Ещё не поздно, Властелин ничего

*** Огромная когтистая лапа замахнулась и ударила по хрупкой фигурке. Воздух вокруг нее вспыхнул синими и золотыми искрами, невидимый барьер упруго отразил лапу. Ее обладатель — огромный не то рогатый тигр, не то излишне клыкастый и явно плотоядный бык — надсадно заревел. — Итак, в этом странном месте барьеры всё-таки работают, — спокойно произнес худощавый юноша, без страха рассматривающий монстра, бьющегося в незримую преграду. Казалось, юношу ничто не страшило. Ни монстр, уже пятый, между прочим, что желал его сожрать, ни странное место с сухой, ржавого цвета землёй и темно-багровыми небесами, озаряемыми огненными зарницами. Юноша, одетый всего лишь в легкую юкату синего цвета и простые деревянные гэта, с интересом оглядывался вокруг, периодически сардонически усмехаясь. Для протокола — Фэн Лянь на самом деле неслабо испугался, когда прошел через врата-тори у заброшенного храма Инари и оказался в странном месте. Да и огромная сороконожка, попытавшаяся отгрызть ему руку, радости не прибавила. Но он все-таки был потомственным онмедзи. Более того, прошедшим полное обучение, способным изгонять даже самых опасных призраков. Да он даже по трущобам Пекина ходил безоружным — что ему эти монстры! Это место Фэн Ляню несколько напоминало классический Ад, в который он успел заглянуть краешком глаза. Пока король Энма весьма невежливо не захлопнул врата перед его носом. С одним важным отличием — вокруг разливалась энергия инь, тьма, чистая, необузданная, но живая. В Аду энергия была мертвой, даже исходящая от демонов. «А значит, я не в Аду. Через те тори меня занесло в другой мир». Помянув пару раз про себя всех богов и демонов с указанием тех позиций, в которых желал бы их увидеть, Фэн Лянь отправился в путь. Он рассчитывал встретить каких-то разумных — не могли же все обитатели этого измерения быть безмозглыми монстрами, верно? Попутно Фэн Лянь сумел определить, что все его магические приемы работают так же, как и в прошлом мире. Особенно весело было проклинать с помощью специальных гвоздей, а также наблюдать за бьющимися в прочные барьеры чудищами. Боялся ли Фэн Лянь? Ну, что сказать… Вся его жизнь была борьбой и испытанием, потому новых трудностей он не боялся. Странное измерение, полное монстров, он воспринял философски. Фэн Лянь был странным человеком. Внешне — худощавый и низкорослый юноша, с типичными азиатскими чертами лица и черными густыми волосами до лопаток, захваченными в низкий хвост. Вежливая, безликая улыбка, тяга к национальной одежде, спокойный взгляд — вот как его описывали случайные знакомые. Действительно, Фэн Лянь считал всевозможные юката и хаори крайне удобной и практичной одеждой. Ведь так просто спрятать бумажки с начертанными на них заклятиями в широких рукавах или за пазухой! Он был плодом любви юной японки, дочери жреца синтоистского храма и онмедзи, а также китайского коммерсанта с дедушкой из Сибири. Родители его любили друг друга, Фэн Лянь не мог не признавать этого. И его любили; он вырос в крепкой и дружной семье. Дедушка японский баловал его и учил заклятиям, бабуля, его жена, втайне научила смертоносным проклятиям. Родители его отца умерли еще до рождения внука, зато прадедушка — весьма крепкий сибирский шаман — с удовольствием нянчился с правнуком, обучая хитрым приемам и техникам общения с миром духов. Фэн Лянь свою семью любил. И не сомневался, что вскоре его прадедушка поймет, где он. Может, даже придет к нему. И они смогут вместе побродить по этому интересному измерению. К сожалению, окружающие люди были не так радушны к Фэн Ляню. Давайте начистоту — европейцы не отличают азиатов друг от друга. Но сами азиаты прекрасно различали китайцев и корейцев, японцев и тайцев. В Китае Фэн Лянь был странным ребенком с китайским именем, но японскими чертами лица и японским же воспитанием (потому что все детство провел именно в Японии, лишь изредка выезжая с отцом в Пекин). По-китайски он говорил чисто, но ситуацию это не выручало. В Японии же Фэн Лянь был чужаком с китайским именем. Он был засланцем, вражеским шпионом, смеском, хафу — и плевать, что так называли родившихся от смеси европейской и японской крови. Его не любили дети повсюду, в любой стране. Фэн Лянь отвечал этим детям взаимностью. В младшей школе он ходил с синяками и тихонько жаловался на жизнь маленьким духам, живущим в его саду. В средней школе (в Пекине) он все еще ходил с синяками, но жаловаться и не думал — лишь плел старинные заклятия по вечерам да забивал проклятые гвозди в стены домов своих обидчиков. В старшей школе он держался гордо и неприступно — его боялись, не любили, но уважали за отменные оценки. В институте всем было плевать на его происхождение — так казалось. Все были вежливы. Разве что порой то преподаватели вворачивали какие-то исторические намеки на вражду Китая и Японии; то соученики говорили якобы просто так о полукровках. Фэн Лянь держал себя выше всего. Он всегда мог сорваться на север, в непроходимую тайгу, танцевать с бубном у горных бурных рек, на вершинах скал. Петь, взывать к духам, бродить по тайным тропам. Учеба в институте была лишь приятным одолжением отцу, Фэн Лянь прекрасно знал, чем будет заниматься в жизни. Он родился магом, онмедзи. Знания его дополнялись тайнами шаманов севера, и это хорошо помогало. Фэн Лянь был заклинателем и экзорцистом. Но в жизни неплохо иметь несколько специальностей, на всякий случай; так почему бы не отучиться на экономиста, как того хотел отец? В любом случае, родители поддержали бы его. Даже когда он проклял половину школьников городка, в котором жил в детстве, доведенный их нападками, семья была на его стороне. Так что такая мелочь, как выбор профессии, нисколько не тревожила Фэн Ляня. На шестой день своих странствий по странному измерению, Фэн Лянь встретил неожиданное создание. Он как обычно устроился на ночлег, окружив свое убежище мощным барьером. Устроился для ежедневной медитации, расслабился… и услышал, лукавый девичий смешок. Человеком стоящая за барьером девушка не была — заостренные уши, красные глаза, коготки. Она была красива и очень легко одета. Фэн Лянь женщинами не увлекался, но провокационность наряда оценил. — Какой интересный человечек мне попался, — промурлыкала незнакомка. — Кто же ты такой? — Имя этого ничтожного — Фэн Лянь, прекрасная дева, — вежливо ответил, поднявшись, юноша. Старинные формулировки, которые уже никто не употреблял в его мире, легко легли на язык. — Ах, этой Ша Хуалин нет дела до твоего имени, — притворно-капризно отмахнулась дева. — Кто ты? — Этот ничтожный не понимает деву Ша, — Фэн Лянь загородился вежливой улыбкой как еще одним барьером. Сощурить глаза, чтобы нельзя было разобрать выражения, спрятать ладони в рукава, нащупывая печати. — Ты человек, — задумчиво произнесла Ша Хуалин, проводя когтем по барьеру, вспыхивающему золотистыми искрами. — Но ты не заклинатель, у тебя нет ядра, эта Лин-Лин его не чувствует. Но ты ни капли не страдаешь от демонической энергии, побеждаешь монстров, ешь спокойно пищу Царства Демонов… кто же ты такой? Ах, Лин-Лин в замешательстве! — меж полных алых губ скользнул острый язычок. Фэн Ляня пробрала дрожь. От таких демониц ему хотелось держаться подальше. Он улыбнулся, тем не менее, еще приторнее. — Дева Ша, этот ничтожный сам не знает, как оказался в вашем мире. Если бы дева Ша отвела этого ничтожного в безопасное место, он был бы бесконечно благодарен ей. Демоница задумчиво прикусила губку, прищурила глаза. Затем, улыбнувшись, она радостно воскликнула: — Думаю, ты будешь отличным подарком будущему Повелителю Демонов от этой Лин-Лин! *** С ленивым интересом разглядывая парня, что привела Ша Хуалин, Ло Бингэ размышлял, как лучше поступить: скормить Синьмо, отдать какому-либо демону поиграться или же убить самому? Особой ценности юноша — Фэн Лянь — для него не представлял. Необычные заклинательские способности? Ничтожно слабые по сравнению с его собственными. Пришелец из другого мира? Зачем он ему, этот мир, информация о нем? С этим бы разобраться. Особенно с одной ядовитой гадиной… Может, и впрямь скормить Синьмо? Бингэ пока не хотел заводить гарем, чтобы насытить древний меч. А иначе эта железка окончательно поглотит его разум. В виски сутками ввинчивается ржавыми иглами голос проклятого артефакта, и выносить это все сложнее. Так почему бы не упростить себе жизнь? Накормить Синьмо можно либо убийством этого тощего ничтожества, либо долгим постельным марафоном. Хм… Губы Бингэ растянулись в кривой усмешке, а пылающие алым глаза снова прошлись по Фэн Ляню — уже более оценивающе. Впрочем, а почему бы и нет? — Значит, ты ищешь защиты, Фэн Лянь? — вкрадчиво уточнил Ло Бингэ, поглаживая рукоять Синьмо. — Именно так, господин, — с неизменной улыбкой ответил тот, сопровождая слова неглубоким поклоном. — Этот достопочтенный готов предоставить тебе свое покровительство и защиту… — Бингэ сделал паузу, усмехаясь над забавной шуткой: ведь от всех прочих демонов и монстров Фэн Лянь, конечно, будет защищён. Но не от Бингэ и Синьмо. Смешно. — Но ты же понимаешь, что за это придется заплатить? — О, разумеется, Лорд Ло, однако этому ничтожному нечем платить, кроме как собственными знаниями и умениями. — Что ж, надеюсь, у тебя есть те знания и умения, что мне потребуются, — Бингэ улыбнулся шире. — А если нет, то я с радостью обучу тебя. Глаза юноши на мгновение распахнулись шире — понял, что от него требуется, какая именно плата. Затем вновь закрылся вежливой до приторности улыбкой. — Ах, Лорд Ло, похоже, излишне высокого мнения об этом ничтожном. Вы мне очень льстите. Этот ничтожный не уверен, что может послужить вам именно так, как вы хотите… — Не сомневайся, у тебя получится, — притворно успокоил его Бингэ. Синьмо взбудоражено зашептал на границе сознания, предвкушая пир. Все же, энергия этого юноши была интересной. — Тогда, полагаю, мы могли бы приступить прямо сейчас? — Фэн Лянь склонил голову набок, продолжая улыбаться. Не успел Бингэ произнести что-либо или сделать, как тонкие руки выскользнули из рукавов юкаты. Тонкая полоска рисовой бумаги плотно приклеилась к груди Ло Бингэ, полностью обездвиживая его. Полукровка зарычал, пытаясь вырваться из пут неведомого заклинания, но тщетно — его словно опоили парализующим ядом. Фэн Лянь спокойно подошёл к нему ближе, наклонился. Вежливая улыбка изменилась, став откровенно насмешливой. В глазах, более не сощуренных, отражалось веселье. — Не поймите меня неправильно, лорд Ло, — мягко заговорил он, будто не замечая оскала Бингэ, который даже говорить не мог. — Мне ваше предложение даже лестно, правда. Но все-таки я бы хотел попробовать услужить вам несколько иначе. Например… — тонкие руки скрылись в рукавах, доставая несколько бумажек и нить красных бусин. — Запечатать то, что явно влияет на ваш рассудок. Причем не самым лучшим образом. Аккуратно и без лишних прикосновений к самому Ло Бингэ, Фэн Лянь снял с его пояса ножны с Синьмо. Он встречался уже с такими проклятыми, одушевлёнными, жаждущими крови клинками. Каждый второй древний клинок имел схожую ауру. Разве что не настолько сильную — в разум при прикосновении начал вливаться горячечный шепот: «Убей, разорви, сломай! Ненавижу, ненавижу, никогда не прощу, убью, разорву, уничтожу!». Фэн Лянь бросил быстрый взгляд на неподвижного Бингэ. Ками, ками, чудо, что этот человек (или не совсем человек?) ещё может спокойно разговаривать, строить связные предложения, имея такой подарочек на поясе. Фэн Лянь покачал головой, методично накладывая печати на клинок. Артефакт