Умри во мне...

Очередной день раба Сану, который также был полон приключений как и все остальные. Каждый день различался по-своему: происходило множество разных происшествий входе которых происходило что-то особенное. Например порка рабов: всех непослушных «псов» уводили в отдельное помещение, где их избивали различными кнутами, палками и другими средствами причинения боли. Сану тоже успел побывать в этом помещении, но не потому что, что-то нарушил, а потому что так происходила церемония посвящения в рабы. Таким образом «собака» должна была показать свою преданность, верность и покорность Хозяину. Такой обряд проходил с каждым кто был рабом у Господина Харуто. О не думал, что это коснётся и его и зря надеялся. Блондина завели в комнату для наказаний. Она представляла из себя серое холодное большое пустое помещение; по середине комнаты располагался длинный металлический стол с кожаными крепежами для фиксирования тела. На стенах были закреплены цепи для шеи, а на полу кандалы для ног. Сану закрепили только ноги, а шею не стали. Парень был отменным рабом: даже смерть была не так страшна, как утрата любви его Хозяина. Господин избивал О плетьми и палками, а тот, в свою очередь, должен целовать хозяйские туфли — останавливаться было запрещено. Светловолосый из-за всех сил старался выполнить задачу, не смотря на всю суровость ситуации. Он лобызал чёрную обувь со всех сторон: начиная от носика, и кончая каблуком; ползал вокруг ног Господина, осыпая обувь Хозяина верными преданными поцелуями. Повелитель был доволен работой: церемония прошла успешно, правда спина жуть как болела, да так, что мужчина не мог на ней нормально спать. Сану был прилежным послушником. Он был хорош во всём: в уборке, в готовке, а так же он был отменным фаворитом среди всех участников борделя. Да, О занял место фаворита, а это означало, что мужчина приблизился на шаг к своей победе и ему оставалось лишь заполучить выигрышное кольцо и стать супругом Эндо — стать вольным человеком. Такова была иерархия в этом заведении. Блондин не шибко придерживался данной лестницы. Всё происходило как-то само по себе, будто бы так завещала ему судьба. Харуто стал более нежен по отношению к своему возлюбленному рабу, а по отношению к другим строгим и требовательным, не давая спуску ни в чём. Фаворит ночи на пролет проводил их вместе со своим Хозяином, пока остальные "псы" создавали ловушки и потасовки, дабы свергнуть Сану с высот. Фавориты также продолжали считаться рабами, правда имели больше прав, нежели остальные «собаки». Рабы всячески пытались добраться до положения О, чтобы побыстрее укрепить свою позицию наверху и свергнуть самого мощного противника в грязь. Но как не старались «псы» лизать ноги своему Хозяину, добраться до Сану было невозможно. Хотя, Харуто и сам не мог разобраться в своих чувствах: правда ли это любовь, или может больная зависимость, влечение, а не реальные чувства. Каждый раз он звал к себе на ночь своего любимца. Тот послушно садился на колени и покорно ждал очередных указов Хозяина. Повелитель приказал ползти на четвереньках к его ногам и нежиться об них подобно льстивой кошке; раб так и сделал: он ласкался об его ноги, иногда целуя колени, исподлобья смотря на своего Господина. Мужчина резко хватает «пса» за подбородок и приковывает его холодным взглядом; долго смотрит в застывшие глаза Сану. Тело фаворита немного подрагивает от страха, а тот всё смотрит, как будто пытается найти в этих голубых глазах истинные чувства, а потом резко цепляется пальцами за щеки блондина и страстно целует его в засос. Поцелуй был коротким и непонятным, но для Сану это было нечто большее, равносильно тому, как родиться заново. Он ждал этого мгновения всё это время; думал, что это