Внезапно случаются чувства

      Артур переживает очень — очень! — дерьмовый день.       Начинается всё с того, что утром Артур просыпается и обнаруживает в своей ванной потоп. Старые дома — это всегда страшный геморрой. Так говорил ещё его отец каждый раз, когда чинил в их доме всё, что сыпалось на глазах, а иной раз даже намеревалось их убить. Такие вещи, как, например, искрящая проводка или утечки газа в газовом баллоне, с детства стали для Артура чем-то вполне обыденным.       И не то чтобы именно сегодня он сильно удивляется очередному сюрпризу в виде прохудившейся трубы. Просто случилось это совершенно не ко времени. Собственно, такие события всегда происходят невовремя. Это Артур для себя уже давно усвоил. Вот только именно этим утром ему никак нельзя опаздывать на работу. На сегодня запланирована предварительная презентация его проекта — новой системы кибербезопасности для одного очень солидного клиента.       Артуру приходится наспех спуститься в подвал и перекрыть воду. В итоге он остаётся без душа. Страшно матерясь себе под нос, он приводит себя в порядок совершенно как попало и является на работу в отвратительном настроении, что, конечно же, первым делом замечает его прозорливый начальник.       Стоит отдать ему должное, шеф не углубляется в подробности причин отсутствия у Артура оптимистичного настроя, но во время презентации он разносит его в пух и прах. Цепляется к каждой детали, к каждому мельчайшему нюансу так, как будто это он тут компьютерный гений с Гарвардом за плечами, а Артур — так, всего лишь мелкая сошка, дилетант с необоснованными претензиями.       Артуру, разумеется, приходится наступить на горло своей гордости и сносить все эти глупые придирки, стиснув зубы до крошева эмали. Он клятвенно обещает начальнику исправить всё, что исправлять по сути и не нужно, в ближайшие сроки.       — Да, мистер Льюис. Я всё понял, мистер Льюис. Разумеется, я успею, у меня есть ещё выходные и целая рабочая неделя.       Артур не считает необходимым объяснять начальнику, что на всё это ему хватит одного-единственного вечера дома за ноутбуком. Он предупреждает его, что всю следующую неделю будет работать дома. Улыбается при этом так, что когда покидает зал для презентаций, у него жутко сводит лицевые мышцы.       Остаток дня Артуру приходится провести в офисе. Нужно разобрать кое-какие документы и привести в порядок рабочий компьютер, который он совсем забросил, пока трудился над новым проектом. Включив его, Артур тут же обнаруживает, что тот заблокирован за просмотр порнографии. Его комп - единственный в информационном отделе, имеющий возможность отключения от общей внутренней сети. Ставить на него пароль Артур считал нецелесообразным. Всё равно он очень мало на нём работал, однако, это совсем не означает, что кто-то имел право так по-варварски относиться к его рабочему месту.       Артур успевает перессориться со всеми айтишниками, но ни одна сволочь так и не признаётся в содеянном. Ко всему прочему, под конец рабочего дня Артур начинает ловить на себе «понимающие» взгляды и гаденькие усмешки. Он жутко зол, к тому же ликвидировать последствия скотского отношения завистливых коллег приходится самостоятельно. Под конец дня Артур убирает на рабочем столе и ставит компьютер на пароль.       Артур покидает офис и едет домой, но по пути приходится заскочить в супермаркет, прикупить кое-что из продуктов. Как только он подъезжает к парковке, то обнаруживает, что на ней нет ни одного свободного места. Что, собственно, и не удивительно в пятничный вечер. Артур паркуется в квартале от магазина, рассчитывая скупиться по-быстрому.       По-быстрому не выходит, в течение десяти минут Артур ругается с администратором по поводу несоответствия ценников, из-за чего пропускает свою очередь к кассе. Приходится идти на другую, где народу на первый взгляд чуточку поменьше. Однако очень скоро он понимает, почему именно.       Кассирша по всем внешним признакам — одинокая дама. Скорее всего, даже старая дева, у которой дома, наверняка, куча кошек, на кабельном оплачены все каналы с идиотскими шоу и женскими сериалами. А недостаток живого общения она компенсирует тем, что, сидя на кассе, болтает с каждым покупателем минимум минут по семь и даже больше. В зависимости от настроя собеседника. Прямо сегодня, как назло, все настроены на то, чтобы почесать языками.       Артур злится. Да что там, он просто взбешён. Устраивать ещё один скандал у него уже совершенно нет никаких сил. Он бросает тележку с продуктами прямо у кассы и покидает супермаркет с пустыми руками, думая о том, как ему жаль, что здесь автоматические двери, и он не имеет возможности хлопнуть ими так, чтобы зазвенели все витрины.       Когда он возвращается к машине, то видит, что её уже погрузили на эвакуатор за парковку в неположенном месте. Поняв, что с эвакуаторщиком скандалить бесполезно, Артур забирает у него бланк, на котором указан адрес штрафной стоянки, и отправляется домой пешком. Подумаешь, десять кварталов прогуляться. Он попадал в ситуации и похуже.       Это был жутко паршивый день, и Артуру хочется кого-нибудь убить. На худой конец, хотя бы врезать, но очень сильно, с переломом переносицы или выбитыми зубами. Причём, даже неважно, чьи это будут зубы. Пускай даже его собственные, плевать. Ему просто жизненно необходимо вытрясти из кого-то дерьмо, иначе это всё может для него закончиться либо нервным срывом, либо запоем. Серьёзным, на несколько дней, хорошо, если не недель.       В квартале от своего дома Артур заходит в небольшой магазинчик, покупает сигареты и выпивку. На сегодня никакой работы, решает он. Лучше сесть за приставку и погонять в NFS, или людей пострелять. Второе, пожалуй, предпочтительнее. К тому же, его ноутбук всё равно остался в машине, и в ближайшее время Артуру придётся отвалить не меньше двух сотен просто за то, чтобы её вернуть.       Не то чтобы он бедствовал в финансовом плане. Доход у Артура достаточно приличный, однако он вовсе не спешит так бессмысленно расставаться с деньгами, которые зарабатывает ценой бессонных ночей, нервных тиков — как сегодня — и прочего дерьма.       Артур выходит из магазина и, закурив, неспеша топает в сторону своего дома. Никотиновый дым заполняет лёгкие, постепенно расслабляет. Становится немного легче. По крайней мере, нервное напряжение медленно, но верно отпускает, уступая место усталой расслабленности. От непривычно долгой ходьбы у Артура гудят ноги, и начинает трещать голова. Сейчас его бы очень поправил горячий душ, но Артур прекрасно помнит, что на данный момент эта роскошь для него недоступна.       Выбросив окурок в уличную урну, Артур сворачивает в небольшой сквер. Осталось пройти насквозь всего одну слабоосвещённую аллею, и он, наконец, дома.       В вечер пятницы, как ни странно, людей в сквере почти нет. После напряжённой трудовой недели все спешат домой. Кто-то ещё в пути, кто-то простаивает в пробках, кто-то болтает в магазинах с кассиршами. За всё время Артур встречает лишь одну гуляющую пожилую пару, живущую от него в трёх домах, и парня в потёртых, видавших виды джинсах не по размеру и толстовке с капюшоном, надвинутым на глаза.       В общем-то, ничего подозрительного в этом парне Артур не замечает, да и не особо старается его рассматривать. Какое ему дело до каких-то беспризорников?       Походка у парня неуверенная, вполне возможно, он изрядно выпивший. Артур просто проходит мимо, и парень задевает его плечом. И любому другому человеку могло бы показаться, что это вышло случайно. Любому, но только не такому безнадёжному контролфрику со склонностью к паранойе, как Артур.       Резко схватив парня за руку, Артур выворачивает ему запястье, отбирает украденный бумажник и без особых раздумий бьёт его кулаком в нос. Слышится неприятный хруст. Артур не может сразу определить, что именно хрустит — чужая переносица или сломанное запястье, или всё сразу.       — Блять, отпусти. Больно, — скулит горе-карманник, пытается вырваться из крепкой хватки, но не рискует сильно дёргаться.       С парня слетает капюшон, и Артур понимает, что перед ним всего лишь мальчишка, лет восемнадцати, максимум, девятнадцати. Из разбитого носа мальчишки хлещет кровь, заливает губы, подбородок, капает на ворот толстовки. Вид у парня, однако, не такой перепуганный, как Артуру хотелось бы, и совершенно трезвый. Густые тёмно-русые брови сходятся на переносице, лицо скривилось от боли, но страха в странных тёмно-серых глазах Артур не видит.       — Мама тебя не учила, что чужое брать нехорошо? — шипит недобро Артур, переносит захват повыше повреждённого запястья мальчишки, но руку его не отпускает.       — У меня проблемы с восприимчивостью, — хрипит парень, размазывает по лицу кровь рукавом толстовки. Артур замечает в его речи ярко выраженный британский акцент. — Ты вернул свой бумажник. Отпусти уже, а то ещё пальтишко заляпаешь.       Артур хмурится и смотрит на мальчишку: коротко стриженные волосы как попало торчат на макушке, щёки пылают гневным румянцем, это видно даже в тусклом свете фонаря, пухлые, как у девчонки, губы упрямо сжаты. Похоже, что раскаиваться тот не собирается. Не сказать, чтобы Артур всерьёз этого ожидал.       — И что делать будем? — риторически спрашивает он. — Может, мне тебя в полицию сдать?       — Можешь сдать, — нахально ухмыляется мальчишка, сопит разбитым носом. — Таких, как я, долго там всё равно не держат. По крайней мере, одну ночь в тепле посплю.       Артур смотрит на парня, и вдруг в нём что-то ломается. Не должны люди опускаться до такой жизни, тем более, в таком юном возрасте. Это несправедливо и гадко. И Артур понимает, что, скорее всего, пацан не виноват, что случилось ему оказаться на улице. Однако вникать во все подробности чужого дерьма он сейчас точно не готов. Ему и своего хватает по самое «не балуйся».       — Попадёшься ещё раз, выбью зубы, ясно тебе? — Артур усиливает хватку на руке мальчишки, настолько, чтобы она стала более ощутимой.       — Ясно, ясно, Капитан Америка, отвали, — скрипит тот, снова морщится от боли.       Артур отпускает его руку, ещё несколько секунд смотрит на парня. Тот отшатывается назад, но уходить не спешит. Садится на ближайшую скамейку. В груди у Артура что-то неприятно ёкает и сжимается, но всё равно он считает, что поступил правильно. Впредь это послужит пацану уроком и, может, даже оградит от неприятностей в будущем. Во всяком случае, Артур на это надеется.       Развернувшись на пятках, он молча покидает полупустую аллею.

