Сгущёнка

      Заходя на кухню, Минги не ожидал увидеть сидящего там Юнхо. Полуголого Юнхо, если быть точным. Сон постарался быстро проанализировать ситуацию и понять, почему старший находится в таком положении, ведь тот не имел привычки светить своим торсом даже в общаге, и только через долгие секунды раздумий он вспомнил, что по очереди в ванную (которую составил их практичный лидер во избежание драк на выживание) его лучший друг был последним. Очевидно, что тот собирался принять душ (полотенце и пижама на соседнем стуле подтвердили догадки парня). Минги стало даже жаль его, ведь часы показывали уже позднее время, а Чон, так же уставший после изнурительных тренировок, сидел и терпеливо ждал своей очереди. Впрочем, на страдальца он похож не был, ведь с удовольствием поедал приготовленный им самим вафельный торт со сгущёнкой. Юнхо хвалился этим тортом, говорил, что это его «коронное блюдо», хотя много для его приготовления и не требовалось: вафельные коржи да сгущённое молоко в избытке. По настроению либо шоколадная крошка сверху, либо драже M&M’s. Чон самолично каждому дал попробовать этот «шедевр» и абсолютно каждый мембер широко раскрывал глаза от ужаса, когда кусочек сладости попадал на язык. Все, кроме Минги. Сон был таким же сладкоежкой, как и его друг, поэтому по достоинству оценил это кулинарное изощрение, хоть и сказал, что с таким же успехом можно вылить банку сгущёнки себе в рот.       Минги стоял в проёме освещённой лишь одной лампой кухни и наблюдал за тем, как Юнхо отрывает один корж от другого и с удовольствием надкусывает его, медленно пережёвывая и облизывая губы от оставшейся на них сгущёнки. Он не торопился, видимо, слишком устал, чтобы съесть всё за раз (как он обычно это и делал), поэтому пережёвывал сладость смакуя каждый кусочек. Минги завороженно наблюдал за тем, как его друг подносит вафлю к губам и, прежде чем та окажется у него во рту, высовывает свой язык, слизывая свисающую капельку сгущёнки. Его мозг незамедлительно провёл параллели с другим действием, где Юнхо мог проделывать языком абсолютно то же самое.       Минги отрывается от своих мыслей и трясёт головой. Если он не остановится, то его сексуальное напряжение почувствует даже Юнхо, сидящий к нему полубоком и безобидно поедающий торт.       – Я освободил ванную, – наконец говорит Минги, слегка хрипловатым голосом. Ещё бы у него от таких мыслей не пересохло в горле.       Юнхо дёргается и чуть не роняет на себя взятый им кусочек коржа, когда слышит Минги. Чон оборачивается на него и смотрит с таким ужасом, будто его застали за поеданием чужого торта в чужом доме. Но как только он понимает, что это всего лишь его друг, его плечи заметно расслабляются, а на губах, блестящих от сгущёнки, появляется лёгкая улыбка.       – Чёрт, напугал, – он провожает Минги взглядом, когда тот подходит к нему и садится на соседний стул. – Я уж подумал, что это Хонджун-хён.       Минги понимает его, ведь ему самому пару раз прилетало от лидера за ночной перекус. За этим наблюдала вся общага и испытать кимово негодование на себе никто желанием не горел, поэтому ночные перекусы прекратились (Минги самолично проверял).       – Все уже давно спят, это ты тут высиживаешь, хомяча торт.       – Минги-я, не осуждай меня, – он возмущённо, но несильно ударяет друга по бедру, – я устал и единственным моим желанием на протяжении всего дня был он, – Чон указывает на тарелку с тем самым желанным десертом.       Ну, что Сон может сказать? Повезло этому торту.       – Знаешь… Целый день я чувствовал такое… Как бы тебе сказать, – Минги видит, что парень правда задумывается, – сексуальное напряжение, – на этих словах Чон смотрит прямо ему в глаза и от этого внутри всё сворачивается.       С этими же словами Чон проходится языком по своим (наверняка сладким) губам. Минги не понял, как от ночного перекуса разговор перешёл к сексуальным потребностям его друга, но ему было интересно, особенно когда Юнхо стал медленно приближаться к его лицу, всё так же не отводя взгляда. Когда между ними оставалось пара сантиметров, Юнхо продолжил:       – Между мной и этим тортом, – закончил друг, а затем, ухмыляясь, отстранился.       