никогда не случится и вот это свершилось. Его нежные губы касаются его; язык прикасается к языку Господина Харуто. О казалось, что он спит, но всё было явью. Мужчина чувствовал теплые прикосновения рук к его щекам, от которых по телу бегут мурашки. Хочется стонать как последней сучке, когда его губы начинают осыпать поцелуями шею и грудь; влажный язык лижет его накаченную грудь и соски. Блондин еле сдерживает разум, дабы не сойти с ума окончательно. Одурманивающий звук поцелуев вскружил ему голову, да так, что из глаз потекли слезы. За тем Господин отшвыривает раба в сторону и приказывает ему уйти. Сану просит объяснить причину гнева — чем он так не угодил Хозяину, что влип в не милость; просит прощения, но Эндо неумолим. Он жестоко выгоняет фаворита за дверь и захлопывает ее на замок, чтобы никто не смог зайти. «Псы» которые подсматривали за О и Повелителем тут же разбежались, как только светловолосый раб вышел за порог комнаты. По щекам бегут ручьи слез, но не от возбуждения, а из-за душевной боли. Хочется раскричаться на весь мир, но толку с этого, если тебя всё ровно никто не услышит. Блондин собирается вернуться в подвал, как вдруг слышит плач за дверью комнаты Харуто. Мужчина прислоняет ухо к двери и действительно слышит тихий плач. Господин плакал лёжа в постели, закрыв рукой рот. Сану хотел взломать дверь; утешить Хозяина добрыми, лесными словами. Его пальцы уже касаются холодной металлической ручки, а рука готова ломать дверь, но всё же светловолосый сдерживает себя в этом решении и отпускает ручку.

***

— Сану, не стой на месте! — Крикнул на ухо Микао. Сану тут же вздрогнул, выискивая глазами источник крика. — О! Отозвался… Ты работать собираешься, а то и погляди: бросит тебя Господин и найдет себе другого жениха. — Что я такого сделал? — Чуть ли не со слезами говорил О. Оохаси с недоумением смотрел на друга, не понимая о чём он говорит. — В чём я совершил ошибку? Почему он меня выгнал? — Так ты влюбился, брат? — На что Сану неловко кивал головой. — Ты ведь не знаешь, но я здесь давно. — Перешёл на шёпот мужчина. — Три месяца назад влюбился наш Господин в одного раба. Это ещё было до твоего прихода. Тогда он единственный смог заполучить сердце Хозяина. Этот завоеватель стал фаворитом и вскоре обрёл свободу и вместе с ней не интерес к Господину. Они с Повелителем расстались, после чего он пообещал больше никогда не влюбляться в мужчин. Как говорится — сердцу не прикажешь, а сдержать слово хочется. — Вчера он меня поцеловал… — Промямлил О. — О! — Протянул Микао. — Этим Господин показывает свою любовь к тебе. Он ведь больше тебя не бьёт? — Нет… Не бьёт… — Шепнул Сану, а после схватился за руки мужчины, пытаясь что-то сказать, но огромный поток мыслей мешает взять себя в руки. — Вы не понимаете меня! Точнее… Нет! — Ты не спеши, — успокаивал Оохаси О, — скажи все как есть. — Я не совсем понимаю свои чувства. — Наконец собрался блондин. — Я люблю одного, но испытываю чувства и к другому. Когда Юн Бум целует мою шею — я вижу моего Господина, а когда Хозяин касается руками моих бёдер, то чувствую присутствие «супруга». Не могу понять кого люблю, к кому меня тянет сердце. Для меня Хозяин и Бум, как будто один и тот же человек и я совсем не знаю, что мне делать… — «Псы», к ноге! — В помещение вошёл детектив, а все рабы, находившиеся с ним в одной комнате склонили головы в пол. На удивление Эндо опустился на колено и поднял голову Сану, с интересом смотря на его бледные узкие губы, но потом продолжил речь. — Мой Сану… Ко мне сегодня придут важные гости. Они хотят получить максимум комфорта. Сможешь обслужить их? — Конечно, мой Господин… Ваша сучка в вашем распоряжении. — Вот и прекрасно! — Влюблённо улыбнулся Повелитель, похлопав в ладоши, как бы заставляя слуг услышать его голос. — Нарядите Сану в самый лучший костюм. Хочу, чтобы фаворит выглядел не менее прекрасным чем мои друзья. — Hai.