в виде красных четок обвился вокруг рукояти. Фэн Лянь быстрыми движениями пальцев сложил несколько печатей и тихо прошептал заклинание. Так, теперь должно подействовать, должно оградить от воздействия на чужой разум. А как бы проверить? Взгляд Ло Бингэ был скорее недоумевающим, чем злобным, так что Фэн Лянь решил рискнуть, снимая с него обездвиживающее заклинание. Полукровка упал на колени, хватаясь за голову. Было так… пусто. Тихо. Прохладно. Там, где пульсировал горячий ком злобы и безумия, была растерянная пустота. Бингэ растерянно перебирал осколки своих мыслей и воспоминаний, пытаясь понять, что с ним происходило. Все это время, с момента нахождения Синьмо и до того, как он сумел выбраться из Бездны в Царство Демонов, планируя позже перейти в мир людей… Все это время его поступки больше напоминали звериные, а не человеческие. Ведь пусть наполовину, но он человек, разве нет? «Шицзунь так не считал». Да, больно и обидно от чужой ненависти и столкновения в пропасть. Но разве это повод, чтобы срываться на абсолютно неповинных людях вокруг? Хуалин, Мобэй, прочие… Изрядно пострадали от нрава своего новоиспечённого повелителя. И этот паренёк, Фэн Лянь… Бингэ открыл глаза и посмотрел на выжидающего Фэн Ляня рядом. — Этот достопочтенный вынужден поблагодарить тебя. Похоже, мой разум был нестабилен из-за Синьмо. — Вы знаете, чего я попрошу взамен, — пожал плечами Фэн Лянь. — Убежище, защиту, возможность узнать побольше о вашем мире. Надеюсь, лорд Ло поможет этому скромному онмедзи взамен на запечатывание этого артефакта? Бингэ хмыкнул, вновь устраиваясь на своем троне. Сквозь призму ясного разума все выглядело совсем иначе. Гость из другого мира, имеющий столь интересные способности, знания, тайны… И он хотел бездарно все упустить, скормив этого юношу мечу. Хотя… Бингэ вновь задумчиво осмотрел Фэн Ляня. В картинках, что подкидывал ему Синьмо насчёт этого паренька, были интересные моменты. Наверное, виной всему странный крой одежды гостя. Где это видано, чтобы так открывались лодыжки и шея? Бесстыдство. Фэн Лянь склонил голову набок, озадаченный странной задумчивостью в глазах лорда. Что не так? Он уже запечатал отравляющий его разум артефакт, так что все должно быть хорошо, верно? Ах, ч-черт… Надо было ещё проверить на остатки эманаций, которые могут влиять на разум. — Я распоряжусь, чтобы вам выделили покои, — наконец произнес Ло Бингэ. Он постарался обаятельно улыбнуться. Но, кажется, его улыбка вызывала только беспокойство, судя по вскинутым бровям Фэн Ляня. Впрочем, у Ло Бингэ не было ни сил, ни времени обдумывать это. Ему и без того стоило поразмышлять о многом. Теперь, после освобождения от Синьмо, Бингэ чувствовал, что очень многое в его жизни сейчас было не так. Он словно обратился в зверя — такого, каким его всегда видел шицзунь. Меньше всего на свете Бингэ желал оправдать мнение этого человека о себе. В конце концов, пусть всего лишь наполовину — но он тоже человек. И это стоило учитывать с самого начала своего пути в Бездне и Царстве Демонов. *** Несколько дней все было неплохо. Фэн Лянь изучал библиотеку, задавал много вопросов о мире приставленной к нему Ша Хуалин. Каждый вечер они с Ло Бингэ ужинали вместе. Это правило ввел полукровка, чтобы иметь возможность задавать вопросы и общаться в принципе в более непринуждённой обстановке. Бингэ не был слеп, а очищенный от влияния Синьмо рассудок воспринимал реальность намного лучше; так что он прекрасно понимал, что вежливая улыбка и приторно-учтивый тон были фальшью. Маской, за которой Фэн Лянь прятался, в том числе и от него самого. За ужином же Фэн Лянь расслаблялся, шутил едко и ехидно, тут же извиняясь с ухмылкой. Много рассказывал о своих способностях, родном мире. Виртуозно обходил тему личной жизни — семьи, друзей, прошлого. Фэн Лянь не был ни добр, ни мягок на самом деле. Он