Одно фото

Телевизор показывает «Иронию судьбы или с легким паром», и с экрана звучит до боли знакомое: «Тепленькая пошла…» Дима, сидя за столом, чуть приподнимает уголки губ, глядя на то, как суетится Надя вокруг своего несостоявшегося жениха. Парень проводит столовой ложкой по стенкам салатника, сгребая прилипшие кусочки, и отправляет всё добытое в рот, отставляя пустую посуду от себя. — Мамочка, радуйся, я доел оливье! — Дима поворачивает голову в сторону кухни, чтобы было слышно хлопочущей маме. — Дим, тут ещё селедка осталась под шубой… Парень закатывает глаза и мученически стонет: — Мам, да я лопну! В дверях появляется хохочущая Вера и с пониманием хлопает по плечу: — Что, начался период «…съешь, а то испортится»? Парень только кивает в ответ, отвлекаясь на громкую рекламу в телевизоре. — Верочка, может, ты селедку доешь? Девушка тут же отрицательно качает головой: — Не, не, спасибо. — А торт? — в дверях появляется мама, уже в домашнем платье и переднике, но всё ещё с уложенными волосами. — Только давайте сначала подарки откроем, — подмигивает Дима сестре. Подарок матери они преподнесли сразу после боя курантов — путевка в санаторий, на юг. Мама уже давно хотела съездить туда, где солнышко, вот они с Верой и решили вдвоем накопить. А вот свои подарки они ещё не распаковывали, да и утро первого января — самое время, уже семейная традиция. Парень с предвкушением распаковывает первую коробку, что подписана аккуратным маминым почерком. В нем оказался мягкий пушистый свитер крупной вязки, если смотреть издалека, то кажется, будто с плеч стекает синий цвет, постепенно бледнея и в конце концов становясь белым. — Мамочка, спасибо, — Дима поднимается и целует женщину в щеку, обнимая, заметив, что у Веры свитер почти такой же, только желтый. Вторая коробка точно от сестры, подписанная кривоватыми буковками. « Все же все врачи пишут хреново…» — в который раз с улыбкой отмечает про себя Дима. Под слоем крафтовой бумаги скрывался скетчбук. Непростой. Металлические кольца держат белоснежные страницы, а вместо привычной картонной обложки — деревянная. — Сестренка, спасибо. Дима улыбается, пока Вера ерошит его светлые волосы. — Помни о том, что там написано. Парень снова возвращается взглядом к деревянной обложке и видит аккуратно выведенную надпись: "Храни свою мечту…", и стеклянную баночку, в которой спрятаны звездочки и желтый месяц. Вера поднимается с места, и вместе с матерью они отправляются на кухню за тортом, а парень переводит задумчивый взгляд на ещё одну небольшую коробку. Темно-синяя оберточная бумага, аккуратный серебристый бант. Дима подхватывает подарок в руки и идет на кухню. — Мам, а это кому? Женщина переводит взгляд на коробку в руках сына. — Ох, я совсем забыла! Это для тебя принесли ещё вчера днём, но я что-то замоталась и забыла тебе сказать… — А кто принес? — Высокий мужчина такой, широкоплечий, с темными волосами, голос грубоватый… Парень кивнул сам себе, задумавшись: «Может, Игорь?» На коробке была приклеена маленькая карточка с его именем и фамилией. Дима сел на диван, тряхнул коробку, прислушался — вроде бы ничего не тикает и не скрипит. Парень аккуратно распаковал подарок и чуть не захлопал в ладоши от восторга. Фотоаппарат! Тот, который он так хотел! Нет, не эти навороченные, с огромными объективами, запредельным качеством съемки и заумными функциями, нет. У Димы с детства была маленькая и, наверное, глупенькая мечта. Он хотел себе фотоаппарат, который проявляет фотографии мгновенно. Он помнит, как полароиды ушли в прошлое, и в ходу появились цифровые версии, снимки с них распечатывали отдельно в типографиях, качество снимков было на уровне. А сейчас так и вовсе любой смартфон не хуже профессиональной камеры. Но мечта-то осталась. И он о ней никому не говорил, ну разве что вскользь упоминал в кругу близких. Он иногда