¹ — Поклонились двое слуг, поднимая О на ноги, и быстро увели его в комнату Харуто. Там его одели и обули по последнему писку моды. Светловолосый и вправду выглядел просто обворожительно: кроваво-красный галстук отлично гармонировал с бордовым пиджаком, а начищенные туфли такого же цвета сверкали как вечерний, только разожжённый костер. Блондину дали возможность посмотреться в зеркало. Он покрутился и так и сяк, не узнавая в отражении самого себя. Ему так хотелось показаться Хозяину в новом виде, но прекрасно понимал, что не для Господина создан этот образ. Этим вечером с ним так же будут безжалостны и беспощадны; теперь никто не посмотрит на его красивое накачанное тело, никто не побоится вставить в его отверстие горящий, таким же пожаром как эти туфли, член. Время пролетело быстро, а Сану даже не заметил. Слуги привели его в банкетный зал, куда ещё ни разу не ступала нога блондина. Помещение было тёмным, но иногда разноцветные всплески цветов от многочисленных подсветок съедали глаза О, аж до тошноты. Раба завели в VIP комнату, где было менее шумно, да и объем комнаты был более уютным: пару столиков, да коричневые кожаные диваны — это весь интерьер комнаты. А что ещё нужно людям, которые собрались мучать раба. Кстати о мучителях — они уже собрались в помещении, распивая алкогольные коктейли, и бурно что-то обсуждали. Сану они заметили не сразу, только когда слуги подвели продажного ближе к Хозяевам, тогда они смогли увидеть «шлюху на вечер», ведь некоторые из них уже находились в весьма нетрезвом состоянии. Мужчины переглядывались между собой, не веря своим глазам. Раньше к ним приводили маленьких хиленьких парнишек, которые добросовестно исполняли свои обязанности, а тут крепкого телосложения и высокого роста мужчина, предстоит перед ними, больше смахивая на вольного человека, чем на раба. В его глазах не видно лести, а самоуверенность и пламя — пламя готовое сжечь их пошлые душонки, но поклон «кэйрэй»² смыл с образа Сану всю высокопоставленность и статность. Тут мужчины поняли, что сегодня будет весело и все в унисон засмеялись. О сейчас было не до шуток страшно. Он никогда не был в сексуальном контакте с таким значительным количеством человек. Мысль о том, что они все в один миг вытрахают его в один раз, сводила с ума и не оставляла на лице Сану ни капли самоуверенности; она постепенно уходила куда-то вдаль, специально бросая бедного О в этом адском борделе, где ни одна душа ему не поможет. Любые действия, любые приказы, слово о помиловании — всё это могут дать лишь общество Господ, которое собралось здесь, полностью подчинив себе волю Сану. Главный в этой компании встал со своего места, оценивающе бросая на О взгляд, не высовывая из карманов брюк руки. Мужчина был среднего роста, не худой — не толстый, с короткой стрижкой и престижным костюмом. В кармашке пиджака, расположенном на груди, виднелись золотые кварцевые часы, стоящие порядком нескольких тысяч долларов. Он прошёл пару оборотов вокруг Сану, рассматривая его от головы до пяток, как будто бы покупает себе щенка, которого стоит тщательно осмотреть, чтобы тот не оказался с неведомыми травмами. Богач прошёл последний оборот, после чего надменно усмехнулся. — Хорошая «сучка», — засмеялся остальным друзьям мужчина. — Харуто знает толк в «игрушках» — молодец! Отменный подарок! Главарь резко хватает бедолагу за волосы, опустив его корпус тела на тридцать градусов вниз. Его теплый воздух носового пылкого дыхания, касается его волосков на висках. Невероятный страх ощутил светловолосый, от которого хочется дрожать как промокшему щенку