* * *
Чангюн злится и не понимает, по какой вдруг причине он больше не может встречаться с людьми, с которыми хочет. Если кто-то ещё раз скажет ему, что быть айдолом – это круто, он пошлёт этого человека так далеко, как только сможет. Улыбайся фанатам, разговаривай с каждым из них вежливо, как бы тот не вёл себя, следи за словами, действиями, не пиши лишнего в социальных сетях, не выкладывай всё, что вздумается и ещё миллион запретов, от которых каждый раз сводит скулы, а на языке появляется неприятный привкус горечи. Кто-то скажет «это твоя мечта, ты знал, на что идёшь». Знал ли? Когда ты подросток, жаждущий просто показать свой талант, встретить людей, любящих это дело так же, как и ты на мир смотрится через призму розовых очков, ровно до первых неприятных случаев. Им пытается сейчас об этом не думать, с каждым днём, годом, учишься реагировать на неадекватное поведение чужих людей проще. Идиотов хватает, ничего с этим не поделаешь. Но, что греха таить, порой руки чешутся написать в ответ пару ласковых, чтобы человек понял, каково это, когда на тебя выливается поток нелицеприятных вещей просто за то, что ты существуешь. - Добрый вечер, – продавец в магазине выглядит так, словно через пять минут уснёт за кассой, но Чангюна это вовсе не волнует. Парень уверенным шагом идёт в дальний угол помещения, ловко доставая из холодильника несколько жестяных банок пива. Погодные условия не позволяют уехать в родной город на короткие рождественские праздники, значит придётся выкручиваться. Им пишет сообщение в общий чат с младшими из CRAVITY, предлагая провести сегодняшнюю ночь за новой компьютерной игрушкой. Первым, к его удивлению, отзывается Хёнджун, радуясь, что не придётся идти с Тэёном, Минхи и Убином в караоке. Старший, недолго думая достаёт из холодильника ещё алкоголь, необязательно же менеджерам групп знать, как их подопечные проведут Рождество. - Счастливого Рождества, – сотрудник магазина отвечает на автомате и судя по тону, радостным его не назовёшь уж точно. Чангюн безуспешно пытается закрыться от попадающего за шиворот снега, кое-как удерживая шелестящий пакет. Любимый ресторан, расположенный возле общежития, к его неудовольствию, заказы на доставку больше не принимает из-за праздничных дней и загруженности курьеров. Парень дёргает ручку двери на себя, поскальзывается и громко чертыхается, привлекая к себе удивлённые взгляды посетителей внутри ресторана. Ожидать свою очередь и заказ приходится на неудобном деревянном стуле с мягкой обивкой какого-то отвратительного синего цвета с ромбовидным узором. Общий чат с младшими разрывается от сообщений, а точнее от небольшого спора между Чонмо и Убином. Первый считает караоке совершенно не праздничной идеей, а вот Убин настаивает, что это лучше, чем играть в компьютер целую ночь. Старший улыбается, радуясь, что из-за маски другим посетителям это не видно. Иметь хубэ не так-то и плохо, особенно, когда ваши с ними отношения дружелюбные и доверительные. - Ваш заказ, – сотрудник ресторана с широкой улыбкой ставит перед парнем три пакета с бумажными коробочками внутри, заполненными сочными зажаренными кусочками курицы, часть из которых политы острым соусом. – Счастливого Рождества! – а вот здесь тон искренний, будто и нет столько работы. - С Рождеством, – отзывается Чангюн, забирая пакеты. Выходить на улицу нет никакого желания, снег идёт ещё сильнее, есть вероятность, что завтра это превратится в высокие сугробы, даже, если уборочная техника выйдет на дороги поздней ночью. Им прячет телефон в карман джинс, пытаясь удержаться на ногах и не приземлиться пятой точкой на заснеженный асфальт. Он даже думает о том, что снег не спасёт и не смягчит падение. Благо путь до общежития близкий, Чангюн помнит, как они впервые все вместе случайно зашли в этот ресторан. Это был день после очередной