***
Тем самым «прошлым» был известный оперный певец Эрколе Висконти, который стал просто невыносимой занозой в заднице Альберто. Он работал на него немногим больше года, но ненавидел абсолютно каждый свой рабочий день. Мужчина постоянно разговаривал с ним свысока и никогда не упускал возможности напомнить подчиненному, какое он ничтожество. Последней каплей стал момент, когда Эрколе посмел что-то сказать о его отце, Массимо. Он тут же уволился и поклялся себе больше никогда не работать телохранителем. Альберто со вздохом вошел в кафе, где должен был встретиться с Джулией и ее клиентом. Лука быстро становился самой популярной поп-звездой в мире, уже имея три хита в топе чартов только за последний год. Однако найти для него личного охранника становилось все сложнее и сложнее. Согласие о неразглашении не позволяло телохранителям говорить о Луке, но ходили слухи, что вне видимости камер он был настоящим чудовищем. Через какое-то время в кафе вошла Джулия. Она улыбнулась, увидев, что брат уже там. За ней шел человек в солнечных очках. «Лука, можешь снять эти тупые очки. Мы в Портороссо — здесь всем плевать, кто ты», — сказала она ему. Он убрал очки с лица. Ему явно было очень неловко, когда они садились за один с Альберто столик. Про себя Скорфано отметил, что в жизни он выглядит еще лучше, чем на фотографиях, что говорило о многом. У певца были большие карие глаза, с виду мягкие коричневые волосы и приятная улыбка. — Что ж, ты не начал поливать меня грязью с порога, что уже делает тебя лучше Эрколе, — Альберто отпил кофе из чашки перед собой. — Эрколе? — сбитый с толку Лука посмотрел на Джулию. — Он — главная причина, по которой Альберто больше не работает телохранителем, — объяснила она, — он довольно известен в театральных кругах, но ужасно обращается со всеми, кто с ним работает. — То же самое, между прочим, говорят и о тебе, — спокойным тоном сказал Скорфано, — а я на придурков не работаю. — Ой, э-э… — глаза Луки расширились. Честно говоря, такое выражение лица смотрелось на нем хорошо, — нет, я… Не думаю, что я придурок. — Ты не придурок, — заверила его Джулия. — Тогда почему от него ушло так много телохранителей за последние два года? — спросил Альберто, подняв брови, — хотя выглядишь ты вежливым, поёшь вроде неплохо, а то что ты нанимаешь охранников через компанию Джулии значит, что зарплата у них была хорошая… Так от чего они бежали? — Альберто, — Джулия предупреждающе зарычала на него. — Извините, вы знакомы с… э-э… Альберто? — спросил Лука, поочередно смотря на них обоих. — Мы брат и сестра, — ответили они в один голос. — Без обид, но вы совершенно не похожи. — Это самое приятное, что мне когда-либо говорили, — сказала Джулия. — Грубо, — фыркнул Альберто, — я приемный. — И именно поэтому вы, ребята, хорошо поладите! — Э-э… потому что он приемный? — неловко спросил Лука. — Нет-нет, я о твоей проблеме… у него такая же! — воскликнула она, копаясь в своей сумке и доставая бутылку с водой. — Что ты- КАКОГО ХРЕНА, ДЖУЛИЯ?! — гневно зашипел Альберто, стирая с лица воду, которую плеснула на него Джулия, — dio mio***, неужели папа тебя вообще в детстве манерам не учил? — Видишь? — восторженно обратилась девушка к Луке, игнорируя брата. Ворча, Альберто глянул на него. Тот смотрел с изумлением. — Ты такой же, как я! — с трепетом заговорил парень. Скорфано смутился под его взглядом. — Ты тоже морское чудище? — спросил Альберто. Он чувствовал, как чешуйки на лице постепенно исчезали. — Да, но мои чешуйки — зеленые. Я не такой красивый, как ты… Т-то есть, твоя чешуя гораздо красивее моей, я об этом. — Спасибо, — он подмигнул краснеющему Луке, — ты мне тоже нравишься. — Ragazzi****, — прервала их Джулия, — не отвлекаемся. Берто, так ты согласен? У Луки рождественский концерт в Риме пятнадцатого числа, и мне надо уточнить с вами все детали. — Если Луку все устраивает, то я, так сказать, выхожу с пенсии, — Альберто улыбнулся. — Да, меня все устраивает, — кивнул тот. — Отлично, — сказала Джулия, доставая из сумки документы, — а теперь с бумагами…***
Лука дразнил его. Это было единственное объяснение происходящего. До концерта в Милане, который должен был быть шестнадцатого числа, он жил у Альберто. И это было тяжело. Ну, не совсем. Было довольно весело, Альберто был рад поближе узнать Луку. Настоящего Луку. Он узнал, что его чешуя была нежно-зеленой, а плавники на голове ярко-ярко-синими. А еще узнал, что Лука просто обожает звезды и все что с ними связано и что в детстве хотел стать астрономом. Его улыбка освещала комнату, а от его смеха сердце Альберто билось быстрее. И Лука об этом знал, чертила. Он мог прийти в комнату к соседу сразу после душа с одним только полотенцем на бедрах, просто чтобы поболтать о самых обыденных вещах, типа погоды. Еще он часто ходил по дому в полностью расстегнутой рубашке и смотрел на Альберто самым кокетливым образом. — Джулия, — Альберто решил позвонить сестре, когда Луки однажды не было дома, — он флиртует со мной! Он со всеми так? — Лука никогда ни с кем не флиртует, — со смешком сказала