адрии, Плагг держался. Однако когда они дошли до кафе, а Адрия встала на асфальт, Плагг не выдержал. Ведь как можно было оставаться в стороне, когда его девушка поцеловала кого-то другого? В щёку, конечно, но Плагга это мало волновало.       Выскочив как чёрт из табакерки из ниоткуда, Плагг обличительно ткнул пальцем в горе-любовника:       — Эй, ты! Отойди от моей девушки, — а его загребущие руки потянулись к талии Адрии.       — Что ты здесь делаешь? — вопреки грубой интонации, тело Адрии ластилось к ладоням любимого.       Плагг прошипел (осталось только шерсти вздыбиться):       — Это ты что делаешь?       — Адрия, кто это? — объяснимо удивился Марен.       — Её парень, а что? — огрызнулся Плагг, и в глазах его чертята так и плясали.       — Я спросил Адрию, — чуть ли не сквозь зубы произнёс Марен.       Ответила Адрия, кажется, с тяжёлым вздохом:       — Это мой парень. Мы отойдём на минутку поговорить.       — Ладно, я подожду здесь, — эта фраза Марена звучала куда дружелюбнее предыдущих.       Асфальт серел под ногами. Город гудел. Автомобильные шины царапали чёрную дорогу. Плагговы пальцы цепкой хваткой окаймляли Адрию, вспыхнувшую запоздало от стыда, со всех сторон. Кафе давило на уши смесью какофонических переливов из гама, пения, пьяной болтовни и звона посуды. Сорвался с тёмных шиферных крыш порыв ветра. Адрия совершила неизящное движение, приседая и выворачиваясь полубоком, чтобы освободиться и с укором произнести:       — Плагг, не веди себя так инфантильно. Ты же не ребёнок.       — Технически я родился только год назад.       — Давай не будем об этом спорить, хорошо?       — Хорошо, но тогда объясни мне, бывшему квами Разрушения, жившему не одну тысячу лет, почему ты при живом парне целуешь чужака?       — Он не чужак, а друг. И это просто знак благодарности, так что умерь свой пыл.       — Не то что?       — Адрия, всё нормально? — крикнул Марен с другого конца дороги.       — Да, всё нормально, — сказала она быстро и тихо добавила Плаггу с угрозой в голосе: — Не то узнаешь, каково быть со мной в ссоре.       Плагга прошиб холодный пот. На мгновение ему стало по-настоящему страшно.       — Поговорили?       — Угу, а теперь пойдём к ребятам. Наверняка они заждались нас.       — Твой парень прожигает меня глазами. Может, позовёшь его с собой?       — Нет, иначе совсем обнаглеет, — увидев в голубых глазах собеседника вопрос, Адрия пояснила: — считай это особым методом воспитания.       Марен как-то сконфуженно растянул улыбку, явственно ощущая жжение в затылке. О, за тысячу лет Плагг не проклинал никого такими словами, как сейчас!

***

      Наказать-то Плагга Адрия наказала... Правда о последствиях не задумалась, а последствия были, и ещё какие.       ...Плагг дулся. Он, скрестив руки у груди, то и дело ахая и охая досадливо, полулежал на полу, близ французского окна, в которое упорно ломились белые мотыльки, летящие к оранжеватому свечению лава-лампы.       — Ну хватит, Плагг. Смотри, ты уже весь зелёный от ревности.       Адрия со светлой нежной улыбкой потрясла круглым серебристым зеркальцем, секунду как вынутым из косметички.       — Неправда, — пробурчал Плагг, повернувшись и упрямо заглянув в глаза — две безмятежные лесные чащи.       Покачиваясь на носках, Адрия активно раздумывала над способом заинтересовать Плагга. Наконец, она тоже присела на пол, сложив ноги в идеальную бабочку.       — Плагг, а давай развлечёмся? — пальцы с силой сжали рукав чёрной толстовки Плагга. — Ну?       Солнце, большое и горячее, лениво падало за тонкую разноцветную ленту горизонта. Горело небо росписью красочных пятен. Пели приглушённо цикады. Плагг снисходительно прикрыл веки.       — Хорошо. Что ты предлагаешь?       — Раз уж отец из кабинета сразу поспешил на бал... — торопливо начала Адрия.       — С корабля на бал, — безэмоцианально выдохнул Плагг.       — А? Ты о чём?       — Говорят так: с корабля — на бал.       — В общем, раз такое дело, и у нас полная свобода, мы можем заняться, чем душа пожелает!       Плагг мнимо заинтересованно поднял тёмную густую бровь:       — И чем же?       — Хм, дай подумать, — Адрия приложила палец к губам, точно вправду обдумывала с усердием, чем заняться двум молодым людям, оставшимся на закате в пустом особняке. — Как насчёт в меха страйк пару раундов?       Воздух просвистел между стиснутых зубов, и Плагг саркастически процедил:       — Не наигралась, Адри? Мучая меня весь день.       — Ну Плагги...       — Не коверкай моё имя, будь любезна, — попросил Плагг, а среди его недовольства алмазом засияло призрачно-хрустальное прощение.       — Милый-сладкий-дорогой-любимый...       — Всё, всё, прекрати, — Плагг выставил руки в оборонительном жесте.       Она наклонила голову так, что светлые пряди прикрыли её белое лицо с розоватыми штрихами влюблённости на щеках, и её пухловатые, манящие губы сложились в невинную фразу:       — Не дуешься больше?       Плагг почувствовал нестерпимо сильную нужду поцеловать эти губы. И поцеловал, воздушно так, точно прикосновением бабочкиных крыльев.       — Подойдёт вместо ответа?       Спустя семь минут тишины Адрия пробубнела себе под нос:       — Тебе ведь нравится называть меня Адри. Почему мне нельзя звать тебя по-другому?       Плагг её услышал. Ему хотелось ответить, но он молчал.       — Это напоминает о прошлом? — спросила она и вложила свою ладонь в его.       — Да, — лёгкий, будто голубиное перо, шёпот окутал Адрию, погружая на дно мрачной бездны тысячелетнего бытия.       Теперь настал черёд Адрии утешить, упомянув безмолвно о существовании их вечности, сказав с щемящей сердце теплотой:       — Я рядом.       Конечно же, он прекрасно знал об этом, но что-то внутри него отчаянно жаждало убедиться, бесповоротно увериться в реальности этой любви, принадлежащей лишь ему одному. Поэтому Плагг целовал её, свою любовь, с остервенением выпивал вздохи персиковых губ и пьянел без вина от касаний, слов, стонов. Снова и снова.       Его рука плавно двигалась по волосам Адрии, путаясь в мягких волнах, спускалась вдоль шеи, ласкала изгибы, останавливалась на животе, рисуя кружева узоры...       Плагг любил Адрию везде: и у чёртова окна, и на шёлковых простынях, и у холодной стены, и под струями горячей воды. Любил её всю: пламенные щёки, влажные уста, мокрый язык, бархатные плечи, чувственную грудь, упругие бёдра и белые ступни. Любил снова и снова. Задыхался и сгорал в этой любви, всепонимающей и всепрощающей.       Снова и снова.