***

      Дома Артур переодевается в спортивный костюм и включает обогрев. Пока на минимум, но всё же без постоянного отопления уже становится прохладно, и в доме появился отчётливый запах сырости. Артур недовольно кривится. Следующее, что он делает — находит в интернете телефон сантехника и сохраняет его себе в мобильный.       Сегодня уже поздно что-то по этому поводу предпринимать, но завтра, как только проснётся, он первым делом решит этот вопрос. Просидеть ещё хотя бы какое-то время без возможности принять душ и даже по-человечески умыться Артуру совсем не улыбается.       Ещё около получаса Артур бесцельно слоняется по гостиной, заглядывает на кухню, открывает холодильник, но тут же закрывает. В нём пусто, как в голове у мистера Льюиса. За исключением нескольких бутылок пива, которые он купил сегодня, трёх яиц и давно засохшего сыра. Артур должен был выбросить его ещё на прошлой неделе, но так заработался над проектом, что едва не забыл даже собственное имя, где уж там было наводить чистоту.       В общем-то, Артур по натуре очень чистоплотен, но и с ним иногда случаются приступы лени.       Артур открывает бутылку пива и выходит на террасу, усаживается в старое плетёное кресло. Ещё пару минут он пьёт пиво, курит и просматривает новости в своём Айфоне. Пиво кажется жутко кислым, дым от ментоловых сигарет режет уставшие глаза, а сплошная несправедливость во всём мире снова заставляет Артура злиться.       Резко поднявшись, он убирает мобильник в карман толстовки, тушит сигарету в пепельнице и быстрым шагом направляется обратно в сквер. Один чёрт знает, зачем. Просто чувствует, что должен, и всё тут, без каких-либо очевидных причин.       Спустя пять минут он уже нарочито медленно прогуливается по аллее и глазеет по сторонам. И нет, он вовсе никого не ищет, просто в сквере дышится легче. Артур идёт по дорожке, пинает опавшие листья носами кроссовок, громко шоркает по сухому асфальту мягкими подошвами. Воздух вокруг наполнен свежестью глубокой осени, на улице зябко и пахнет дождём.       Через несколько минут праздношатания ноги сами приносят Артура к той самой скамейке. Мальчишка всё ещё сидит там, скрестив под собой ноги, качает повреждённую руку и тихонько поскуливает. Капюшон безразмерной толстовки натянут на глаза, из-под него доносится шмыганье и сопение.       Артур подходит и садится рядом с парнем на скамейку. Мальчишка вздрагивает, нервно утирает нос и глаза окровавленным рукавом.       — Чего припёрся? Позлорадствовать? — бурчит он, отодвинувшись от Артура подальше. — Если решил прочитать мне лекцию об этических нормах, можешь не трудиться. Я уже сказал, что…       — Заткнись и покажи руку, — обрывает Артур, раздражаясь. Придвигается к парню ближе, но тот снова отодвигается.       — Зачем?       — Хочу убедиться, что в ближайшее время ты не сможешь шарить по чужим карманам, — язвительно отвечает Артур. Снова придвигается к мальчишке.       Тому двигаться больше некуда, остаётся только вскочить со скамейки и дать дёру, но он почему-то этого не делает. Лишь напрягается всем телом и спускает ноги со скамейки, упираясь в асфальт старыми кроссовками. Артур мельком замечает, что те велики парню на пару размеров. Ему совершенно не хочется знать, где он их раздобыл.       — Я одинаково хорошо работаю обеими руками, — рассеянно выдаёт мальчишка.       — Ну, видимо, не так уж хорошо, раз я тебя поймал, — с незлой ухмылкой замечает Артур.       Подтягивает к себе руку парня, приподнимает рукав и начинает осторожно ощупывать, стараясь не причинить лишней боли. С этого мальчика на сегодня и так достаточно.       — Не все такие внимательные, как ты, — сообщает парень, неуютно ёжится от прикосновений чужих пальцев. — Ты, вообще-то, первый, кто меня поймал за последние полгода.       — Полгода? — Артур приподнимает бровь. — Сколько тебе лет?       Он осматривает руку, только для того, чтобы убедиться — запястье на самом деле сломано. Артуру вдруг становится дико стыдно. Фактически, он просто сорвал злость на этом мелком, а ведь вполне мог обойтись и без лишних увечий. Да и в бумажнике у него лежит от силы долларов сорок. Все кредитки и дебетовая карта Артура внесены в мобильное приложение на Айфоне.       — Алкоголь ещё не продают, но в тюрьму посадить могут, — уклончиво отвечает мальчишка.       Артур коротко хмыкает. Значит, парню уже есть восемнадцать, но ещё нет двадцати одного. Примерно так он и думал.       — Запястье сломано, — подводит он итог, опускает на место растянутый манжет толстовки.       — Да неужели, — язвит мальчишка. Громко шмыгает носом.       Артур тянется к его лицу и снимает капюшон с головы парня. Тот резко шарахается в сторону, чуть не падает со скамейки.       — Не бойся, — успокаивает Артур, — я просто хочу осмотреть твой нос.       — Ты что, доктор? — недоверчиво спрашивает парень.       — Я похож на доктора? — смеётся Артур. Бережно ощупывает припухшую переносицу, подсвечивая себе фонариком от Айфона.       — Нет… Не знаю, — растерянно признаётся мальчишка, щурит от яркого света серые глаза. — У меня нет знакомых докторов, так что мне особо не с кем сравнивать, — говорит он и смешно сводит глаза к носу, наблюдая за манипуляциями Артуровых пальцев.       Артур мельком обращает внимание, какие у пацана длинные и пушистые ресницы. Хотя и немного светлые, будто выгоревшие на солнце.       — У тебя длинные пальцы, — заключает парень. — И узкая кисть. Из тебя бы мог получиться неплохой карманник, — говорит он простодушно. — Ну или хирург. Или пианист.       — Ну, я точно не карманник, — усмехается Артур. — И не хирург. В детстве пытался заниматься музыкой. У меня даже неплохо получалось. По крайней мере, так говорила мама и мой преподаватель по фортепиано. Но потом я увлёкся кое-чем другим. Более прозаичным. Но клавишам я по-прежнему стучу.       Неожиданно для себя Артур замечает, что разговор с этим парнем даётся ему удивительно легко. И похоже, даже слишком, потому что он на самом деле не может припомнить, когда и с кем в последний раз он разговаривал так долго и непринуждённо. Видимо, всё дело в загруженности. Артур всегда опасался того, что однажды может превратиться в так называемого компьютерного задрота. Похоже, он уже не так далёк от этого, как ему хотелось бы, раз прямо сейчас сидит на скамейке в тёмном парке и болтает о жизни с беспризорником, который час назад стащил у него кошелёк.       Парень смотрит на Артура с неподдельным интересом. Открывает рот, видимо, намереваясь выдвинуть какую-то глубокомысленную теорию насчёт того, кто же такой Артур по жизни, но не успевает сказать ни слова. Неловко двигает повреждённой рукой и тут же болезненно морщится.       — Так. Тебя нужно отвезти в больницу, — говорит Артур.       — Чего? В какую ещё больницу? — восклицает мальчишка. Испуганно таращится на Артура, отодвигается на самый край и почти уже свисает со скамейки. — Не нужно никаких больниц. И так заживёт, — бормочет он себе под нос, прижимая к груди больную руку.       Артур вздыхает и качает головой. Подростки все одинаковые. Особенно мальчики. Он и сам в детстве терпеть не мог докторов. Не сказать, чтобы и сейчас что-то изменилось. Похоже, мужчины в этом плане все сделаны из одного теста, и неважно, ты крутой программист или простой бродяжка с улицы.       А ещё Артур, кажется, понимает, что представление этого парня о докторах основано, разве что, на костоломах из бесплатных клиник для бездомных и малообеспеченных.       — Значит так, — Артур хлопает себя по коленям и поднимается со скамейки. — Сейчас я вызову такси и мы с тобой поедем в больницу. И это не обсуждается, ясно? Это хорошая клиника. Тебя там осмотрят, сделают снимок руки и наложат бандаж на запястье.       Мальчишка смотрит на Артура так, будто у того только что выросли ослиные уши.       — Послушай, чувак…       — Меня зовут Артур.       — Рад знакомству, Артур. Я Имс. Так вот, не знаю, что там за мысли роятся в твоей умной голове, но, как ты уже наверняка понял, в деньгах я не купаюсь. В общем-то, у меня их нет. Совсем. Как и медицинской страховки. И в такси меня в таком виде вряд ли кто-то пустит. Так что топай ты домой, Артур, а я пойду своей дорогой. Обещаю больше не попадаться тебе на глаза.       Артур раздражённо вздыхает. Ну что за молодёжь пошла? Никакого с ними сладу.       — Дай-ка сюда руку, — требует он, указывая на здоровую руку Имса.       — Решил симметрию навести? — недоверчиво бубнит тот, но руку подаёт.       Артур крепко сжимает его ладонь и настойчиво, но осторожно помогает подняться со скамейки.       — Идём. И не дёргайся, я не извращенец и маленьких мальчиков не ем, — не может удержаться он от колкости и тянет мальчишку в направлении своего дома.       — Маленьких? — истерично хихикает Имс. — Тебе самому-то сколько лет? Выглядишь немногим старше меня.       Артур улыбается. Он в курсе, что действительно выглядит очень молодо, совсем не на свой возраст.       — Мне двадцать семь, — отвечает Артур, просто потому, что хочется.       Потому что ладонь Имса неожиданно приятно ощущается в его собственной руке. И Артуру странным образом всё равно, что этот парень — просто уличный воришка. От чего-то Артур уверен, что со стороны Имса ему лично больше никогда ничего плохого не грозит. И хочется хотя бы раз в жизни сделать что-то действительно безрассудное просто по той причине, что это кажется единственным правильным.       — Двадцать семь. Отлично, — задумчиво заключает Имс. — И куда мы идём, могу я узнать?       — Ко мне домой, — объясняет Артур. — Тебя нужно переодеть. Думаю, у меня найдётся что-то подходящее. Потом поедем в больницу. У меня есть один приятель, он как раз травматолог. Сегодня его смена.       Имс сперва молчит и вдруг начинает смеяться. Весело и непринуждённо.       — Чего ты ржёшь? — растерянно интересуется Артур.       — Удачное совпадение, — отсмеявшись, поясняет Имс. — Наверное, удобно иметь такого друга на тот случай, если сломаешь кому-то нос.       — Твой нос не сломан, — огрызается Артур.       — Да ладно, — тянет Имс. — Я выразился гипотетически. И вообще, откуда тебе знать, что он не сломан? Ты не врач.       — Мне ломали нос в детстве. И что бы ты там себе не думал, обычно я не веду себя так. Не выворачиваю людям руки и не бью их по лицу.       Артур, чувствует, как лицо заливает краска. У него пылают щёки и уши.       — Эй, послушай, — Имс останавливается и заглядывает ему в лицо. Его ладонь всё ещё у Артура в руке. — Я ничего не думаю. И я не в обиде на тебя за то, что ты сделал. Любой на твоём месте поступил бы так же.       — Не любой, — возражает Артур, возобновляя шаг. — У меня выдался дерьмовый день, и я сорвал злобу на тебе. Хотя мог бы просто забрать бумажник и уйти.       — Ну, если честно, я рад, что всё случилось именно так, — смущённо признаётся Имс.       Артур дёргает бровью, но объяснений от мальчишки не требует.       — Это твой дом? — спрашивает Имс, когда они поднимаются на террасу.       Артур только теперь понимает, что не замкнул дверь и даже не взял ключи с собой. Он молча кивает Имсу, пропуская его внутрь.       — Викторианский стиль, верно? — полувопросительно произносит Имс. — У моего деда был такой. Ты тут один живёшь?       — Один, — отвечает Артур. — Родители уехали. Вернулись на родину.       — На родину? Так ты родился не в Штатах? Или это просто другой город?       — Я родился здесь. Мои родители родом из Франции.       — Так значит, ты француз? — глаза Имса загораются неподдельным интересом.       — Я еврей, — улыбается Артур. — Чёрт. Совсем забыл. У меня вода перекрыта. В ванной утром был потоп. Пойдём, я полью тебе на кухне из чайника. Тебе нужно умыться.       Имс застывает посреди гостиной, мнётся в нерешительности. Артур вопросительно кивает.       — Я не смогу сам снять это, — признаётся Имс, показывая на толстовку.       — Конечно, — соглашается Артур. — Давай, помогу. Подними руки.       Он подходит к Имсу, тот поднимает руки, болезненно скривившись. Артур цепляет край толстовки, тянет её наверх.       — Кто тебе в детстве ломал нос? — вдруг спрашивает Имс.       — Одноклассники, — неохотно поясняет Артур. Кидает испорченную вещь в мусорный пакет. Имс провожает её взглядом почти с облегчением.       — Они были полными придурками, — хмуро бурчит Имс. — Уверен, сейчас они все алкоголики или сидят на какой-нибудь синтетической наркоте.       Артур думает, что Имс недалёк от истины. Один из этих парней полтора года назад превратился в овощ после передозировки какой-то психотропной дрянью, второй уволился после службы в Ираке и сидит на шее у матери в ожидании, когда же наконец государство одумается и обласкает его всевозможными почестями. По выходным он напивается и поколачивает мужа соседки, с которой периодически спит.       — Я на них никакого зла не держу, — говорит вслух Артур, и это правда. — В школьные годы я был не очень-то популярным. Это всё тоже снимай, — добавляет он, указав на пропотевшую растянутую футболку Имса и потрёпанные джинсы, которые едва болтаются на бёдрах мальчишки и держатся там исключительно на честном слове.       — Совсем всё? — спрашивает Имс. Его щеки и припухший нос краснеют, здоровая рука неловко теребит край футболки.       Артур закатывает глаза.       — Конечно, всё. Если только у тебя там нет двух членов или чего-то в этом роде, больше меня ничего не смутит.       Артур отворачивается, позволяя Имсу спокойно снять с себя всё его тряпьё, и поднимается наверх. Достаёт из шкафа новые трусы в упаковке, нательную майку и спортивный костюм, который мама прислала из Франции, с надеждой на то, что её мальчик хотя бы немного поправился.       Когда он спускается в гостиную, Имс стоит посреди комнаты нагишом и осматривается по сторонам. У мальчишки красивое тело. Немного худощавое, но это явно от недоедания и в силу юного возраста. Когда Имс возмужает и немного придёт в форму, он станет крепким и мускулистым, и скорее всего волосатым. У него бледная кожа, длинные ноги и немного сутулая спина. На правом плече смешная татуировка пляшущего лепрекона.       Артур застывает на нижней ступеньке, сжимая в руках одежду, и несколько секунд рассматривает своего неожиданного гостя с головы до ног. Ему определённо нравится то, что он видит, и от этого щёки и уши снова начинают гореть. Имс ведь ещё почти ребёнок, и мысли Артура однозначно работают в неправильном направлении. Видимо, у него слишком давно никого не было.       — Думаю, это тебе подойдёт, — произносит он, обозначая своё присутствие.       Имс оборачивается и смотрит на Артура, и теперь уже не краснеет. Артур изо всех сил старается не опускать взгляд туда, куда уходит полоска тёмных волос ниже пупка у Имса. Хотя очень хочется, чего уж там. Но так бесстыдно пялиться на член сопливого мальчишки, которого Артур собственноручно притащил в свой дом, совсем уж неуместно.       — Мы с тобой одного роста, — отмечает Имс, когда Артур подходит к нему поближе. — Но ты… — он на секунду задумывается, подбирая подходящее слово. — Ты более стройный, — говорит он очень мягко.       — Этот костюм мне велик, — признаётся Артур. — Тебе будет в самый раз.       Артур поливает Имсу на руки, помогая ему привести себя в порядок, насколько это вообще возможно при отсутствии душа и проточной воды в принципе. Имс одевается, опять же, с помощью Артура. Размер обуви у Артура оказывается чуть больше, но от силы на полразмера, поэтому старые кроссовки Имса отправляются в мусорный пакет вслед за остальным шмотьём. Артур звонит Юсуфу в клинику и предупреждает, что он скоро приедет кое с кем. Кто такой этот самый «кое-кто», он, разумеется, предпочитает не пояснять.       Пока они едут в такси, Имс ведёт себя очень тихо. Кажется, он немного побаивается и, вместе с тем, смущается. Артур изо всех сил старается вести себя максимально непринуждённо и раскованно. Будто бы таскать по больницам беспризорников — для него нечто совершенно обыденное. Имс, кажется, понимает поведение Артура и периодически кидает в его сторону взгляды, полные благодарности и симпатии.       — Ты совсем не обязан всего этого делать, — напоминает ему Имс, когда они выходят из такси у главного входа в клинику.       — Может быть, — пожимает плечами Артур. — А может и обязан. Это я тебя покалечил, мне и отвечать.       — Ты просто защищал свою собственность, — никак не унимается Имс.       — Послушай, Имс, — Артур останавливается на ступеньках. — Заткнись, окей? Ни слова больше о том, кто и что не обязан. Я просто хочу это сделать. И всё. Без всяких там обязанностей и сомнительной нравственности.       — Но почему?       — Почему что?       — Почему ты хочешь это сделать? — совсем тихо спрашивает Имс.       Кажется, чужое желание ему помочь для Имса настолько дико и странно, что у Артура невольно в груди что-то болезненно сжимается.       — Нет никакой причины, ясно? И перестань пытаться её раскопать, я сам не имею о ней представления, — отрезает Артур и подталкивает Имса в сторону входа.