съёмки, большинство членов группы ощущали усталость и раздражение, никак не способные договориться, чего же хочет каждый на ужин. Спор удалось урегулировать старшим – Хосоку и Хёну, лидер чётко обрисовал свою позицию и заявил или остальные остаются в этом ресторане, или остаются совсем без ужина. Чангюн снова улыбается, вспоминая возмущения Минхёка. - Хён! – в комнате общежития вопреки ожиданию собрались практически все младшие, заняв свободные сидячие места. - Почему у вас нет даже рождественского дерева? – хмурится Убин, скептично разглядывая достаточно серое и обыденное помещение старших. - Потому что на это не было времени, – Чангюн пристраивает на невысоком кофейном столе пакеты. – Сейчас переоденусь и вернусь. - Эй, эй, – строгий голос Серима слышен даже через закрытую дверь комнаты. – Вонджин я всё видел, поставь банку на место. - Ну хён, – канючит тот. – Сегодня же Рождество. - А ты всё ещё несовершеннолетний, – отрезает Пак. Им влезать в это не планирует, Серим – лидер и его решения должны быть неоспоримы, даже если у сонбэ есть более веское право голоса. Старший переодевается в простые серые спортивные штаны и чёрную футболку, возвращаясь в гостиную. - Разве вы не собирались в караоке? – Чангюн достаёт из верхнего кухонного ящика стопку тарелок и столовые приборы. - Кое-кто, – Тэён с улыбкой указывает в сторону Чонмо. – Слишком ленив и сказал, что прийти сюда будет проще. - Ещё бы, – хмыкает старший. – Спуститься-то на пару этажей проще, чем идти по такой погоде в караоке. - Для компьютерных игр нас слишком много, – Шаоцянь аккуратно расставляет бумажные коробочки с едой. – Может лучше в приставку? - А может фильм? – Хёнджун пересаживается на пол ближе к столу, с любопытством разглядывая его содержимое. – Хён ты сам это всё купил? - Конечно, – согласно кивает Чангюн. – Вот только как-то не подумал захватить ещё напитки. - Мы принесли с собой, – резво отзывается Чонмо. – Поставили в ваш холодильник. Минхи помогает Сериму распутать провода от приставки, остальные же переговариваются между собой, периодически пытаясь перекричать друг друга. Чангюн ловит себя на мысли, что такое Рождество в разы лучше, чем если бы они играли вчетвером. - А где остальные? – вдруг интересуется Сонмин. - Хёнвон-хён вроде должен был прийти, – старший хмурится, поднимаясь на ноги и идёт в сторону нужной комнаты, но та оказывается пуста. – Возможно опять остался спать в студии Чжухони. - А нам хёны не разрешают торчать в студии, когда они работают, – с показательным огорчением говорит Вонджин. - Потому что вы слишком много болтаете, – фыркает Серим. Между парнями в очередной раз возникает некий спор, но Шаоцянь предлагает выбрать игру и младшие предпочитают переключиться на это. Чангюн наконец усаживается на пол возле стола, прислоняясь спиной к дивану и достаёт одну из банок с пивом. - Вот эти не острые, – он указывает на один из пакетов, вспоминая, что острую еду любят не все. – И угощайтесь, если кто-то хочет, – старший кивает головой в сторону жестяных банок с алкоголем. К его приятному удивлению, остальные дружно отказываются, предпочитая газированную воду. Спустя почти час, Чангюн вовсе ловит себя на мысли, что в который раз пропускает свою очередь в игре. - Хён? – Шаоцянь придвигается ближе, смотрит таким серьёзным взглядом, что появляется неприятное ощущение, будто Има видят насквозь. – О чём задумался? - О несправедливостях, преследующих айдолов, – уклончиво отвечает старший, не желая посвящать кого-то из младших в свои переживания. Одно дело спорить с менеджером и выказывать своё недовольство, но другое дело перед CRAVITY, что ещё совсем новички. Подрывать репутацию компании и ставить под сомнения их решения нельзя, Хёну бы точно не оценил. - А повлиять на эти несправедливости? – Ма слегка раскачивает в руке бумажный стаканчик