Подгоревшее суфле

Небо темнело, сменяя нежные голубые краски на оттенки глубокого синего, отчего электрическое освещение в офисе становилось больше. Лайнус Лэрраби уже понимал, что сегодня ему точно не удастся выбраться из рабочего здания, как бы то не было печально. Дела вновь не оставляли ему выбора. За последние полгода производство их уникального пластика дало шанс компании начать сотрудничество с новыми партнёрами из других стран, расширяя их дело до весьма колоссального инвестирования и вероятности закрепления их продукта на рынке экспорта. Расширение на международном уровне стало теперь одной из главных целей их компании, и Лайнус всячески старался добиться благоприятных переговоров. Заинтересовавшиеся ими китайские предприниматели даже приехали ради переговоров и личного ознакомления с фирмой и производственного процесса, и Лайнус старался, чтобы для них эта поездка была приятна и полезна. И если в последнем ему давалось лучше всех объяснить рабочие процессы и статистику, то в остальном не обошлось без помощи. Дэвид часто говорил ему: «Ты совсем не умеешь веселиться, Лайнус». И старший из братьев имел мужество признать эту истину, ведь в их семье он всегда отличался работоспособностью и логикой, редко находя удовольствие в тех увеселениях, что привлекали Лэрраби-младшего. Однако для них обоих многое переменилось, причём тому послужил один источник — брак. То, что казалось таким невозможным для Лайнуса и столь непостоянным для Дэвида, оказало безграничное влияние на обоих братьев. Младший Лэрраби по крайне богатому образу жизни не давал особых надежд на новый союз после трёх кратких браков, но теперь, живя с Элизабет, он удивительным образом преобразился: меньше тратил времени на вечеринках, ходил на работу и принимал участие в важных решениях компании. Многим было трудно поверить в тот факт, что Дэвид Лэрраби остепенился. Может причиной тому являлся брачный договор, включавший строгие финансовые пункты, или очнувшийся от бесконечной праздности разум и связывающая любовь к жене, но результат не мог не приносить радости. А именно такое чувство охватывало Лайнуса в последнее время. И причину того он прекрасно осознавал. Его Сабрина. Сабрина, сумевшая перевернуть его жизнь в одно незаметное мгновение, теперь была неотъемлемой её частью. Она оживила душу циничного бизнесмена, который почти забыл о том, что по-настоящему ценно. Благодаря жене Лайнус стал пытаться чаще возвращаться домой к ужину, учиться говорить не только о работе и начать понимать, что часто испытывать лёгкость вовсе не было глупостью. Когда он в этом ей признался, Сабрина, засмеявшись, покачала головой и со смущением попыталась убедить его в том, что он преувеличивает, но тщетно. Лайнус всегда будет благодарен ей за это исцеление. За то, что она сказала «да» в один из вечеров в Париже. О, как была прекрасна та неделя! Он никогда не думал, что сможет просто сбежать, почти забыв обо всех делах, отдавшись счастью, открывшимся пред ним, когда Сабрина была рядом, дав ему увидеть Париж таким, каким этот город был для неё, и мужчине тоже наконец удалось понять его красоту. Но вскоре пришло время возвращаться, так как сделка с Тайсоном должна была окончательно закрепиться, а также приближалась новая свадьба брата и серьёзный разговор с отцом. Тогда Лайнус знал, что должен был сделать, с изумлением осознав, как сложно ему оказалась задать тот самый вопрос. Волнение охватывало его, сменившись истинным счастьем, когда он увидел радостную улыбку на родном лице любимой. И уже дома, в Америке, на скромной церемонии они стали законными супругами. Мужчина усмехнулся пришедшим воспоминаниям о тех днях. Какой же сумбур они устроили. Сколько было разговоров… Его и Сабрины, в котором она убедила Лайнуса, что ей не нужна пышная свадьба, ведь её сердце желало просто быть с ним. Затем новоиспечённый жених серьёзно поговорил с мистером Фэйрчайлдом, убедив мужчину в своих честных намерениях и любви к его