***

      — Мгм. Так, — задумчиво произносит Юсуф, читая титульный лист на карте нового пациента. — Значит, Имс Макалистер, полных лет — девятнадцать, место работы: фрилансер. И он — твой двоюродный брат.       — Послушай, приятель, отвали, ладно? Я сейчас совсем не настроен на допрос.       Артур делает глубокий вдох и шумно выдыхает через нос. Обессиленно падает спиной на кушетку ординаторской, свесив с неё ноги, обутые в кроссовки. Юсуф продолжает сверлить Артура внимательным, пытливым взглядом поверх очков, постукивает по столу шариковой ручкой и, кажется, отваливать совсем не собирается.       — А вот я настроен и даже очень, — совсем не радует он. — Во что ты вляпался, Артур? Откуда взялся этот… брат?       — Мы слегка повздорили на улице, — пытается выкрутиться Артур. — Я вывернул ему руку и… сломал запястье.       Юсуф секунду смотрит на Артура, сняв очки и приподняв густые чёрные брови, а потом начинает хохотать.       — Что? Я нечаянно, — оправдывается Артур. — Чего ты ржёшь?       Он проводит ладонями по лицу и садится на кушетке. Юсуф наконец прекращает веселиться и качает головой.       — И где только был твой боевой дух, когда этот ублюдок Престон над тобой издевался в школе? — приговаривает Юсуф, отложив ручку на стол.       — Тогда я был пацифистом, ты же знаешь, — усмехается Артур.       — Не вижу, чтобы сейчас что-то сильно изменилось, — замечает Юсуф.       — Ещё как изменилось, — возражает Артур. — Пацифисты не ломают конечности мальчишкам, которые пытаются спереть у них бумажник.       На последнем слове Артур понимает, что сболтнул лишнего. Он вовсе не собирался посвящать Юсуфа во всю эту глупую историю, однако слово, как известно, не воробей. Брови Юсуфа снова медленно наползают на лоб.       — Ты сейчас шутишь, верно? — ошарашенно спрашивает он. — Просто скажи, что ты шутишь. Что ты не притащил к себе домой уличного воришку, которого видишь впервые в жизни. И даже не думай отпираться, я прекрасно видел на нём твои кроссовки и костюм, который миссис Вейг прислала тебе прошлым летом.       — Если видел, тогда какого чёрта спрашиваешь? — огрызается Артур. — Да, притащил. И мне кажется, он неплохой парень. Просто иногда в жизни у людей что-то идёт не так. Тебе ли не знать? Ты сам полгода прожил у нас в гостевой комнате.       — Я жил в вашем доме, потому что моим родителям пришлось вернуться в Индию в связи с работой, — напоминает ему Юсуф. — И твоя мама, на минуточку, оформила надо мной официальную временную опеку.       — Имсу не нужна моя опека. Он совершеннолетний.       — О как, — восклицает Юсуф, развалившись на стуле и прищёлкнув языком. — Видимо, это означает, что ты хочешь оставить этого парня у себя. Артур, ты совсем рехнулся? Не боишься однажды вернуться с работы и поцеловаться с пустыми стенами? И это ещё в лучшем случае. Откуда ты вообще знаешь, что там на уме у этого… Имса? Может, он серийный маньяк.       Артур обречённо возносит взгляд к потолку и падает обратно на кушетку, закрыв ладонями лицо.       — Боже, чувак, — стонет он устало, потирает пальцами переносицу. — Что за чушь! Никакой он не маньяк. Это просто мальчишка. И я ещё ничего не решил, понятно? Но я не могу сейчас его так бросить. На улице холодно, ночлежки в городе вечно переполнены. Ты как никто другой об этом знаешь. Ты же у нас грёбаный филантроп. Сам по выходным там работаешь. И что, скажешь, тебе плевать на всех этих людей? К тому же, это я ему руку сломал.       Юсуф тяжело вздыхает и наконец сдаётся. Взгляд тёмных, как ониксовые бусины, глаз индуса смягчается, и Артур несказанно счастлив от этого, потому что он и сам совершенно не уверен, насколько правильно поступает. Подобная импульсивность ему не свойственна априори, и поэтому Артура ещё сильнее удивляет тот факт, что где-то в глубине подсознания он для себя уже всё решил. Осталось только поговорить с Имсом.       Возможно — возможно! — он таким образом просто печётся о своей бессмертной душе. Да воздастся каждому по делам его…       Из коридора слышится женский смех и хрипловатый голос Имса. Артур вдруг ловит себя на том, что уже успел его запомнить. Дверь в ординаторскую открывается, и в проёме появляется Ариадна, в руках у неё распечатанные рентгеновские снимки. Имс остаётся в коридоре, старается спрятаться за её хрупкой спиной.       — Проходи, не бойся, — щебечет весело Ариадна, пропуская Имса вперёд. — Мистер Кокради обычно не ест своих пациентов. Разве что, когда очень сильно голоден. Но сегодня я покормила его ужином, так что… О, привет, Артур, — приветствует она.       Артур поднимается с кушетки, и Ариадна целует его в щёку.       — Привет, — отвечает Артур, подспудно удивляясь.       Ему нравится Ариадна. Она хорошая и добрая, но обычно не слишком весёлая. По характеру она, скорее, напоминает самого Артура, нежели, к примеру, Юсуфа, который много болтает, и у которого рот вечно до ушей. Артуру очень странно видеть её такой… Смеющейся и жизнерадостной. Сейчас она похожа на цветок в тени раскидистого дерева, к которому пробился ласковый солнечный лучик.       Артур смотрит на Имса и понимает, что всё дело в нём. От этого парня исходит какое-то необъяснимое тепло. Юсуф внимательно изучает снимки, периодически кивает и посматривает на Имса поверх очков.       — Что там? — нетерпеливо спрашивает Артур. Кажется, его голос звучит слишком встревоженно. И это странно, но он ничего не может поделать с этим.       — Хорошая новость в том, что его переносица в полном порядке, — сообщает Юсуф, отложив один из снимков на стол.       — Я так и думал, — говорит Артур, краем глаза уловив неуверенную улыбку Имса, сидящего на кушетке. — Что с его запястьем?       Юсуф ещё раз смотрит на снимок, потом поднимает глаза на Артура и постукивает по столу ручкой. Артуру вдруг хочется забрать её и сломать пополам. Однако он понимает, что переломов чего бы то ни было по его вине на сегодня достаточно.       — В лучевой кости трещина, — Юсуф показывает Артуру распечатанный снимок. — Вот здесь. Запястье придётся зафиксировать в неподвижном положении, пока кость не срастётся. Ариадна, подготовь, пожалуйста, процедурную.       — Вы наложите мне гипс? — звучит у Артура прямо над ухом.       Артур ощущает кожей лёгкое дыхание и спиной тепло чужого тела — Имс заглядывает ему через плечо, изучая снимок.       — Не думаю, что это будет очень удобно, приятель, — хмыкает Юсуф. — Уверен, у Артура найдётся на счету пара десятков долларов, чтобы мы могли позволить для тебя приличный бандаж.       Юсуф кидает взгляд на Артура и улыбается с долей ехидства. Артур оборачивается к Имсу — тот сделался мрачным, как грозовая туча, покраснел щеками и упрямо поджимает пухлые губы.       — Спасибо, док, но мне подойдёт обычный гипс, — бормочет он угрюмо. На Артура старается не смотреть.       Артур мягко прикасается к его здоровой руке, заглядывает в лицо, в попытке поймать взгляд серых заледеневших глаз.       — Имс, — начинает он, но Имс отступает назад, скинув с себя руку Артура. Щёки мальчишки краснеют, как спелые помидорины.       — Ты не должен этого делать. Я сам виноват, что… Чёрт, — он возвращается на кушетку и зарывается пальцами здоровой руки в волосы на макушке. — Всё это какое-то дерьмо. Я, наверное, лучше пойду, ладно? — Имс поднимается на ноги и потихоньку пятится к двери. — Есть бесплатные клиники. Я обещаю, что обращусь прямо сейчас. Артур…       Артур делает шаг вперёд, теперь его глаза точно на уровне глаз Имса, в уголках которых уже собрались стыдные слёзы. Боже, только этого ему сейчас и не хватало. Когда же уже закончится этот невыносимо гадкий день?       — Имс, захлопнись сейчас же и просто прими помощь, — цедит он сквозь зубы в лицо мальчишке. — И прекрати реветь, меня это не впечатляет.       — Я не… — пытается возразить Имс. Теперь его лицо пылает уже от гнева.       — В процедурную. Живо, — рявкает Артур, и, кажется, это действует.       Мальчишка кусает губы, зло раздувает ноздри, но плечи его постепенно опускаются, сжатый кулак разжимается на здоровой руке.       — Малыш, на твоём месте я бы послушался и позволил уже Артуру поиграть в наседку, — говорит Юсуф. — Ты не представляешь, насколько он упёртый. Всё равно не отстанет, раз уж вцепился, — подходит к Имсу и похлопывает его между лопаток, подталкивая в сторону процедурной.       Имс, повесив голову, послушно плетётся, куда его направили. Оглядывается на Артура через плечо, стоя уже в дверях. Теперь взгляд его жалобный и исполненный молчаливой благодарности.       Артур сдержанно кивает и дёргает уголками губ в полуулыбке.