с напитком. - Представь, чисто гипотетически, – неуверенно начинает Чангюн, подбирая каждое слово с осторожностью. – Если бы компания запрещали тебе увидеться с другом, ты бы послушал? - Есть ли для этого веские причины? – Шаоцянь слабо улыбается и как-то совсем понимающе кивает. – Если нет, то компании и необязательно знать, что вы виделись. - Думаю в этом есть доля логики, – соглашается Чангюн, залпом допивая пиво. – Менеджер сегодня миллион раз сказал не делать глупости, не выкладывать что-то в социальные сети и не писать туда. - Хён, – Убин оборачивается к старшему, встречаясь с ним взглядом. – Но ведь компания по факту запретили показывать подтверждения вашей встречи, так? Чангюн немного прищуривается, до сих пор не совсем понимая, к чему ведёт младший. - Это не значит, что вы не можете увидеться совсем, – продолжает Шаоцянь. – Просто не дай компании поймать себя. Тэён начинает радостно кричать от очередной победы, чем пугает задремавшего Хёнджуна. - И снова я победил! – парень вскидывает руку с джойстиком вверх. - Поздравляю, – Минхи удобнее устраивается в тёплых объятиях Серима, даже не пытаясь подняться. - Хён, твоя очередь? – Чонмо смотрит на старшего, но тот вдруг отрицательно мотает головой. - Я скоро вернусь! – Им сдёргивает с вешалки куртку, наспех обувается в кроссовки и выскакивает из общежития, оставляя младших в недоумении. - И куда он? – Тэён выглядит озадачено. - Думаю на этот вечер общежитие хёнов наше, – Чонмо радостно потирает ладони и хихикает.* * *
Чжухон стучит пальцем по столу, уже в который раз переслушивая музыку, но ему всё не нравится, всё кажется каким-то не таким. Можно предположить, что это связано с отсутствием настроения, но с каких пор эта причина является уважительной, чтобы прекратить работу? Чангюн как-то шутит, что теперь они в рабстве у компании и обязаны трудиться триста шестьдесят пять дней в году. И над этим бы смеяться, да вот только веселье заканчивается, когда приходит осознание что в этом всём есть большая доля истины. Парень прикрывает глаза и откидывается на мягкую спинку стула, пытаясь сосредоточиться и подумать о чём-то приятном. В голову настойчиво лезут мысли о сегодняшнем Рождестве и о словах менеджера. Даже спустя столько лет их отчитывают как каких-то школьников, выставляя жёсткие запреты, давят и вынуждают сотню раз думать о последствиях поступков. У тебя нет настроения? Кого это волнует, твоя жизнь больше не принадлежит тебе, будь добр нацепить улыбку и нести радость и счастье всем вокруг. Ли бы хотел, чтобы этот самый позитив подарили сейчас и ему. Возможно, стоило бы скооперироваться с Кихёном и поработать вместе или в конце-то концов сходить в кафе, развеяться. Вот только старший ещё на первом этаже, ожидая свой кофе, постоянно хмурился и бурчал на «дурацкие» правила. - Бездельничаешь? – дверь студии бесшумно открывается и Чжухон слышит такой знакомый насмешливый голос, вырывающий его из собственных мыслей. - Работаю, – фыркает парень. – А ты нуна, почему не дома? - Вот собиралась, но увидела свет в студии, – Шихён входит внутрь, не дожидаясь приглашения и садится на диван, с интересом разглядывая помещение. – Ты что, живёшь здесь? - Иногда приходится, – младший старается как можно незаметнее, носком кроссовка, затолкать бумажки подальше под стол, удаётся ему это слабо. - И сегодня тоже собираешься остаться? – Кан недоумённо смотрит на парня. - Нужно поработать над песней, – в подтверждение своих слов, Чжухон кивает на открытую программу на компьютере и на ворох вырванных из блокнота листов. - Судя по всему, не так уж сильно ты и продвинулся, – Шихён встаёт за спиной, вглядываясь в монитор. – Вставай, в честь Рождества так уж и быть угощу тебя чем-нибудь. - Нуна, мне правда нужно работать. - Ли Чжухон, – начинает угрожающе Шихён, парень заранее знает, что этот