на морозе. — Снимай пиджак. — Властно шепнул мужчина, а за тем внезапно отпустил волосы О, таким образом, что бедняге ничего не оставалось как упасть на пол к ногам богача. Сану послушно снял пиджак, не зная куда его деть; он хотел аккуратно сложить его вдвое, но Хозяин зачем-то остановил, заставив развернуть его в прежнее положение. Подумав, что нужно обнажить себя полностью, блондин снимает туфли, но опять слышит протест в словах Господина; пытается снять красный галстук, но вновь получает оскорбления и слова о том, какой Сану глупый раб. А мужчина и впрямь не понимает команды. Его как будто бы специально выводят на ошибки, чтобы потом унизить и оскорбить ещё больше. Прежний Повелитель такого не допускал: он всегда четко объяснял команду, что да как нужно сделать, а в случае невыполнения справедливо наказывал. Тут всё совсем по-другому: богатые мужчины глумятся над «непослушной сучкой» — как же это унизительно. Все же, над рабом решили смилостивился и дать небольшую подсказку о том, что нужно делать. Сану должен постелить пиджак под столом у господских ног. Светловолосый покорно выполнил указание в ожидании нового приказа. Главарь приказал ему встать на четвереньки и ползти под стол к ногам друзей, вылизывая их обувь. О со стыдом посмотрел на стаю азартно улыбающихся богачей, и стал медленно опускаться на колени, в сопровождении громкого смеха мужчин. Парень полез под стол, встал в колено-локтевую позу и принялся, вылизывать хозяйские туфли, которые уже успели вытоптать красивый пиджак «пса». Сану неторопливо высунул язык, полностью отказываясь лизать чью-то обувь, но ждать было нельзя — давно пора перейти к действию. Раб резко прикасается языком к подошве одного из богачей и начинает медленно возить им от начала и до самого носика подошвы, а потом наоборот. За тем он поднялся языком чуть выше, слизывая всю пыль с ботинок, ни разу не прикоснувшись к ним пальцами. Он лизал усердно и старательно, подобно настоящей собаке. Пока О валялся в господских ногах, друзья продолжали деловую встречу, разговаривая о своих успехах, проблемах, да и просто шутя, смеялись на весь бордель, так как нетрезвое состояние мужчин, с каждым разом всё больше и больше показывало себя. Раб же не отвлекался: все лизал и лизал дорогую обувь главаря. Галстук Сану мужчина вдавил каблуком в пол, тем самым заставляя светловолосого задыхаться от нехватки воздуха. Он приказывает ему лизать ноги других людей. Блондин ни минуты не мешкая, начинает лобызать ноги остальных Хозяев. Они с издёвкой заглядывают под стол, бросая рабу доминирующую ухмылку, смеясь над его положением. А Сану не обращает внимание на издевательства, а все продолжает исполнять указ мужчины. Он лижет ногу то одного, то у второго. Пытаясь приблизиться к другому Господину, Сану избивают ногами по голове из-за чего он не нарочно падает на пол, но при этом мужчина не сдаётся, а продолжает делать свою работу, ползя к ногам Хозяев на животе. Компания друзей возмущена поведением «собаки»: они приказывают ему снова встать на четвереньки, но когда тот пытается исполнить команду, то стол начинает сильно содрогаться, а его дрожь сливается со звуком бренчащей посуды. Господа в бешенстве. Один из них хватает О за воротник; плюет ему в лицо, выбрасывая из своих уст не самые приятные ругательные слова. Блондин умоляет о пощаде; целует колени издевателя, моля о прощении. Мучитель хватает Сану за волосы и прижимает его лицо к паху, как бы намекая о том, что нужно делать. Светловолосый не теряет ни минуты и приступает к вылизыванию ширинки, а также ближайшего места вокруг нее. Главарь становится на кожаный диван; растягивает пуговицу на штанах, а следом и ширинку, и достаёт массивный возбудившийся член, правда не такой