***

      — Я за всё с тобой расплачусь, — заявляет Имс, когда они выходят из такси у дома Артура.       Артур смотрит на хмурого мальчишку с внезапно вспыхнувшей нежностью. Имс со своим смущением и щенячьей преданностью во взгляде выглядит ужасно трогательно. Артур на мгновение даже забывает, что они знакомы всего-то несколько часов, однако он всё равно не может удержаться от язвительной подначки.       — И чем же, интересно? Деньгами из чужого бумажника?       Имс в очередной раз краснеет, смешно и громко сопит. Здоровая рука в кармане толстовки сжимается в кулак.       — Как только запястье заживёт, я постараюсь найти работу, — бурчит он себе под нос и медленно пятится назад, отступая от низенькой калитки на дорожку.       Артур достаёт из кармана сигареты и лениво закуривает, молча наблюдая за нерешительностью Имса.       — Угостишь? — спрашивает Имс. Артур ведёт бровью, протягивает Имсу подкуренную сигарету и достаёт для себя новую. — Спасибо тебе… за всё, — произносит Имс, сделав первую глубокую затяжку. Растерянно пинает носом кроссовки камешек под ногами. — Ну, я, наверное, пойду. Уже поздно. Ты и так кучу времени на меня потратил. Небось, устал после работы, а тут ещё я…       Имс снова пытается отступить, Артур зажимает сигарету губами и обходит его сзади, предварительно открыв калитку.       — Давай, не глупи. На улице холод собачий, — говорит он, подталкивая мальчишку в сторону своего дома.       — Ну, нет, — упирается Имс. — Я не собираюсь садиться тебе на шею. Ты и так уже слишком много для меня сделал.       Артур нетерпеливо рычит, тушит сигарету о собственный забор, оставляя на белой краске неопрятный тёмный след.       — Имс, не заставляй меня силой тебя в дом тащить. Это будет как минимум странно выглядеть, — нервно произносит он, залезает к Имсу в карман и хватает его за руку.       — Не более странно, чем уличный воришка и беспризорник, развалившийся на твоём диване.       Имс продолжает упрямиться, но уже скорее для приличия. Послушно передвигает ногами, следуя за Артуром к крыльцу.       — Кто сказал, что я отдам тебе свой диван? — фыркает Артур. — У меня найдётся для тебя свободная комната.       Имс вдруг останавливается, уже стоя на террасе перед дверью.       — Артур, — произносит он неуверенно. Смотрит Артуру в глаза, будто пытаясь понять какие-то скрытые мотивы его настойчивости.       Артура это немного смущает, но он изо всех сил старается не подавать виду. Потому что сам пока не понимает до конца, что именно он делает и какого чёрта. Просто ему это кажется одним из самых верных решений, которые он когда-либо принимал, вот и всё. Без всяких там объяснений или логичных обоснуев.       — Послушай, — вздыхает Артур. — У меня сегодня был очень паршивый день. И я сорвался на тебе, — старается доходчиво объяснить он. — Не то чтобы я этим горжусь. Обычно я не ломаю людям руки и не разбиваю им носы. Давай просто будем считать, что я выпустил пар. Мне на самом деле полегчало, так что…       Артур запинается и шумно выпускает через ноздри воздух, который тут же преобразуется в облако пара.       Имс зябко ёжится и робко улыбается, не глядя Артуру в лицо.       — Что-то вроде мальчика для битья? — хихикает он, отступает в сторону, позволяя Артуру открыть перед собой дверь.       Артур чуть не роняет ключи себе под ноги. Фраза, произнесённая Имсом явно без всякого гадкого подтекста, неприятно звучит в ушах. Однако, фактически, он прав. Артур это понимает, и от этого на душе становится совсем мерзко. Но приходится проглотить горьковатый ком, подкативший к горлу. Последнее, чего ему хочется сейчас, это развивать и дальше тему их не очень приятного знакомства.       — Ты, случайно, не умеешь чинить сантехнику? — спрашивает Артур уже в доме, просто для того, чтобы увести разговор в более непринуждённое русло.       — Случайно, — акцентирует с улыбкой Имс, — я умею всё, что нужно делать по дому. До того, как мои старики пропили дом деда и переехали в трущобы, мне приходилось присматривать за всем самому, так что кое-чему я научился. Правда, сейчас у меня немного ограничены возможности, — он поднимает руку, затянутую в бандаж, и шевелит пальцами. — Но если ты поможешь мне, то я могу попробовать починить.       — Помогу, — соглашается Артур и тут же морщится на красноречивое урчание у Имса в животе. — Ты голодный, — констатирует он, не обращая внимания на то, как снова пылают щёки смущённого мальчишки. — В моём холодильнике мышь повесилась, так что я сейчас закажу что-нибудь готовое. Ты ешь китайскую еду? Или лучше пиццу?       — Я ем всё, что способен переварить мой желудок, — ухмыляется Имс. — Иногда приходилось есть и то, что…       — О, боже! Не продолжай, — Артур закатывает глаза. — Значит, пицца и китайская еда, идёт? Думаю, это лучший вариант.       Не дожидаясь ответа Имса, Артур берёт с журнального столика домашний телефон и набирает службу доставки еды. Имс садится на диван, скрестив под собой ноги, щёлкает пультом от телевизора. Искоса наблюдает за Артуром. В его взгляде столько благодарности и безграничной преданности, что у Артура сосёт под ложечкой.       И кто бы там что не думал, Артур почему-то уверен, что не сделал ошибку, когда позволил этому парню переступить порог собственного дома.