тон не предвещает ничего хорошего. – Я трачу на тебя своё время, так что будь добр поднять свою задницу и пойти со мной. - Хорошо, хорошо, – сдаётся Ли, обречённо вздыхая. Девушка выключает свет в студии и подхватывает своё бежевое пальто с дивана, надевая его по пути. Чжухон же спешно натягивает тёмную куртку и кепку, стараясь не отставать. - Нуна, не боишься слухов? – этот последний аргумент звучит настолько слабо, что младший жалеет о сказанном ещё раньше, чем ловит на себе насмешливый взгляд Шихён. - Уверена, компания способна урегулировать такие вопросы, – просто отвечает она, нажимая кнопку первого этажа в лифте. – Почему вообще не отмечаете Рождество все вместе? - Как-то так вышло, – уклончиво отвечает Чжухон. - Раз так говоришь, значит опять поругались либо между собой, – Шихён задумчиво стучит пальцем по губам. – Либо с менеджером. - Ты что, телепат? - Нет, просто я в компании дольше, чем ты, – девушка неопределённо пожимает плечами. Когда они выходят, снег наконец прекращается, но лучше от этого не становится. Чжухон ощущает как скользит подошва кроссовок, жалея, что вообще согласился выйти на улицу. - Как насчёт токпокки? – Шихён указывает в сторону одной из лавок, открытых даже сегодня. – И раз уж праздник, то можно выпить соджу, – не дожидаясь ответа, она направляется в ту сторону, Ли ничего не остаётся, кроме как поспешить за девушкой. Вот где точно кипит жизнь и где можно в полной мере ощутить прелести большого города, Чжухон удивляется, заметив, что свободный столик всего лишь один. Добродушная хозяйка и её супруг приветствуют вошедших, громко предлагая лучшие позиции меню. - Две порции острых токпокки, – Шихён пальцами показывает нужное количество, а после самостоятельно достаёт их холодильника бутылку с соджу и забирает со стола возле владельцев две рюмки. - Скоро будет готово, – мужчина средних лет ловко переворачивает шашлычки из мяса. - Возьму ещё это, – Чжухон вдруг вспоминает, что сегодня только завтракал. - Вот видишь, ещё спасибо скажешь, что не оставила тебя в компании, – Шихён удобно, на сколько это возможно, усаживается на пластиковом стуле со спинкой и передаёт соджу младшему. Ли опасливо оглядывается по сторонам, но убеждается, что никому из посетителей нет дела до вновь прибывшей парочки, каждый занят своими делами, кто-то бурно обсуждает праздник, кто-то негромко переговаривается, наклонившись друг к другу. - Так всё же, что ты делал один в студии? – не унимается Шихён, отставляя в сторону рюмку с соджу. - Собирался пить кофе, – младший продолжает пытаться уклониться от щекотливого разговора, но всё бесполезно, когда ловит на себе осуждающий взгляд. – Остальные ушли по своим делам из-за ссоры с менеджером, – признаётся парень, так и не притрагиваясь к алкоголю. - Причины? – старшая ловко подцепляет шпажкой токпокки. - Не разрешили встретиться с Хосок-хёном, – ещё одно признание, от которого становится противно на душе. - Послушай, Чжухони, – Шихён скрещивает руки на груди. – Говорю тебе, не как коллега, а как подруга, сам ты часто доволен решениями компании? - Нет, – младший не понимает, к чему это, но решает отвечать честно. - Тем не менее, сотрудничество продолжается, а все эти шероховатости знаешь ещё сколько встретятся за годы карьеры? - Хёну-хён не оценил бы нарушение правил, – неуверенно говорит Чжухон, на деле и сам не предполагая, как бы поступил старший. - Не оценил бы как лидер, а как хороший друг, не осудил бы тебя. Остаток импровизированного ужина проходит в относительной тишине, Ли погружён в свои мысли ещё больше, Шихён же предпочитает не отвлекать парня, надеясь, что каким бы ни было его решение, он будет более счастлив и доволен, чем сейчас. - Опять снег пошёл, – девушка вытягивает ладонь вверх, наблюдая как случайно попавшие снежинки моментально превращаются в воду. – Может домой? - Нуна, спасибо за еду, – Хон вдруг резко кланяется, а после пятится в другую сторону. – Прости, хорошей дороги, ладно? Мне нужно идти, – последние слова он уже кричит и убегает, неопределённо махнув рукой на прощание.* * *