Всё это произошло так быстро и неожиданно, что Минги даже не успел отреагировать. Хотя, по усмешке Чона перед тем, как тот отстранился, парень мог предположить, что его лицо выражало предвкушение от слов и действий друга. Вот Юнхо всегда так. Именно из-за таких выходок парня Сон и не мог понять, что происходит между ними. Было похоже, что старший флиртует, но никаких прямых доказательств для подтверждения этого Минги не находил. Он вполне мог себе всё это придумать, так как воспалённый влюблённостью в своего друга мозг и не такое мог выкинуть. Может, это обычные шутки и подколы в отношениях лучших друзей, а Минги как подросток в пубертатном периоде напридумывал себе всякого. Хотя с другими мемберами таких проблем не возникало. Но, с другой стороны, другие с ним и не флиртовали. Хотя нет, ну, как, бывало, и целовались, бывало, в шутку (в щёчку на шоу), но это было... Не так. По-другому. И именно Юнхо был неоднозначен в своих действиях, как казалось Сону. Минги же всегда отвечал другу со всей отдачей и иногда возникали действительно неловкие ситуации, когда Сон проверял, насколько далеко может зайти Юнхо. Но именно Чон всегда соскакивал, когда Минги оказывался слишком близко или делал что-то чересчур провокационное.       Скорее всего, младший слишком долго и внимательно смотрел на Юнхо пока размышлял о их ситуации, что Чон не мог этого не заметить.       – Хочешь? – интересуется Юнхо, протягивая Минги небольшой кусок торта.       Сейчас его друг не дразнит и ничего такого, Сон в этом уверен, ведь его лицо выражает полнейшую невинность и искренность в заданном вопросе. Но сам Минги больше так не может, он намерен действовать и наконец выяснить намерения старшего. Он решает откровенно наплевать на то, что ему за это будет, а в крайнем случае свести всё в дурацкую шутку, о последствиях которой он не подумал из-за усталости. План надёжный как швейцарские часы.        – Хочу, – с некоторым вызовом отвечает Минги.       По Юнхо было видно, как от такого тона он насторожился, но виду пытался не подавать. В доказательство этого он призывно дёрнул рукой, как бы показывая, что друг может взять предложенный кусочек. Но Сон решил сделать иначе: он взял протянутую руку за запястье и поднёс её к своему лицу, после чего схватив вафлю зубами, стал пережёвывать её, не отводя взгляда от друга. От Минги не скрылось то, как нервно дёрнулся кадык парня напротив, и ему безумно сильно захотелось ухмыльнуться такой реакции, но он сдержался. Когда он прожевал угощение, Юнхо хотел высвободить свою руку из хватки Минги, но тот не дал этого сделать. От этого Чон непонимающе на него глянул.       – Я ещё не всё, – низко, даже с какой-то ноткой угрозы проговорил Минги, тут же припадая губами к пальцам старшего, вымазанным в сгущёнке.       На такое действие со стороны Юнхо послышался рваный вдох, чему Минги злорадно ухмыльнулся в своих мыслях. Он заключил пальцы парня в кольцо из губ и немного опустился, как бы насаживаясь на них. Затем он поднялся вверх, слизывая языком сгущёнку с подушечек пальцев и, когда пальцы почти вышли изо рта Сона, он снова взял их в рот, заглатывая почти до основания так, что кончики пальцев коснулись стенок его горла. Пробыв в таком положении несколько секунд, он вновь стал медленно подниматься, не забывая при этом вести языком по всей длине пальцев. Наконец высвободив пальцы друга из плена своего рта, Минги облизал губы от оставшейся на них сгущёнки, при этом смотря на ошарашенного Юнхо. В ожидании дальнейшей реакции парня он прикусил свою нижнюю губу.       Если честно, секунды ожидания длились вечно. Минги искренне успел пожалеть о своих деяниях и было такое ощущение, будто его всего трясёт, хотя на деле он выглядел довольно спокойно для того, кто только что выкинул такое. Юнхо смотрел на него так внимательно, как не смотрел никогда, и теперь уже кадык Сона дёрнулся чересчур нервно, когда он сглатывал вязкую от сгущённого молока слюну. Хватка на руке друга постепенно ослабла и исчезла полностью, когда Чон вдруг усмехнулся ему. Усмехнулся, блять.       После этой блядской (по-другому Минги не мог её назвать) ухмылки, Юнхо опустил всё те же пальцы в рядом стоящую банку сгущёнки, после чего под пристальным взглядом младшего поднёс их к своим губам. Сон с замиранием сердца наблюдал за действиями друга и наверняка перестал дышать, когда тот стал обильно смазывать свои губы сгущёнкой. Минги уже понял, к чему тот ведёт, но на этом Чон не остановился: оставшуюся сладость он медленно размазал по своей шее, нарочито сильно запрокидывая голову и прикрывая глаза, а затем остатки нанёс и на ключицы и грудь. После этого он чуть наклонил голову к Сону и всё так же ухмыляясь спросил:       – Ещё?       