Связанные общей болью

       Ощущения были не из самых лучших. Целый день работать, работать, но так и не получить настолько желанный отдых?        Девушка в мыслях выругала такую несправедливость.        Хотя, чего она ещё ожидала? Как не как, а находится в Аду...        Вэгги снова мучила бессонница. Уже третий день она не могла нормально уснуть. Было, наверное, уже часа два ночи... и всё это время единственным занятием демонессы было лишь ворочиться в постели, отмахиваясь от дурных мыслей.        Словом, идеальный отдых после утомительной ежедневной работы. Настолько идеальный, что хотелось послать всё это к чёртовой матери.        – Можно хоть раз за весь месяц нормально заснуть?! – злобно буркнула демонесса, обнажив клыки.        Она знала, что её ждало утром – ещё один день разбора этих бесконечных бумаг, которые, казалось, не закончатся никогда...        Ситуация с Отелем Счастья уверенно шла на лад, и потому от его сотрудников требовалось всё больше внимания работе. Вэгги была менеджером Отеля, и вчера просто не смогла справиться со слишком большим количеством электронных писем и звонков. Весь последний месяц только, кажется, и был прожит одной работой, которой становилось всё больше. Несколько раз были такие случаи, что, совсем отчаявшись, демонессе приходилось обращаться за помощью к Аластору, хоть она не могла его терпеть.        В эти дни Вэгги была подавленна, как никогда. Работа высасывала из неё все силы. А сейчас, вдобавок, она была и очень злая.        Пролежав в кровати ещё полчаса, моль окончательно поняла, что сон ей сегодня не светит. Девушка открыла глаза, как никогда бодрая, но уставшая. Её взору предоставилась тёмная и мутная картина, изображающая её комнату. Вэгги протёрла глаз и убрала с лица лишнюю прядь светлых волос, поднявшись с постели. Далее девушка оглянулась по комнате и подошла к шкафчику с одеждой.        Надев своё привычное белое платье, девушка подняла расчёску, чтобы приручить спутавшиеся светлые волосы, но потом устало откинула её подальше, чувствуя, что у неё нет на это сил. Казалось, демонесса даже стала ещё более уставшей, чем до того, как легла в постель...        Вэгги вздохнула и подошла к двери в свою комнату. Хотела уже было её открыть, но нечаянно перехватила свой же взгляд в зеркале напротив и остановилась.        Выглядела она очень плохо. Под глазами мешки, лицо бледнее, чем обычно, волосы спутавшиеся и лезут в глаза. Вэгги поняла, что даже забыла смыть перед сном макияж – сейчас он был весь растёртый и смазавшийся, как будто после слёз.        Не став уделять слишком много времени своему ужасному отражению, Вэгги отворила деревянную дверь и вышла из комнаты.        После моль поплелась через лестницу на первый этаж.        Лишь обходя комнату Чарли, она немного замедлилась... но потом также продолжила путь, отпихивая плохие мысли и стараясь игнорировать внезапно пришедшую пустоту в груди. Как будто оттуда вытащили сердце.        Переступив последнюю ступеньку и выйдя на первый этаж, Вэгги оглянулась. В последний раз, когда она видела это место, оно было заложено остатками еды и пустыми бутылками из под коллы и алкогольных напитков.        Вчера вечером там проводилась небольшая вечеринка, которую Аластор решил устроить для клиентов, чтобы те не грустили.        Там отрывались всё – только не сама Вэгги.        «Ничего не может быть лучше, чем щепотка веселья!»        Это была последняя фраза, произнесённая Аластором, которую услышала Вэгги, уходя с этой тусы после того, как от громкой музыки и алкогольных испарений у неё начала болеть голова.        Похоже, она была первой, кто покинул ту вечеринку...        Вэгги устало вздохнула, смотря на пронизывающие темноту светлые лучи пентаграммы, служащей здесь луной.       Девушка тихо пробормотала благодарность Ниффти за то, что здесь не было вчерашнего хаоса, и пошла к комоду возле барной стойки.        Как же непривычно, но всё таки знакомо было не видеть за стойкой Хаска, бурчащего на посетителей и протирающего бутылки с алкоголем.        