Нужно только поверить

Дамианис никогда не считал себя наивным и романтичным дураком. Он смотрел на жизнь трезво, и, хотя в близких людях часто не замечал грязи, был уверен, что его непросто обмануть. Предательство брата, участие в интригах и борьба за власть закалили его. Он научился не принимать любые слова на веру и держать удар. Из-за этого все теперь казалось еще более нелепым. Ведь в итоге человеком, который пообещал ему невероятное, который дал надежду, что желание, пожалуй, самое сильное за всю его жизнь, может осуществиться, был он сам. Но не вышло. Дамианис обманул сам себя. Король Акиэлоса остановился у ворот Виирской столицы и спрыгнул с лошади. Двадцать сопровождавших его солдат поспешили сделать то же самое. Удивительно, как мало потребовалось времени, чтобы отвыкнуть от постоянной охраны, слежки за каждым шагом. Как будто он ребенок, которого оставишь на минуту, и он тут же уничтожит все вокруг. Или себя. А ведь он король. Человек, который должен быть самым могущественным из всех акиэлосцев, на деле не способен получить единственное, что нужно ему сейчас для счастья. Когда он был принцем, все было проще. Даже когда он был рабом, все было проще. По лицу ударил прохладный ветер. Зима. Канун Нового года. Дамианис приказал своим людям оставить его, и те, с явным неудовольствием, скрылись. Он знал, что пока он на улице, они все равно будут следовать по пятам, но лучше уж пусть делают это незаметно. Он зашагал к дворцу, разглядывая маленькие аккуратные дома, украшенные еловыми ветками, шишками и свечами, горящими, несмотря на то, что солнце еще не скрылось за горизонтом, всматриваясь в лица жителей, слишком занятых, чтобы заметить неофициальный приезд короля. На это он и рассчитывал. Строгий виирец сидел на пороге дома и показывал ребенку, как вырезать фигурки из дерева, а мальчик внимательно, чуть дыша, следил за его руками. Двое мужчин беседовали у торговой лавки. Выпрыгнувший из ниоткуда златоволосый мальчик едва не врезался в Дамианиса. Он быстро восстановил равновесие, сильнее прижал к груди едва не упавшую плетеную корзину, слегка поклонился в качестве извинения и продолжил путь. Спины прямые, движения четкие и отточенные. Дамианис поймал себя на том, что улыбается. Нет, это не его народ. Сдержанные, уверенные, гордые виирцы совсем не похожи на неугомонных, шумных акиэлосцев с кипящей кровью. И город, тихий даже в праздничный день, тоже не его. И сколько бы Дамианис в нем ни прожил, он никогда не стал бы для него домом. Слишком чужой менталитет. И все же он рад был снова оказаться здесь: в том порочном и отталкивающем городе, который показал ему другую сторону жизни; в том удивительном городе, в котором началась их с Лореном история. В том городе, который мог бы стать центром их общего королевства. Дамианис верил, что Лорен будет с ним до конца его дней. И когда каждый из них занял свое законное место на троне, они были убеждены, что все трудности позади. Они объединят государства, будут жить и править вместе. Дамианис даже фантазировал о том, как они будут растить его сына. Но реальность внезапно ударила со всей своей силы и вдребезги разбила их мечты. Объединить два народа с настолько разными традициями и ценностями оказалось намного сложнее, чем они думали. Взрывные акиэлосцы и утонченные виирцы не были готовы жить бок о бок. Красивой истории не получилось. С виду Виирский дворец все тот же: нагроможденный ненужными элементами, с высокими арками и бессмысленными декоративными пиками. Но что-то в нем неуловимо преобразилось. Дамианис не мог определить, что конкретно. Резиденция просто больше не давила на него, не вызывала отвращения. И на закате она выглядела еще величественнее. Его провели в тронный зал. Туда, где раньше восседал регент и плел интриги, управлял людьми, как марионетками, не гнушаясь самыми низкими методами. Теперь же зал был Лорена. С огромным праздничным столом, не менее чем двумя сотнями свечей и высокой нарядной елкой. Дамианис замер. Посреди комнаты, спиной ко входу стоял он. Тот, встречи с которым Дамианис жаждал. Тот, ради кого он был готов на все. — Здравствуй, Дэмиен, — произнес Лорен. Он подошел к столу и поставил на него серебряный кубок. Медленно, непринужденно, с присущей ему грацией. Дэмиен попытался снова начать дышать. — Как ты понял, что это я? Лорен повернулся. На изящной руке тихо звякнул золотой браслет. Глаза в глаза, на губах довольная улыбка. Дэмиен почувствовал, что вот-вот сойдет с ума. — Никак. Я просто хотел этого, — признался наконец Лорен, — Даже желание загадал. Брат часто говорил, что в Новый год может исполниться, что угодно, нужно только поверить. Дэмиен поморщился. — Ты же шутишь? — выражение виирца красноречиво ответило «нет», — Какая чушь… Мы, акиэлосцы, не празднуем Новый год. И не верим в чудеса, — Дэмиен подошел к столу и взял кубок Лорена с бордовой жидкостью, сделал глоток — морс, — Не ждем, что какая-нибудь магия решит наши проблемы. Мы надеемся только на себя. Лорен улыбнулся. — Знаешь, что я думаю? Вы скучные. И несчастные. Далеко не все нам подвластно, какими бы сильными мы ни были. Поэтому и существует Новый год — то время, когда можно искренне попросить что-то очень сокровенное. И оно исполнится. — Но это же бред. — Мое-то желание исполнилось. Лорен игриво подмигнул ему, забрал серебряный кубок, как будто случайно коснувшись его пальцев, и вышел на балкон. Дэмиен последовал за ним. Он прошел сквозь дверной проем, и его оглушил шум восторженной толпы. Дети, взрослые и старики — казалось, у дворца собрался весь город. И все ждали речи короля, такого юного, верящего в чудеса, но в то же время невероятно сильного и безумно красивого. Дамианис никогда не считал себя наивным и романтичным дураком. Но сейчас, стоя за спиной самого восхитительного человека из всех, кого он когда-либо встречал, он тоже готов был поверить в чудо. «Мы найдем выход, Лорен. Мы и правда будем вместе до конца наших дней».