На секунду после этого вопроса в Минги проснулось почти животное, дикое желание просто наброситься на старшего и вылизать его с ног до головы, но вместо этого, сглотнув ещё более вязкую слюну, чем до этого, он приблизился своим лицом к лицу друга. В глазах напротив горел костёр, вокруг которого выплясывали черти, и Сон понял, что всё это время Юнхо просто доводил его.       Не желая терять ни секунды, Минги наконец припадает к измазанным в сгущёнке губам друга. Сначала это просто прикосновение губ к губам, он не чувствует ничего, кроме мягкости, но вскоре он начинает медленного двигать губами. Реакция не заставляет себя ждать: Юнхо незамедлительно подаётся навстречу, удивляя Минги своим напором. Младший, больше не собираясь подавлять рвущееся наружу желание, начинает двигать губами более активно, при этом добавляя язык и наконец слизывая сгущёнку. Он по очереди сминает то верхнюю, то нижнюю губу, иногда слегка прикусывая. Юнхо оказывается очень отзывчивым, от лёгких покусываний он шумно выдыхает и пытается углубить поцелуй, проходясь своим языком по таким же сладким, как и у него, губам Минги. Чон так же с удовольствием кусает пухлые губы напротив, на что Сон реагирует низким стоном. С каждой секундой поцелуй выходит более развязным, младший не может насытиться сладостью чужих губ и проникает своим языком в его рот. Юнхо с удовольствием начинает посасывать его язык, из-за чего по кухне разносятся мокрые звуки поцелуев. Минги нравится целоваться с Юнхо. И дело тут не только в мастерстве, но и в том, как отзывчив и чувствителен Чон по отношению к младшему.       После того, как Минги слегка прикусывает язык Чона и тот коротко стонет, они отстраняются друг от друга. Дыхание обоих сбившееся, а взгляды затуманены долгожданно полученным удовольствием. Сон как зачарованный проводит большим пальцем по красным и слегка опухшим от поцелуев губам Юнхо, чуть давит на нижнюю, как бы прося открыть для него рот. Парень тут же выполняет его молчаливую просьбу и более того – высовывает наружу свой язык. На языке виднеется небольшой остаток сгущёнки – она покрывает самую середину мышцы и красиво блестит в приглушённом свете кухни. Минги безумно сильно хочет слизать её, чтобы вновь почувствовать её сладость, а заодно и горячий язык Чона.       Младший запускает пальцы в волосы друга на затылке, начиная немного массировать. Юнхо расслабляется, прикрывая глаза, и начинает ластиться к рукам Минги, как самый настоящий кот. Он откидывает голову назад, чтобы сильнее ощутить руки своего друга, и расслабляется настолько, что начинает тихо поскуливать от удовольствия, которое приносят ловкие пальцы Сона. Сон же в свою очередь любуется таким чувствительным и открытым Чоном. Именно таким он и был в мечтах Минги: тающим от его прикосновений и одновременно нуждающимся в них.       Сон неожиданно для Юнхо резко встаёт со своего стула и оттягивает его волосы, от чего парень коротко вскрикивает, но не сопротивляется. Он заинтересовано смотрит на возвышающегося над ним Минги из-под полуприкрытых век и хищно облизывается в предвкушении. От такого зрелища Минги нетерпеливо целует его губы вновь, сразу же углубляя поцелуй. Он целует увереннее и напористее, чем в прошлый раз, заставляя Юнхо этим самым вцепиться в его ещё влажные от душа волосы. Свои же руки младший постепенно опускает на крепкие бёдра Чона, попутно оглаживая не запачканные сгущёнкой участки его тела. От таких действий Юнхо пытается прижать друга ближе к себе, а тот в свою очередь сильнее сжимает его ляжки, вместе с этим издавая звук, больше похожий на рычание. Он нехотя разрывает поцелуй, но не надолго, а лишь для того, чтобы перейти на такую же сладкую, как и губы, шею Чона. Сон по-прежнему держит парня за волосы и вновь оттягивает их, получая доступ к изящной шее старшего. Он тут же дотрагивается до нежной кожи губами, слизывая вязкие дорожки сгущёнки, а потом буквально впивается, немного всасывая кожу, чтобы не оставить ни следа сладости. В такие моменты Чон немного отдёргивает Минги за волосы, как бы предупреждая, чтобы тот не увлекался. Сон и сам прекрасно понимает, что следов оставлять нельзя ни в коем случае, но вместе с этим ему безумно сложно устоять, когда Чон в его руках такой податливый и буквально плавится из-за его поцелуев. Поэтому он всё же оставляет пару засосов на ключицах и плечах старшего.       