***
В доме царила предпраздничная суета. Приготовление к вечеру было в самом разгаре. Несколько слуг украшали гостиную и большую столовую, оставляя нетронутым только центр зала, где красовалась большая ёлка. Агата стояла в дверном проеме, внимательно наблюдая за этими приготовлениями. — Альфред, где хрустальные бокалы для шампанского? — Ещё не привезли, мисс Харрис. — Как всегда! — сказала Агата с ноткой раздражения. — Сколько раз я говорила Джорджу, чтобы он распорядился привезти их вовремя! Эй вы, почему не украшаете ёлку?! — Мисс, мы ждём ваших указаний. Девушка недовольно вздохнула и подошла к ближайшему слуге, который бережно развешивал стеклянные шары и фигурки на ветки. Она придирчиво оглядела каждую из них. — Немного правее. Нет, правее, правее! Где рука, которой ты берёшь пиво по скидке?! Излишний перфекционизм — один из недостатков избалованной и капризной наследницы великой бизнес-империи. Неудивительно, что на её ангельском личике постоянно отражалась гримаса недовольства. Она сильно отличалась от большинства своих сверстниц. Живость ума и удивительная жизненная сила казались достойными восхищения среди её ровесниц. — Мисс Харрис, привезли бокалы. — Чудесно. Поаккуратнее с этими бокалами, они стоят уйму денег! — пробормотала Агата, тщательно изучая сверкающий хрусталь. — Я хочу, чтобы всё было идеально! Приказы Агаты беспрекословно выполнялись — все слуги уже давно усвоили, что в её присутствии нельзя перечить, а малейший намёк на неповиновение будет расценен как личное оскорбление, что карается штрафом или, в худшем случае, увольнением. Слуги хорошо понимали, что сейчас мисс Харрис крайне уязвима, и опасались новой вспышки гнева. — Простите, мисс, что нарушаю вашу идиллию, но к вам гости, — сказал дворецкий и кивнул в сторону входной двери. — Вас ожидают. — И кого это занесло сюда? — ворчливо спросила она. — Ещё довольно рано для гостей. — К вам пришла одна женщина, мисс, — ответил Альфред. — Говорит, у нее важное дело. — Она представилась? — Агата нахмурилась, начиная подозревать неладное. Дворецкий отрицательно покачал головой. — Она настаивает, что должна немедленно с вами поговорить, — ответил он, — но сама не назвалась. — Ладно, — девушка вздохнула. — Проводи её в кабинет. Альфред склонил голову и вышел из зала. Когда за ним закрылась дверь, Агата торопливо поправила волосы и двинулась в сторону кабинета. Он поражал своим великолепием: посередине стоял небольшой письменный стол из красного дерева, покрытый искусной резьбой, к которому было придвинуто массивное кресло из того же дерева, с высокой спинкой, украшенной резным орнаментом; над камином висели две антикварные картины в тяжелых золотых рамах; справа от стены стояла небольшая кожаная софа с бархатными подушками, а слева — массивный дубовый шкаф, полный редких книг в кожаных переплетах. Это было, пожалуй, единственное место в особняке, где она чувствовала себя уютно. Агата толкнула тяжелую дверь и вошла в просторное помещение. Шторы были опущены, поэтому кабинет освещался только тусклым огнём камина. Она откинула кресло и по-хозяйски уселась в него, закинув ногу на ногу. Затем девушка вынула из кармана шифонового платья фляжку, открутила крышку и сделала несколько небольших глотков. Она испуганно дернулась, когда в дверь постучали. — Войдите! — крикнула Агата, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. В комнату вошла невысокая женщина средних лет. Она была в довольно старомодном наряде — в длинной бархатной юбке и белой блузке с пышными оборками. Её волосы были уложены в небрежную прическу, открывая высокий лоб. Её лицо показалось Агате смутно знакомым. — Здравствуйте! Меня зовут Мария Клауд, я давняя знакомая Аннет. Женщина протянула руку для приветствия и Агата пожала её. У Марии были очень красивые руки — тонкие, с длинными пальцами и аккуратным маникюром. Она присела в кресло напротив девушки. — Агата. У вас красивое имя, такое… праздничное… — выдала девушка, странно улыбаясь. — Чем могу помочь? — Я недавно прилетела сюда для диагностики лечения. Мне сказали, что владелица клиники — Аннет Харрис, вот и приехала поприветствовать её. Она говорила с легким американским акцентом — приятным и совсем не навязчивым. Агата отметила про себя, что где-то уже слышала такое же произношение, но где — вспомнить не могла. — К сожалению, тёти нет дома, но я могу передать, что вы заходили. — Так вы её племянница? Вы очень похожи с ней. — Приму за комплимент, — пробормотала Агата, пытаясь не выдать растерянность. — Ну… рада была познакомиться, но у меня очень много дел. Девушка поднялась из кресла, намекая, что разговор закончен. Мисс Клауд тоже встала, повела глазами по сторонам, словно бы вспоминая что-то, а потом сделала шаг вперёд и положила руку Агате на плечо. — Я могу подождать здесь? Заверяю, со мной никаких проблем не возникнет. Назойливость женщины потихоньку начинала раздражать Агату, но она ответила, стараясь сохранять спокойное выражение лица: — Я не уверена, что это хорошая идея. Вам лучше дождаться её в больнице. — Врач сказал, что мне нужно постоянно менять местоположение, а то я живу в нервной обстановке. Внезапно она покачнулась, потеряв равновесие, и Агата инстинктивно поддержала её, чтобы та не упала. — Что с вами? Может принести воды? — У меня паническая атака… — Только не умирайте! Не хватало мне ещё поминок перед праздником, — с трудом удерживаясь от агрессивных ноток в голосе, воскликнула Агата. — Альфред! Дворецкий пришёл на зов сразу — видимо, уже ждал за дверью. — Вам нужно прилечь. Я прикажу дворецкому отвести вас в одну из гостевых спален. — Вы так добры ко мне… — Вызвать врача? — спросил Альфред. — Не стоит. Пусть отдохнёт. Сейчас дадим ей успокоительное и она сразу придёт в себя. — Как прикажете, мэм. Без лишних вопросов он подхватил падающую женщину и понёс в сторону коридора, а она то всхлипывала, то шептала что-то бессвязное. Девушка бросила короткий взгляд на стоящие на каминной полке часы. До торжества оставалось всего два часа. «Чёрт бы побрал этот день, — подумала она, выходя из комнаты. — Ну почему все приключения происходят в такие дни? Почему мне всегда приходится разбираться с проблемами?»***
Вокруг стола в тускловато-янтарном свете бесшумно двигались дворецкий и два лакея, разносившие блюда. Горели свечи, создавая в комнате приятный романтический полумрак. Музыка, игравшая на фортепиано, дополняла атмосферу праздника. Агата нервно потирала себе предплечья и оглядывала зал. ― Позвольте налить вам вина? — предложил дворецкий. — У нас есть отличный портвейн тысяча восемьсот пятидесятого года. — Спасибо, я немного устала, — ответила Агата. — Сегодня с самого утра на ногах. Девушка сделала глоток вина и поморщилась — напиток оказался слишком терпким. — Фе-е, какая гадость! — скривилась она и с отвращением разглядывала содержимое в бокале. — Как я понимаю, тётя ещё не приехала. — Миссис Харрис будет с минуты на минуту, — сказал Альфред. — Не волнуйтесь, она оценит ваши старания. Она обвела взглядом зал. Столы были заставлены разнообразными блюдами, среди которых мелькали экзотические фрукты из разных стран мира. Из кухни доносился неповторимый запах свежеиспечённого имбирного печенья — семейная традиция, которая передавалась из поколения в поколение. — Надеюсь на это! — вздохнула Агата. — А теперь, прошу прощения, мне нужно возвращаться к работе. — Разумеется, Альфред, — сказала она и увидела приближающуюся к ней знакомую фигуру. — Чудесная работа, мин кэра! — произнёс Александр, целуя ей руку. — Я впечатлён. Его взгляд стал медленно опускаться вниз, скользя по её лицу, шее, декольте и груди, прикрытой невесомой тканью платья. Он провёл пальцами по её щеке, спустился к подбородку и, задержавшись на губах, притянул к себе. — Как тебе идёт новое платье, — томно прошептал он. — Так и тянет снять его… Он сильнее прижал её к себе. Девушка попыталась высвободиться, но он только крепче сжал её. — Нильсен, на нас все смотрят! — смущённо заворчала она. — Плевать, — ответил он, проводя губами по её шее. — Пусть завидуют. Его губы целовали её так жадно, так горячо, словно не видели тысячу лет. Он играл с ней, дразнил, стремясь, чтобы она не выдержала и ответила на его порыв. Агата ощутила, как по её телу прошла волна сладостной дрожи, и, не выдержав этого напряжения, хрипло прошептала: — Александр, сейчас не время. — Я