огромный как у Господина Харуто. Мужчина наступает каблуком на голову раба, заставляя его окончательно прижаться лицом к бугорку друга; правда О не растерялся, а несколько раз поцеловал уголком губ выпуклость Господина в штанах, из-за чего тот начинает стонать как не в себя. Лобызание паха заставляет мужчину чуть ли не содрать со штанов пуговицу и вырвать ширинку. Избавившись от плена одежды, он дрочит свой толстый стоячий хуй, приказывая «псу» лизать его яйца. Сану глубоко заглатывает яички, хорошо смачивая их слюной. Хозяин охает и ахает от удовлетворения и в итоге бурно кончает прямо на волосы блондина. Господин хвалит сучку, а та в свою очередь целует упавший пульсирующий «инструмент», который до сих пор продолжал понемногу испускать сперму. Главарь, стоящий на диване приказывает рабу подползти поближе. Светловолосый исполняет приказ, а пьяный мужчина хватает беднягу за волосы и засовывает ему в рот среднего размера «болт», двигая бедрами туда-назад, ухмыляясь и смеясь над положением сучки. О заглатывает яйца, лижет и целует стояк, и все так же продолжает сосать Господский член, стараясь по возможности не выронить хуй из-за рта. Блондин начинает потихоньку задыхаться от нехватки воздуха, а главарю плевать на состояние подчинённого. Сану раб — значит должен подчиняться. Мужчина вынимает хуй из-за рта «пса», приказывая ему лизать ноги. Сану бросился вылизывать хозяйские стопы, иногда целуя пальчики Господина, доводя мужчину чуть ли не до оргазма, пока тот стоит и дрочит свой «болт». Повелитель с издёвкой посматривает на Сану, а за тем переводит взор на друзей, как бы хвастаясь перед ними отменной сучкой. Господа тоже хотят секса, поэтому двое оставшихся мужчин, наклоняются над О в попытке снять с него брюки, пока тот исполняет волю Повелителя. Обнажив попу блондина, они достают из карманов презервативы, чтобы обезопасить себя при сексе, ведь мало ли у этой «собаки» выявится СПИД. Некому не нужны лишние проблемы. По щеке светловолосого пробежалась слеза, от понимания того, что с ним сейчас будут делать. Его опять выебут как последнюю шлюху, не пощадив разорванную дырочку от секса с Господином Харуто. Одной слезой тут не обошлось — Сану заплакал навзрыд. — Умоляю… — Поникнул головой Сану. — Пощадите! Меня имеют каждый день — я больше не могу это терпеть! Сжальтесь над жалкой сукой! Мужчины между собой переглянулись, улыбнулись, а один из них хлопнул увесистой рукой по ягодицам, оставив после удара розовый след. За тем, двое Господ стали дрочить друг другу член, наслаждаясь лесными речами раба о снисхождении; это лучше любой другой самой мелодичной симфонии — настоящая услада для ушей. Они мастурбировали долго, смотря как О понапрасну льет слёзы, ведь своей участи мужчине все ровно не избежать. Один из дрочащих Господ, подходит ближе к «собаке», вставляя в его дырочку свой здоровенный член. Орган вошёл внутрь наполовину, разрывая анус страдальца в мясо. О завизжал как резаный, умоляя его пощадить, но жалеть никто Сану не собирался: Хозяин как на зло заталкивал «болт» всё глубже. Блондину казалось, что изверги специально хотят довести его до потери пульса. И вправду, в глазах О стало темнеть. У мужчины не было сил на то, чтобы стонать от боли. Неужели это она — смерть пришла за ним; только она могла избавить раба от этих бесконечных мук и унижений. Колени светловолосого затряслись: «собака» больше не могла стоять на четвереньках. Сану повалился на холодный пол лицом вниз, не в силах даже попытаться поднять голову. Он не хотел противиться судьбе. «Шанс умереть так быстро и скоропостижно даётся не каждому», — так думал несчастный, а в его глазах цвета и краски слились во что-то непонятное. — Он, что вырубился? — Разозлился главарь. — Вот дерьмо!