Минхёк поднимает голову вверх, прикрывая глаза и чувствует, как снежинки попадают на лицо, практически сразу превращаясь в воду. Кому-то такая погода покажется отвратительной, ужасной, ломающей планы попасть домой как можно раньше. Для Ли – в этом всём есть своё очарование, снег переливается разными цветами в свете гирлянд, развешанных в витринах магазинов, наблюдать за этим можно бесконечно, но парень вспоминает о своей первоначальной цели – художественный магазин на углу. Знакомое местечко, совсем небольшое, больше для ценителей искусства, нежели для случайных посетителей, желающих только начать свой путь в этой сфере. Запах краски смешивается с приятным цветочным запахом, ровно две вазы на подоконнике и срезанные бордовые розы в ней. Девушка, владелица этого места, на сколько знает Минхёк рисует и сама, её работы можно найти в центре Сеула. Об этом ему поведала милая пожилая женщина, посещающая магазинчик для души, рассказывающая как её супруг увлекался творчеством больше пятидесяти лет, а потом вынужден был прекратить из-за проблем со зрением. - Добрый вечер, – Ю Джин вежливо и добродушно улыбается, неспешно вытирая кисти от краски. – Решили даже в Рождество прийти? - Хотелось бы купить что-то для себя, – согласно кивает Минхёк, направляясь в сторону нужных ему витрин. Разнообразные наборы для художников, многочисленные акварельные и масляные краски всевозможных цветов, именно благодаря такому большому выбору, Ли сюда продолжает приходить. Никто не торопит, не заставляет поспешить с покупкой, Ю Джин позволяет каждому посетителю насладиться атмосферой, вслушаться в ненавязчивую музыку, что доносится из винилового проигрывателя, стоящего на высоком маленьком столике. Свою помощь девушка предлагает только в тех случаях, когда об этом просят, в остальное же время она либо занимается оформлением витрин, либо наносит очередной узор на одну из стен магазина. Минхёк бросает беглый взгляд в ту сторону, с удивлением отмечая, что рисунок приобретает всё больше детализации и ярких красок. - Возьму этот набор, – парень кладёт на стол небольшую коробку красиво упакованную и улыбается. - Это подарок от нашего магазина, – Ю Джин ловко складывает покупку в бумажный пакет и туда же кладёт пару кистей и шоколад в квадратной упаковке синего цвета. Ли улыбается, вспоминая совместную поездку с группой в Японию и как упрямые Кихён и Хосок отказывались идти куда-то ещё, пока не найдут этот самый шоколад. Даже не верится, что это было так давно. В общежитие в дальнем ящике до сих пор хранятся многочисленные открытки, купленные в каждой стране, где парням удалось побывать. В тяжёлые эмоциональные периоды, Минхёк любит достать эти богатства, пересматривать, вчитываться в пожелания от каждого из мемберов, улыбка всегда невольно появляется в такие моменты на губах. - Счастливого Рождества, – Ю Джин передаёт пакет покупателю и улыбается напоследок, а после вновь скрывается в своей импровизированной студии. - Спасибо, и Вам, – говорить громче нет желания, ощущение, что спугнёшь царящую в этом месте атмосферу, нарушишь это волшебство и некую магию, витающую в воздухе. Очутившись на улице, Минхёк ёжится, после тёплого магазина погода ощущается прохладнее, чем есть на самом деле. Путь до компании занимает больше времени, практически возле дверей, Ли вдруг думает о том, что было бы хорошо купить что-то поужинать, а потом уже заниматься искусством. Любимый ресторан не подходит, а вот зайти в японский суши-бар, где, к удивлению, парня практически нет людей – идея теперь кажется вдвойне удачной. - Принимаете ещё заказы? – проскальзывает