натыкался на какие-то рекламные видео или страницы, смотрел, вздыхал, но не покупал. И вот это чудо у него в руках — небольшой, легкий, корпус похоже из металла, вспышка, даже зеркальце для селфи. Дима нажал кнопку, и объектив с характерным звуком выдвинулся вперед. — Супер! Парень достал из кармана телефон, собираясь позвонить Грому. Последние пару недель они не виделись, потому что Диму, как самого молодого сотрудника, направили на дополнительные курсы перед самым Новым Годом. А вернулся он практически к праздничному столу. — Алло? — голос у Игоря хрипловатый и сонный. — Дубин, ты чего такую рань? — Да, прости, пожалуйста… — автоматически извиняется Дима, отмечая про себя, что уже двенадцатый час дня. — Хотел поблагодарить и поздравить с новым годом. — Гром… Кто там? На фоне слышится сонный голос Пчелкиной, и Дима стремительно краснеет, прекрасно понимая, что двое голубков проснулись в одной постели. — Ладно, прости, Игорь, ещё раз спасибо за подарок. — Какой подарок? — уже не так хрипло интересуется Гром. — А ты разве…? — Дима замолкает, не договаривая. — Я хотел тебе свой подарок завтра отдать. У нас дежурство, помнишь? — парень кивает сам себе, слушая голос напарника. — И спасибо за фляжку, она… супер. Дима улыбается, радуясь, что подарок пришелся напарнику по вкусу. — А Юля? — Я отправила ему на почту онлайн билет на выставку в феврале, он, наверное, ещё не видел… Парень слушает тихий голос подруги и судорожно соображает, кто ещё мог прийти к нему домой и подарить то, о чем он втайне давно мечтал. — Передай Юле благодарность от меня за подарок, и с Новым Годом, - парень торопливо сбрасывает звонок, и смотрит пристально на фотоаппарат в руках. — Ух ты! Вот это супер! — Вера, выглянув из кухни, сразу засекла в руках брата новый предмет. — Дима, сфотографируй меня на фоне ёлки! Ой, подожди, я мамин свитер надену. Пока сестра торопливо натягивала на себя подарок прямо поверх пижамы с медведем, парень улыбался, потирая черный бок фотоаппарата. Щелчок — и из недр этого маленького чуда появляется белый лист будущего фото. — А долго ждать? — Вера плюхается рядом. — Не знаю даже, надо инструкцию посмотреть. — Интересно, где она здесь? — девушка уже копошится в коробке, заваленной специальной бумагой.- О, смотри, тут похоже что-то вроде чехла для него. Ох, а вот и инструкция. Вера ловко расстегивает молнию и достает многостраничную брошюру, отдавая Диме почти пустой кофр. Парень заглядывает внутрь и хмурится, на дне лежит небольшая карточка, очень напоминающая по размеру фото. Дима достает её, тут же замирая. Легкая дрожь пробегает по телу, и парень закусывает губы. — Дай взглянуть! Вера, не отрываясь от брошюры, протягивает руку, и Дима судорожно прижимает фотокарточку к себе. Он пару раз моргает и смотрит на фотоаппарат в своих руках, где на снимке уже начинает проявляться картинка. — Что это тут у вас? — мама подходит к дивану, разглядывая подарок в руках сына. — Представляешь, мам, Диме подарили фотик — полароид… Или как он правильно называется. Смотри! Вера показывает проявляющийся снимок, выхватив технику из рук брата. — Мам, садись. Дима торопливо поднимается, все так же прижимая к себе фотографию, и пока Вера увлеченно рассказывает маме о подарке, он проскальзывает на кухню. Парень подходит к подоконнику, воровато оглядываясь, он всё же отнимает от груди снимок и смотрит, сжимая его в пальцах, пока сердце стучит, отбивая бешеный ритм. На фото только губы. Двое целующихся: слева — светлая от природы кожа, припухшие губы, выразительная ямочка на подбородке, справа — тонкие губы, острые скулы, родинка на линии челюсти и рыжая прядь попавшая в кадр. Только это. Но Дима видит больше: он вспоминает крепкие объятия, легкий шлейф парфюма, касание шелковистых волос, жар чужого тела. Дима помнит момент, когда это фото было сделано, и