дочери. Он знал, что в глазах любого отца никто не может быть достойным этой замечательной, удивительной женщины. Но всё же после того вечера отец Сабрины дал им своё благословение, сказав, что видит сколь счастлива она с ним. Большей радости сложно было представить. А вот со своей семьёй Лайнусу пришлось труднее. Родители были шокированы случившимся: мама всё пыталась образумить его, говоря о позоре, и, найдя отпор, с обидой удалилась, отец же сделал попытку повторить свою речь, что когда-то предназначалась Дэвид, но остановился где-то по середине, ведь его старший сын никогда ещё никогда не делал чего-то опрометчивого или безответственного, взвешивая каждое своё решение, и это заставило старшего Лэрраби задуматься. Кто уж и оказался доволен, так это Дэвид. Старший брат видел, как последний с трудом сдерживал смех, ведь впервые они поменялись местами. И именно Дэвид первым принёс им с Сабриной свои поздравления, что было неудивительно при учитывании его роли в обретении их счастья, за которые они поблагодарили его, получив в ответ улыбку и объятия. Вскоре всё уладилось. Родители приняли выбор сына, а Сабрина даже сумела подружиться с Элизабет, переняв по просьбе мужа все хлопоты по свадьбе, которая прошла с огромным размахом даже для Дэвида. Прошло уже несколько месяцев, а Лайнусу до сих не верилось, что это чудо произошло именно с ним. Особенно в такие мгновения, когда работа вынуждала его задерживаться, чтобы все усилия многих людей не оказались напрасными, ведь они возвращали мужчину ко дням, в которых работа оставалась для него всем и где не ждали сладкие уста, манящие домой, радостного смеха и нежного взора тёмных глаз… Лайнус вздохнул. Он уже чувствовал усталость и желание уехать домой, вернуться в семейный уют, где не звучал шум от надоедливых приборов. Но ради блага большинства Лэрраби понимал, что должен ещё терпеть и пожертвовать обещанным спокойствием этого вечера. Ещё днём он планировал устроить ужин с Сабриной, в тихой и романтической обстановке, но неожиданно поступила информация л поставленном материале в Китай, что весь оказался с дефектом. Это злостное обстоятельство угрожало подорвать все сроки, и уже больше трёх часов Лайнус разговаривал со множеством людей от поставщиков до деловых партнёров в попытках уладить ситуацию. И, к его большому сожалению, пришлось одним из звонков сообщить домой, что сегодня приехать он не сможет. Особенно огорчало, что это наверняка расстроит Сабрину. Пусть она и не высказывала открытого недовольства его частой занятостью, но её беспокоило, что из-за этого он забывал заботиться о себе. Для Лайнуса такая забота была столь непривычна. С детства он старался быть как можно более самостоятельным, не зависеть от кого-либо, но его жена так много изменила в нём… И мужчина не был против. Теперь Лайнус видел, что действительно важно. А потому, как только всё разрешится с филиалом в Китае, он устроит им удалённый выходной, быть может в одном из загородных домов, где бывало очень тихо и уютно… От мыслей его отвлекла открывающаяся дверь. Как странно, никому назначено не было, а мисс МакКардл не могла… Лайнус застыл, увидев вошедшую фигуру, что словно принесла с собой луч света.  — Сабрина? — Мужчина встал и пошёл к ней навстречу, всё ещё чувствуя поразившее его изумление, — Что ты здесь делаешь? На мгновение он подумал, что заснул или же просто спутал действительное с желаемым, но последовавшие объятия и раздавшийся смех разбили все сомнения, пока нежный голос произнёс:  — А как ты думаешь? Уже поздний вечер, и я уже поняла, что стоит ждать звонка. А потому решила сразу приехать к тебе. Улыбаясь, она мягко поцеловала его, явно наслаждаясь удивлением, которое только усилило охватившую Лайнуса радость. Она была здесь, с ним. Не стала ждать, а просто приехала к нему. И царившая на её губах улыбка свидетельствовала о взаимности столь ослепляющего чувства. Не скрывая искорки веселья во взгляде, Сабрина произнесла:  — Ты же рад меня