мысль, что пришёл слишком поздно. - Конечно, – мужчина средних лет подзывает молоденького официанта. – Приготовь посетителю зелёный чай. - Садитесь, – Минхёку указывают на свободный столик и ловко ставят перед ним керамическую резную кружку, наполняя её дымящимся чаем. – Нужно будет подождать около тридцати минут, могу предложить что-то из нашей коллекции комиксов. - Не откажусь, – Ли аккуратно кладёт бумажный пакет с купленным в художественном магазине на соседний стул. Официант приносит ему около десятка разнообразных комиксов на любой вкус – от романтики до хорроров, взгляд Минхёка цепляется за бледно-голубую незнакомую обложку. - Упаковать с собой заказ? - Да. Ли с интересом листает комикс, оказавшийся полностью на японском языке, к своему сожалению, парень настолько идеально не знает его, чтобы впечатлиться написанным. Всё, что остаётся так это листать странички и пытаться по картинкам догадаться, что к чему. - Ваш заказ, – официант приносит бумажные пакеты даже раньше назначенного срока и вежливо поздравляет с праздником. Минхёк возвращается в компанию, направляясь на четвёртый этаж. Туда, где расположена оборудованная студия, где каждый желающий может порисовать, выплеснуть негативные эмоции. Правда пока что, Ли практически ни с кем там не встречался, кроме двух трейни. Он осторожно ставит пакет с едой на стол, подальше от чистых холстов, купленный же набор, наоборот, кладёт возле того места, где сидит обычно. Из-за чьей-то забывчивости выключить отопление, в помещение невероятно душно, Минхёк даже открывает окно, глубоко вдыхая морозный воздух. В редкие дни в стенах компании тишина, парню это даже нравится. Многочисленные студии пусты, а свет в них не горит, большая часть и сотрудников, и постоянных трудящихся обитателей пользуясь моментом предпочли уехать домой или же просто провести Рождество в более приятной компании. Ли аккуратно снимает с крючка вешалки свой тёмный фартук, надевая его и садится на невысокий стул, сдвигая холст ближе к себе. Новенький набор открывается легко, а тюбики с красками приятно ложатся в руку. Парень вспоминает о подаренных кистях и достаёт одну из них из бумажного пакета, удивляясь превосходному качеству и тому, что владелица магазина предпочла их просто подарить в честь праздника. Взгляд падает на коробочку с шоколадом, к которой Минхёк и тянется, открывая ту. Аккуратные квадратики десерта, присыпанные какао-порошком, а слева небольшая пластмассовая ложечка. Парень задумчиво крутит её в пальцах, а после резко встаёт на ноги. Какая разница, чего там хочет компания, разве подписывая договор, он обязался отказаться от всего остального? Явно нет. Купленный набор отправляется в ящик, фартук обратно на крючок, а сам Минхёк выключает свет, забирает пакет с едой и выходит из студии.* * *
Кихён поправляет вязаный шарф, радуясь прекратившемуся снегу. Находиться в четырёх стенах компании – утомительно, а уж тем более в праздник. Вместо этого, парень наперевес с фотоаппаратом уже больше часа бродит по округе, снимая каждую деталь рождественского Сеула – ярко украшенные витрины, иллюминацию возле торговых центров, искусственные рождественские деревья и случайных прохожих, улыбчивых, задумчивых, спешащих куда-то и тех, кто неспешно прогуливается, крепко сжимая в руке горячий кофе из ближайшей кофейни. Смотреть на жизнь через объектив фотоаппарата увлекательное занятие, ты способен заметить то, что обычно упускаешь, на что можешь и вовсе не обратить внимание. Парень ловит себя на мысли, что прятаться за объективом тоже крайне удобно, не показывая свои эмоции. Будь у него выбор, он бы предпочёл украсить их небольшую общую студию в компании, фотографировать тех, с кем проводит уже долгие годы, преодолевая непонимания, разделяя общие радости и разочарования. Если поначалу складывалось