Привычка

Альбедо — искусственная жизнь, рождённая из мела и стараний Рейндиттор. «Имитация» — наставница никогда не была нежна, — «не оригинал, а потому несёшь в себе дефект. Несовершенство.» Альбедо с самого первого дня своего рождения знал, что он обречён видеть мир в черно-белом цвете. Он знал что это потому, что его начало было заключено в искусстве Кхемии, не в любви. Любовь была чужда кому-то, кто родился под знаменем холодного научного расчета и интереса. — Почему этот хиличурл розовый? — алхимик ордо фавониус оборачивается на голос и видит синий небосвод, желтый круг солнца и темно-зелёный контур хвойных лесов. Разнообразие цвета ослепляет и глаза Альбедо начинают слезиться. — Потому что, я не вижу, — художник сглатывает, — не видел цвета до того как обернулся. — поправляется он. Путешественник мягко улыбается. Он ещё не привык к местным странностям и поэтому, слова о цвете проходят мимо него, он не придаёт им значения и они похожи на фоновой шум. Единственное, что может ответить странник не из этого места, который всегда видел цвета только скромное: «поздравляю с приобретением» даже не задумываясь, насколько холодно это может звучать. Позже, когда Итэр углубляется в культуру и традиции, различия между тейвацами и жителями других миров он обнаруживает для себя новое понятие, совершенно чужое до этого дня — родственные души. Альбедо говорит, что Итэр его родственная душа, наделившая его видением цвета, ещё рассказывает о том, что раньше краски вокруг были черно-белыми, а его исследования не полными. В Тейвате, каждому живому существу назначена судьбой пара, но Альбедо, рождённому из потусторонней материи, конечно же нет ни судьбы, ни пары. Какого же его удивление, когда он находит того, с кем его встреча предопределена. Пару дней у ученого уходят только на то, чтобы переосмыслить этот мир, изучить преломление цвета и цветовую теорию, ещё пару недель на то, чтобы найти в Итэре свой смысл жизни (и это почему-то получается, не так просто как хотелось бы). Он рисует множество портретов путешественника на шероховатой, желтеющей бумаге и закрепляет на доске, среди различных рецептов и инструкций. Он нежно гладит контур чужих губ большим пальцем, прежде чем поцеловать. Альбедо стремится запечатлеть каждый сантиметр чужого тела в своей памяти, каждый шрам и каждый волос. Медленно, но верно он сходит с ума от мысли что Итэр покинет его, когда будет найдена его сестра. Медленно но верно, краски гаснут в его глазах, когда алхимик видит удаляющуюся спину путешественника. — Не оставляй меня, — тихо шепчет Альбедо, вглядываясь в черно-белый портрет на пока что, все ещё цветном пейзаже. Он никогда и ни за что не сможет попросить Итэра остаться рядом. Он просто не посмеет и путешественник конечно же уйдёт, ведомый чужими заботами и зовом вернуться в далекие края. Домой. В дом, которого у Альбедо с его уходом уже никогда не будет. Дом, которого у Альбедо конечно же не могло бы быть, ведь он не человек. Он — «научный эксперимент». У него нет судьбы и близких. Он навсегда одинок. Но разве можно свыкнуться с одиночеством, познав краски этого мира?