не пытался прощупать почву, избежать неприятной темы. Когда Бингэ однажды зарычал на него за бестактный вопрос — натурально зарычал, как зверь или, скорее, чистокровный демон — Фэн Лянь насмешливо фыркнул и неожиданно прямо сказал, глядя прямо в глаза совершенно не боясь: — Что в моем родном мире, что в этом — никто не будет просто так щадить твои чувства или плясать на цыпочках, лишь бы не огорчить. Так могут себя вести либо родные, семья, либо те, кому что-то от тебя нужно. Я тебе никто, лорд Ло. Ни семья, ни близкий друг. И я вполне смогу прожить без твоей помощи, пусть это и будет сложнее. Так что не нужно злиться на меня. Я тебе никто. — А ты бы хотел стать для меня… Кем-то? — не думая, спросил Ло Бингэ, с трудом подавляя вибрирующий рык. На губах оседал горький привкус резких слов Фэн Ляня, а глаза его гостя блестели слишком ярко. Онмедзи мягко рассмеялся, встряхнув головой. — Лорд Ло, не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответов. Возможно, на Фэн Ляня так подействовало вино, что они пили. Позже он будет оправдываться именно так перед собой. Перегнувшись через стол, Фэн Лянь погладил Бингэ по голове. — Ло Бингэ, тебе нужен человек, который сможет полюбить тебя, наплевав на все условности. Кто разделит с тобой свою жизнь. Однажды ты найдешь такого человека, и он полюбит тебя. И ты полюбишь. И этот кто-то будет с тобой. Фэн Лянь закончил гладить мягкие, пушистые волосы почти с сожалением. Эх, зверушку пушистую завести, что ли? А то — он подавил нервный смешок — уже на излишне пушистых повелителей демонов набрасываться стал. «Этим человеком буду не я». Горькая мысль удивляла Фэн Ляня. Он знал этого странного полудемона всего несколько дней, так почему он сожалеет, что не станет ему кем-то близким, особенным? Тут же ясно видно непаханное поле работы для психолога! Надо оно ему? У самого проблем и заскоков больше, чем надо. Нужно ли? Фэн Лянь ежился в своих покоях, на большой и неуютной сейчас кровати. Он бы тоже хотел найти человека, который будет им дорожить. Полюбит, несмотря ни на что. Несмотря на привычку проклинать врагов исподтишка, с вежливой и фальшивой усмешкой. Несмотря на привычку не доверять никому, особенно таким же улыбчивым и вежливым. Несмотря на страх подпустить ближе и открыться. — М-да уж, мы с ним друг друга стоим, — разозлившись на себя, фыркнул Фэн Лянь, закрывая глаза. …Как уже говорилось, несколько дней все было хорошо. А затем Старейшина Мэнмо решил взять дело в свои руки. С интересом оглядывающемуся в Царстве Сна Фэн Ляню предоставили самые темные и мрачные глубины сознания Бингэ. — Все еще думаешь, что кто-то меня примет? — раздалось рычание позади юноши. А впереди — черный меч рубит на части и смеется, смеется, ярко и зло смеется его обезумевший хозяин. Болезненно пульсирует небо Бездны, а Ло Бингэ кричит, смеется и плачет, убивая все, что попадается ему на пути. — Хотите сказать, что такое появляется на ровном месте? — фыркает Фэн Лянь, ничуть не впечатленный. Вот когда он натравил Парад Тысяч Демонов на свой город — было веселее. Особенно поутру, когда рассвет освещал кровь на стенах домов. В его родном мире многие демоны и призраки воздействовали на своих жертв через сны. Фэн Лянь имел опыт работы с ними, а еще некоторое время практиковал осознанные сновидения. Потому с легкой улыбкой шагнул вперед, небрежным движением руки смахивая воспоминание. Призывая совсем иные картинки. На лохматую макушку выливается горячий чай, стекают капли по лицу… Смеются дети, издевательски кривят рты, бьют, гоняют, как дикого зверя… «Звереныш, маленький монстр, чудище!», — опускается кнут на беззащитную спину… Сталкивает твердая ладонь в Бездну — горят изумрудные глаза, отражая огонь Бездны. — Считаешь, кто-то может меня полюбить? Такое возможно? — совсем тихо слышится позади. Фэн Лянь оборачивается. Ло