впечатление, что с некоторыми общий язык они никогда не найдут, то с каждым днём, месяцем что-то менялось – в какой-то момент ты просто начинаешь лучше понимать человека, его поступки, предугадывать мысли, учишься не трогать человека, если он действительно желает побыть в одиночестве. С момента переезда в общежитие понятие личного пространства несколько изменилось, у тебя больше нет чего-то своего, есть общее и приходится мириться с чужими желаниями и капризами. Самыми спокойными всегда были старшие – Хосок и Хёну, быстрее остальных смирившиеся с положением дел, пытающиеся подружиться с каждым, помочь освоиться. Кихён завидовал тогда им, потому что самого раздражали многие мелочи – от раскиданной чужой одежды до взятых без спроса его вещей. - Один американо, – руки начинают мёрзнуть, вынуждая парня зайти в одну из кофеен, открытую допоздна. - Заказ скоро будет готов, – девушка даже не смотрит в его сторону, кивая на один из свободных столиков, предлагая ожидать там. Кихён кладёт фотоаппарат на стол, закрывая объектив и откидывается на спинку стула, переводя взгляд на потолок. Общий чат группы продолжает молчать, оставляя последнее сообщение Хосока без ответа. Совместное Рождество. Младшему всё ещё непонятно, почему нельзя. Появляется горечь и мимолётное желание хотя бы на один вечер оказаться обычным человеком, без запретов, без косых взглядов и злых языков, любящих обсудить каждую мелочь, приукрасить, выдумать, а после сплетничать, даже не замечая, как уничтожают чьи-то мечты. - Ваш кофе, – перед парнем ставят яркий стаканчик с напитком. - Спасибо, – Ю на автомате кивает, а после осознаёт, что этого уже не видят и снова переводит взгляд на потолок. Почему остальные мемберы молчат и чем занимаются? Уходя из компании, он точно видел, что свет в студии Чжухона не горит, да и остальные куда-то запропастились. Будь погода более хорошей, Кихён бы даже предположил, что все разъехались по домам, но в текущей ситуации вряд ли это возможно. Парень осторожно сжимает края стаканчика, отпивая свой напиток, а после удивлённо моргает. На языке остаётся ореховый привкус, которого в его кофе быть точно не должно. Будь сегодня другой день, Кихён непременно бы сказал сотруднику о его ошибке, но сейчас же парня накрывают воспоминания. Именно этот запах всегда исходил от напитка Хосока. Будь Ю более верующим, даже задумался бы о знаках свыше, но эти мысли он гонит. Обычная случайность. Да, приятная, но случайность, не более. Хочется совета, чтобы кто-то его направил, совсем как ребёнка малого, потерявшего правильную дорогу. Вот только что делать, когда этим человеком является тот, с кем встречу сегодня компания и менеджер запретили. Внутренний голос упрямо нашёптывает, что стоит нарушить правило, что дружба важнее остального. Но ведь можно зайти на пару минут, пожелать счастливого Рождества и уйти, это не создаст никому из них проблем. Кихён кивает самому себе, залпом допивая порядком остывший кофе и выходит из кофейни.* * *
Хосок с лёгкой улыбкой откладывает телефон в сторону. В чате тишина, это может означать лишь одно – разрешение никто из парней на встречу не получил. Да и его собственный менеджер попросил быть благоразумным, собственно, именно поэтому парень сейчас сидит в своей студии, записывая очередную песню. Но ровно до того момента, пока дверь не открывается и внутрь не входит взъерошенный и сонный Хёнвон. - Привет хён, – младший устало опускается на мягкий диван, подкладывая под голову вместо подушки свитер старшего. – С Рождеством, можно я у тебя тут посплю? - Остальные не придут? – Хосок разворачивается на стуле в сторону Хёнвона. - Менеджер запретил, – парень прикрывает глаза, стараясь не уснуть быстрее, чем ответит на вопрос. - А ты тогда почему здесь? – удивляется старший. - Так менеджер запретил праздновать Рождество, а я пришёл