***

      Иногда в жизни всякое случается. Внезапно встречаешь на улице парня и пытаешься умыкнуть у него кошелёк. А парень неожиданно оказывается добрым самаритянином. Тем самым, кто способен перевернуть с ног на голову весь твой мир. А потом, всё так же внезапно, случаются чувства, и ты понятия не имеешь, что должен с ними делать.       — Ты всегда работаешь дома? — интересуется Имс, заглядывая Артуру через плечо.       — Практически, так и есть, — отвечает Артур.       Имс живёт в доме Артура уже месяц, и за это время тот сходил на работу всего два раза. Всё остальное время Артур вообще практически не выходит на улицу, за исключением некоторых необходимостей. Таких, как поездка на штрафстоянку за машиной, поход в магазин и утренние пробежки, на которые Имсу приходится выволакивать его почти силком.       Артур, как выяснилось, жуткий соня. Совсем не жаворонок, как Имс. Скорее, наоборот. Он очень поздно ложится, так же поздно и весьма неохотно встаёт по утрам.       — Если ты будешь продолжать мешать мне, я запру тебя в твоей комнате, — добродушно грозит Артур.       Имс неожиданно кайфует при слове «твоей». Он на самом деле уже толком не припомнит, когда у него было что-то своё. Теперь у него есть собственная комната с уютным и домашним Артуром прямо за стеной. Имс как-то вдруг понимает, что ужасно хотел бы, чтобы и сам Артур был его собственным. Его личным Артуром, принадлежащим только Имсу и никому больше.       Наклонившись чуточку ниже, Имс легонько дует Артуру в затылок. Потревоженные волнистые пряди взлетают и страшно манят прикоснуться к ним. Имс уверен на сто процентов, что волосы Артура очень мягкие и приятные на ощупь.       — Имс, перестань, щекотно, — отфыркивается Артур. От дыхания Имса смуглая кожа на его шее покрывается мурашками.       Имсу это жутко нравится. Он уже успел полюбить каждый час узнавать об Артуре что-то новое, и от этого становится даже немного страшно. Что, если вдруг Артуру надоест возиться с бесполезным нахлебником, опекать его и терпеть на своей шее? Тогда Имс снова окажется на улице. Но даже эта перспектива не так сильно его пугает, как невозможность видеть Артура каждый день. Прикасаться к нему украдкой, делая вид, что это чистая случайность, варить ему по утрам крепкий чёрный кофе, как Артур любит. Готовить для него блины с черникой и ремонтировать в его доме всё, до чего у Артура давно не доходили руки.       Вернувшись на диван, Имс берёт в руки старую потрёпанную книгу, которую откопал у Артура на полке в старом шкафу. Это «Таинственный остров» Жюля Верна. Имс сидит, поджав под себя ноги, тихо, как мышь. Пытается читать, но буквы перед глазами разбегаются, как перепуганные лисицы, а мысли льются в совершенно нелепом направлении.       Он думает о том, как было бы здорово оказаться вдвоём с Артуром на необитаемом острове. Откуда тот не сможет Имса никуда выгнать. Где им придётся находиться бок о бок постоянно, двадцать четыре часа в сутки. Где Имс будет Артуру жизненно необходим, хотя бы для того, чтобы не сойти с ума от одиночества.       Имс поднимает глаза, прервав бесполезные попытки хоть что-то прочитать. Смотрит на Артура. Тот сидит за столом, быстро стучит по клавишам своего МакБука. Имс не имеет ни малейшего понятия, чем Артур занимается. За все эти дни он успел разболтать Артуру практически всю свою подноготную, но сам Артур продолжает оставаться раздражающе молчаливым. Имс видит в этом вопиющую несправедливость, хотя понимает, что не имеет права чего-то требовать. Он и так уже получил слишком много привилегий.       Вдруг спина Артура напрягается. Он отрывается от компьютера и разворачивается вместе с крутящимся креслом. Смотрит вопросительно на Имса, и тот понимает, что его застукали за подглядыванием. Опускает глаза в книгу, явственно ощущая, как щеки заливает багряный румянец.       Артур поднимается с кресла и пересаживается к Имсу на диван. Теперь он так близко, что Имс может чувствовать бедром тепло чужого тела. И стоит ему только совсем немного протянуть руку, как он сможет коснуться Артуровой руки. Имс, разумеется, этого не делает.       — Давай, рассказывай, что ты там уже себе напридумывал, — мягким тоном требует Артур.       Имс поднимает глаза и вскидывает бровь, делая вид, что не понимает, о чём это ему толкуют. Артур вздыхает и качает головой.       — Имс, я практически слышу, как мечутся твои мысли, — сообщает Артур, смотрит на Имса испытующим взглядом. — К тому же, у тебя на лице всё написано, — добавляет он. — Ты постоянно смотришь на меня так, будто каждую минуту только и ждёшь, что я возьму и вышвырну тебя на улицу. И мне это совсем не нравится. Так что, давай один раз разберёмся со всем, что тебя тревожит, чтобы ты наконец уже успокоился.       Имс прекращает притворяться, что всё ещё наслаждается французской классикой, и откладывает книгу в сторону. Поглядывает на Артура исподлобья несколько секунд, а потом в неожиданно смелом порыве делает то, от чего серьёзно рискует быть сброшенным на пол. Ложится на бок, головой к Артуру на колени.       Артур едва заметно вздрагивает, однако не спешит отправить Имса на встречу с ковром. Кладёт руку ему на голову и осторожно зарывается пальцами в отросшие волосы на его макушке. Имс от этого робкого и неуверенного жеста так безудержно млеет, что тут же забывает, о чём они собрались поговорить. Каждое бережное движение Артуровых пальцев на его голове отдаётся Имсу прямиком в пах, заставляя быстро встающий член отзывчиво дёргаться в тесных боксёрах.       — Так ты расскажешь наконец, что тебя тревожит? — спрашивает Артур, мягко перебирая волосы Имса. — Не то чтобы я не догадывался, но раз уж мы живём с тобой в одном доме, то нам стоит научиться общаться не только невербально, но и на словах.       — Я общаюсь с тобой, — с долей укора произносит Имс, с серьёзным усилием ворочая вялым от удовольствия языком. — Если ты не заметил, это я тут постоянно трещу без умолку. А ты почти не говоришь со мной. Только по делу. Ну, иногда ещё вопросы задаёшь для приличия, но даже ответы на них толком не слушаешь.       Рука Артура в волосах у Имса застывает и больше не двигается. Имса тут же накрывает паника. Он почти уверен, что своими глупыми упрёками всё испортил. От осознания того, что он своим собственным болтливым языком уничтожил такой хрупкий и долгожданный момент их тактильной близости, на глаза Имса наворачиваются злые слёзы.       — Ты родился в Англии, в городе Солсбери, — вдруг начинает тихонько говорить Артур, к радости Имса, снова поглаживает его по макушке. — Когда тебе было шесть, твой отец разбился на мотоцикле. Мама спустя полтора года уехала в Штаты, а тебя оставила жить с бабушкой. Бабушка умерла, когда тебе исполнилось двенадцать, и тебе пришлось переехать к матери сюда, в Нью-Йорк. Мать к тому времени снова вышла замуж, но брак оказался неудачным. Её муж пил, никогда нигде толком не работал. Очень скоро вместе с ним спилась и мать. Твоим воспитанием занимался в основном отец твоего отчима. Он на самом деле тебя любил. Но и он очень скоро ушёл из жизни. Тебе тогда было пятнадцать. К семнадцати годам ты закончил школу. О колледже не было возможности даже подумать. Ты продолжал жить с вечно пьющими родителями до тех пор, пока государство за долги не отобрало дом у твоего отчима. Они с матерью поселились в каких-то трущобах, в тесной комнатушке на двадцать квадратных метров. Тогда тебе пришлось уйти из дома. Два года ты слонялся по улицам, ночевал в ночлежках, когда сильно повезёт. Пытался найти работу, потом обнаружил в себе талант карманника. Так и познакомился со мной. Я сломал тебе руку и притащил к себе домой. И я совершенно точно не собираюсь выставлять тебя на улицу, как бы плохо ты обо мне не думал.       Имсу кажется, что он сгорит от стыда прямо сейчас. Ему хочется провалиться сквозь пол, и одновременно возникает с трудом преодолимое детское желание скакать по комнате от радости. А ещё ему очень хочется вскочить, забраться к Артуру на колени и целовать его, пока в комнате не закончится весь воздух.       Имс переворачивается на спину, согнув ноги в коленях, и смотрит Артуру в лицо.       — Артур, я тебя люблю, — признаётся он прежде, чем успевает проглотить слова.       Артур несколько секунд растерянно моргает, но потом его взгляд становится совершенно нечитаемым. Он отворачивается в сторону и осторожно вылезает из-под головы Имса, заменив свои колени диванной подушкой.       — Не думаю, что ты верно расцениваешь свои чувства, — говорит Артур прохладно. — Скорее всего, ты принимаешь за любовь простую признательность.       Имсу больше не хочется лежать. Теперь ему хочется сгрести Артура в охапку и хорошенько его встряхнуть. И даже о стену затылком приложить для верности. Совсем немного, но ощутимо. Может быть, тогда его перетруженный гениальный мозг наконец встанет на место и начнёт работать в правильном направлении.       — Признательность, говоришь? — сквозь зубы шипит Имс. Поднимается с дивана и за долю секунды оказывается рядом с Артуром, который, по всей видимости, решил свалить от него подальше и уже стоит у лестницы на второй этаж. — Я уже три недели по ночам дрочу на твой светлый образ. Как тебе такая признательность? Скажешь, это тоже исключительно из чувства благодарности? Хочешь убедиться, как сильно я тебе благодарен, Арти?       Схватив Артура здоровой рукой за запястье, Имс прижимает его ладонь к наполовину вставшему члену. Тот мгновенно оживает под прикосновением чужой тёплой руки через двойной слой ткани трусов Имса и мягких домашних штанов. Начинает пульсировать с такой силой, что у Имса в буквальном смысле яйца сводит от желания.       Артур смотрит на него, сузив потемневшие карие глаза. Его губы сжаты в тонкую линию, желваки играют на покрасневших скулах. Имсу даже кажется, что он на самом деле слышит скрежет чужих зубов.       — Я вчера говорил по телефону со своим приятелем. Его тесть — ректор Бруклинского колледжа, — неожиданно спокойно говорит Артур, выдрав руку из крепкого захвата Имса. — Если ты успешно сдашь испытательные тесты, то тебя зачислят на заочное отделение задним числом.       Имс напряжённо хмурится, гневно раздувая ноздри. Толком не понимает, на самом ли деле Артур говорит с ним о каком-то колледже, или ему это только слышится. Потому что он тут, вообще-то, о своей любви и страсти рассказывает. Неужели Артур и правда такая бесчувственная ледышка?       — Какой ещё к чертям колледж? О чём ты говоришь, Артур? — восклицает он, обиженный до глубины души тем, что его так равнодушно отвергли. — Я старшую школу закончил больше двух лет назад. С тех пор даже книжек не читал, пока в твоём доме не поселился.       — Вступительные тесты несложные, — отвечает Артур, игнорируя недружелюбный настрой Имса. — К тому же, решать ты их будешь дома, за компьютером. Я смогу тебе помочь в случае чего. Доминик давно должен был мне одну услугу. Я, наконец, решил ей воспользоваться.       — Кто такой этот Доминик? — спрашивает Имс, пропуская Артура в сторону кухни.       — Я тебе уже сказал, — холодно напоминает Артур. — Дом - мой старый друг. Сейчас он преподаёт в колледже под началом своего тестя. Это всё, о чём тебе нужно знать.       Льдинками в голосе Артура можно заморозить небольшой материк. И Имсу дико обидно и очень больно, и хочется сказать какую-нибудь гадость, чтобы уколоть, вывести на эмоции. Хотя бы на какие-то, пускай это будет даже гнев.       — Ты с ним трахался? — ядовито спрашивает он, просто потому что действительно хочет это знать.       Артур включает кофеварку в режиме «американо», оборачивается и смотрит на Имса таким взглядом, будто у того выросла вторая голова.       — Что? С чего ты…       — Вот только не говори мне, что ты не по этой части, — гаденько ухмыляется Имс. — Я видел папку с гейской порнухой на твоём компе.       — Ты рылся в моём компьютере? — шипит Артур, стиснув зубы.       Его ноздри раздуваются от злости, а губы бледнеют. Руки сжимаются в кулаки. Имс ощущает от этого некоторое извращённое удовлетворение.       — Ты сам разрешил мне. Помнишь? — напоминает он, хватая чашку с горячим кофе у Артура прямо из-под рук.       — Я помню, что разрешил тебе посидеть в интернете, — произносит Артур, всё ещё не разжимая кулаков. — Видимо, зря я это сделал. Не думал, что есть причины тебе не доверять.       — Ты должен был подумать о недоверии ещё когда впустил в свой дом совершенно незнакомого человека. К тому же вора и беспризорника.       — Ты прав. Должен был, — соглашается Артур, отбирает у Имса чашку с кофе. — Но до сих пор у меня не было повода жалеть о своём решении. Надеюсь, больше и не будет.       Артур делает глоток из кружки в том месте, где к ней только что прикасались губы Имса. У Имса почему-то от этого сводит низ живота, но он старается не подавать виду, продолжая держать угрюмую физиономию.       — И нет, я с ним не трахался, — произносит вдруг Артур, забираясь на высокий стул у барной стойки. Продолжает прихлёбывать из чашки.       Имсу кажется, что на губах Артура играет едва уловимая улыбка. Возможно, он просто видит то, что ему отчаянно хочется увидеть.       — Прости, — резко сдувается он, наливает себе кофе в другую чашку. — Это не моё дело и… Я не должен был лезть в твои папки.       — Не должен был, — кивает Артур. — Мы с Домиником какое-то время вместе работали, — продолжает он, возвращаясь к теме. — Пока не умерла его жена.       — Что с ней случилось? — спрашивает Имс, усаживаясь на соседний стул рядом с Артуром.       Артур на мгновение мрачнеет, брови его болезненно сходятся к переносице.       — У неё разыгралась депрессия, и она покончила с собой. Мол была очень хорошей. Таких близких друзей, как она, у меня никогда не было.       — Мне очень жаль, — тихо произносит Имс.       Осторожно касается Артуровой руки, лежащей перед ним на стойке. Артур смотрит отсутствующим взглядом на их переплетённые пальцы.       — Всё в порядке, — говорит он и встаёт со стула. — Мы это уже пережили. Теперь Дом преподаёт в колледже и воспитывает детей, а я зарабатываю приличные деньги по своей прямой специальности.       — Чем вы занимались, пока работали вместе с ним? — интересуется Имс. Тянется вслед за рукой Артура, но тот прячет её в карман джинсов. Имс понуро вздыхает.       — Промышленный шпионаж, — простодушно отвечает Артур. Имс удивлённо изгибает бровь. — Нам повезло ни разу не проколоться и остаться чистыми для того, чтобы теперь продолжать спокойно жить и честно зарабатывать свои деньги. Так что, можешь не волноваться. Люди с оружием или полиция не нагрянут ко мне домой.       Артур снова улыбается, на этот раз уже открыто. На его щеках появляются глубокие ямочки, от вида которых у Имса в животе всё переворачивается вверх тормашками и бабочки щекочут его рёбра изнутри.       — Мне обязательно поступать в этот колледж? — спрашивает он просто для того, чтобы что-то сказать, потому что иначе он снова начнёт клясться Артуру в любви, а тому это, похоже, не слишком интересно. — Я имею ввиду, что это же немалые деньги. Мне нечем будет в ближайшее время с тобой расплатиться. Ты и так столько для меня сделал.       Артур подходит к Имсу и легонько сжимает рукой его плечо. Его взгляд теперь совсем тёплый, почти ласковый, но всё такой же нечитаемый, как был до этого. Имс совершенно не может угадать, что за мысли роятся в этой красивой и ужасно умной голове, и от этого ему на самом деле трудно дышать.       — Имс, мы уже сто раз говорили обо всём этом, — говорит Артур терпеливо, поглаживает Имса по плечу, но потом вдруг будто просыпается, возвращает руку обратно в карман. — Я делаю то, что считаю правильным. Возможно, кто-то посчитает, что я ошибаюсь. Но мне, если честно, всё равно.       Имс не знает, что должен ответить, и должен ли. Просто смотрит на Артура, как преданный пёс на своего хозяина. Потом медленно сползает со своего стула и опускается перед Артуром на колени, обнимает его, прижимаясь щекой к его животу.       — Я сделаю всё, как ты скажешь, — обещает он, из последних сил стараясь не слишком распускать руки, чтобы окончательно не спугнуть застывшего в лёгком оцепенении Артура. — Я буду учиться и закончу этот чёртов колледж. Восстановлю свои документы и найду себе приличную работу. Может, тогда ты сможешь полюбить меня. Если у тебя появится повод мной гордиться.       Подняв глаза, Имс смотрит на Артура снизу вверх. Артур досадливо хмурится, но не старается возразить или поставить Имса на место.       — Уже поздно. Пора спать, — говорит он, рассеянно взъерошив волосы у Имса на затылке.       Имс видит в этом хороший знак. По крайней мере, Артур сразу не послал его куда подальше, и это уже что-то.