Бингэ стоит прямо, но глаза его — глаза ребенка, которого отталкивали с самого детства. Опущены вниз уголки губ, руки бессильно висят. — Я устал… — От чего, Ло Бингэ? — От ненависти. От гнева. От страха и боли. Не хочу. Больше не могу. Даже ненавидеть того человека больше не могу. Плевать на него, я просто… просто хочу жить. Хочу… чтобы кто-то был со мной. Видя и зная меня — оставался рядом. Фэн Лянь грустно улыбнулся, закрывая глаза. Шевельнулось пространство сна — мог бы он сейчас показать свою жизнь? Как били его, отталкивали, как ненавидели и боялись? Но ведь у него была поддержка, семья… А у этого ребенка — не было никого. И даже милая девочка Нин Инъин, верные Мобэй и Ша Хуалин — не видят, не понимают, не осознают до конца. «А, к черту, — смеется про себя Фэн Лянь, легко шагая вперед. — Родители мои молоды, переживут, если их сын не вернется домой. Если прадедушка меня найдет, я скажу ему…» Фэн Лянь гладит Бингэ по голове, мягко обнимает за плечи. «…скажу ему, что остаюсь с этим человеком. Я ему нужен. Прадедушка поймет меня». — Все в порядке, — шепчет Фэн Лянь, погладив дрожащую спину. Пугающе сильные руки обнимают его все крепче. — Все хорошо. Я останусь. Я буду с тобой. — Ты повторишь мне эти слова утром? — хрипло спрашивает Бингэ, невесомо задевая губами его ухо. — Конечно, — Фэн Лянь заметно ниже, потому прячет лицо на груди. В руках Бингэ неожиданно тепло и спокойно. Как будто он шел и шел по длинному извивистому пути. Странствовал, отбивая ритм деревянными жесткими гэта. А теперь он пришел — путь его завершился. И вот его держат теплые руки. Фэн Лянь, кажется, наконец-то пришел домой. «Утром я обязательно скажу то же самое. И нужно будет все-таки решить окончательно решить, кем же я буду для тебя, Бингэ? В качестве кого я останусь с тобой навсегда? Впрочем, это совсем неважно. Главное, что я останусь». *** Мягко прошуршала листва под легкими шагами. Шэнь Цинцю неохотно посмотрел на наглеца, посмевшего прервать его медитацию. Чуть сощурился — юноша. Человек. Одет в черное с красным, мягко улыбается, вежливо разглядывая его самого и бамбуковую хижину. — Добрый день, горный лорд Шэнь Цинцю, — нараспев произнес гость. — Меня зовут Фэн Лянь, рад знакомству. — Не могу ответить тем же, — холодно ответил Шэнь Цинцю, поднимаясь и раскрывая веер. — Что вам нужно? — Ничего особенного, — пожал плечами Фэн Лянь. — Я хотел бы вас предупредить. Ло Бингэ выжил в Бездне и крайне хотел бы побеседовать с вами на тему сбрасывания учеников в пропасть. Шэнь Цзю окаменел. Затем, хмыкнув, прикрыл глаза. Звереныш выжил? Как и ожидалось. Мстить решил? Как и ожидалось… — И зачем же вы пришли? Какая вам выгода — предупреждать меня? — Ну, скажем так, — задумчиво произнес юноша, теребя прядь распущенных волос. — Я полагаю, что если Бингэ начнет с вами разбираться, это пошатнет его душевное спокойствие. С недавних пор моя главная забота — его покой; потому я хотел бы предупредить события. Не хочу, знаете ли, чтобы мой… возлюбленный, — споткнулся на все еще непривычном слове Фэн Лянь, — сходил с ума от злости. Вам лучше быть вдалеке друг от друга. Хотя бы еще лет сто. — И как же вы рискнули сойтись с полудемоном? — презрительно фыркнул Шэнь Цинцю. Фэн Лянь хитро прищурился. Взмах черного рукава — и Шэнь Цзю не может пошевелиться. Мягкий шелест — и карие глаза смотрят в упор, легко читая его чувства. — А, понятно, теперь ясно… Я наблюдал за вами довольно долгое время, через своих шикигами — духов-помощников. Вы и сами так глубоко ранены, что калечите всех вокруг. Как печально… А теперь вы завидуете — вы не смогли искалечить Бингэ; и он не одинок, а вы… Фэн Лянь отходит, легко смеясь. Шэнь Цинцю чувствует, что погружается в сон. Сопротивляясь из последних сил, он слышит веселое: — Не переживайте, горный лорд. Вы проснетесь не одни. …Спустя почти пять часов