После этого он переходит на грудь Юнхо. Чтобы Минги было удобнее, Чон немного сползает по стулу, в результате чего его туловище принимает слегка горизонтальное положение. Вместе с собой он тянет и Сона, который для удобства встаёт между его ног, а руки кладёт на талию. Спина неприятно упирается в невысокую спинку барного стула, но это ощущение отходит на второй план, когда Сон подхватывает Юнхо за одну ногу, закидывая её на уровень своей поясницы, призывая Чона как бы обхватить его ею. Своим возбуждением Минги упирается в пах Юнхо и от этого оба стонут – Юнхо несдержанно, открыв рот и закинув голову назад от такого неожиданного прикосновения и осознания, а Сон глухо и коротко, но оттого не без удовольствия. Он сильнее сжимает талию Чона и наконец склоняется лицом к его часто вздымающейся груди. Широким мазком языка он проходится прямо по грудине, сразу слизывая всю полоску сгущёнки, но не особо расстраивается из-за этого, ведь впереди его ждёт самое сладкое. Сон ведёт рукой от талии Чона к его грудной клетке, пальцами проходясь рядом с соском. Минги слышит тихий разочарованный выдох сверху, когда не касается уже затвердевшего соска, и усмехается на это. Он поднимает голову и смотрит на так же смотрящего на него, задыхающегося Юнхо. Тот закусывает нижнюю губу и тихо скулит, выгибаясь в спине так, чтобы грудью больше соприкасаться с большими и тёплыми ладонями друга. Он хнычет, откидывая голову назад, когда Сон начинает вырисовывать круги вокруг его соска, вместе с этим размазывая сгущёнку.       – Блять, Минги... – Чон почти рычит, грубо дёргая парня ближе к себе, как бы призывая перестать мучить.       Минги на это довольно скалится, но всё-таки полноценно касается затвердевшего соска: сначала широко лижет, слизывая вязкую белую сладость, а после мягко массирует между пальцев, выбивая из горла друга короткие выдохи. То же самое он проделывает и со вторым соском, только уже вовсю наблюдая за эмоциями друга во время своих ласк. Он и представить себе не мог, что Юнхо настолько чувствителен в таких местах.       После груди он переходит на живот, так же тщательно вылизывая его. Для этого Минги вновь немного спускается и в таком положении нога Юнхо соскальзывает с поясницы друга, оказываясь позади его бёдер. Чон поджимает пальцы на ногах и напрягает мышцы живота, когда Сон опускается ещё ниже, вместе с этим забрасывая его ногу к себе на плечо. В такой позе лицо Минги оказывается в опасной близости от паха Чона и, осознав это, оба на секунду останавливаются. Видимо, в эту секунду они ждали друг от друга дальнейших адекватных действий, но вместо этого Минги, смотря Юнхо прямо в глаза, прижался щекой к его вставшему члену через ткань спортивных штанов. Чон, не ожидавший этого, резко вдыхает раскалённый воздух, после чего ошарашенно смотрит на Сона. В глазах того нет ни капли сожаления или сомнения, там огнём плескается кое-что другое, а именно – неприкрытое ничем дикое желание. Он повторяет движение головой ещё раз – вверх и вниз, от начала до конца, трётся мягкой щекой о член Юнхо, прослеживая таким образом его контур. Чон начинает тихо постанывать от таких действий друга.       Юнхо очень хочет отвернуться, закрыть глаза и откинуть голову, чтобы не видеть этот пожирающий его взгляд, но не может, потому что ещё сильнее он хочет видеть то, с каким обожанием смотрит на него Минги, видеть то, как Сон жадно трётся о его член, постепенно ускоряясь. С нарастающим темпом трения Минги всё-таки прикрывает глаза, а стоны Юнхо становятся громче. Он прикрывает рот рукой, пытаясь заглушить себя, но все старания летят к чёрту, когда парень между ног губами касается очертания головки его возбуждённого органа. Чон неосознанно подаётся бёдрами вперёд и даже через ткань домашних штанов чувствует горячий влажный язык друга. Он чувствует, как его член сочится природной смазкой и это не скрывается от глаз Сона, потому что на штанах, прямо там, где его касались губы парня, виднеется совсем не двусмысленное тёмное пятно. То, что на нём сейчас нет нижнего белья (он