***

      Чем больше проходит времени совместного проживания Артура бок о бок с Имсом, тем сильнее он сомневается в том, насколько разумным было привести его в свой дом. Артур не находит себе места, мечется по собственной спальне, как голодный тигр по тесной клетке. Он чувствует себя странно и неуверенно, совершенно опустошённым и обессиленным.       Подобный катарсис Артур переживает с завидной регулярностью каждый вечер, когда они с Имсом отправляются спать и расходятся по комнатам, разделённым тонкой стеной. И дело совсем не в том, что Артур больше не верит в то, что правильно поступил, когда решил помочь этому мальчишке и забрал его с улицы, где тот, наверняка, однажды сгинул бы безвозвратно. А в том, что Имс на самом деле ещё мальчишка. Почти подросток. И Артуру невыносимо стыдно за те чувства, которые он начинает испытывать к нему.       Потому что со стороны последнего это, скорее всего, лишь подростковая влюблённость, связанная с признательностью и буйством гормонов. С чувствами Артура всё совершенно иначе. Он уже давно не зелёный юноша, не способный контролировать собственное либидо. Он состоявшийся молодой мужчина, кажется, по уши влюблённый в мелкого пацана, которого сам же записал в свои подопечные.       А этот невозможный стервец, похоже, всерьёз вознамерился свести Артура с ума. Вечно дефилирует перед ним почти голышом, демонстрируя Артуру своё подтянутое юное тело, которое за месяц с небольшим заметно набрало форму и окрепло. Обросло рельефными мускулами, потеряв былую болезненную худобу.       Артур понимает, что это неправильно. Он не должен позволять себе хотеть Имса. Но всё равно хочет его до цветных кругов перед глазами. А Имс никоим образом не пытается как-то облегчить его страдания. Постоянно маячит у Артура перед глазами. Старается лишний раз невзначай коснуться его руки тёплыми пальцами. Сесть рядом с Артуром на диван, почти прижимаясь бедром к его бедру. Отжимается посреди гостиной или подтягивается на перекладине в дверном проёме, демонстрируя Артуру обнажённую мускулистую спину, пока тот пытается работать и не заливать при этом слюной клавиатуру своего МакБука.       С каждым днём всё это становится всё более невыносимым и уже серьёзно грозит Артуру либо нервным срывом, либо чем-то ещё, не слишком приятным. Заниматься рукоблудием в постели, представляя Имса и слушая его стоны из соседней комнаты, уже входит у Артура в привычку. И вот это точно совершенно, абсолютно ненормально.       И будь проклят этот старый дом с его картонными перегородками вместо нормальных стен. Потому что прямо сейчас этот грёбаный засранец снова лежит там, в своей постели, и дрочит на Артура, совершенно не стесняясь, наверняка, намеренно стараясь, чтобы Артур слышал, чем он там занимается. И терпение Артура наконец окончательно выходит в ноль. Чёртов Имс!       Артур вылезает из-под одеяла и босиком крадётся по холодному полу в соседнюю комнату. Он знает, что Имс всегда спит с приоткрытой дверью. И Артур вовсе не собирается делать ничего плохого и неприличного. Он просто взглянет одним глазком. Это ведь его дом, верно? Он здесь хозяин и имеет право знать, что происходит в этих стенах.       Перешагивая через скрипящие половицы, Артур подходит к двери в гостевую спальню и… Боже! Лучше бы ему было оставаться в своей постели, заткнуть берушами уши и спрятать голову под подушку.       В комнате горит ночник. Имс раскинулся на простыне, отбросив в сторону одеяло. Он совершенно голый. Такой красивый, что у Артура дух захватывает, и пульс гулко стучит в виски. Сжав рукой крепко стоящий член, Имс медленно поглаживает пальцем головку, блестящую от проступившей смазки. Мальчишка хрипло постанывает, дышит прерывисто и вскидывает бёдра. А главное, что Имс прекрасно знает, что Артур за ним наблюдает прямо сейчас.       Он поворачивает голову в сторону приоткрытой двери, и взгляд Артура встречается с совершенно шальными от возбуждения потемневшими глазами. И в этот момент в голове что-то натягивается, как тонкая струна, громко щёлкает и рвётся. Артур понимает, что больше не в состоянии сносить все эти мучения. Это становится выше его сил. Он делает шаг, потом ещё один, и ещё. И вот он уже стоит посреди Имсовой спальни и бесстыдно таращится на мальчишку затуманенным, осоловелым взглядом.       — Артур… пожалуйста, — умоляет Имс, измученно сводит домиком брови и вытягивает руки по швам.       Двигаясь словно в каком-то жутко эротическом сне, Артур подходит к постели и садится на самый край. Сжимает рукой колом стоящий член Имса. Он оказывается горячим и пульсирующим, течёт смазкой и дёргается у Артура в руке. Имс надсадно стонет и подаётся бёдрами, толкаясь Артуру в ладонь. Он весь вспотел и дрожит, сжимает простыню рукой, с которой неделю назад Юсуф уже снял фиксирующий бандаж.       — Артур… Артур… — вскрикивает Имс, громко стонет, выгибается, трясётся весь, пока Артур дрочит ему размашисто и быстро.       Артура всего ведёт от этих звуков и движений. Он сам уже едва сдерживается, чтобы не начать стонать вместе с Имсом, но того надолго не хватает.       — Боже… Не… не останавливай…ся, — захлёбывается Имс и тут же выплёскивается себе на живот и Артуру в ладонь. Долго и горячо кончает, пока Артур продолжает плавно поглаживать дёргающийся, твёрдый как камень член.       Артур поднимается с постели Имса и, не задумываясь над тем, что делает, облизывает с руки чужую сперму. И… Господи Иисусе! Какого хрена он вытворяет?! Артур резко шарахается назад, поняв, что переступил черту, которую сам себе строго настрого запретил переступать. И это очень и очень плохо, потому что…       — Арти, стой! — Имс кидается за ним следом и спустя долю секунды уже прижимает Артура спиной к стене рядом со спасительной дверью. — Не смей уходить, поганец чёртов, слышишь? Не смей!       Артур ошарашенно таращится на Имса. Член стоит так, что становится больно, оттопыривает палаткой свободные пижамные штаны. Имс падает перед ним на колени, трётся щекой о влажное пятно на штанах Артура, нежно прикусывает текущую головку через мягкую и тонкую ткань. Артур скулит как побитый щенок, рефлекторно толкается бёдрами, прижимается изнывающим от возбуждения пахом к чужим губам.       — Сейчас. Я помогу, Арти, — шепчет Имс, стягивая с Артура ненавистную тряпку. — Солнышко моё. Как же я тебя люблю! Артур! — бормочет он, глотая слёзы, которые вдруг брызгают из его глаз.       Гладит влажный член Артура трясущейся рукой, сжимает его, проводит ладонью вверх-вниз. Лижет мягким горячим языком покрасневшую головку. Ласкает уздечку и вбирает в рот напряжённую до предела плоть, пропуская член Артура до самого горла.       Артур начисто теряет контроль. Скулит, дёргается, втягивая живот, который изнутри будто судорогой сводит. Зарывается пальцами во взмокшие волосы у Имса на затылке и, отпустив себя, начинает трахать этот невозможный рот, о котором столько мечтал. Столько раз видел во сне эти блядские, пухлые и дико манящие губы, после чего неистово дрочил, ощущая себя гонным кобелём, запертым в соседней клетке с течной сучкой.       Яйца поджимаются к самому основанию члена, поясница начинает ныть, позвоночник простреливает от затылка до самой задницы. Артур кончает Имсу в рот так долго, что будь он хотя бы в мало-мальски адекватном состоянии, испугался бы, что мальчишка захлебнётся.       Имс не захлёбывается. Глотает жадно всё, что Артур ему отдаёт. Выпивает его досуха и стонет вместе с ним, продолжая всхлипывать и заливаться слезами. Ласково поглаживает его задницу дрожащими пальцами, от чего Артур весь исходит мурашками с головы до ног.       Как только к нему немного возвращается способность двигаться, Артур натягивает обратно свои штаны. Имс к этому времени сидит на полу, согнув ноги в коленях и обхватив голову руками. Весь вспотевший, совершенно голый и красивый до неприличия. Артур смотрит на него, пока Имс не видит его лица. Ласкает напоследок взглядом крепкие плечи мальчишки, сгорбленную мускулистую спину и, судорожно вздохнув, шоркает подгибающимися ногами к двери. Имс никак не реагирует. Не останавливает Артура, не просит его остаться.       Вернувшись в свою комнату, Артур падает на постель и тупо смотрит в потолок, проклиная себя последними словами. Проходит, по ощущениям Артура, целая вечность, а судя по цифрам на табло электронного будильника, всего пара минут, перед тем, как Имс, завёрнутый до самой шеи в одеяло, появляется в дверях Артуровой спальни. Включает свет и смотрит исподлобья, как нашкодивший пёсик.       — Если ты сейчас меня выставишь, я уйду и больше никогда не покажусь тебе на глаза, — говорит мальчишка, шмыгнув покрасневшим от слёз носом. — Я просто не смогу каждый день видеть тебя, жить с тобой под одной крышей и делать вид, что ничего не произошло. Что бы там обо мне не думал, я кто угодно, но точно не мазохист.       — Имс, заглохни, ладно? — фыркает Артур, у которого сердце от счастья колотится где-то в районе горла. — Сейчас же выключи свет и ложись. Я устал и хочу спать.       Зажмурившись от яркого света, Артур двигается на противоположный край кровати. Имс улыбается до самых своих пылающих ушей, и от этой счастливой мальчишечьей улыбки у Артура всё внутри сжимается, а потом будто развязывается какой-то старый тугой узел. Хлопнув рукой по выключателю, Имс швыряет одеяло на пол и оказывается у Артура под боком так быстро, что у того на секунду дыхание замирает.       — Сними все эти тряпки. Пожалуйста, — умоляет Имс, уткнувшись носом Артуру в шею.       Артур нарочито глубоко вздыхает, но делает, как его попросили. Пижама бесполезной ветошью летит из-под одеяла на ковёр рядом с кроватью. Имс победно мурчит Артуру в ухо, сгребая его в охапку сильными руками. Прижимается к Артуру со спины своим горячим, твёрдым телом.       — Можно, я тебя поцелую? — спрашивает Имс, покрывая россыпью невесомых поцелуев плечи Артура, пересчитывая губами позвонки на его шее.       — Нет, Имс. Отстань. Дай мне поспать, — огрызается Артур, дёргая плечом.       Его член уже реагирует на ласки Имса весьма однозначным образом, заинтересованно подёргиваясь. Такими темпами они будут изводить друг друга всю оставшуюся ночь, а у Артура завтра встреча в офисе с новым заказчиком. Будет не очень прилично, если он явится утром на работу потасканным и в засосах, которыми, к слову сказать, Имс уже явно намеревается его пометить, как свою неоспоримую и долгожданную собственность.       — Ну Арти. Лапушка, — задушенно шепчет Имс, успевая попутно вылизывать кожу у Артура за ухом, от чего тот начинает дрожать и уже никак не может остановиться. — Я так мечтал о твоих губках, а теперь ты ещё и голенький, со мной в постели. Солнышко, я просто с ума сойду, если не поцелую тебя сейчас же. Умоляю, Арти, всего один поцелуй. Ну что тебе, жалко, что ли? — продолжает канючить мальчишка.       Артур обречённо рычит и разворачивается в его объятиях. Имс тут же складывает губы бантиком. Артур видит его лицо в тусклом неоновом свете, испускаемом экраном электронного будильника, и больше не может ни на секунду отвести взгляд.       — Разве тебе не нравится этот рот? М, котёночек? — Имс игриво кусает нижнюю губу. И это совсем уже ни в какие рамки. Артур ведь не железный.       — Манипулятор, — сорванно выдыхает он.       Кладёт руку Имсу на затылок и, сжав волосы в горсть, тянет голову мальчишки назад. Начинает жарко выцеловывать шею, нежную кожу пониже уха, линию подбородка, слегка колючую от суточной щетины. Имс стонет и выгибается, стараясь максимально усилить контакт кожа к коже. Артур отпускает его голову, и Имс лихорадочно ищет губами его рот.       Губы у Имса мягкие и горячие, как Артур всегда себе и представлял. На вкус Имс как чай с бергамотом и ментоловые сигареты Артура; ещё немного как лимонная карамель и… как сам Артур. Его собственный привкус ещё ощущается во рту у Имса. От него пахнет сексом, и Артура от этого клинит ещё сильнее. Руки словно живут отдельно от его тела и разума, если таковой ещё вообще имеется у Артура в наличии. Ладони гладят, пальцы сжимают, пощипывают, ласкают. Имс в руках у Артура податливый и горячий как печка. Артур в руках у Имса — как сухая трава, выжженная палящим солнцем. Достаточно одной искры, и он сгорит и превратится в пепел.       — Артур… Артур, — горячо стонет Имс сквозь поцелуи. — Ты ведь тоже хотел меня. Скажи, что хотел.       Артур, может, и рад бы что-то сказать, вот только, кажется, ещё совсем немного, и он снова кончит. Под прикосновениями и поцелуями Имса у него плавятся все кости, кожа горит огнём, а яйца скоро начнут вполне реально позвякивать. Артур такой твёрдый, что от недостатка крови в мозгу у него даже лёжа начинает кружиться голова. И это несмотря на совсем недавний оргазм, который он смело мог бы назвать одним из лучших в своей жизни. Вот только от чего-то он уверен, что с Имсом у него таких оргазмов будет ещё бесчисленное множество.       Если только Артур не испугается и сам не оттолкнёт, а Имс, в силу юного возраста, не перегорит быстро по отношению к Артуру, как часто случается у молодёжи.       — Конечно, хотел. Очень сильно, — признаётся наконец Артур.       Имс натужно стонет, трётся об Артура пахом и обхватывает ладонью сразу оба их твёрдых и влажных члена. Перекатившись на Артура сверху, начинает толкаться бёдрами в собственную руку. У Артура от этого трения натурально что-то коротит в голове и звенит от возбуждения в ушах.       — Да за что же мне ты? Неужели, я правда заслужил? Господи, Артур! — бормочет бессвязно Имс в губы Артуру.       В другой момент Артуру всё это показалось бы полной нелепицей, но сейчас он просто наслаждается близостью Имса и готов хоть вечно слушать этот бред. Главное, чтобы он лился из уст Имса, голосом Имса. Пусть говорит что угодно, чёрт возьми, главное, чтобы Артур имел возможность слышать.       Они кончают почти одновременно. Артур громко стонет под Имсом, впиваясь пальцами в его упругую задницу, наверняка, оставляя на ней кучу синяков. Имс выкрикивает имя Артура, сопровождая его таким количеством ласкательных, которое Артур не услышал бы за всю жизнь, и уж точно не в свой адрес.       Оказывается, вот какой этот мальчишка во время секса. Напористый и ласковый, несдержанный, нежный и шумный. Такой же, как в обычное время, каким Артур его знает, кажется, уже целую жизнь, а на самом деле всего чуть больше месяца. И совершенно неясно, как такое может быть, но так и есть. Артур почти уверен, что встретил свою вторую половину.       Взбалмошную и чуточку безбашенную, но удивительно добрую. И пускай всё это звучит как какое-то клише из сопливых любовных мелодрам, Артуру всё равно.       — Арти, а ты точно не ангел? — спрашивает вдруг Имс, когда они возвращаются из ванной в постель Артура. — Знаешь, я с самого первого дня постоянно наблюдал за тобой. Всё думал, куда же такие, как ты, крылышки свои прячут.       — Имс, это не смешно, — огрызается Артур, но никакого раздражения при этом не чувствует. — Какой из меня на хрен ангел?       — Самый лучший, — кротко и очень тихо произносит Имс. Дует легонько Артуру на упавшую растрёпанную чёлку, которая щекочет тому лоб. — И я вовсе не шучу.       — Ангелы не ломают людям руки, — выдвигает теорию Артур, не зная, стоит ли ему засмеяться или покраснеть.       Ему всё ещё жутко стыдно и горько. И когда он вспоминает Имса, скулящего от боли на той скамейке, такого одинокого и несчастного, у Артура болит в районе чревного сплетения, и хочется стукнуться о стену головой.       — Если ты ещё раз об этом вспомнишь, — угрожающим тоном говорит Имс, — я поставлю тебе засос на самом видном месте. Даже два.       — Не представляешь, как мне страшно, — поддразнивает Артур.