Моль остановилась у комода, потом выдвинула из него один ящик и схватила оттуда кофе.        Тихими, но тяжёлыми шагами, что отдавали в ночной тишине небольшим эхом, демонесса пошла заваривать себе напиток.        Спустя некоторое время он уже был готов, а Вэгги покинула комнату, где заваривала его, направившись обратно в гостиную.        Это была самая большая комната в Отеле. Заполненная тьмой, которую нарушали несколько светлых лучей, пробравшихся сюда через окно. Помещение можно было спокойно разглядеть, если, конечно, не учитывать края и углы, куда свет пентаграммы не доходил.       Вэгги перешла комнату, подойдя к дивану у стены напротив окна и завалилась на него, тем самым чуть не вылив кофе себе на ноги.       Девушка очень любила это место. Раньше, когда у неё было меньше работы, она часто выбиралась из своей комнаты и приходила сюда ночью, чтобы некогда переполненная грешниками гостиная была полностью в её власти. Здесь можно было уверенно уединиться, так как никто не заходил сюда ночью, даже Ниффти, ведь в это время суток она обычно не убиралась.        Вэгги поняла, насколько же давно здесь не была.        Но, как со временем оказалось, сил ей даже это уютное место не прибавляло. Кофе убирало остатки сна, а мягкий диван давал расслабиться, но усталость никуда не уходила. Даже сейчас моль чувствовала себя так, как будто её придавили тяжёлым камнем. Она снова вздохнула.        Иногда ей казалось, что её пребывание в Отеле уже становится просто бессмысленным. Дел много, сил мало, отдыха нет вообще...        Так она и сидела, кружась в своих негативных мыслях и переживаниях, параллельно попивая кофе, что уже заканчивался. Сидела, пока не услышала... шаги.        Со стороны лестницы, откуда сама девушка и пришла. Демонесса насторожилась – за всё это время, которое она проводила здесь, в темноте, никто её никогда не тревожил. Максимум, что она могла слышать – так это только возня посетителей с верхнего этажа. И то, это было очень редко.        Шаги были равномерные, звонкие, как будто от каблуков. Они отдавали эхом в полной тишине, и всё приближались, пока в комнату не явился их владелец.        Вэгги с удивлением ахнула, увидев на пороге гостиной никого иного, как Энджела Даста.        У входа было темно, но его многорукую особу было легко узнать даже в темноте.        Злость сразу же накрыла разбитую моль, как только взгляд коснулся его высокого силуэта.        И удивительного в этом ничего не было – отношение Вэгги к постояльцу можно было описать очень кратко – она просто его ненавидела. Как и всех остальных мужчин, в целом, но этого больше всего. Грязный, неприятный, пошлый, постоянно губит репутацию Отеля и издевается над всеми. Словом, эгоист на высшем уровне.        Сам Энджел также удивился, когда увидел в гостиной Вэгги. Паук какое-то время стоял на месте, а потом с неуверенным лицом пошёл дальше, направляясь прямо к девушке.        Моль провожала его презрительным взглядом, не понимая, зачем он шёл к ней. Но потом она немного остыла, став неувереннее, когда паук вышел на свет, бьющий из окна.        Он выглядел совсем по-другому, нежели утром. Волосы растрёпаны, взгляд тяжёлый, невероятно уставший и грустный, макияж размазанный, на лице нет той самой нахальной улыбки, а одежда смятая и надетая наперекосяк. Словом, полная противоположность его обычного внешнего состояния. Такого Энджела Вэгги видела в первый раз.        Паук безразлично глянул на неё, плавно сменяя направление. Оказалось, шёл он к бару, а не Вэгги.        Демонесса молча, но удивляясь, следила за тем, как Даст взял с барной бутылку вина, открыл, и просто бесцеремонно выпил прямо из неё. Казалось, он осушит её до дна, но внезапно демон отдёрнул бутылку от своих губ, посмотрел так, как будто в ней был налит яд, с отвращением, и бросил назад таким образом, что та чудом не разбилась.       