снял его сразу по приходу с тренировки), не делает ситуацию лучше, потому что через тонкую ткань домашних штанов все прикосновения ощущаются острее. Минги видит состояние друга и ему по-садистски сильно нравится эта картина. Он хочет ещё помучить старшего, но у самого уже нет сил терпеть, ведь он хочет доставить старшему удовольствие, обсасывая его член со всех сторон, как недавно делал это с его пальцами, поэтому в последний раз проведя языком по всей длине возбуждённого органа через ткань, он тянется рукой к резинке его штанов. Перед этим Сон вновь поднимает взгляд на парня, как бы спрашивая разрешения, на что тот нетерпеливо кивает.       Получив безмолвное разрешение, Минги уже хочет снять ненужную сейчас вещь с бёдер Юнхо, как вдруг слышит со стороны коридора тихие шаги в тапочках. Видимо, старший тоже услышал это, так как чересчур резко повернул голову в ту сторону, откуда исходил звук. После этого они одновременно поворачивают головы, смотря друг на друга, и вот тут действительно приходит осознание. Они делали всё это прямо на кухне их общежития, совершенно забыв о существовании кого-либо ещё в этом здании. Минги как ошпаренный поднимается с колен и тут же ударяется головой о низ барной стойки. Он сразу же опускается обратно, уже без какого-либо намёка упираясь о бедро старшего, и кулаком, прижатым ко рту, сдерживает рвущийся наружу крик тупой боли в затылке. Он чувствует большие ладони Чона в том месте, где только что ударился, чувствует осторожные поглаживающие движения, которые, несомненно, успокаивают, но вспомнив, из-за чего травмировался, вновь подрывается вверх, меняя траекторию так, чтобы не удариться головой о злосчастную стойку. Наконец приняв устойчивое стоячее положение, он смотрит сначала на рядом уже нормально сидящего (полностью повёрнутого к столу) друга, а затем в тёмный коридор. Звуки шагов становятся отчётливее и через пару секунд в проёме кухни появляется заспанный Сан. Он останавливается и непонимающе смотрит, когда видит двух парней. Оглядев их и кухню, он понимающе улыбается.       – Не парьтесь, не расскажу никому, – Сан улыбается и подмигивает настолько харизматично, насколько это только возможно спросонья. После этого он скрывается в тёмном коридоре.       Минги с Юнхо непонимающе переглядываются и каждый думает о том, что имел в виду Чхве. Сан тут же возвращается, будто почувствовав замешательство друзей.       – Не забудьте убрать за собой, а то ругаться будет не только Хонджун-хён, но и Сонхва, – говорит парень, обводя рукой их мини пир, после чего уходит окончательно.       Парни снова переглядываются между собой, одновременно облегчённо выдыхая. Сан говорил про ночной перекус.       С приходом Чхве возбуждение как рукой сняло, а на смену ему пришло лёгкое волнение у обоих от страха быть замеченными и тупая боль в затылке Минги от удара о барную стойку. Он сидит на стуле, переосмысливая произошедшее, когда слышит рядом с собой копошащиеся звуки. Он поворачивается на звук и видит, как Юнхо берёт свои вещи для душа с соседнего стула. Парень спохватывается и хочет что-нибудь сказать, ведь если Чон сейчас просто так уйдёт, Минги будет казаться, будто всё это был лишь сон, но старший всё берёт на себя. Юнхо запускает пальцы в волосы друга там, куда пришёлся удар, и осторожно гладит. Сон немного жмурится, но не отстраняется, ему приятно от прикосновений Юнхо и он не хочет, чтобы это заканчивалось. Старший не дразнит, как делал это раньше, до того, что между ними произошло, и Минги очень счастлив это осознавать.       Юнхо убирает руку от мягких волос друга и тот разочарованно открывает глаза. Чон смотрит на него с лёгкой улыбкой, а затем наклоняется к его уху.       – В следующий раз угощу тебя уже в комнате, – Юнхо почти невесомо ведёт губами по виску Минги, а затем отстраняется, довольно улыбаясь.       Не дожидаясь ответа от ошарашенного Сона, он разворачивается и исчезает в тёмном коридоре, направляясь в ванную комнату. Минги ещё некоторое время сидит, обрабатывая полученную сегодня информацию, после чего широко улыбается. Он рад, что все намёки и флирт Юнхо расценил правильно, но обязательно отыграется на нём за свои потрёпанные нервы. Абсолютно счастливый и дико уставший он идёт спать, совершенно забыв про оставленные на столе недоеденный торт и открытую банку сгущёнки.