***

      Середина февраля выдаётся на удивление снежной, во всяком случае, для Нью-Йорка. На улице жуткий холод, Артуру приходится растопить камин в гостиной, которым он не пользовался уже несколько лет. Как-то всегда обходился электрическим отоплением.       Но сейчас хочется чего-то более живого и тёплого. До смешного вдруг становится уютно сидеть по вечерам в кресле с ноутбуком или со старой потёртой книжицей. Слушать треск горящих дров из старой поленницы. Иногда отвлекаться и завороженно залипать на рыжих языках пламени, скачущих над тлеющими головёшками, как маленькие весёлые лисята.       Было бы ещё уютнее свернуться калачиком у Имса на коленях и с удовольствием слушать, как тот сопит Артуру прямо в ухо, шепчет всякие глупые нежности, как умеет только он один. Гладит его по спине, чешет за ухом, как ленивого домашнего кота. Но такая возможность в последнее время выпадает Артуру всё реже. С тех пор, как Имсу разрешили посещать лекции в колледже в качестве вольнослушателя, дома его не сыщешь днём с огнём.       По всем разумным соображениям Артур должен бы радоваться и гордиться Имсом. Мальчишка действительно за какие-то три месяца стал делать удивительные успехи в учёбе. Умудрился наверстать большую часть того, что было пройдено другими студентами с самого начала учебного года. По крайней мере, по основным важным предметам. Успешно написал все промежуточные тесты.       Артур на самом деле видит, что Имсу нравится учиться. И да, безусловно, он гордится им, никто не спорит. Но Артур так сильно скучает, что иной раз хоть на луну вой. Даже собственная работа не работается толком. Он уже вполне серьёзно чувствует себя каким-то тревожным подростком в пубертатном периоде. Хочется постоянного телесного контакта, тактильного тепла. Да просто сидеть на диване и целоваться часами, пока губы не начнут гореть, а на лице не появятся ожоги от чужой щетины.       Но вот уже в течение двух недель или около того Имс с раздражающей регулярностью является домой поздним вечером. Уставший, потный и вымотанный. И каждый раз на немой вопрос Артура у него одна-единственная отмазка: застрял с Домиником на кафедре, помогал Нэшу — его лаборанту — разгребать и убирать в архив курсовики и устаревшие учебные пособия. В общем, всё в таком роде. Когда Артур спрашивает о том, кто привёз Имса домой, тот всегда отвечает: Нэш, ему по пути.       Артур немного знаком с этим вездесущим Нэшем, у его отца магазин недалеко, ниже по улице. Обычный парень, ничего особенного. Молодой, года двадцать три — двадцать четыре. Неопрятные патлы каштанового цвета, острый и жутко болтливый язык, тёмные, почти чёрные глаза и влажный взгляд похотливой шлюшки. В общем, тип жутко бесящий.       И хотя Артур не имеет понятия о его ориентации, зато он прекрасно знает, что собой представляет его драгоценный Имс. На него может запросто клюнуть даже закоренелый гетеросексуал. Это же Имс. Во всяком случае, Артур его видит именно таким.       На мобильный Имсу, когда тот задерживается, Артур не звонит и не пишет. Раньше Имс сам при каждой удобной минуте забрасывал его сообщениями. Чем-то вроде: «Люблю тебя, детка», или «Скучаю», или даже «хочу сегодня вылизать твою сладкую задницу». Теперь же между их номерами установилось негласное радиомолчание, и это напрягает Артура не меньше, чем постоянные опоздания Имса.       И всё бы ничего. Артура можно назвать кем угодно, но он не какой-нибудь ревнивый Отелло. Он слишком самолюбив для того, чтобы до такого опуститься. Однако вся его хвалёная выдержка и благоразумие разбиваются в пух и прах после одного-единственного вечернего звонка Кобба.       Если бы кто-то потом спросил у Артура, какой чёрт потянул его за язык спросить у Доминика, как скоро Имс вернётся домой, Артур вряд ли бы нашёлся с ответом.       Как выясняется, всё время, что Имс помогал на кафедре, Доминик исправно выпроваживал их с Нэшем домой в половине седьмого вечера. Где эти двое проводили оставшееся время, и чем они занимались, он не знает.       Артур сбрасывает звонок прежде, чем Дом успевает сказать ему, с какой целью он позвонил. Мобильник лишь каким-то чудом остаётся лежать на барной стойке, а не летит в ближайшую стену.       К вечеру всю улицу окончательно замело, на дороге образовался скользкий белый накат. Уборочные машины плохо справляются с таким количеством выпавшего снега. Артур стоит на террасе, укутавшись в тёплый халат Имса. Курит и цедит из чашки горячий кофе, и нервозно сверлит глазами дорогу.       Старый облезлый Шевроле, некогда бывший благородного тёмно-зелёного цвета, подъёзжает к подъездной дорожке, предсказуемо с противоположной стороны от кампуса Бруклинского колледжа. Имс выходит из машины, Нэш выглядывает из салона через опущенное боковое стекло.       — Привет, Артур. Как сам?       — Твоими, блять, молитвами, — бубнит Артур едва слышно себе под нос. Имс, поднимаясь по посыпанным солью ступенькам, хмурится с лёгким недоумением, но молча целует Артура в щёку. — Всё здорово, Нэш. Надеюсь, ты в порядке? Мне не стоит сказать Коббу, чтобы не слишком тебя перегружал?       — Спасибо, — смеётся Нэш, — я справляюсь.       — Мгм, оно и видно, — снова ворчит Артур.       Имс забирает у него чашку с кофе, делает большой глоток и шипит, обжигая язык.       — Что? — переспрашивает Нэш.       — Спокойной ночи, Нэш. Спасибо, что подвёз Имса. Увидимся.       — Пока, Артур. Пока, Ушки.       Нэш быстро поднимает стекло и с пробуксовкой срывается с места. Из-под задних колёс белым облаком взрывается снег вперемешку с сизым, вонючим выхлопом. В другом случае Артур бы обозвал этого придурка позёром и побеспокоился о том, чтобы его несчастное ведро с болтами не развалилось от такой езды прямо у Нэша под задницей. Но сейчас точно не тот случай. Артур зол, как тысяча бесов. Да что там — он просто в ярости. Что это ещё, блять, за «ушки» такие?       — Жрать хочу, как собака, — сообщает Имс, стряхивая перед дверью с ботинок налипший снег.       — Ушки? — Артур смотрит на него, приподняв бровь. Пропускает в дом.       — Понятия не имею, чего он прицепился к моим ушам, — пожимает плечами Имс. — Говорит, они у меня разной формы. Будто бы я сам не в курсе.       Артур толком не знает, что должен ответить. Если бы он так не злился, то сказал бы, что Нэш, вообще-то, должен помалкивать касаемо всего, что связано с ушами. Его собственные лопухи не спрячешь даже под вечно засаленными космами. Они похожи на уши слонёнка Дамбо. За исключением того факта, что Дамбо — очень милый и трогательный персонаж, а Нэш — скользкий и неприятный гондон.       — Причём тут Дамбо? Арти, в чём дело? — Имс растерянно таращится на Артура, сжимая в руках куртку.       По всей видимости, Артур даже не заметил, как последнюю фразу в сердцах обронил вслух.       — Отсосёшь? — спрашивает Артур и сам слышит, что это звучит скорее как приказ.       Брови Имса медленно ползут на лоб.       — Пупсик, да что с тобой такое?       — Значит, нет. Окей. Ужин в микроволновке. Я пошёл спать.       — Артур, постой, — Имс швыряет куртку на пол и хватает Артура за руку, крепко сжав узловатое запястье. — Посмотри на меня, — просит осторожно. Артур смотрит, с вызовом изогнув губы. — Что случилось, ты мне можешь объяснить?       — Со мной — ничего, а вот с тобой, похоже, да, раз ты путаешься с этим слизняком Нэшем, — выпаливает Артур до того, как успевает отгрызть к хренам собственный язык.       — Что значит, путаюсь? Арти, я не понимаю, — спрашивает Имс, и Артур бы даже, возможно, смог заметить его искреннее удивление, если бы не был в таком бешенстве и полном раздрае.       — Знаешь, что, Имс, я действительно устал, — цедит он сквозь зубы и выдирает руку из захвата Имсовых пальцев. — Не хочешь трахаться — твоё дело. Я всё понимаю.       Имс несколько секунд смотрит на него совершенно нечитаемым взглядом. О глубине его эмоций в этот момент можно догадаться лишь по резкой вертикальной складке между бровей. Артур не хочет об этом задумываться. От жуткой ревности у него так сдавило виски, что кажется, мозг вот-вот потечёт прямо из ушей.       — Хорошо, как скажешь. Всё для тебя, лапушка, — холодно произносит Имс. — Тебе прямо здесь отсосать, или хотя бы пройдём в гостиную?       Артур разворачивается молча и на негнущихся ногах топает вглубь дома. Имс плетётся за ним, как привязанный, шумно сопит носом, ни то от злости, ни то ещё от чего-то. Возможно, чувствует себя виноватым. Не то чтобы Артура прямо сейчас это сильно интересовало. В данный момент ему до ломоты в яйцах хочется Имса. Хочется вытрахать наконец из него хоть что-нибудь. Пусть это будет очередная клятва в любви или признание в измене.       — Раздевайся, — цедит сквозь зубы Артур. Сдирает с себя халат и оставляет его валяться на полу посреди гостиной.       Имс нервно дёргает уголком губ, молча выпутывается из одежды. Артур даже на расстоянии двух шагов чувствует его запах. Одуряющий аромат пота и мускуса. Запах самого любимого на свете человека, которого он так сильно боится потерять, что не может сделать полноценный вздох. И он бы мог сказать это Имсу, должен сказать, но возбуждение уже так лупит пульсом в ушах, что Артур просто не в состоянии адекватно сформулировать свои мысли. А ещё он жутко злится.       Через несколько секунд Имс стоит перед ним полностью голый. Просто невозможно красивый. И у Артура напрочь срывает последние тормоза. Этот мелкий поганец просто не имеет право быть таким. Таким прекрасным. Порочным и невинным одновременно.       Артура словно швыряет к Имсу какая-то неведомая сила. Он впивается губами в его рот, вылизывает снаружи и изнутри, кусает чужие губы почти до крови, цепляясь пальцами за сильные плечи и оставляя синяки на бледной коже. Имс отвечает неуверенно и робко. Гладит терпеливо под футболкой Артуровы бока, пока Артур не перехватывает его запястья.       — На диван, — командует он, лихорадочно развязывая шнурок на домашних брюках. Имс послушно отступает и ложится на диван. — Не так. Лицом вниз.       — Арти…       — Замолчи и делай, как я сказал.       Порывшись рукой под диванной подушкой в ногах у Имса, Артур достаёт наполовину использованный тюбик со смазкой. В последнее время дрочить в гостиной начало входить у него в привычку. Не сказать, чтобы у Артура был другой выбор, учитывая, что секс ему вот уже две недели перепадал далеко не каждый день, и это ещё мягко говоря.       У него даже не хватает терпения на то, чтобы избавиться от штанов. Артур просто стягивает их со своих бёдер, раздражающе цепляясь за колом стоящий член. Он не уверен, от чего его ведёт больше — от злости или от желания.       — Признайся, сладкий, тебя уже кто-то трахал так? — шипит он в ухо Имсу, навалившись на мальчишку сверху и раздвинув коленями его бёдра.       Имс под ним весь сотрясается мелкой дрожью, цепляется пальцами за диванную подушку. Его дыхание неровное и учащённое. Артуру на мгновение вдруг кажется, что Имс боится, но он тут же отметает от себя эту мысль в связи с её полной абсурдностью. В конце концов, этот парень несколько лет прожил на улице и, наверняка, видел вещи пострашнее разъярённого хакера, чьё сердце разваливается на куски.       — Артур, не надо так, пожалуйста, — сорванно умоляет Имс, но Артур его не слушает.       Открыв тюбик, он выдавливает на пальцы смазку и без предупреждения принимается растягивать Имса. Не слишком напористо и грубо, он вовсе не собирается вредить ему. Во всяком случае, физически. Но и без привычной нежности, с которой они всегда занимаются даже самым жарким и нетерпеливым сексом. Мальчишка под ним натужно скулит, его ягодицы напрягаются и непроизвольно сжимаются вокруг пальца Артура.       — Может, это был Нэш? М? — зло шипит он, прикусывает мочку уха Имса, ставит засос на самом видном месте, чуть ниже линии подбородка, где его не скрыть никакой рубашкой или водолазкой.       — При чём тут Нэш? Я с ним не спал, Артур, поверь мне.       Артур очень хочет поверить, возможно, даже может, вот только остановиться он уже не в состоянии. Выдавив на себя остатки лубриканта, он медленно, но настойчиво толкается в неподатливое и слишком твёрдое тело. Позволяет Имсу привыкнуть, но совсем недолго, быстро набирает темп и спустя минуту уже трахает его с оттяжкой, впиваясь пальцами в напряжённые бока.       Имс не пытается уползти из-под него или скинуть, хотя Артур прекрасно понимает, что он может. Стоит ему только захотеть, и Артур будет беспомощно валяться рядом с диваном. Его мальчишка очень сильный. Да, именно его, и ничей больше.       Артура вдруг словно кто-то оглушает по затылку алюминиевой битой. Перед глазами вполне реально темнеет, но потом голова начинает постепенно проясняться. Имс ЕГО. Только его. Он ведь не мог так поступить с ним. Неважно, где его таскало столько вечеров подряд. У всего этого должно быть какое-то объяснение.       Мальчишка под ним тихонько всхлипывает, ревёт в подушку и, кажется, что-то шепчет. Послушно вскидывает зад. Движения Артура становятся более спокойными. Хватка на бёдрах Имса расслабляется. Теперь Артур движется плавно и нежно, наклоняется и целует позвонки на мускулистой спине. Сквозь шум в ушах старается разобрать, что же повторяет Имс, уткнувшись лицом в диван. Когда понимает, что это всего два слова, которые Имс произносит на автомате: «Люблю тебя. Люблю тебя», — внутри у Артура всё словно связывается в невыносимо тугой и жутко болезненный узел.       Если бы кто-то когда-либо сказал Артуру, что можно кончить от боли, он посчитал бы его полным придурком, хромым на голову. Оказывается, такое возможно и даже более чем. Судя по тому, как ритмично и крепко сжимаются вокруг пульсирующего члена тугие мышцы, Имс кончает почти одновременно с ним. Орёт при этом в подушку и извивается под Артуром, как уж.       Отдышавшись с полминуты, Артур выходит из тела Имса, медленно и очень осторожно. На всякий случай проверяет, не порвал ли он мальчишку в приступе своей идиотической истерии. Убедившись, что всё в порядке, снимает с себя футболку и стирает ей собственную сперму, которая стекает белой, мутной струйкой между натруженных бедёр Имса.       Тот ещё какое-то время лежит не шевелясь. Только тихонько вздрагивает и сопит. Потом поднимается с дивана и, пошатываясь, собирает с пола свои вещи. Натягивает джинсы и толстовку, забывая про носки и трусы, и шлёпает босыми ногами к входной двери.       — Имс, — хрипло окликает его Артур. Голос вдруг неожиданно куда-то делся, и сердце колотится в груди, едва не ломая рёбра.       — Я… мне нужно пройтись, — задушенно произносит Имс.       Артур кидается вслед за ним, чуть не запутавшись в штанах и забив на то, что теперь он совершенно голый, а в коридоре сквозняк и холодно. Хочется схватить Имса за рукав, вцепиться в него, как цепляются капризные дети в мамину руку. Реветь в голос и топать ногами. Но Артур, конечно же, этого не делает. Он ведь не ребёнок, ему почти уже двадцать восемь. Вот только, похоже, что всей его хвалёной взрослости грош цена.       — Имс, прости меня. Не уходи.       — Немного прогуляюсь и вернусь. Иначе я тебя ударю, Арти, а я не хочу этого делать.       — Блять, Имс! Лучше ударь, — вскрикивает Артур зло и всё-таки цепляется за рукав куртки, которую Имс уже успел надеть. — Можешь хоть ногами меня избить, я это заслужил… наверное. Точно заслужил. Только останься дома, прошу тебя.       Имс не поднимает головы, смотрит себе под ноги, шоркая ботинком по маленькой лужице, оставшейся на полу от снега.       — Мне нужно немного времени, — чеканит он, жёстко разделяя слова. Сейчас Артур почему-то особенно сильно различает его акцент. — Ложись спать, Артур. Я скоро вернусь, обещаю. Я не пойду с кем-то трахаться, не побегу к Нэшу, можешь быть спокоен.       Артур морщится от этих слов. Ему кажется, что его наотмашь хлестнули по лицу.