Даст странно содрогнулся, но Вэгги не могла видеть его лица, так как он повернулся к ней спиной. Моль не выдержала, и спросила, разрезав гробовую тишину:        – Что с тобой?        Энджел обернулся к ней лицом, на которое, кажется, налепили маску – настолько оно было незнакомо искажено болью. Белый смотрел на Вэгги таким взглядом, каким может посмотреть только тот демон, у которого всё, чем он дорожил, рассыпалось на глазах. Вэгги даже не заметила, как её медленно начала покидать злость, а ей взамен наплывало... сочувствие?        Энджел вздохнул, встал со стула, и направился к Вэгги. На этот раз уже точно к ней.        Миновав на своих длинных ногах комнату через считанные секунды, паук уже завалился на диван возле быльцы, как можно дальше от моли. И всё же, их разделяло лишь полметра. Обычная случайность, или всё таки намеренное действие?        Демон сидел сгорбившись, с опущенной вниз головой. Белая спутанная чёлка закрывала его застелённые стеклом глаза. Энджел дышал очень неравномерно, рывками, от чего в голове невольно появлялись мысли о том, что он болел, или же – безотрывно рыдал. Но ни та, ни другая мысль не могли быть правдивыми. Энджел точно не был болен, только вчера отрываясь на вечеринке, а та часть лица, которая не была накрыта чёлкой, оставалась полностью сухая.        Это было такое жалостное зрелище, что моли ещё больше захотелось узнать, что случилось.       – Эм, что с тобой? – тихо повторила Вэгги.        Парень, кажется, удивился, не ожидая от неё таких вопросов.        – Тебе есть до этого дело? – хрипло, но чётко, спросил он.        – Не было, не спрашивала бы, – огрызнулась Вэгги, скрестив руки на груди.        Краем глаза она заметила, как Энджел ещё сильнее сдулся, тяжело вздыхая.        Девушка мысленно выругала себя за такую бестактность, пускай и к такому засранцу. Вэгги по новой обернулась к собеседнику, и, уже более дружелюбно, но также отстранённо, спросила:        – Расскажешь?        – С чего бы? – прикусив губу, слабо ответил вопросом на вопрос Энджел.        – Просто... – неуверенно протянула Вэгги, не зная, стоит ли откровенничать. Но в груди появилось чёткое желание исправиться за свою предыдущую колкость. – Просто... обычно ты совсем другой.        – Хе, – вновь немного содрогнувшись, Энджел попытался выдать что-то наподобие своего старого смеха. Вообще было не похоже. – Иногда... да...        Паук поднял голову, уставившись в потолок, и кажется, запутываясь в своих же мыслях.        – Ты... всё равно не поймёшь, – наконец подобрал слова Энджел.        Вэгги укоризнённо смерила его взглядом, сказав:        – Если ты думаешь, что это потому, что я женщи...        – Совсем не в этом дело, – легко перебил её парень, внезапно посмотрев ей в лицо. – Это связано с моей работой.        – А чего тут-то грустить? – безразлично спросила Вэгги, не заметив, что вновь загоняется. – Живёшь в своё удовольствие...        – В своё удовольствие?! – голос паука стал уже больше раздражённым, чем грустным. – То есть, ты реально думаешь, что мне это, блять, нравится? Знаешь, отсасывать хуи у кого попало не очень-то крутая штука!       После небольшого всплыва злости паук, кажется, стал ещё более разбитым, чем ранее. Он резко отвернулся от Вэгги, но прежде чем он это сделал, моль успела увидеть, как его глаза начали наполняться...        ...слезами?        Вэгги почувствовала себя ещё более плохо. В горле зависло ещё большее чувство вины. И да, ей было всё равно, кто был перед ней. Главное, что она опять выплеснула перед кем-то свои негативные эмоции, вдобавок, ещё и этим ему навредив. Девушка почувствовала к себе отвращение. Надо было бы справляться со своей эмоциональной нестабильностью...        – Причём, всё намного хуже, чем ты думаешь, – продолжил паук, уже снова спокойно, но лицом к моли не повернулся. – На этой студии я не только трахаюсь... постоянно мне приходится терпеть чужие издевательства, боль, унижение... – его голос дрогнул, – а эти клиенты... они ещё хуже. Ты сама знаешь, для чего я им нужен... и не более. Они точно также могут унизить, поиздеваться, не обращая внимание на то, что я такой же грешник, как и они... Им полностью плевать на то, что думаю я...        