после встречи с горным лордом Шэнь Цинцю, Фэн Лянь осторожно пробирался в свои покои. Он искренне надеялся, что его отсутствие не заметили. Ну, или хотя бы отложат разбор полетов на утро — все же ему пришлось провести большую работу. Не так-то легко выкрасть заклинателя и перенести в Царство демонов. К совершенно определенному его обитателю. Увы, надежды его оказались тщетны. — Вернулся наконец? — обманчиво ласково произнес Бингэ, обвивая со спины Фэн Ляня руками. Дернувшись пару раз для порядка, онмедзи обмяк в стальных объятиях. Бить его вряд ли будут, а вырваться не выйдет. Хотя и не особенно хочется. — Вернулся, — Фэн Лянь повернулся в объятиях, коротко коснулся щеки Бингэ поцелуем. — Знаю, сейчас уже поздно, но нельзя сообразить что-нибудь перекусить? Очень устал и проголодался, просто не представляешь насколько!.. — Баобэй, не заговаривай мне зубы, — промурлыкал Бингэ, касаясь острыми когтями шеи Фэн Ляня. Сердце онмедзи заполошно застучало — от руки на шее? Или от непривычного обращения? С Бингэ пришлось ко многому привыкать… — Где тебя носило? Мог бы хотя бы предупредить. Или взять с собой Хуалин; зря я велел ей охранять тебя? — Бингэ, солнце мое, я сам кого хочешь охранять могу, — фыркнул Фэн Лянь, с радостью отмечая вспыхнувшую ярче метку на лбу полукровки и порозовевшие кончики ушей. — И взять деву Ша с собой на Цанцюн я не мог. Руки Бингэ сжались крепче, буквально вжимая Фэн Ляня в тело Бингэ. Его алые глаза загорелись недобрым огнем, а голос наполнился рычанием. — Что ты забыл там? — Ну, конечно, я сговорился с заклинателями, чтобы тебя убить, — невозмутимо произнес Фэн Лянь. Растерянно моргающий Бингэ чуть ослабил объятия, и он смог высвободить одну руку, чтобы хлопнуть грозного повелителя демонов по лбу раскрытой ладонью. — Чуть больше доверия, Ло Бингэ. Доверие, милый, это важная часть любых здоровых отношений. Бингэ фыркнул. Примирительно улыбнувшись, он поймал ладонь Фэн Ляня и поцеловал пальцы. — Хорошо, хорошо, я все понял. Прости, я просто не могу нормально воспринимать даже упоминания об этом месте, — улыбка стала немного кособокой, а Фэн Лянь, пытаясь унять смущение, с пониманием кивнул; он тоже не мог спокойно вспоминать некоторые места в Японии. Да и в Китае тоже… — Но все же, Фэн Лянь… — Я навещал твоего шицзуня, — осторожно произнес онмедзи, успокаивающе погладив Бингэ по щеке. Тот прикрыл глаза и шумно выдохнул. — Зачем? — Вообще, я давно за ним следил через своих духов, — продолжил Фэн Лянь, начиная гладить волосы Бингэ. «Ками, как же это успокаивает…». — Знаешь, он, конечно, скотина, поступал с тобой ужасно. Но если бы меня насильно удерживали там, где я быть не хочу, я бы тоже, наверное, озверел… — О чем ты? — нахмурился Бингэ, вновь касаясь губами пальцев Фэн Ляня. — Разве ты не замечал? То, как кривится Шэнь Цинцю каждый раз, как видится с другими горными лордами, как буквально источает ауру неприязни ко всему вокруг. Он смягчается только по отношению к ученицам и, может, совсем чуть-чуть, когда общается со своим главным учеником. А вот когда к нему приходит глава школы, его буквально разрывает от ярости. — Фэн Лянь рассеянно опустил глаза, машинально поглаживая свободной рукой вышивку на ханьфу Бингэ. — Шэнь Цинцю ненавидит Цанцюн. Но остаётся там… Думаю, его удерживает глава школы. То, как Юэ Цинъюань на него смотрит… С тоской и жадностью… Не могу назвать эти взгляды приятными, знаешь… Бингэ прижал руку Фэн Ляня к своим губам — ощущение мягкой и теплой кожи его успокаивало. А ведь и правда, глава школы проявлял нездоровый порой интерес к лорду Цинцзин. Шицзунь же после каждого его визита был в таком бешенстве, что даже Мин Фань старался его избегать. — Кстати, ты в курсе, что у тебя есть двоюродный брат? — Что? Правда? — встрепенулся Бингэ. — Ага, сын младшей сестры твоего отца и демона-змея с юга