знаю, — прошептал он в ответ, и его губы стали ещё настойчивее, ещё нетерпеливее. — Нильсен… Сейчас же отпусти меня! — Хорошо, — пробормотал тот, отпуская её. — Только обещай, что ночью ты не будешь сопротивляться… — Обещаю. Всё, что захочешь, — ответила она, закатив глаза. — Где Альфред? Отперев ведущую в гостиную дверь, дворецкий встал по стойке смирно и объявил: — Приехала миссис Харрис! В зал зашла изящная седоволосая женщина с аристократическим лицом, одетая в элегантное вечернее платье с красивой бриллиантовой брошью на груди. В руке у неё были белые шёлковые перчатки с тонким золотым ободком — такими обычно пользуются женщины высшего света, когда хотят подчеркнуть изысканность своего наряда. — Добрый вечер, господа, — произнесла Аннет, улыбаясь. — Я вижу, вы все уже здесь. Можно начинать. Она подошла к племяннице, наклонилась к ней и поцеловала её в щёку. — Агата, — сказала она, выпрямившись, — я вижу, ты успела подготовиться к торжеству. Это очень похвально. — Пожалуйста, оставь эти официозные штучки, — ответила та, взмахнув рукой. — Что не так? — Ты же знаешь, что я куда более опытна в вопросах управления прислугой и организации больших приемов, чем ты, но я ценю твой труд. Для тебя это хороший опыт. Ей подали бокал вина. Она подняла его и кивнула Агате. Та ответила таким же поклоном. — Я рада, что ты освоила новые навыки, — сказала Аннет. — Не сомневаюсь, что это пойдёт тебе на пользу. И раз уж мы говорим о работе, мне кажется, тебе следует научиться сдерживать свои эмоции, Агата. Женщина слегка коснулась плеча племянницы и многозначительно ей подмигнула. «Вот ведь стерва, — подумала Агата, залпом допивая портвейн. — Издевается. Надо не обращать внимания». — Пора приступить к главному мероприятию этого вечера. Прошу. Хозяйка особняка указала на длинный стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный всевозможными яствами. Пока официанты расставляли закуски и наполняли бокалы, все расселись вокруг стола. Аннет заняла место во главе и подняла бокал. — Прежде чем я начну говорить главный тост, — начала она, — я хочу поблагодарить всех присутствующих за работу, которую они проделали для сегодняшнего вечера. Если бы не их усилия, этот вечер вряд ли бы состоялся. — Мне кажется, ты кое-что забыла, — перебила Агата, начиная сердиться. — Ты не поблагодарила меня! Это я приложила все усилия! — Агата, не начинай! — повысила голос Аннет. — А теперь прошу поднять бокалы за любовь, которая связывает нашу семью! — За любовь! — как по команде подхватили остальные, подняв свои бокалы. — Любовь, — повторила Агата и уставилась в свой бокал. — Тебе ли говорить о любви? — Агата, хватит, — сказал Чарльз, подняв руку. — Все знают, что тебе нельзя пить. Ты ведешь себя неприлично. — Знаешь что, дяденька, иди к чёрту! — выпалила Агата, залпом выпивая портвейн, который тут же обжег ей горло, и швырнула свой бокал в дальнюю стену. — Не забывай, ты носишь мою фамилию! — Постой, тётя, мне не нужна твоя фамилия. Во мне течёт кровь династии Харрис. Этого хватит, чтобы править миром, — сказала она, злорадно ухмыляясь. — К тому же мы с Александром давно обсуждали нашу свадьбу, и теперь я готова взять его фамилию. Агата поднялась со стула и, пошатываясь, вышла из зала. Аннет молча проводила её взглядом, а Чарльз успокаивающе положил ей руку на плечо. — Вечер удался на славу, — Александр встал из-за стола и вежливо поклонился. — Разрешите откланяться. Мужчина вышел вслед за девушкой и прикрыл за собой дверь. Он нашел ее на балконе — она стояла, подняв голову к ярко горящему ночному небу. Агата заметила его и улыбнулась. Александр подошел к ней сзади и, обняв за плечи, тихо заговорил на ухо: — Я знаю, что ты чувствуешь. У тебя внутри настоящая буря, но я в силах ее утихомирить. Маленький храбрый котенок, знающий себе цену. Ты и минуты не останешься одна. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. А сейчас тебе нужно успокоиться и расслабиться. В его голосе звучала искренняя забота. Агата повернулась и прижалась к нему всем телом. — Спасибо, что любишь меня такой. — Я люблю тебя любой. Она обвила руками его шею, нежно поцеловала и положила голову ему на плечо. Некоторое время они стояли в темноте, слушая приглушенную музыку, а затем он мягко отстранил её и посмотрел в глаза. — Нам пора вернуться к гостям, милая. — Я в порядке, — ответила Агата и взяла его за руку. — Пошли. Они спустились в зал, где стало гораздо темнее. Помещение освещалось только несколькими свечами на столе и пламенем камина. — Признаю, я вела себя эгоистично. Предлагаю погово… — Пошла вон! — прервала её Аннет. — Уйди, Агата! — Да пошли вы, никуда я не уйду. Я хочу поговорить. Она достала телефон, включила фонарик и обвела взглядом комнату. Все вокруг были испуганные и растерянные. Девушка не успела ничего понять, как вдруг ей приставили к виску что-то похожее на пистолет. — Сделай только одно движение, — раздался знакомый голос, — и ты умрёшь. — Мария?! Почему у чокнутой пистолет? — Она не чокнутая, просто симулировала свою болезнь. — Чтобы вести себя как убожество? Нет, не отвечай, это риторический вопрос. — Кто вообще пустил ее в дом?! — разъяренно спросила Аннет. — Возникло маленькое недоразумение, — Агата слабо улыбнулась. — Да, признаю, я облажалась. Я просто растерялась и… — Закрой рот, иначе я всажу пулю тебе в голову! — Агата, у неё заряженный пистолет! — Не бойтесь, это же пистолет, который подарила мне мама. У него ударник сломан уже много лет. Мария выстрелила в потолок. Звук был оглушительным, и все замерли. — Видимо он не сломан. — Альфред его починил, — сказала Аннет, выходя из ступора. — Мария, не наказывай мою племянницу за то, в чём винишь меня. — Аннет, как бы мы не старались, дети платят за наши грехи. Но ты права, ты сама расплатишься за свои ошибки! — Думаешь, если спала с моим братом, это даёт тебе право заявляться в мой дом и угрожать мне? — Что?! Ты любовница моего отца?! — Аннет не желала нам счастья, делала всё, чтобы нас разлучить. И поэтому женила его на своей близкой подруге, хороший способ держать его под контролем, а точнее его долю в компании… Но он всё равно продолжал любить меня! Тогда она пошла на отчаянный шаг — убийство! Ты — убийца, Аннет! Ты убила своего брата! И ради чего? Тебе плевать на всех, кроме себя! Тебя всегда волновали только деньги! — Это правда?! Мой отец погиб из-за тебя? И мама… — Я не виновата в смерти Генри и Элизабет. Это была авария! — Которую подстроила ты! Не пытайся оправдать себя, лишь одному Богу известны твои грешные дела! — крикнула Мария. — Я любила тебя, как собственную мать. Ты всю жизнь врала мне… — девушка едва сдерживала слёзы, ее голос дрожал. — Агата, — в голосе Аннет прозвучало отчаяние, — поверь, мне ужасно стыдно за всё, что я сделала, и я желаю тебе только добра. Девушка посмотрела в её глаза. Она начинала понимать, что имеет в виду Аннет. На ее лице застыла насмешливая улыбка. — Главное — отвлечь внимание противника. Думаю, хватит этого цирка. Она подала незаметный знак Алексу, и тот быстрым движением выбил из руки шантажистки пистолет. — Ты была права, истеричка. Мы похожи с Аннет. Она всегда поступала очень жестоко, хотя и знала, что многие пострадают. Я действовала так же. А теперь убери свою жалкую задницу из нашего дома, сейчас же! Полиция вывела Марию в наручниках и усадила на заднее сиденье одной из патрульных машин. Вскоре машина уехала, а вслед за ней остальные полицейские. — Адвокатов сюда, — распорядилась Аннет, когда полицейские ушли. — Они уже здесь. Может, им сюда переехать? — Остроумно, — с сарказмом проговорила женщина. — Приведите их в мой кабинет! Аннет ушла в кабинет, закрыв за собой дверь. Спустя время оттуда донеслись приглушенные голоса — видимо, адвокаты пытались образумить женщину. — Наконец-то этот день закончился, — устало вздохнула Агата, поднимая голову и глядя на дыру в потолке. — Пусть полиция делает свое дело, а я хочу только одного — лечь в постель. — Ну, тогда залезай на ручки и пошли, — сказал Алекс и легко поднял ее на руки. — Ты же любишь, когда за тобой ухаживают. — Теперь я точно не могу полюбить никого, кроме тебя, — прошептала она, прижимаясь щекой к его груди. — Только ты умеешь делать мою жизнь такой беззаботной. — Ну еще бы, — отозвался Александр и нежно поцеловал ее в ухо. — И никому другому я такой возможности не предоставлю.