***

      Артур дожидается Имса в гостиной у камина, завернувшись в его халат. Он знает, что мобильник у Имса с собой, но Артур терпеливо не звонит, лишь отправляет одно единственное сообщение, в котором пишет, что не может без него дышать, и что он — Артур — ревнивый и подозрительный кретин. Имс на него не отвечает.       Он возвращается меньше, чем через час. Его мальчишка замёрз и стучит зубами, и у него покраснели нос и уши. И у Артура сердце так и норовит выпрыгнуть через рот. Он изо всех сил подавляет в себе желание кинуться к Имсу на шею и разреветься, как девчонка. Вместо этого он поднимается вместе с ним наверх и набирает горячую ванну.       По умоляющему взгляду Имса Артур понимает, что тот хочет посидеть в одиночестве. Артур кивает ему и молча уходит. Ложится в постель и с замиранием сердца ждёт, переполненный страхом того, что Имс не придёт к нему, а отправится спать в гостевую спальню. Через пятнадцать минут Имс приходит и ложится у Артура под боком, завернувшись в отдельное одеяло.       Артур вздыхает почти с облегчением. Ему так хочется обнять Имса, прижаться щекой к его горячей, гладкой спине. Но пока он доволен и тем, что может слышать его размеренное дыхание на соседней подушке.

***

      Мобильный вибрирует на прикроватной тумбочке, и Артуру кажется, что вместе с этой проклятой штуковиной сотрясается вся комната. Он сонно рычит и тянется к телефону, отвечая на вызов машинально. И только услышав резкий, смутно знакомый голос, понимает, что это не его мобильный, а Имса.       — Чувак, прости, что я так рано звоню, — весело и слишком бодро для субботнего утра распинается Нэш. — Надеюсь, я тебя с Артура не снял? — смеётся. — Или тебя из-под него не вытащил. Чёрт, я придурок, знаю. Прости ещё раз.       Артур несколько секунд молча сопит в трубку. Он понятия не имеет, что должен ответить, но определённо что-то должен.       — Имс? Эй, Ушки, приём. Ты чего, не проснулся ещё?       — Доброе утро, Нэш.       — Ар…тур. Упс, — сконфуженно покашливает Нэш. — Имс, видимо, ещё спит.       — Видимо, так и есть, — стараясь не звучать слишком недружелюбно, соглашается Артур.       — Ясно. Тогда не буди его. Просто передай, когда он проснётся, что оставшиеся деньги отец перевёл ему на счёт. Пускай посмотрит, сообщение должно было уже прийти.       Артур смотрит на экран мобильного и видит смс о денежном переводе.       — Что ещё за деньги? За что они? — спрашивает, ожидая чего угодно, но только не того, что он слышит в ответ.       — За работу в магазине, — поясняет Нэш, как будто это о чём-то говорит Артуру. — Отец вчера заплатил не всё, обещал, что остальное отдаст сегодня, но решил… Так, стоп. Я только что о чём-то проболтался? Почему мне кажется, что я что-то испортил? Артур.       — Нэш, просто объясни, в каком магазине? — успокаивающим тоном просит Артур. — Имс что, по вечерам помогал твоему отцу?       Нэш снова неловко кашляет, потом смеётся.       — Вообще-то, считалось, что мы помогали вместе, — простодушно отвечает он. — Но Ушки, скажу я тебе, очень сильный чувак. От меня по сравнению с ним пользы было, как от пятого колеса. Ты бы видел, как он здоровенные коробки одной рукой таскал.       — Ещё раз назовёшь его Ушки, и я оторву тебе твои, — грозит Артур. — Я всё передам Имсу, — обещает он совершенно спокойно. Злости по отношению к Нэшу он больше не чувствует.       — Спасибо, мужик. Прости ещё раз, что разбудил. И, кстати, Артур, с днём рождения тебя, и всех благ.       Нэш быстро отключается, а у Артура начинает что-то звенеть в голове. Будто кто-то забрался под черепушку и теперь колотит в бубен, в маленький и очень назойливый. Постепенно в мозгу начинает складываться картинка, в которой он выступает не просто идиотом, а очень конкретным мудлом.       Он забыл про свой день рождения. На самом деле забыл. А Имс, по всей видимости, помнил. И Артур ни секунды теперь не сомневается, для чего мальчишка устроился на эту грёбаную подработку. И даже понимает, почему он ничего ему об этом не рассказал. Наверняка, Имс даже подарок уже купил ему, конченому долбоёбу, который, как выясняется, даже самых близких людей судит по каким-то нездоровым критериям.       Артуру от стыда и горечи хочется грызть мебель. Он возвращает на место мобильник Имса… и только теперь замечает рядом на тумбочке маленькую бархатную шкатулку цвета индиго.       За спиной слышится короткое деликатное покашливание. Артур разворачивается всем корпусом и видит, что Имс уже не спит. Он приподнялся на локте и смотрит на Артура. И в его серых глазах столько щемящей нежности, что кажется, будто она вот-вот выплеснется через край расплавленным серебром. У Артура вдруг начинает нестерпимо болеть за грудиной. Он едва сдерживает себя, чтобы не расклеиться и не захлюпать носом.       — С днём рождения, — говорит Имс.       Его глаза тепло улыбаются, но губы — нет. Артуру до зуда во всём теле хочется это исправить, но он понятия не имеет, что он должен сделать.       — Я совсем забыл, — признаётся он, неловко теребя край одеяла.       — Я знаю. Зато я не забыл, — говорит Имс и на этот раз улыбается, открыто и совершенно по-мальчишечьи. — Откроешь? — осторожно спрашивает он и кивает в сторону шкатулки.       Артур берёт в руки шкатулку и вдруг понимает — что бы в ней не находилось, эта вещь будет для него самым ценным сокровищем на свете. Разумеется, самым ценным после Имса.       Он открывает бархатную крышку. На маленькой белой подушечке лежат два простых серебряных кольца. Артур чувствует, как кровь приливает к его ушам и щекам, и в глазах становится предательски влажно. Он поднимает взгляд и пару секунд просто смотрит в потолок, чтобы не разреветься. В конце концов, из них двоих именно он тут, предположительно, взрослый состоявшийся мужчина. Поэтому должен держать себя в руках.       Или не должен.       — Имс, — произносит он сдавленно и больше сказать уже ничего не может. Просто сидит и смотрит на Имса сквозь слёзы, которые совершенно без спроса катятся по его горящим щекам, капают на одеяло и затекают Артуру под нос. — Имс, я…       — Ш-ш-ш… Иди ко мне, — шепчет Имс, садится рядом с Артуром, обнимая его сразу всеми конечностями. — Я тоже виноват. Прости, лапушка. Я заставил тебя волноваться, это было глупо.       — Нет, — возражает Артур Имсу куда-то в район подбородка, громко сопит носом. — Я просто неуверенный в себе кретин. И если ты передумаешь дарить мне свой подарок, я пойму, честно. Просто пойду и удавлюсь на перилах. Галстуков у меня, слава богу, полный шкаф.       — Уверен, до этого мы с тобой не дойдём, — смеётся Имс, но тут же напрягается, делается серьёзным.       Артур отстраняется, вытирает со щёк слёзы рукавом халата, в котором вчера так и улёгся спать.       — Ты наденешь? — спрашивает тихо, протягивает Имсу открытую шкатулку с кольцами.       Имс достаёт кольцо, которое поменьше, надевает Артуру на безымянный палец и прижимает его руку к губам.       — Это только серебро, — говорит он, и в голосе слышится горькое сожаление. — Но когда я закончу колледж и устроюсь на нормальную работу, может, тогда ты согласишься…       — Да. Имс, господи, я люблю тебя. Да! — бормочет Артур, быстро надевает Имсу второе кольцо на палец и крепко обнимает его за шею.       — Я надеялся, что ты так скажешь, пупсёночек, — улыбается Имс, лениво выцеловывая нежную кожу у Артура за ухом. — После того, как ты лишил невинности мою девственную задницу, ты просто обязан был согласиться.       Артур ничего не отвечает, и горечи больше не чувствует. Просто задыхается своим тихим, но очень большим и чудесным счастьем.