видеть? Лайнус засмеялся, сильнее обняв жену:  — Конечно, моя дорогая. Разве может быть иначе? — Он с нежностью поцеловал её в лоб, находя своё отражение в карих глазах. — Однако мне, похоже, придётся задержаться на дольше, чем я думал. Сабрина вздохнула, с улыбкой покачав головой:  — О, милый. Другого я и не ждала. Увидев, что уже семь вечера, а твоего автомобиля всё ещё не было, сразу стало ясно, что ты в офисе, — Она мягко провела ладонью по его щеке. — Что успело случиться? Лайнус поражённо смотрел на неё, пытаясь скрыть насколько сильным было потрясение от того, с каким пониманием его жена относилась к значительной роли работы в его жизни. Конечно, она не стала мириться с количеством часов в офисе, превышающем норму, руководствуясь здравыми суждениями о важности отдыха, во имя поддержки организма, с чем мужчине оказалось трудно спорить, и ему пришлось подчиниться. Но при всём этом Сабрина с искренностью интересовалась деятельностью их компании, пытаясь вникнуть тонкие нюансы, и показывала ожидаемого им уныния, когда речь заходила об этой рутине. Вот так и сегодня, сразу поняв его положение, эта удивительная женщина приехала сюда, уже одним своим видом возвратив настроение к оптимистическому руслу. Лайнус порой до сих пор не понимал, как же он сумел заслужить её. Проводив их к столу, на котором покоились стопки бумаг, Лэрраби нахмурился, кратко объяснив, произошедший казус, что грозил им столь неблагоприятными последствиями. Сабрина внимательно слушала его, после покачав головой, с грустью произнося:  — О, Лайнус, мне так жаль. Есть ли ещё шанс всё исправить? Он криво усмехнулся:  — Да, но для этого, вероятно, придётся пробыть здесь всю ночь. Сейчас я жду звонок из нашего филиала… Сабрина кивнула, придерживая его ладонь:  — Уверена, что у мистера Гао всё получится. Мне он показался профессионалом, достойным доверия. Лайнус улыбнулся, вспомнив, как когда-то она помогла устроить званый ужин для тех самых китайских партнёров, расположив их к семье Лэрраби лишь больше, став настоящей хозяйкой того вечера, что окончательно помог добиться им соглашения. Хотя Сабрина до сих пор считала этот вывод только излишним преувеличением с его стороны. И теперь её поддержка стоила для него гораздо чем всевозможными рудники, которыми когда-то так привлекала к себе Америка золотоискателей из дальних земель. А она была рядом, смотря с любовью, и мягко поцеловала мужа в щёку:  — Я совсем не хотела тебя отвлекать. Просто решила приготовить ужин, про который ты, конечно же, забыл. Лайнус засмеялся, признавая вину, на что Сабрина покачала головой. Со стола раздался звонок, и через мгновение она просто кивнула, одарив его лучезарной улыбкой, и направилась в сторону, зная, как это важно для него. По началу ему было сложно сосредоточиться на разговоре при наблюдении за тем, как Сабрина привычно устроилась с продуктами на кухне, но понимание, что чем скорее удастся со всем закончить, тем быстрее он окажется с ней без всяких вмешательств, дало необходимую силу в том, чтобы не отвлекаться. По счастью, уже через час всё было разрешено. Мистер Гао убедил его, что сумеет разобраться с остальными казусами, пожелав ему доброй ночи. За окнами уже царила тьма, но это не мешало при включённом свете его жене в благоприятном настроении продолжать свои манипуляции с простыми ингредиентами, что оставались в его скромных запасах. Когда Лайнус, поблагодарив партнёра, наконец положил трубку, Сабрина обернулась к нему, протерев руки о фартук. Мужчина, не сдержав улыбки, подошёл к ней, заключая в свои объятия.  — И что же у нас на ужин? Она засмеялась, указав на плиту:  — Твоё любимое жаркое, и раз сегодня необычный вечер, в духовке уже почти готово суфле. На самом деле уже было не так важно, что за яства ждали их, но Сабрине доставляло большое удовольствие рассказывать о своих знаний, полученных в Париже. И каждое приготовленное ею блюдо, наполненное чудом домашней атмосферы, было дороже любого изыска роскошных ресторанов. Особенно когда они оставались вдвоём. С этой мыслью улыбка Лайнуса стала шире, и он проговорил:  — По правде, сложно не признать, что задержка в офисе сегодня довольно приятна. Сабрина с притворным укором покачала головой, и мужчина поцеловал её, наслаждаясь их чудесным мгновением. Мог ли он подумать после того разговора, который случился здесь, когда они оба с трудом сумели признаться друг другу о своих мыслях, что вскоре это место наполнится теплом и светом, всегда исходивших от его жены? Лэрраби попытался получить новый поцелуй, но Сабрина, хихикнув, оттолкнула его, вздохнув:  — О, Лайнус, как же это эгоистично. Я уже представляю, что подумали твои родители, когда ни один из нас не пришёл к ужину. Мужчина же рассмеялся, поражаясь такому волнению, что не имело столь серьёзных оснований для него, и снова притянул её к себе, нежно поцеловав в лоб:  — Тебе не о чем беспокоиться. Отца ты сумела очаровать ещё в те дни, когда мы вернулись из Парижа. Он до сих пор мне говорит, как поражён, что тебе удалось вернуть меня к жизни, — Лайнус уже видел, как она хотела возразить, и опередил её, продолжив. — А мама, должно быть, просто счастлива, что я приезжаю домой по вечерам. Бережно коснувшись ладонью её щеки, мужчина и сам осознавал, как многое в его жизни изменила эта темноволосая девочка, что жила над гаражом, теперь уже являясь неотъемлемой часть каждого прожитого дня. Однако не всегда ему удавалось бороться с удушающим рабочим графиком, особенно при непредвиденных обстоятельствах, как те, что настигли их в этот вечер. Он хотел извиниться за то, что не сумел совладать с ними, но помнил недавний строгий взгляд в похоже разговоре, когда Сабрина уверяла, что от него это зависеть не могла и что она верила, как ему хочется быстрее всё окончить и вернуться к ней. В такие моменты вновь хотелось сбежать в Париж, где были лишь они в праздном спокойствии, пока за окнами расцветал вид прекрасного города, который становился краше, когда находишься с тем, кому навек отдал своё сердце. Лайнус почти успел удивиться, столь непривычным для него мыслям полным романтики, пока Сабрина взяла его руки в свои:  — На самом деле… Мне хотелось, кое-что с тобой обсудить. Мужчина с напряжением спросил:  — Всё ведь хорошо? Сабрина в смущении кивнула, продолжив:  — Я долго думала и решила попросить тебя подумать взять меня на какую-нибудь вакансию. Я могла бы помогать мисс МакКардл или готовить, может что-нибудь ещё, — Она говорила быстро, не скрывая волнения, а Лайнус с трудом верил. — Знаю, что у меня может не быть подходящих знаний, но я быстро учусь, ты же знаешь. Мужчина изумлённо смотрел на неё:  — Ты правда хочешь этого? Работать здесь? Она улыбнулась с такой искренностью, что не оставалась сомнений в её словах:  — Если это значит быть рядом с тобой и помогать тебе делать мир лучше, то почему нет? Но если ты против, то конечно… Лайнус прервал её поцелуем. Он никогда не мог и мечтать, что кто-то ради него будет готов отказаться от беззаботной жизни, добровольно погрузившись в рабочую рутину, которое стало делом его жизни. А эта женщина искренне желала стать частью этого. Слегка отстранившись, Лайнус прошептал:  — Я не заслуживаю тебя… Сабрина покачала головой, вновь целуя, но замерла и резко подбежала к духовке, в панике говоря:  — Как я могла забыть? Только не это! Спустя пару мгновений готовый десерт был вынут в небольшом создавшимся тумане, пока миссис Лэрраби недовольно произносила что-то по-французски. Лайнус подошёл к ней, приобнимая за плечи:  — Ущерб велик? Сабрина вздохнула: -Немного подгорело, но хотя бы… — Она застыла и прошептала. — Оно подгорело. На её лице появилась радостная улыбка. Лайнус в непонимании произнёс:  — Почему же ты улыбаешься? Сабрина обернулась к нему, смотря взглядом, что был полон безграничной нежности и чистой любви, и поднесла ладони к его лицу:  — Потому что я счастлива. И она поцеловала его, заставив забыть обо всех вопросах.