помнит, кто его сделал. Он сглатывает, прислушиваясь к разговору в комнате, и невзначай переворачивает фото. С обратной стороны оказывается послание, написанное знакомым аккуратным почерком: « Твои губы были прекрасны, впрочем, как и весь ты… » Парень чувствует, как по телу пробегает мелкая дрожь, и он невольно сглатывает. В памяти всплывает приятный хриплый голос: « Твои губы прекрасны… » Влекущий взгляд карих глаз, легкая усмешка после этой фразы и поцелуй: неправильный, сводящий с ума, немного грубый, но такой пьянящий. Собственная растерянность и дикое желание поддаться соблазну смешивали все мысли в голове, оставляя только учащенный пульс белым шумом. А потом его обняли со спины, лаская кожу под футболкой, зажимая между двумя горячими телами, и зашептали тихо на ухо: «Димочка… Димочка… Какой же ты ангелочек… » Его целовали снова и снова, то одни губы, то другие, а он боялся открыть глаза, теряясь в чужой нежности, наслаждаясь касаниями и лаской. Он тогда, наверное, не понимал во что влип… Да и сейчас не особо… Дима положил снимок перед собой на подоконник и растер лицо руками. Они провели вместе ночь. Всего одну ночь, за которую он испытал и опробовал столько… Его любили… Его хотели… От ласковых поцелуев в макушку до болезненных укусов в шею, от нежных поглаживаний в волосах до синяков от пальцев на бедрах. Его сжимали между двух горячих тел, будто желая вплавить, растворить в себе, и он сдавался… Сдавался своим желаниям, сдавался этим невероятным мужчинам. А утром сбежал, не сказав ни слова, и перестал отвечать на звонки. Поэтому и обрадовался внезапной командировке — думал сбежать от всего этого. Только от себя не убежишь. Вечерами, пока он старательно вглядывался в буквы каких-то пособий, перед ним мелькала бледная тонкая кожа с россыпью веснушек или крепкие литые мышцы со следами шрамов. Наваждение какое-то… Что теперь делать? Дима вновь поднимает фотографию и смотрит на нее пристально. Они были знакомы уже несколько месяцев, но только после той ночи он осознал, как же его тянет к этим двоим. Из комнаты доносится назидательный голос мамы: «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше… » «Лучше…» — мысленно вторит парень. И вдруг понимает, как же ему хочется к ним, обратно. В комнату с огромным окном с видом на Питер, где последнее время при встрече его обнимало синеглазое совершенство, а один мужественный и брутальный мужчина готовил к его приходу что-нибудь вкусненькое. Парень стягивает с носа очки, когда в кармане звонит телефон, он зажмуривается и отвечает автоматически, даже не посмотрев в экран. — Алло. — Алло… Дима… — голос до боли знакомый с привычной хрипотцой. — С Новым Годом… — неожиданно растерянно продолжает мужчина. — Олег… И вас с Сережей с Новым годом… Он ведь слышит? — Да, слышу. С праздником… — отвечают чуть тише в трубку. — Спасибо за подарок… — с полуулыбкой отвечает парень, так и не открыв глаза. — Дима… мы… Секунда молчания дает возможность сказать то, что, видимо, уже давно засело внутри. — Я соскучился, — хрипло выдает Дима и вдруг улыбается сам себе. — Олег, сможешь забрать меня? Он слышит, как на том конце трубки радостно выдыхают в два голоса, и мужчина торопливо отвечает: — Конечно, заберу, жди. В трубке уже слышны гудки, а Дима наконец открывает глаза, улыбаясь. Когда же начинать что-то хорошее, если не сейчас? Ему с ними и правда лучше… — Дима, давай фотографироваться, а то пленка закончится! — Вера кричит из комнаты. До слуха доносится знакомая мелодия любимого фильма, на диване уже с десяток снимков сделанных сестрой, на столе дожидается недоеденный торт, а в душе, кажется, наконец спокойствие. — Давайте все вместе, — предлагает Дима, прижимаясь щекой к маме, глядя в объектив. «Надо бы захватить фотоаппарат с собой» — думает парень, вспоминая о фото, что надежно спрятано в кармане рубашки.