С каждым словом в его голосе слышалось всё больше боли.        – ... Я для них... них... В какой-то момент Энджел дал такую волю эмоциям, что внезапно упал лицом в свои руки и просто громко зарыдал.        Вэгги захотелось что-то сделать, как-то его поддержать, но она не сдвинулась с места, замерев, как камень. Потом склонила голову, и лишь начала говорить, не зная, зачем делает это:        – ...да, они обращаются с тобой, как с мусором, полностью игнорируя всё, что чувствуешь ты. Для них ты лишь бесчувственная, но чистая игрушка, которую можно поиметь, и сразу же выбросить в мусор, как только ты же её и испачкаешь....        Энджел медленно повернулся, удивлённо посмотрев на неё заполненными слезами глазами.        – ...И ты реально чувствушь себя никем... каким-то отбросом, что не заслуживает... – продолжила Вэгги...        – ...существования, – перехватил Энджел, говоря так тихо, что его было еле слышно. – У тебя нет никакой цели, кайф ты больше получать не можешь...        – ...когда ты ещё и находишься во всём этом...        – ... не по своей воле, – одновременно закончили два голоса. Какое-то продолжительное время два демона просто стояли, глядя друг другу в глаза и пытаясь разгадать их глубину.       – Так ты... – позже начал Энджел.        – ...Работала той же, кем и ты... ещё будучи живой... и от этого умерев... – продолжила Вэгги, подтверждая его слова.        – Умерев? – переспросил парень.        – Думаешь, почему у меня нет одного глаза? Тот мудак собирался убить меня, чтобы я не сопротивлялась. А когда я таки начала это делать, своё слово он сдержал. Просто вонзил свой херово заточённый нож мне прямо в глаз.        Чем больше Вэгги откровенничала, тем больше лицо Энджела набиралось непонимания.        – Но почему ты рассказываешь это именно мне? – удивился паук.        Вэгги вздохнула. Она сама не знала. Единственными, кто до Энджела знал об этой трагедии были лишь Чарли одна бывшая Вэгги.        – Возможно, потому, что я тебя понимаю, – ответила девушка, потом ей в голову прилетела одна вещь, которую моль также не постеснялась озвучить: – Скорее, почему ты так выхваляешься своей работой, связываешь её с чем-то хорошим, если от души её ненавидишь?        Энджел легко пожал плечами.        – Это помогает скрыть боль. Не показывать свою слабость. Многие так делают... видела того же Радио-Демона?        – Не могла не видеть... – вздохнула Вэгги.       – Ну и, на самом деле, всё не настолько просто. Понимаешь, половину дней, что я здесь провожу... я не в трезвом состоянии...        – Ты же вроде не любишь пить с утра...       – Да, не люблю. Дело не в бухле.        Вэгги вопросительно посмотрела на него, без слов спрашивая: «Тогда в чём?»        – Помнишь те сигареты с розовым дымом, которые я курю?        Вэгги кивнула.        – Все в студии сидят на них. Мне дал их Валентино, мой босс. Поначалу я не понимал, что это, и так как я уже любил наркотики, был не против попробовать что-то новое. Это не обычные сигареты. От них зависимость возникает моментально. И кайф настолько высок, что просто затуманивает весь разум. Демона в таком состоянии Валентино может контролировать сколько угодно.        – И вот... ты можешь делать, что хочешь, без малейших угрызений совести... пока кайф не пропадает, и ты не начинаешь просто сгорать. В такие моменты хочется взять твоё ангельское копьё и вонзить его себе в сердце... и так продолжается, пока ты снова не впустишь этот яд себе в вены.        – То есть, ты пытаешься сказать, что всё это время это не ты был засранцем, а тебя таким сделала твоя редкая наркота? – недоверчиво спросила Вэгги, прищурившись.        – Нет, вовсе нет, – вздохнул парень. – Всё это происходит через день – один я под кайфом, один в страданиях. Один день я делаю вам хреново потому, что позволяет совесть, а один потому, что мне больше нечем жить.       