Царства демонов, — улыбнулся Фэн Лянь. — Вежливый до ужаса; и не скажешь, что грозный Генерал, которого на юге все боятся. Передавал привет и звал в гости. — Было бы интересно познакомиться с ним, — пробормотал Бингэ. Как-то раньше он не задумывался, что у него может быть родня со стороны отца. — Так вот, Чжучжи Лан как-то умудрился пересечься однажды с твоим шицзунем и ужасно его зауважал. А может, и не просто зауважал… — внезапно задумчиво протянул Фэн Лянь. Очень уж блестели глаза демона, когда он принес ему Шэнь Цинцю. — Короче говоря, я вырубил Шэнь Цинцю и притащил его Чжучжи Лану. Красочно расписал ему, как плохо живётся горному лорду в Цанцюн, как он там от всех и всего устал… И попросил обеспечить ему полный покой и отсутствие неприятных личностей. — И он согласился? — С радостью! Пообещал беречь Шэнь Цинцю, как зеницу ока. Так что твой шицзунь в надёжных руках. Никуда от Чжучжи Лана не денется. Бингэ хмыкнул. Почему-то сейчас, после услышанного, мысли о шицзуне вызывали коварно-радостное веселье. И, может, немного жалости. Злость и обида никуда не делись, но… Ло Бингэ больше не испытывал жгучего желания превратить жизнь этого человека в ад. Зачем? Лучше отпустить и забыть, тем более, что ему есть чем заниматься. Может, однажды он рискнёт поговорить по душам с шицзунем. Вряд ли это будет спокойный разговор, но им обоим это необходимо. — Ты все ещё злишься? — Фэн Ляню удалось высвободить свою зацелованную ладонь, чтобы погладить Бингэ. — Немного, — сознался тот. — Я переживал за тебя. В следующий раз, когда решишься на какую-нибудь авантюру, я бы хотел знать, где в случае чего искать своего… ванфэй. Фэн Лянь замер, а затем несильно дёрнул Бингэ за прядь волос. — Кто это тут ванфэй? Мы не женаты, а ты ещё не Святой Правитель, так что перестань тут красивыми словами меня заливать! — Можем пожениться, когда захочешь, — игриво промурлыкал Бингэ, склонившись ближе. Начав мягко целовать шею Фэн Ляня, он продолжил: — Во дворце тебя все уже давно прозвали ванфэй. Мое влияние уже позволяет мне звать себя лордом и правителем, так что после свадьбы тебя совершенно справедливо будут звать моим ванфэй… Или тебе что-то не нравится? Ты не хочешь выходить за меня замуж? — Может, это ты за меня замуж выйдешь? — Фэн Лянь усилием воли держал себя в руках, чтобы не начать стонать и прижиматься к Бингэ. Внизу живота горело, хотелось обмякнуть в крепких руках. Может, было бы неплохо всё-таки дойти до кровати… — Может, — легко согласился Бингэ. — Значит, против свадьбы ты не возражаешь? Хочу, чтобы ты был моим, — шептал он на ухо, начиная с намеком поглаживать поясницу юноши. — Хочу, чтобы все знали, что ты мой. Фэн Лянь все же не сдержал стона. Положив руку на шею Бингэ, он дотянулся до него и прижался губами к горячей коже. Крепко, вызывая довольное рычание, оставляя яркий и заметный засос. — Это желание взаимно, — Фэн Лянь лизнул засос. — Надеюсь, ты не заставишь меня хранить целомудрие до первой брачной ночи? — У тебя никого не было? — недоуменно спросил Бингэ. — Как-то не до того было, — пожал плечами онмедзи. И возмущённо замычал, когда его рот запечатали жадным поцелуем. — Нет, не заставлю, — прошептал Бингэ, подхватывая Фэн Ляня на руки. Фэн Лянь снова дёрнул его за прядь волос, заставляя повернуть лицо к себе. Прижался лбом ко лбу, закрыл глаза. Его человек. Его возлюбленный. И он тоже — принадлежит, тоже любим. Восхитительное чувство. Бесценное. Бингэ дышал с ним в такт — надёжный как скала и хрупкий, бесконечно израненный. Как и сам Фэн Лянь. Он ласково поцеловал с готовностью раскрывшиеся губы. Ничего, все раны излечимы. «Вот удивится прадедушка, если заглянет ко мне и узнает, что я уже женат», — мелькнула и растаяла шальная мысль, когда Бингэ осторожно уложил Фэн Ляня в кровать, накрывая своим телом. Впрочем, это уже совсем другая история…