спать. Хосок посмеивается, решая оставить младшего в покое и снова отворачивается к монитору компьютера, надевая наушники, чтобы не беспокоить Хёнвона громкими звуками. Работа идёт даже веселее, несмотря на то что они даже не общаются, но чужое присутствие дарит приятные ощущения. - Хён! – дверь вновь открывается с громким ударом о ближайшую стену. - Чангюн? – Хосок моргает, даже глаза трёт, начиная думать, что из-за усталости у него галлюцинации. – Ты почему в таком виде? – на младшем наспех накинутая куртка, абсолютно точно не зимняя обувь, да и щёки покрасневшие, будто он сюда бежал. - И почему ты такой шумный? – Хёнвон приоткрывает один глаз, на автомате потянувшись к спинке дивана, но ожидаемо, там нет ничего из мягких игрушек, чем можно было бы кинуть в Има. - А ты почему тут? – Чангюн скидывает верхнюю одежду, не вовремя вспомнив, что на нём домашняя футболка. - Спал, пока ты не пришёл, – Че потягивается и садится, освобождая место младшему. - Подождите, менеджер же запретил вам сюда приходить, – Хосок рад видеть обоих, но внутри появляются неприятные сомнения и возможные последствия столь необдуманных поступков. - Менеджеру и не обязательно знать, что мы здесь, – доносится голос Чжухона со стороны дверей. – А я тут напитки принёс, – парень приподнимает повыше пакет, заполненный разнообразными жестяными банками с газировкой, соком и чаем. - А поесть не захватил? – любопытничает Хёнвон, вытягивая шею, чтобы рассмотреть содержимое пакетов Ли. - Не догадался, – Хон хмурится. - Тогда радуйтесь, что пришёл я, – Минхёк сдвигает Чжухона, входя внутрь студии. - А сказали, что пойдёте по своим делам, – фыркает Хёнвон насмешливо. - А ты собирался спать, – парирует Чангюн, усаживаясь рядом. - Так я и спал, – невозмутимо отвечает Че, лукаво улыбаясь. В маленькой студии Хосока становится слишком оживлённо и шумно, конечно же парню больше не дают возможность поработать над песней, отвлекая его разговорами – Им со смехом рассказывает о младших, оставшихся в общежитие, Минхёк называет его безответственным и предполагает, что они вернутся в руины. Из-за нехватки сидячих мест, парни перемещаются на пол возле невысокого стола, расставляя содержимое пакетов на нём. - Хосок-хён, – лишь спустя более часа в дверь стучат, а после внутрь заглядывает Кихён, недоумённо рассматривая остальных. – А вы что тут? - Хён, ты так долго, – Чангюн первым радостно вскакивает на ноги, повисая на старшем как коала. – И, между прочим, ты тоже тут. - Предлагаю позвонить хёну, – перекрикивает остальных Чжухон, доставая из кармана худи телефон. - Разве он не уехал домой? – Минхёк припоминает, что об этом старший писал в чате. - Но видео-звонки никто не отменял, – Хон широко улыбается, уже нажимая на кнопку вызов. Лидер поздравляет остальных достаточно быстро, шутливо журит за нарушенное правило, а ещё обещает, что следующее Рождество они встретят точно все вместе, несмотря ни на что. Хосок чувствует, что его переполняют эмоции и благодарность к каждому из находящихся в его небольшой студии. Он пытается незаметно от остальных вытереть глаза, но это замечает Кихён, слегка толкающий его в бок. - Хён, а ты всё такой же, – улыбается Ю. - Хён и тебе не обязательно скрывать это от нас, – Чжухон забавно дует губы. - Хосок-хён! – Чангюн резко подаётся вперёд, повалив старшего на пол и сжимает его в объятиях. Минхёк подмигивает остальным, внаглую пытаясь влезть в чужие объятия, под возмущённые вопли младшего, смех Хосока и ворчание Кихёна, которому заехали ногой по бедру. Чжухону же надоедает смотреть на это просто так и он лезет к старшим с объятиями. - Я же говорил, что разрушу вашу пару! – хохочет Минхёк, всё же сдвигая Чангюна в сторону. - Как дети, – с широкой улыбкой качает головой Кихён, думая о том, что сегодняшнее Рождество становится одним из самых лучших.