Ответ девушку не очень устроил, но она решила оставить эту тему.       – А ты... ты не пробовал бросить?.. – спросила Вэгги, уже зная, каков будет ответ.       Энджел уже в который раз тяжело вздохнул.        – Поверь мне, я пытался. Но это невозможно. Я в плену этой дряни до конца своей адской жизни.        Моль посмотрела на Энджела совсем по-новому. Оказывается тот, что был больше всего похож на неё, тот, что имел общие с ней страдания, всегда был прямо под носом... правда, под маской, что умело всё это скрывала.        – Поэтому, считай, ты познакомилась со мной впервые... – сказал парень, как будто прочитав и дополнив её мысли.        – Если честно, я могла ожидать от тебя чего угодно... но только не этого, – призналась Вэгги.        – Я понимал это, – также признал Энджел, смотря вперёд пустым взглядом. – И понимаю до сих пор. Если честно, я ожидал, что в вашем Отеле будет намного лучше... Чарли, она такая добрая... прощала все мои выходки. Но в какой-то степени он наоборот ухудшал ситуацию, ведь я становился ещё закрытее, чем ранее... просто раньше я мог, смотря на других тварей, внушать себе, что я лучше, что пал не настолько низко, насколько можно... но видя вас, я понял, что внизу уже до такой степени, что просто не заслуживаю жить. Если честно... я верю в вашу реабилитацию. Но показываю её бессмысленной, ведь самому мне она точно не светит. Я настолько прогнил, что никакая реабилитация мне уже не поможет. И... поверь, я не хотел причинять вам столько боли и неудобств... но эта дрянь вскруживала мне голову... а всё остальное время только что и приходилось делать, так это уверенно прятать от всех вас свою боль, хоть временами, я скажу, мне настолько сильно хотелось ей с кем-то поделиться... А ночью я отрывался в страданиях по полной. Резал себе руки... напивался до упаду... бесконечно рыдал... а единственной моей поддержкой был лишь Наггетс...        Вэгги сама не заметила, как во время рассказа её рука медленно скользнула пауку на плечо.        Энджел оборвал речь и удивлённо обернулся к девушке. Та немного замялась, уставившись в свои ноги, но руку не убирала.        У Даста в глазах внезапно загорелись какие-то странные огоньки. Казалось, он мог рассказать Вэгги сейчас всё, о чём она только захочет узнать.        – И знаешь... по сути я тебе рассказал всё из правды о своей жизни... кроме одного.        Вэгги словила глазом момент, когда он, стараясь сделать это незаметно, пододвинулся к ней на сантиметр.        – И что же это? – спросила моль, снова посмотрев пауку в глаза. Энджел неуверенно поправил чёлку рукой. Привычка, однако красивая.        – Ещё один источник моей боли... то, что всегда меня не замечало, старалось обходить стороной... то, что хотя бы немного скрашивало моё проживание в этом Отеле, но часто только углубляло меня в страдания... то, к чему я с самого начала был довольно неравнодушен, поняв, что я вовсе не тот, кем всё это время себя считал...        Паук начал понемногу приближаться, наклоняя к Вэгги своё длинное тело.        Сама же девушка замерла.        У моли появилось странное ощущение, как будто она знала, что сейчас произойдёт.        – И что это?.. – спросила она, надеясь, что всё-таки прочитала этот огонёк в глазах паука не так, как он читался на самом деле...        Парень замер. Закусил губу. Его глаза посмотрели куда-то в сторону. Паук сильно занервничал.        Но потом вытер слёзы с глаз, и снова обернулся к Вэгги.        – Ты, – быстро ответил Энджел, продолжив приближаться к девушкиному лицу.        Вэгги как будто током шибануло. Настолько она удивилась. Внезапно она выпрямилась, и, вытянув руки на всю длину, быстро ими замахала.        – Стоп! Стоп! Стоп! Стоп! – от этих криков и рук паук немного отстранился. – Энджел, ты серьёзно? Ты же гей! А я лесбиянка!        – Ну... – протянул паук, уже без того огня в глазах. – Я же сказал, я понял, что не являюсь тем, кем себя всё это время считал. Да, мне казалось, что я был геем... но скорее всего потому, что у меня была ужасная мать. От того и иллюзия отсутствия интереса к женскому полу. И к тому же... у меня никогда не было нормальных отношений. Да, мне казалось, что я люблю своих парней, но чем больше мы расставались, тем яснее я понимал, что это была никакая не любовь. А ты... ты зажгла во мне такое чувство, которого я в жизни ещё не ощущал ни разу! Я сразу понял, что ты мне нравишься... и понял, что не гей я уж точно. Либо би, либо вовсе гетеро.        – Ла-а-адно, окей, но тогда всё равно остаётся один не менее важный фактор – я всё ещё лесбиянка! Не забыл?        – Я понимаю это, – признался Энджел. – Всё это время понимал. Поэтому даже не пытался сделать к тебе первые шаги... но сейчас, когда ты рассказала мне свою историю, я понял, что возможно и ты не той ориентации, которой ты думала!        Вэгги ударила себя по лбу.        – Ну уж нет...        – А может и да! – внезапно выпрямилася Даст, снова говоря со страстью. – Сама подумай – я думал, что гей, потому что у меня были проблемы с женским полом. А ты была проституткой, тебя убил мужик, и соответственно у тебя были проблемы с мужским! Так может, и ты би или гетеро?        – Нет, точно нет, ну и причём, даже если я бисексуалка, то не забывай, что у меня уже есть девушка! – закрутила головой Вэгги.        – Девушка? Ты про Чарли? Да уже давно видно, что у неё пропал к тебе интерес, как только она увидела нашего Клубничного Сутенёра, – закатил глаза паук.        Вэгги пронизало раздражение... она уже хотела что-то зло прошипеть Дасту в ответ... но потом её посетило смирение, так как она поняла, что Энджел был прав... она и сама это уже давно поняла, но не хотела признавать...        Сначала Чарли слишком увлеклась идеей Отеля. Она начала искать то, что могло бы ей помочь достигнуть своей цели, всё меньше уделяя внимание Вэгги как девушке, ведя себя с ней, как с подругой. Тогда всё ещё можно было связать с тем, что у Чарли просто не было времени... Но потом появился Аластор, который сразу очаровал Шарлотту своей харизмой и желанием помочь Отелю. Поначалу, когда Хазбин ещё только начал взлетать, Вэгги думала, что это лишь паранойя, и Чарли меньше обращает внимание на неё лишь потому, что она вновь слишком занята воплощением своей мечты. Но позже она явно начала понимать, что Шарлотта к ней охладела. Принцесса всё чаще старалась избегать поцелуев, объятий, ласковых слов, даже просто совместного времяпровождения. Вэгги чаще начала замечать её рядом с Аластором в то время, которое Чарли бы могла посвятить ей.        И которое ранее ей посвящала.        Вэгги не хотела бросать Чарли, хоть и понимала, что их отношения уже уверенно приближались к концу. Моль понимала, что стоило бы уже завязать с этим, и относиться к Шарлотте лишь как к хорошей подруге, но та надежда, что не всё ещё потеряно, не давала ей этого сделать.        До этого момента...        Вэгги задумалась... а ведь может... Энджел прав? Реально, она раньше имела отношения только с девушками, а парней всегда отталкивала. И правда, она ненавидела мужской пол по большей части из-за своего старого способа заработка...        У Вэгги вскружилась голова.        – Энджел... – прошептала она наконец.        – Что? – обернулся к ней паук. – Решилась подать голос? Так что... – паук слегка покраснел, – го встречаться?        Моль ещё раз задумалась. Так... да или нет?        – Я... я подумаю, – признала Вэгги, чувствуя, как заливается красной краской.        Посмотрев на лицо Энджела, моль впервые за всё это время увидела на его лице лёгкую улыбку.        Девушка также попыталась слабо улыбнуться, но лицо её не слушалось.        Внезапно Энджел просто потянулся к Вэгги и обнял её.        Демонесса хотела отстраниться, но мягкое, пушистое тело паука не давало ей этого сделать. Девушка почувствовала, как за столько времени наконец расслабилась...        А спустя какое-то время Энджел мог с удивлением наблюдать, как демонесса наконец-то погрузилась в сон...