Джулия. — Нет, флиртует! В день концерта все стало только хуже. Они сидели на заднем сиденье лимузина, который ранее привез певца в Портороссо. Лука постоянно «случайно» касался Альберто. — Ты попадешь в список непослушных, если будешь продолжать в том же духе, — сказал Скорфано, когда они подъехали к месту проведения концерта, — создается ощущение, что я тебе нравлюсь. — А кто сказал, что это не так? — ответил Лука с улыбкой, одновременно выходя из машины. Альберто последовал его примеру и проводил его в здание. Он усердно размышлял над тем, что услышал в лимузине, пока они шли к гримерке. Ему же не послышалось? Он остановился у двери раздевалки, наблюдая, как Лука заходит и закрывает за собой дверь. Он прислонился к стене, позволив голове откинуться назад и мягко стукнуться об стену. Ночь обещала быть долгой, не так ли? — Альберто? — послышался голос из гримерной, — помоги мне кое с чем, пожалуйста. — Конечно, — ответил Скорфано, отходя от стены и заходя в комнату, где все его мысли тут же остановились, — э-э-э… Лука стоял перед ним в самом неприличном фиолетовом нижнем белье, которое Альберто когда-либо видел. — Тебе нравится? — Ну, э-э, да, это… это твой сценический костюм? — спросил он, растерянно моргая. — Нет, я купил его для сегодняшнего вечера, — внезапно очень застенчиво ответил Лука, — тебе… точно нравится? — Лука Пагуро, мне даже больше чем нравится. Но я не хочу давить на тебя и заставлять что-то делать. — Это я давил на тебя всю неделю. Тебя это интересует или…? — О, безусловно, — сказал Альберто, запирая дверь за собой, — сейчас узнаешь, как я попал в список непослушных детей. Он быстро подошел к Луке и вдавил его своим телом в стену. Он был значительно выше его, так что даже если бы Лука захотел уйти, он бы не смог. — Вот так нормально? — Да, — Пагуро потянулся за поцелуем, но Альберто немного отвернул голову и усмехнулся, когда услышал подобие всхлипа. — Можно я… коснусь тебя? — он, дразня, задержал дыхание в сантиметре от чужой шеи. — Да, пожалуйста, конечно, — тихо выдохнул Лука. — А трахнуть тебя можно? — спросил Скорфано, пока одна рука скользила по талии парня напротив, а другая осторожно тянула за одну из множества ненужных завязок белья. — Dio, да, конечно да! — его тело еле заметно задрожало, когда Альберто мягко поцеловал пульсирующую жилку на шее, после чего прикусил ухо. — Тебе, к слову, тоже можно меня трогать. Руки Луки обвились вокруг шеи Скорфано, притягивая его еще ближе. — Прости, я никогда не… у меня никогда… — смущенно зашептал он. — Это твой первый раз? — спросил Альберто, прервавшись. Он, скорее, почувствовал, чем увидел, как Пагуро кивнул, — пожалуйста, скажи, если тебе что-то не понравится, tesoro*****. Я не буду заставлять тебя делать то, что тебе неприятно. — Мне приятно, просто… я даже не знаю, что делать, — Лука звучал очень неуверенно. Парень наклонился к нему и аккуратно поцеловал кончик носа. — Тогда садись вон туда, а я все сделаю. Альберто поднял его на руки и отнес к маленькому диванчику в углу, где и усадил. — Нам, наверное, стоит начать с малого, как думаешь? — С малого? — спросил Лука. Его глаза округлились, когда Скорфано сел перед ним на колени и раздвинул его ноги, — что ты- ой! Парень наклонился вперед и начал, едва касаясь, целовать внутреннюю сторону чужих бедер, с жадностью наблюдая, как Пагуро твердеет под фиолетовыми кружевными трусами. Он прикусил кожу чуть выше и опалил своим теплым дыханием небольшую выпуклость, пока переходил к другому бедру, чем заработал громкий вдох. — Альберто, — захныкал Лука, его руки сжимали обивку дивана, — п-пожалуйста… — Пожалуйста что, tesoro? — спросил Скорфано, одной рукой теребя край кружевного белья. — Прикоснись ко мне. — Твое желание для меня — закон, — сказал Альберто, опять наклоняясь и облизывая чужой член через яркую ткань. Луке это явно понравилось, он слегка дернул бедрами. — Dio mio, — он прерывисто задышал, пальцы зарывались в кудри парня. Альберто по-волчьи ухмыльнулся, прежде чем продолжить, и взял выпуклость в рот, в то время как Пагуро ахнул над ним, — ну пожалуйста, Альберто, пожалуйста, мне надо… — Bellissimo*, — прошептал тот, целуя бледный живот Луки. После этого он стянул белье, освобождая его тонкий член, — sei fantastico, bell'uomo**. Альберто обернул свой язык вокруг головки, после чего взял ее в рот. Он успел сделать всего два движения головой до того, как Лука над ним начал задыхаться. — Берто, нет, я сейчас-! Горькое, соленое, вязкое семя наполнило рот Альберто, и он без раздумий все проглотил. Он взглянул на Пагуро, который завороженно смотрел на него. — Dio mio, мне наверное должно быть стыдно, что я кончил так быстро, но… — Для меня это комплимент, tesoro, — ответил он, поднимаясь, и снова поцеловал кончик носа парня, — а теперь тебе нужно готовиться к своему концерту. — А как же ты? — спросил Лука, нахмурившись. — Со мной все будет в порядке. Просто мне будет чем заняться после шоу. Лука схватил Альберто за ворот рубашки и притянул к себе для (наконец-то) нормального поцелуя. — Буду этого очень ждать.